Случайность или Судьба?

      Некоторое время назад.       — Рон, Герми, подождите! Нужно поговорить!       Уизли и не думает замедлить шаг, всем видом пытаясь показать, что не видит и не слышит Гарри, но девушка остановилась и обернулась.       — Даже приговорённые к смерти имеют право на последнее слово, — Поттер сверлил взглядом затылок удаляющегося друга. Тот сбился с шага. Постоял. Повернулся.       — Ты же понимаешь… понимаешь… что бы ты не сказал сейчас, это не отменит того, что ты сделал?!       — Не здесь! — Гарри чуть отступал прочь, из потока студентов, что покидали обеденный зал, — на нас и так все смотрят!       — У нас урок через две минуты! Твоё «обожаемое» Зельеварение! Даже боюсь представить, сколько баллов снимет Снейп, если мы трое опоздаем! — прошипел Рон.       — Тогда не будем терять времени!       Гермиона и Рон переглянулись, после чего троица довольно профессионально передислоцировалась под лестницу. Точнее, туда забились Гарри и Гермиона, обиженный соулмейт Избранного некоторое время ещё пылал праведным гневом, ещё размахивал руками, но вот и он скрылся в тени, встав как можно дальше от Гарри.       — Рон. Ты мой лучший друг. И, как выяснилось, родственная душа. И ничто на свете этого не изменит. С кем бы я не делил постель.       Уизли открыл было рот, но Гарри жестом призвал его к молчанию, — выскажешь мне всё позже, пожалуйста. Герми, — он повернулся к девушке, — ты знаешь всё на свете. Скажи. Разве соулмейт обязательно должен быть интимным партнёром?       Грейнджер чуть покраснела. Не то от обсуждаемой темы, не то от смущения о признании её заслуг. Она чуть помолчала, переводя взгляд с… какого-то другого, чуть более холодного, решительного Гарри (ей подумалось, что в него будто перетекло немного ледяной крови Малфоя) на пылающего гневом, обидой, болью Рона.       — Нет. Не обязательно. Это лишь показатель того, что вы наиболее одинаково смотрите на мир. А про… безумное удовольствие в постели (она покраснела ещё сильнее, благо в темноте это не особо бросалось в глаза), и что обязательно нужно заняться… этим, чисто студенческие выдумки, ничем не подтверждённые.       — Рон. Неужели ты и вправду… хотел? — Гарри теперь в упор смотрел на друга. Ещё вчера он провалился бы сквозь пол только представив такой разговор, но ночь с Малфоем научила его многому в плане выражения своих чувств и эмоций.       — Да, сейчас лучшее место, время и компания это обсуждать! — казалось, рыжие волосы Уизли сейчас превратятся в пламя, — я хотел… хотел лишь получить доказательство, что могу быть для тебя важнейшим человеком на земле! А ты…! После всего, что он сделал нам! Как доставал! Как называл, что меня, что Гермиону! Преда… — но Рон всё же сдержался. Не договорил роковое слово. Вздохнул. Подошёл чуть ближе.       — Это долгая история, друзья. Хотя не знаю, могу ли я теперь так вас называть. И он в беде, в большой беде, — как бы в подтверждение своих слов Гарри вытащил из кармана записку и показал её Грейнджер.       — Выглядит вполне невинно. Как приглашение на свидание.       — Только это не свидание, Герми, поверь мне.       — Я тебе верю, Гарри. Верю что ТЫ попал в беду. Этот Малфой явно как-то повлиял на тебя и сейчас заманивает в какую-то пакость… — она достала палочку и в нерешительности уставилась на записку. — Ладно. Для чего же существуют правила, как не чтобы их нарушать. Дай пожалуйста, — она забрала у Гарри бумагу. Рон отметил, что девушка сделала это так, чтобы ненароком не коснуться руки Поттера. Направила палочку в центр листочка и произнесла какую-то витиеватую фразу.       Бумажка чуть засветилась. Сначала центр, затем свет распространился и к краям.       — «Заклинание истинных намерений», — объяснила величайшая отличница всех времён и народов, вглядываясь в проступающий текст, — выучила на дополнительных занятиях с МакГоннагал. Оно не входит в стандартную программу обучения и практически запрещено к использо… — она замолчала. Её глаза раскрывались всё шире и шире, а на лице опять появилась смесь ужаса и отвращения.       Гарри спешно протянул руку к бумаге, но был перехвачен подскочившим Роном.       — Не уверен что стоит в это лезть. Если там какая-то дичь — отнесём записку той же МакГоннагал и пусть с Малфоем разбираются те, кому это по должности положе…       — Ай!       Все трое отпрянули в разные стороны. Бумажка резко вспыхнула и с хлопком рассыпалась в пепел.       — Это одна из причин, почему заклинание не внесено в реестр официальных, — чуть заикаясь выговорила Грейнджер.       — Герми! — Гарри сделал движение будто хотел взять её за плечи, но замер, не коснувшись, — Что там? Что ты видела?       — Нам нужно на урок! — попытался вклиниться Рон. — И знаешь что — фиг я теперь уйду на ночь из спальни! Из принципа!       Грейнджер посмотрела на Поттера.       — Гарри… ты ведь не отступишься, да?       Избранный помотал головой.       — Урок! — напомнил Рон.       — Отработаю как Снейп велит. Я весь внимание, — Поттер снова повернулся к гордости профессора МакГоннагал.       — Малфой, конечно, мерзавец редкостный, и я не знаю как ты мог… что там у вас произошло… но даже он не заслуживает такого… Гарри, всё случится не после ужина, а сейчас. Может, уже началось…       — В Выручай-Комнате? — Поттер развернулся, намереваясь бежать.       — Стой! Да, там. И ты сумеешь войти, если в душе будешь сильно верить, что должен там быть. Что там твоё истинное место сейчас. А с этим нет проблем, как я вижу.       — Спасибо!       — Да подожди же, торопыга! — видимо переборов свои чувства, девушка с силой вцепилась в мантию уже почти сбежавшего Гарри, — Ещё момент. У меня дома, в магловском доме, я имею в виду, есть соседка. У неё никогда не было мужа, зато всегда жило множество кошек. Я помогала ей с ними. Когда мне исполнилось тринадцать, она стала меня учить, как защититься от насильника. Знаю, вы мальчики-волшебники любите палочками мериться, но для девочек-магглов есть один приём, смотри и запоминай…       И вот сейчас.       Поттер медленно опускается перед Блейзом на колени. Он чётко знает, что у него нет права на ошибку. Что если он не справится с первого раза, Забини наверняка шарахнет по ним обоим Обездвиживающим, и что будет делать потом, лучше даже не представлять. Гарри всем телом, всей кожей чувствует идущие от Драко волны страха. Но тот боится не за себя. Ещё миг — и слизеринец забудет что он аристократ, что он трус и эгоист, и кинется на Блейза. Этого нельзя допустить.       На Гарри сходит удивительное спокойствие. Воздух входит и выходит через лёгкие в самую душу, весь окружающий мир пребывает в гармонии. Её нарушает только эта «дубина», что торчит из штанов Блейза и почти касается его губ. Значит, этот изъян в мироздании нужно устранить.       Малфой действительно делает рывок, но сбивается с шага и чуть не падает, оглушённый звуком, который издаёт Забини. Это нельзя назвать ни воем, ни криком, ни стоном. Человеческие существа не должны так орать. Но и звания человека не заслуживают те, кто способен так обращаться со своими товарищами по школе.       Чтобы не упасть, Драко взмахивает руками и делает шаг назад. А разве он сам лучше Забини? Да он делал вещи и похуже, только другими способами… Не зря этот парень избран его соулмейтом. Родственной душой.        Малфой понимает, что Гарри просто укусил Блейза в его «шланг». И пока тот не пришёл в себя — вскочил и будто бы ударил, но не в челюсть, или ещё как-нибудь «круто», как любят показывать в маггловском кино (которое Драко тайком от всех любит смотреть на каникулах), а ладонями по ушам.       И Блейз Забини… огромный мощный староста слизеринцев чуть оседает, ошалело моргая, и явно ничего не понимая. Гарри резким движением выдергивает свою палочку у него из-под ног, чем роняет на пол уже окончательно.       Малфой смотрит как Поттер склоняется над Забини, шарит по его телу. Выпрямляется и идёт к нему с тремя палочками. Одну он вручает Драко, свою держит на изготовке в правой руке, палочку самого старосты — в левой. Оборачивается к Блейзу.       — А вот это, — машет он трофеем, — ты получишь в кабинете Дамблдора. Когда сумеешь внятно ему объяснить, как и почему лишился. Надеюсь наши версии совпадут. А когда будешь рассказывать эту историю сегодня вечером в гостиной, не забудь добавить, что тебя вырубил младшекурсник, с гриффиндора, и даже без магии. Любимым приёмом Большого Ди — Дадли Дурсля — моего сводного брата. Он обычно использует его на двенадцатилетних.       Затем Гарри хватает Драко за рукав и они спешно покидают Выручай-Комнату.       Вся школа на занятиях. В коридорах непривычная тишина. Поттер и Малфой какое-то время идут молча, стараясь её не нарушать. Драко слегка трясёт. Хотя, возможно, и не слегка.       — Гарри, — первым не выдерживает слизеринец, — этот приём, он правда от Дурсля?       — Нет. Но Блейзу не стоит этого знать. Он называется «опрокинутая лодка» за форму ладони, — Гарри останавливается и показывает Драко, как нужно сложить пальцы, — Впрочем, если не уверен, лучше просто ладонями. Главное — нужно с силой врезать по ушам — из-за разницы давления мгновенно нарушается координация. Если всё сделать правильно, сильно, решительно — хватит и силы девчачьих ладошек. Для таких вот случаев и таких вот мразей.       — Ясно.       Они ещё некоторое время идут молча.       — Слушай… неужели и я такая же вот мразь, что это — мой соулмейт? Да что я говорю, я куда хуже…       — Драко…       — Не надо, Гарри! — Малфой чуть не отмахивается, — ничего не говори.       Но Избранный не может сдержаться.       — Шляпа всё сделала верно. Назначь она нас соулмейтами, ты бы как отреагировал?       — Да я бы к тебе на драконий выдох не подошёл!       — Вот именно. И потом… Драко. Вот ты два дня назад и ты сегодняшний — разве один и тот же человек?       Драко хмыкает.       — Интересно, все гриффиндорцы такие умные?       — Это прерогатива Когтеврана. На Гриффиндоре только я. Я же Избранный.       Слизеринец смеётся. Гарри думает, что впервые слышит его смех. Удивительно звонкий и мелодичный. И думает, что хотел бы слышать его почаще. Надо будет над этим поработать.       — Забини нам этого не забудет. Захочет отомстить.       — Драко, — Гарри опять останавливается и они смотрят друг другу в глаза, — мне хочет отомстить самый сильный Тёмный маг современности. Что же теперь, залезть под парту и не жить?       Малфой молчит. Смотрит на Поттера и молчит. Избранный. Переживёт ли он финальную битву с Тёмным Лордом? И как быть в этой битве ему, Драко, учитывая, что его родители и тётушка на стороне Волан-Де-Морта?       «Гарри. Если однажды я направлю свою палочку на тебя, или на то, что ты будешь защищать… не колебайся и шарахни меня Авадой…       Или всё-же нет. Ударь чем-нибудь не таким фатальным. Вынеси с поля боя, чтобы, когда ты победишь, когда уничтожишь Того Кого Нельзя Называть, я очнулся где-нибудь… в любом подвале, но только рядом с тобой.       Всё чего я хочу от этой жизни — быть рядом с тобой. Это будет непростой путь, но я пройду каждый его шаг. К тебе. Мой враг. Мой Бог. Моя одержимость. Моя любовь. Мой… Гарри».       — О чём задумался, Драко?       «Ты же не умеешь читать мысли, правда?»       — О будущем.       — Да, я тоже часто о нём думаю. Но какой смысл строить планы, это ничего не изменит. Всё будет так, как будет. Как должно быть. Каждому из нас предстоит пройти свою дорогу, совершить свои выборы, принять свои ошибки.       — Шляпа точно не ошиблась в тебе? Такие философствования не для гриффиндорца.       Гарри усмехается. И решает перейти на более житейские темы.       — Рон сказал, что он теперь принципиально не будет уходить на ночь из спальни.       «А ты, значит, уже настроился на моё присутствие каждую ночь, Поттер? Между прочим, я тебе ничего подобного не обещал!» — Малфой довольно ощутимо прикусывает язык. Нет, всё-таки некоторым словам лучше умирать, не рождаясь.       — А спальню слизеринцев ты не рассматриваешь? Впрочем, это правильно. Лисёнку безопаснее приходить в курятник, чем цыплёнку в нору лис.       — Вот сейчас обидно было.       — Я не прав?       Поттер только вздыхает.       — Он имеет полное право ночевать в собственной спальне, в своей кровати. А ты — в своей. Мы тут недавно изучали Заглушающее, плюс можем повесить полог.       — Ты это серьёзно сейчас?       Последняя остановка неподалёку от кабинета Дамблодора.       — Я нуждаюсь в лечении, разве нет? Пусть Уизли мадам Помфри спросит, она подтвердит. И раз уж мы здесь, давай у директора официальное разрешение попросим?       Гарри улыбается.       — Драко… нужно решить что и как мы ему объясним, — Поттер чуть касается руки Малфоя у запястья.       — Нужно, — Слизеринец хватает его за ладонь так сильно, будто некая сила грозит немедленно их разлучить. — Начнём с того, что я тебя люблю?       Гарри вздрагивает.       — Нет, — он наклоняется и слегка касается губ недавнего врага, — это, пожалуйста, говори только мне. Только мне. Хорошо?       Малфой кивает.       — Я тоже тебя люблю, Драко. Идём. Будем импровизировать.