Мороз по коже

— Кто ты? — в ярости повторил Аман, прищурившись. — Где моя прежняя Линн, которой я мог бы доверить свою жизнь? Угроза, недвусмысленно звучащая в его голосе, мигом охладила пыл Даны, и она попыталась отвернуться, однако Аман не позволил ей этого сделать, схватив двумя пальцами за подбородок. — Отпусти меня. — Я смотрю в твоё лицо и не вижу тебя, — ошарашенно произнёс он, и от его пристального взгляда стало не по себе. — Что с тобой происходит? Дана молчала. — Отвечай, бес бы тебя побрал! — А то что? Убьёшь меня?! — огрызнулась Дана, ощерившись. — Свою подругу, за какую-то ордынскую девку?! За яростными словами, которые, как она надеялась, произнесла бы настоящая Линн, Дана скрывала страх. И выплюнув их, она испугалась еще больше. Испугалась того, что Аман воспримет её предложение буквально — в его исказившееся от гнева лицо было жутко смотреть. Все это напоминало безумие, и столь же безумной казалась её отчаянная уверенность в том, что сегодня ей не может не повезти. — А ты хочешь этого, Линн? Его убийственно спокойный тон не соответствовал бешеному взгляду. — Всё, что я хотела — это увидеть твою реакцию. — Увидела? — И она мне не понравилась. Ничего я с ней не сделала, жива твоя подружка, — после недолгой паузы добавила она, с деланным раздражением закатив глаза. В какое-то мгновение ей показалось, что на разъярённом лице Амана промелькнуло облегчение, но через секунду оно вновь стало непроницаемым. — Никакая она мне не подружка, — процедил он. — Можешь оставить свои провокации для фельдмаршала. И я не хочу больше ничего об этом слышать! — Остынь, — сказала Дана примирительно и отстранилась. В этот раз Аман позволил ей это сделать. Можно было выдохнуть. А чтобы точно закрыть опасную тему, она спросила: — Ты говорил, мне нужно убираться отсюда. Когда? Он угрюмо молчал. Его грудь всё ещё тяжело вздымалась, и Дана ждала, когда ярость окончательно схлынет. Она уже поняла, что Аман быстро вспыхивает, но так же быстро приходит в себя. — Через три дня, — наконец, проворчал он. — В Боралус уходит небольшой отряд для дополнительной охраны поместья. Я поспособствую, чтобы ты отправилась вместе с ними… если тебя не успеют обвинить в шпионаже раньше. И меня с тобой заодно. — Тебя-то за что? — фыркнула Дана. — За пособничество агенту Оргриммара. Аман иронически улыбнулся, и Дана несмело улыбнулась в ответ, подумав о том, как же близка его шутка к правде. Наверное, ему действительно грозила опасность. Даже за то недолгое время, проведённое в гарнизоне, ей стало предельно ясно, что об их крепкой дружбе здесь не знал только слепой. И что её внезапное исчезновение бросит тень на репутацию Амана. Быть может, совместное командирование на службу под знамёна Боралуса могло бы облегчить его незавидную участь… Но Дана знала, что у неё не было этих трёх дней. Уходить следовало немедленно. Той же ночью она торопливо собрала свои нехитрые пожитки — кожаную флягу с водой, обрывок карты, на которой были отмечены координаты спрятанного в земле посоха и остальных принадлежащих настоящей Дане вещей, лист чистого пергамента и обломок грифельного карандаша. Письмо Натанасу должно было быть отправлено немедленно. Оставалось только добраться до ближайшего поселения, неподконтрольного Альянсу. Строки давно родились в её голове, и Дана дрожала от нетерпения, позволяя своему воображению нарисовать Его взгляд, преисполненный удивления и гордости, когда весточка с вражеского континента наконец дойдёт до адресата. Ей удалось сделать то, о чём другие могли только мечтать. Именно это заставит Натаноса взглянуть на неё другими глазами. Эта игра стоила свеч. Ночь была тёмной и безлюдной. Густой предрассветный мрак окутал гарнизон, как плотное ватное одеяло, и даже часовые не смогли бы заметить, как от стен казармы отделилась одинокая тень. Фельдмаршал медлила с прямыми обвинениями. Скорее всего, завтра всё должно было измениться, думала Дана, напряжённо вглядываясь в чернильную тьму и стараясь ступать бесшумно, как будто она действительно была калдорай. Больше ничто не держало её здесь. И всё же она замедлила шаг, когда взгляд зацепился за полоску света, разливающегося из окна дома напротив. Видимо, Аману тоже не спалось. Дана вдруг отчётливо представила его сидящим перед камином. Длинные чёрные волосы разметались по спинке кресла, острые скулы, заросшие щетиной, выступают на измождённом бессонницей лице, а пальцы бездумно перебирают перья на наконечнике изогнутого металлического дротика. Дурацкая привычка. Поборов секундное искушение заглянуть в приоткрытую дверь, она сошла с дороги. Северный ветер уносил в противоположную сторону едва различимый шорох опавших листьев под её ногами, но вскоре все звуки стихли, и крошечная тень слилась с непроглядным лесной теменью. Всё было кончено. Калдорайская лучница по имени Линн исчезла так же внезапно, как и появилась в стенах этого гарнизона, и больше никто никогда не видел её. До места схрона Дана добралась без происшествий. Ночной лес выглядел угрожающим, но дни, проведённые в шкуре калдорай, волей-неволей научили её хотя бы примерно ориентироваться в полной темноте и двигаться настолько бесшумно, чтобы не привлекать диких животных. Сняв, наконец, с лица ставшей привычной маску, Дана не без сожаления разрезала её ножом. Линн оказалась полностью скомпрометирована для Альянса. И продолжать использовать её личину больше не было безопасно. Посох и одежда оказались на том же месте. Дрожащей рукой она развернула пергамент у себя на коленях, но тут же с сожалением отбросила эту мысль. Искушение связаться с Натаносом было предельно велико. Но риски ещё выше. Кул-Тирас и Зандалар располагались на огромном расстоянии друг от друга, и кто бы знал, через чьи руки пройдёт это письмо, пока доберётся до адресата… — Он давно считает меня мёртвой, — тихо обратилась Дана к своему отражению в прозрачных водах горной речки. — Какая глупость. Тем более, если флот зандаларов действительно разгромлен, куда его отправлять?.. Синдорай в отражении готова была возмутиться. Но решение выждать казалось теперь взвешенным и взрослым. Дана из прошлого не раздумывая отправила бы письмо ещё из лагеря Альянса, но теперь… Теперь она хорошо знала цену необдуманным импульсивным поступкам. Слишком высокую цену. Сложив обратно нетронутый сверток, Дана переоделась в привычный плащ и ещё раз взглянула на карту. Теперь она точно знала, куда двигаться дальше.

***

— …у меня есть все полномочия, чтобы заточить тебя в кандалы прямо сейчас, не находишь, Лунный Клинок? Аман поднял голову. Разъярённый взгляд фельдмаршала мог бы расплавлять металл. — На каком основании? — На каком основании? — яростно повторила она, и, казалось, вот-вот готова была зашипеть, как рассерженная кошка. — Ты смеешь спрашивать меня об этом? — Если я обвиняемый Альянса, полагаю, на основании конвенции об обращении с военнопленными мне полагается знать, что конкретно мне вменяют в вину. Её пылающий гнев был не в силах пробиться сквозь брешь его ледяного сопротивления. Аман сохранял поразительное спокойствие. — Шпионаж! — фельдмаршал выплёвывала слова, словно яд. — Преступный сговор, сотрудничество с Ордой, предательство! — Это абсурд. — Сколько они тебе заплатили, Лунный Клинок? Неужели жалование агента ШРУ уже не удовлетворяло твоим запросам? Продался за золото после всего, что пришлось пережить твоему народу… Кулаки Амана сжались. — Достаточно, — прорычал он. — Ты сказала слишком много лишнего. И поплатишься за клевету. — Угрожаешь мне? — оскалилась фельдмаршал. По залу пронёсся возмущённый шёпот. Члены этого импровизированного судебного заседания отложили свои записи, и теперь несколько пар глаз сверлили его спину. Все четверо люди. Не стоило сомневаться, чью сторону они приняли с самого начала. Не дождавшись ответа, фельдмаршал продолжила. — Вчера ночью твоя подельница сбежала. Ты, разумеется, знал об этом. — Нет. — Снова ложь. Приведите свидетеля! Дверь тотчас распахнулась, словно незримый стражник по ту сторону слышал каждое слово и ждал только этого приглашения. Воин в кольчужных доспехах подвел под руку полную рыжеволосую женщину. Аман напрягся. Кажется, её звали Эмбер. Или Энни? Что-то очень знакомое было в её лице и глазах, которые вошедшая упорно скрывала, избегая его взгляда. Непослушные рыжие завитки, выбивающиеся из причёски, придавали неряшливость её облику, а потускневшая от отсутствия солнца кожа, казалось, обезображена оспой, но при ближайшем рассмотрении то, что он принял за глубокие рубцы и пятна, оказались россыпью веснушек. И всё же, где последний раз он мог её видеть?.. — Эмбер Вирмвуд, — торжественно объявила фельдмаршал так, будто сказанное этой испуганной женщиной могло позволить ей казнить Амана прямо не выходя из залы. — Расскажи мне всё, милая. — Несколько дней назад я стояла в дозоре на Западных вершинах, — неожиданно тонкий, с писклявыми нотками голос Эмбер никак не вязался с её внушительным обликом. — Я должна была передать пост Линн Песнь Ветра. Но она… — Продолжай, — потребовала фельдмаршал, когда Эбер замялась. — Тебе ничего не угрожает. «Только если я не выберусь отсюда» — мрачно подумал Аман, пронизывая взглядом её рыжий затылок. — Она пришла не одна, — Эмбер откашлялась. — С ней был Аман Лунный Клинок. Это показалось мне странным, и я решила… Решила… — Подслушать чужой разговор, — рявкнул Аман, потеряв терпение. Неприязнь к Эмбер Вирмвуд росла в геометрической прогрессии. — Молчать! — крикнула фельдмаршал. — Тебе не давали право говорить. Мы слушаем доклад свидетеля. — Ну, в общем, да… — Эмбер до белизны переплела между собой пухлые пальцы. — И они говорили странные вещи. Я услышала не всё, но то, что смогла… Выходило так, что Песнь Ветра задумала побег, а Лунный Клинок всячески поощрял её в этом решении. Это было странно. — Ещё как странно, — фельдмаршал хищно мерила шагами вокруг Амана, не в силах устоять на месте. — А теперь ответь мне всего на один вопрос. — Я слушаю. — Кто это был? Кто эта женщина? Повисла неловкая тишина. Аман не понял вопроса и решил, что ослышался, но фельдмаршал выглядела вполне серьёзной в своём безумии. — Линн Песнь Ветра, — удивлённо ответил он. — Моя давняя подруга, соратник, лучница из отряда Таллаэль. О чём вообще этот разговор? — Значит, давняя подруга, — она растянула тонкие губы в торжествующей ухмылке, словно хищник, загнавший добычу в ловушку. — Тогда что это? Фельдмаршал подошла к своему столу и вытащила из полки странные лоскутки зеленоватого цвета. Их грубо сшили льняными нитками между собой, но неожиданная и страшная догадка обрушилась словно лавина. Ему слишком часто приходилось держать в руках подобные вещи. Аман похолодел. — Вижу, узнаёшь вещицу. Ну и? Что скажешь теперь? Его язык словно прирос к нёбу, а гортань утратила способность издавать звуки. — Отвечай, кто носил эту маску! — рявкнула фельдмаршал. — Или сейчас же лишишься головы. — Но как… Где?.. — сглотнув, несвязно пробормотал он. — Пустили собак, как только обнаружили пропажу. След обрывался на границе оспариваемых территорий. Именно там она или он попытался уничтожить маску. Понимаешь, что это значит? — Что? — машинально ответил Аман, хотя его мысли были заняты совершенно другим. Отряд Линн пропал, вернулась только она. Где были остальные лучницы? Почему он так и не спросил её об этом? Ведь на задание уходили все, а вернулась лишь одна, причём вся в крови, совершенно дезориентированная… Линн тогда вела себя странно. Странно даже для последствий от удара головой. И после, когда она уже пришла в себя. От спокойной, рассудительной Линн не осталось и следа. Она была вспыльчива, остра на язык, абсолютно непредсказуема. И смотрела по-волчьи, будто всё время бросая вызов… — Зачем лучнице Альянса бежать на неподконтрольные территории? — вопросила фельдмаршал, не подозревающая о его мыслях. — Вывод один — твоя пособница принадлежит Орде. Резонирующая по нервам тишина стала ещё злее. В голове роились миллионы вопросов. Аман выглядел так, будто его огрели чем-то тяжёлым. Но фельдмаршал вошла в раж и её совершенно не заботил его ошарашенный вид. Скрестив руки на груди, она с торжественным видом продолжила: — Мы обнаружили останки возле лагеря Отрекшихся. Фрагменты одежды да клок волос. Это всё, что от неё осталось. Хочешь сказать, ты не знал об этом? Аман отрицательно замотал головой, всё ещё не в силах до конца справиться с оторопью. Мысли мелькали в голове, как сумасшедший бессвязный калейдоскоп. Вопросы. Очень много вопросов. Неужели страшная догадка может оказаться верна?.. — Я догадываюсь, кто её убил, — спокойно продолжила она, проигнорировав вопрос. — Ордынские ублюдки отправили гуманитарный груз своим мертвякам примерно неделю назад. Там на них напали наши лучницы, и, насколько нам известно, в живых не осталось никого. Линн Песнь Ветра умерла именно там. Но, может быть, ты ответишь на вопрос, кто создал эту маску? Глухие, тяжелые удары сердца отдавались пульсирующей болью в голове. Как страшна в своей простоте оказалась эта догадка! Его, блистательного шпиона ШРУ, уважаемого воина с огромным послужным списком обвели вокруг пальца, как мальчишку. Мог ли он всерьез рассматривать вариант о подмене, когда Линн вернулась в лагерь?.. «Не мог», — сокрушённо отозвался в голове внутренний голос. Ведь это чистой воды безумие. Весь этот план, от начала и до конца — самоубийство. Никто в здравом уме не решился бы на подобное. Вот только Аман совершенно не учел, что ордынская ведьма была безумной с самого начала. Он не воспринимал ее всерьёз, никогда не воспринимал — просто глупый ребёнок, связавшийся с дурной компанией. Не более. И теперь это снисхождение будет стоить ему всего. — Молчишь?! — резкий голос фельдмаршала ворвался в его мысли, как раскалённый нож в масло. — Отвечай! Ты знаешь, кто создал эту маску? Отпираться не было смысла. Собственное алиби звучало неправдоподобно и жалко. — Я знаю. Торжествующий оскал исказил лицо фельдмаршала. — Заковать его!