***
Чимин действительно рад, что у Чонгука и Тэхёна всё получилось. Он не видел друга таким счастливым и улыбающимся никогда, если быть честным. Тэхён делает его таким. Даже если теперь с появлением третьего члена компании всё перевернулось с ног на голову, Чимин искренне рад за Гука, который с каждой улыбкой Тэхёна ещё больше расцветает. Как бы банально это ни звучало. Они вместе ходят в универ, пропускают пары, смотрят фильмы, слушают музыку, танцуя, будто никого кроме них в этом мире нет, дурачатся, целуются и даже готовят, при этом выглядя, как пара глупых, но максимально счастливых, влюблённых малолеток. По большему счёту, это так и есть. Сначала Чимин очень переживал за Чонгука, ведь кто знает, что могло случиться, но сейчас он с умилением смотрит на них, желая обоим только любви. Это правда прекрасно, что они нашли друг друга. Удивительно, как можно сблизиться с кем-то за такое короткое время. В этом доме Чимин лишний. Нет, конечно, Чонгук такого никогда не говорил да и не сказал бы, потому что так, наверно, не считает, просто сам Чимин понимает, что оставить их обоих сейчас — это самое правильное решение, которое он мог бы принять. Возвращаться в общагу, где Юнги определённо снова кого-то привёл, не хочется, но выбора у него, к сожалению, нет. Всё таки, какая ему разница? Юнги — взрослый парень, который волен распоряжаться своей жизнью, как ему хочется. Только бы он при этом не нарушал личное пространство Чимина. Он не представляет, как заговорить с Чонгуком и с чего начать, потому что тот будет чувствовать себя виноватым, стоит Чимину подобрать не те слова, но понимает, что тот позже поймёт. Вещи Чимин собрал уже давно. Где-то после того, как только решил вернуться в общежитие. Он впервые чувствует себя таким хорошим другом. — Я возвращаюсь в общагу, ребят, — говорит он, легко улыбаясь, как-то за совместным ужином. — Вы не подумайте ничего, ладно? Просто мы с Юнги всё выяснили и он понял свою ошибку, — да, Чимин врёт как боженька. — И я не вижу смысла и дальше переводить ваши продукты. Чимин правда искренне улыбался, говоря всё это. Чонгук поверил, Тэхён, кажется, тоже, поэтому остаток вечера Чимин провёл с ними, как раньше делал с Чонгуком. Чимин понял: Тэхён замечательный парень, которому под силу сделать Гука счастливым. — Ты хороший друг, — сказал Тэхён Чимину на ухо, когда они втроём весь вечер смотрели фильм. — Этот поступок достоин уважения. Чонгук, похоже, настолько заинтересовался фильмом, что даже не замечал шумихи на периферии. — Я ведь не планету спас, перестань, — улыбнулся Пак. — Так бы любой сделал на моём месте. — Спасибо, — одарил его милой улыбкой Тэ. — Всегда пожалуйста. Я уверен, вы прекрасная пара и чертовски дополняете друг друга, — уверяет Чимин. — Но если обидишь Чонгука — надеру тебе зад. — Обязательно. Чимин вдруг понял, что, по большому счёту, это его первый разговор с Тэ без Чонгука за всё время. Тэхён харизматичный сам по себе, но собеседник из него тоже хороший: он располагает к себе нежным голосом, простым характером, собственными особенностями и умением понять человека. И Чимин, кажется, спокоен.***
Чимин сегодня пары проигнорил. Ему в конце семестра эти прогулы, конечно же, вспомнят, но сейчас Пак пытается об этом не думать. Он всей душой надеется, что, вернувшись во время пар, сможет избежать неловкой ситуации между ним и Юнги. Он уверенно открывает дверь в их комнату и тихо матерится: Юнги прямо сейчас дрыхнет на кровати, по всей видимости тоже забив хер на пары. Как Чимин мог забыть, с каким распиздяем жил? Он пытается вести себя как можно тише, раскладывая свои вещи, и ждёт момента, когда закончит и сможет уже уйти отсюда. — Ты разве пару дней назад не клялся больше никогда сюда не возвращаться, при этом складывая манатки в пакет? — слышит он сонный голос. Чимин рефлекторно повернул голову в сторону звука и уже об этом пожалел. Плед случайно падает на землю, оголяя тело соседа. Юнги спит голышом. Чимин же вспоминает об этом куда раньше, чем замечает то, что не должен был. Это случается не в первый раз (и даже не второй или третий), но, чёрт. Это слишком для него. — Да, что-то такое припоминаю, — отвечает он, пытаясь скрывать смущение. — Так чего вдруг вернулся? — Непредвиденные обстоятельства. — Обстоятельства? — переспрашивает Юнги, поднимаясь с кровати. — Непредвиденные, — хороший ответ. Сосед решает, что лучшее время ходить голышом по комнате поисках своих вещей — это как раз тогда, когда Чимин раскладывает вещи. — Почему ты вообще ушёл тогда? — одеваясь, интересуется Юнги. — Только не говори, что это опять обстоятельства. «Хм, — думает Чимин. — Может быть, потому что ты трахаешь всё, что движется или потенциально может двигаться? Или, может, потому что приводишь сюда сраных девок каждый день, даже не предупреждая, чтобы я съебался, зная, что я терпеть не могу твои стоны? А может, из-за того, что ты заебал меня просто?» Чимин может столько всего ему сказать, столько аргументов навести, но он сдерживает себя, отвечая только: — Да, Юнги, обстоятельства. Непредвиденные, блять. — Ты меня бесишь, Пак Чимин, — и резкий рывок. — Слишком бесишь. Следующее, что чувствует Чимин, это руки на своей талии и мускулистое тело, упирающееся в спину. Он настолько шокирован, что забывает дышать. Что тут, блять, происходит? Оказывается, он сказал это вслух. — Я, — говорит Юнги, целуя шею Чимина и ещё больше сцепляя руки на его талии. — Тебя, — поворачивая к себе податливое тело, шипит он. — Хочу, — прямо в губы. Стон. Чимин совершенно не может контролировать себя, поэтому стон вырывается ещё раз, когда Юнги целует его. Юнги. Целует. Его. Это даже в голове не укладывается, но происходит прямо сейчас. Тот успел напялить на себя только футболку и спортивки, поэтому избавляется от них за несколько секунд. А Чимин всё ещё не понимает. Он помогает Юнги снимать с себя самого пиджак, кофту и штаны, но его движения только всё портят, поэтому Юнги заканчивает сам. Всё происходит так быстро, но чертовски страстно, поэтому оба только стонут. Мин толкает Чимина на кровать, наваливаясь сверху, и целует не переставая. Если бы кто-то сказал Чимину хотя бы час назад, что он будет целовать Юнги, лежа с ним на одной кровати, он бы этого человека ударил, потому что ну как это так эй. Руки Юнги творят невообразимые вещи: скользят по телу Чимина, пробуждая тысячи мурашек пробежаться по коже, сминают бока, нежно гладят спину, ещё больше притягивая к себе. Чимин выгибается ему навстречу, закидывая руки на спину, зарываясь в волосы. Чимин впервые осознал, насколько Юнги красивый. Черты лица, тело, даже те жуткие (по началу) мятные волосы — всё. У него приятная улыбка, тонкие губы и неописуемо гладкая кожа. Чимин всегда думал, что тот слишком худой, но теперь, когда Юнги позволяет вот так трогать себя, Пак чувствует мышцы и силу. Это не Чонгук, конечно, с его мышечной горой, но теперь Юнги в глазах Чимина куда мужественнее. Юнги сейчас собирается его трахнуть. Это каким-то импульсом ударяет Чимину в голову и до него доходит смысл предложения. Так. Стоп. Это же абсурд. Они…. Соседи. Юнги натурал и всегда им был. Он не может вот так… — Стой, пожалуйста, — находит в себе силы остановить его Чимин. Юнги будто и не слышит. Он прикусывает кожу Чимина, оставляя яркие красные отметки, едва ли походящие на метки. Он пытается поцеловать Пака снова, но тот вылезает из его объятий. — Юнги, хватит! — кричит Чимин. Что-то будто тяжёлым камнем проходится по мозгах Юнги и он осознаёт, что сделал. Вернее, что пытался сделать. — Я… — пытается найти слова мятноволосый. — Прости. Получается очень жалко и неловко. Они оба слазят с кровати. Чимин пытается укрыться одеялом, а Юнги быстрыми движениями надевает футболку и спортивки. Будто бы ничего и не случилось. Чимину хочется спросить, что это было и почему, но он просто молчит, пытаясь не смотреть на Юнги. Ему стыдно, больно и мерзко. Не из-за Юнги ни в коем случае. Из-за себя. Он же тоже мужик. Он мог разок-другой ударить Мина в челюсть с самого начала, чтобы даже не начинать это дерьмо, но нет. Он просто поддался ему, растоптав остатки гордости. — Это я виноват, — сказал Чимин, поворачиваясь к Юнги. — Нет, Чимин, не говори ерунды, — грустно и жалко, — ты сделал то, что я не смог. Остановился. Ты единственный человек из нас, кто сделал что-то правильно. — Но почему ты вдруг?.. — Не вдруг, — признался Юнги. — Я просто дурак, ладно? В этот же раз Юнги спешит покинуть комнату, идя куда-то в сторону кухни. Чимин понемногу приходит в себя, если это вообще возможно сейчас. Несмотря на то, что меньше всего он сейчас хочет смотреть в глаза Юнги, но что-то внутри не даёт проигнорировать последнюю фразу старшего. Пак борется с самим собой и заставляет обиженную сучку внутри себя остыть, поэтому и находит силы подняться и пойти за Юнги. Тот, вероятнее всего, просто пошлёт куда подальше, но попытка, как говорится, не пытка. Не в этом случае, конечно. Чимин тоже набрасывает на себя одежду быстро, после медленно шагая на кухню. Ему впервые так не по себе просто находиться в этой комнате. Он приходит, когда Юнги закрывает холодильник с бутылкой пива в руке и пачкой сигарет в кармане. Мятный садится на крошечный диван и направляет взгляд куда-то в окно. Смотреть там особо не на что: окна у них с видом на соседний дом, маленькую детскую площадку и магазины, даже солнца за габаритами здания не увидеть. Никакого тебе вида на рассвет, когда так нужно. — Курить запрещено в комнатах, — говорит Чимин, присаживаясь рядом. Раздаётся смешливое: «Пф». Вопреки своим словам, Чимин всё же заимствует одну сигарету из пачки и спички. Он молчит, пока затягивается, но не сводит глаз с Юнги, сам того не замечая. — И с каких это пор ты куришь? — спустя время спрашивает Юнги, смотря на то, как Чимин очередной раз выдыхает дымовую кучу. — Я не курю. — Ну тогда я тоже, — улыбается Юнги, открывая пиво. Неловкая пауза накаляет атмосферу, но никто даже не думает уходить. Юнги понемногу опустошает бутылку, несколько раз предлагая её и Чимину, который каждый раз радостно принимает предложение. — Что значит это твоё «не вдруг»? — решается Пак. — Только не сбегай опять, когда я спрашиваю что-то важное. — Если для меня это не важно, то можно уйти? Эта была явно шутка, но столь жалкая, что сразу становится понятно: Чимин действительно заставил Юнги чувствовать себя неловко, хотя тот и пытался построить вокруг себя стену похуизма. Пак на вопрос не ответил точно так же, как и Юнги не ушёл. Сигарету оба давно выкурили, но с места не сдвинулся ни один. Если подумать, это первый раз они вот так просто сидят вдвоём, пьют вместе и просто пытаются разговаривать. Более того, обоим, кажется, всё нравится. — Это значит, что я уже давно хотел сделать то, что сделал, — выдавливает из себя Юнги. — Не так, как получилось, конечно, но всё же. — Оу, — только и получается у Чимина. — Со смыслом, — говорит Юнги, искренне улыбаясь. — Только давай больше никаких вопросов? Более жалким я себя чувствовать не хочу. — Более жалким? Это возможно вообще? — Всё таки, знаешь, лучше спроси меня что-то ещё и увидишь, что да. — Почему именно сейчас? — спрашивает Чимин, всё ещё не смотря на Юнги. — Ну вот, видишь, я ещё более жалкий, — смеётся. — Молодец, отлично справляешься. Чимин откидывается на плечо Юнги и понимает, что ему, в принципе, такой итог вполне нравится. Даже очень.