Выдра на сене

      Она ещё не решила, стоит ли ей всё-таки стать более снисходительной к Гарри, и дать ему возможность объясниться, как произошло это непонятное происшествие с этой воздушной, очень красивой девушкой.       Гермиона застыла. Она чувствовала себя как под Петрификусом — застыла без возможности двигаться и говорить. Какая-то смутно знакомая девочка со светлыми, очень светлыми волосами в дорогой даже на вид школьной мантии с просто королевской осанкой и изяществом подошла к Гарри.       «Что ей от него надо? Почему он не одёргивает её?! — думала Гермиона. — Кто вообще эта до ужаса наглая девица в очках? Луна? Луна?! Луна!!! Это не может быть Луна… Она же… Нелепая. Неаккуратная. Странная. Этого просто не может быть! Странно чары развеивания не сработали… Это что значит… Это и в самом деле Луна! И она в самом деле так выглядит… Да как же так-то?! Как вообще возможны такие изменения меньше чем за один день».       — Мисс Грейнджер, — прозвучал довольно холодный голос, отличавшийся как небо и земля от обычного мягкого тона Луны, — это был последний раз, когда вы направили на меня палочку без разрешения и без последствий.       «Направила палочку? А, точно, я направила на неё палочку, чтобы бросить Фините», — мелькнуло в голове у Гермионы.       — Из-звините, мисс Лавгуд, — смогла выдавить из себя Гермиона. Не понимая, как так произошло, что, как ей казалось, её гарантированное место девушки Гарри оказалось настолько быстро занято. И бросилась вон из зала. Дальше, скорее-скорее оказаться подальше от этой страшной пугающей ситуации. Она злилась и эту ситуацию можно было трактовать как угодно, но нормальной она точно не была. В себя она пришла довольно далеко от Большого Зала. Недалеко от библиотеки. Неприятное положение стоило обдумать.       Одно за последний тоскливый день в одиночестве Гермиона осознала. Её последний день был слишком тусклым. И ей надо было понять причину. Но это же может быть из-за того, что она влюблена в Гарри… Ведь она же не влюблена в Гарри. Абсолютно точно не влюблена. Гермиона безуспешно попыталась успокоиться. Она безусловно не влюблена в Гарри, повторила она себе ещё раз. Она совсем даже не влюблена в Гарри, но это совсем не значит, что она не хочет с ним общаться. Это не значит, что она хочет с ним быть… всегда… Ну… Быть где-то рядом. И она совсем не ревнует. Ну разве что ей бы хотелось, чтобы он был побольше рядом. Интересно, а есть вообще такая вещь как дружеская ревность?       Вопрос, заданный самой, себе повис в воздухе, но тут мысли летевшей, не видя дороги, по всему замку Гермионы были прерваны самым грубым образом — она в кого-то врезалась. Настолько сильно, что упала и отлетела к стене, в которую со всей силы и врезалась. От удара у Гермионы перехватило дыхание.       — Куда прёшь, грязнокровка, — тот в кого врезалась Гермиона даже и не подумал извиниться или помочь ей встать.       Неудивительно. Ведь она врезалась в одного из тех людей, кто был в пятёрке самых неприятных для неё и Гарри. Не самых опасных, нет, но самых неприятных.       — Малфой, — от боли после полученного удара Гермиона могла только шипеть.       Напротив неё с поджатыми в открытом отвращении губами стоял Драко Малфой, наследник одного из самых богатых и влиятельных людей в магической Англии. Хотя по виду его немного коротковатой, и пусть относительно новой, но не настолько вычурной и дорогой как обычно, мантии, было заметно, что как минимум богатство этой семьи в данный момент находится в упадке. Как и влияние, но об этом Гермиона могла только догадываться. Учитывая, что она была одной из тех, кто сильно поспособствовал тому, что отец её собеседника сейчас кормил своими страхами дементоров в магической тюрьме, причин испытывать к ней тёплые чувства у её собеседника не было. И пусть его отец был на порядок умнее, опытнее, а значит опаснее, это совсем не значило, что в данный момент младший Малфой не представлял для неё никакой опасности. Особенно, если учитывать, что она ещё не восстановила дыхание, её палочка была в футляре на поясе, а палочка Малфоя смотрела ей в лицо.       — Я думаю, стоит тебя немного поучить вежливости, плюс, я думаю, несколько шрамов сделают твоё мерзкое личико только интереснее.       Гермиона, которую застали врасплох, судорожно пыталась решить, что же ей делать, но тут помощь пришла со стороны той, от которой она даже не ждала. Хотя, конечно, вид этой помощи был весьма своеобразным.       — Малфи, оставь в покое этот мусор. Ты, как будущий муж моей сестры, ведёшь себя крайне недостойно, — раздался ледяной голос сзади Малфоя. — Опусти палочку. Ещё не хватало, чтоб ты попался на всякой ерунде.       Рука Малфоя с палочкой задрожала от сдерживаемой ярости, но палочку он опустил.       — Вы правы, мисс Гринграсс, мне не стоит отвлекаться на всяких животных.       Странная парочка из взрывного слизеринца и слизеринки, полной ледяного спокойствия, прошли мимо и, к величайшему изумлению Гермионы, проходящая мимо наследница Гринграсс незаметно для Малфоя ей подмигнула.       Гермиона наконец поднялась, отряхнулась, вытащила палочку и мысли её потекли совсем в другом направлении. Что к чертям это было? Ведь Малфой же просто шутил насчёт шрамов, ведь так? Ведь не мог же он надеяться выйти сухим из…       «Обливиэйт», — мелькнуло в голове…       …сухим из воды… Или мог?! Они ведь ещё на втором курсе проходили варку зелья забвения, стирающего память последнего часа… Гермиона задрожала… Это ведь так просто…       Внезапно ей до ужаса стало страшно и до нереальной степени захотелось, чтобы Гарри был рядом. И она даже рассердилась на себя за такие свои мысли. Ведь по всей логике ей должно было захотеться быть рядом с Роном. Рон ведь такой большой и сильный, такой привлекательный, такой высокий, его отросшие волосы делают его таким красивым. И на него можно положиться в любой ситуации. Он ведь такой сильный, такой умелый в магии, такой надёж… Надёжный? Конечно, её лучший друг — самый надёжный и заботливый человек в мире, очень умелый и ловкий… и красивый. И даже его шрам его совсем не портит, а только придаёт дополнительный шарм. А ещё он в этом году сменил очки и начал немного лучше одеваться. И даже выглядеть стал увереннее. И вообще было бы неплохо взять его за руку, пройтись с ним, остановиться и, глядя в его глаза, сказать, что он, Гарри…       Гермиона поймала себя на том, что её мысли опять перетекли на Гарри, чтоб его! Но нельзя отрицать, что в деле магической самообороны он лучший в Хогвартсе, среди учеников так точно. И если она сможет убедить его, что ей надо научиться, он точно не откажет. Тем более, он сам говорил, о подозрениях насчёт Малфоя. Нет, это-то ерунда, но на всякий случай… И ей совсем не хочется быть побольше и подольше рядом с ним. То есть хочется… То есть не хочется, но надо! Слишком уж подозрительно ведёт себя Луна. И как-то Гарри слишком просто согласился… И…       Гермиона помотала головой ещё раз в попытке вытряхнуть непрошеные мысли. Скоро, скоро её день рождения. И она точно найдёт подходящий случай поговорить. А то и не один. Точно!

***

      После такого поведения Луны, когда она меня застала врасплох и атаковала, я не знал, что и думать. Луна от вопросов не то чтобы уклонялась, но… Она честно рассказала, что её лунопухи намного больше моих, но у Гермионы почти исчезли и надо их вернуть — без них той будет только хуже, даже если придётся выращивать зелёных склизкокожих амф. И добавила, что даже мои рогощерсты ей кажутся миленькими, и я могу не стесняться. Это она вообще о чём?       Надо сказать, что в последние несколько дней близкого общения с Луной я только благодарил основателей за достаточно широкие мантии. Правда, по странным улыбкам Луны, на грани ухмылки, у меня временами было ощущение, что моя мантия совсем не преграда её взгляду. Блин, как стыдно-то! Она такая тоненькая, изящная, так красиво двигается, и эта её пышная причёска — всё это просто не давало отвести от неё взгляд и заставляло меня в очередной раз незаметно, как я надеялся, поправлять мантию. И она кого-то мне неуловимо напоминала…       В данный конкретный момент мы с Луной сидели на пустой Астрономической башне, до заката было ещё далеко, и парочек, кроме, хммм… нас, тут не было. Я уселся прямо на карниз, а Луна села рядом и облокотилась на моё плечо, и вроде даже задремала. Было удивительно приятно чувствовать её так рядом. Я уже сидел здесь так как-то. И тоже не один. У меня в памяти вдруг всплыла Гермиона, яростно мне что-то выговаривающая. Гермиона… Ух-х. Мордред! А какое, собственно, сегодня число?       — Луна?       Девушка отстранилась немного, отлипла от моего плеча и вопросительно посмотрела на меня:       — Да, Гарри?       — Луна, а какой сегодня день?       — Вторник, Гарри, у тебя ещё два дня.       — Два дня? — я не смог сдержать удивление. До выходных три дня, но меня вот интересовала другая важная дата.       — Ну да, — Луна бесстрастно пожала плечами. — Вторник, семнадцатое сентября.       Зараза, эта мелкая белобрысая девица, моя девушка, видела меня насквозь. И так же бесстрастно продолжила:       — У тебя что, подарок не готов?       Я не смог подавить вздох:       — Подарок-то готов. Вот только, я не уверен, насколько это в последних обстоятельствах уместно.       Луна тут прошлась по живому без малейших сантиментов:       — В смысле, после того, как она тебя отшила, а я стала твоей девушкой? Ты что, ей не книгу купил, мой невинный Гарри Поттер?       Я фыркнул. Не, ну надо же, ещё и завуалированно девственником обозвала. Кто ж знал, что в этой светлой головёнке может быть столько яда. И ответил жёстко, обойдясь без плетения словесных кружев:       — Браслет. Янтарный. Работает похоже на щитовые шляпы братьев Уизли, но многоразовый, и сам понемногу заряжается. Или от самого мага. Или в Местах Силы.       — Красивый?       Я пожал плечами. Конечно красивый. Но теперь-то что делать? И вообще, дарить драгоценности другой девушке, пусть и лучшей подруге, при наличии девушки как-то неэтично.       Луна улыбнулась:       — Всё в порядке, Гарри Поттер. Подари ей этот браслет. А ещё подари книгу, и какую-нибудь нужную Гермионе, но ту, которую она сама ни за что не купит. Поставь в один подарок.       — Спасибо, Луна. И называй меня уже по имени. Я же всё же твой парень.       Луна резво поднялась на ноги:       — Ладно, спасибо за компанию, мой Гаррипарень. У меня дополнительные занятия по рунам. Увидимся. И намекну: совятня — вон там, а книжный есть и в Хогсмиде.

***

      Когда Гермиона развернула подарок Гарри и нашла там книгу «Пятьдесят бытовых чар для настоящей ведьмы» ей очень сильно захотелось показать своему, блин, «другу», что такое настоящая ведьма. В самом плохом, маггловском смысле. Но потом, когда из обёртки выпала небольшая коробочка, она уже и не знала, что думать.       И хорошо ещё, что подарок решила разворачивать ПОСЛЕ празднования, у себя спальне. В гордом одиночестве? Мечтать не вредно. Заклятые подруженьки-соседки по комнате хотели всё видеть. И не пошлёшь их подальше — она им должна. Как минимум Лаванде.

***

      День рожденья Гермионы в этом году был довольно впечатляющим. Она не льстила себе, определённым авторитетом на факультете она, конечно, пользовалась, но абсолютно несопоставимым по сравнению с Гарри. Хотя всё же бо́льшим, чем, например, Рон. Особенно при отсутствии братьев последнего. Но всё же без влияния одного, вроде бы отдалившегося от неё брюнета, тут явно не обошлось.       Пусть четверг и не был предвыходным днём, без небольшого празднества не обошлось. Нет, небольшой букетик магических подсолнухов с красными семечками, и маленькая записка «С днём рожденья, подруга! Гарри» её радовал. До того самого момента, как Джинни напомнила о смысле именно жёлтых цветов. И её настроение слегка испортилось. Хотя, она, вообще-то, ничего другого и не хотела. Гарри её лучший друг. И всё — и это довольно много. Больше, чем у кого бы то ни было.       Когда в конце долгого учебного дня её после очередной трансфигурации Макгонагалл попросила зайти поговорить, она в общем ничего особого и не ожидала. Её день рождения не помнил никто, кроме Гарри. И даже Гарри ограничился скромным поздравлением. Так она думала, пока не зашла, наконец, в гостиную факультета. Раздалось буханье хлопушек, заклинаний конфетти и прозвучало довольно громкое:       — С днём рожденья, Гермиона!       Там собрался весь факультет, с Роном, Гарри и Джинни в первых рядах. Гермиона с неудовольствием заметила немного позади Гарри Луну-разлучницу.       — Не волнуйся, Гермиона, — прошептала ей на ухо незаметно подошедшая Лаванда, — мы всё же дадим тебе возможность пообщаться с Гарри, положись на нас. — Но ты нам всё расскажешь! — прошептала во второе ухо Парвати.

***

      Гермиона подождала пару минут и перевела взгляд на Луну — та увлечённо о чём-то разговаривала с Парвати. Буквально на глазах Гермионы, вернулась с карандашом и бумагой Лаванда, и Луна, что-то тараторя, начала набрасывать на листке бумаги… платье? Или мантию. Или плащ. Хотя, возможно, это был рисунок какого-то экзотического животного. В любом случае, Луна была нейтрализована, и, если ей повезёт, то и надолго.       — Гарри, — шум в гостиной был просто зверским и ей практически пришлось шептать ему на ухо. Гермиона подумала, что они сейчас смотрятся как пара. А потом до неё дошло, что она подумала об этом с удовлетворением и она немного разозлилась. Какие к чертям возлюбленные! Ей просто нужна дружеская помощь. И она хочет помочь Гарри. По-дружески. Поэтому:       — Ты совсем не учишься в последнее время, — было первым, что услышал Гарри, причём произнесено это было довольно злобненьким тоном.       Гарри только пожал плечами. А что можно было тут сказать. Он и обычно был занят, а в последнее время так вообще… Гермиона же на первой нотации не остановилась и продолжила:       — Ты начал использовать эту опасную книгу, и я видела — там были ещё и пометки странных заклинаний. Гарри — это опасно.       Гарри опять пожал плечами, но на этот раз не ограничился жестами. Спокойно посмотрев в глаза подруге, он ответил:       — Ты, наверно, права, Гермиона, но ты сама в курсе, что со мной и вокруг меня постоянно творится какая-то херня…       — Гарри, следи за языком, — прошипела Гермиона, и от избытка чувств легонько хлопнула Гарри по губам, потом осознала, что сделала и покраснела.       — Я могу назвать это как наш друг Рон — «отличным приключением», но это, — Гарри только невесело усмехнулся, — не поменяет самого факта неприятностей.       — Ну ладно, согласна, — Гермиона даже кивнула, подтверждая согласие, и опуская от греха подальше руку, которая на этот раз сама потянулась погладить щёку Гарри. Гермиона сложила руки на груди, возвращая самоконтроль. — Но как это связано с непроверенными опасными заклинаниями?       — То, что они могут быть полезны для меня и будут опасны для тех, кто захочет мне навредить! — Гарри бы кричал, если бы они не говорили шёпотом. — Но если хочешь — мы можем проверить их вместе!       Гермиона только того и хотела. Неловко кивнула и перешла к последней, тоже важной для неё, теме.       — Гарри, пусть ты и балбес, но в одном моменте, ты скорее всего прав: Малфой — опасен. Он на меня недавно чуть не набросился, и не только с руганью. Я как-то была не готова…       — Он успел тебе что-то сделать? — глаза Гарри сверкнули, а сам он подался вперёд и выглядел так, будто сию секунду пойдёт взрывать дверь в гостиную Слизерина и устраивать там День Страшного Суда. Луна, сидевшая на другом конце гостиной Гриффиндора, оторвалась от разговора и перестала рисовать на листочке. Она посмотрела Гермионе в глаза с возникшей на долю секунды усмешкой на губах. От такой реакции, немного ей непонятной, Гермиона пришла в себя и погладила рукав Гарри в успокаивающем жесте.       — Гарри, не надо приходить в ярость, не успел, не надо никого убивать. Но я поняла, что за лето слишком сильно расслабилась и мне очень не помешало бы повторить и отработать изученные в прошлом году в АД чары. И я надеялась, что ты мне поможешь.       Как Гермиона и предполагала, не согласиться Гарри не мог.       Но такая понимающая улыбка Луны здорово её бесила весь остаток вечера, до того самого момента когда она распаковала свой подарок. И что всё это значит?!

***

      После дня рождения Гермионы я всё никак не мог заснуть. А когда мне всё-таки заснуть удалось, сон, который мне приснился, был крайне необычным. Сначала мне приснился очень подробный сон с Луной в позе наездницы, которая стонала и улыбалась. А потом перешла к нотациям, что и как я сделал не правильно. К моему удивлению, вместо того чтобы для меня всё закончилось, всё для меня началось по-новой, я заново окреп внутри у сидевшей на мне партнёрши, и мы продолжили. В какой момент блондинистые волосы сменились коричневыми кудряшками, я и не заметил. С утра же несколько раз приходилось использовать заклинание очистки, которому меня научил Сириус. Да, чтоб их эти сны! Но всё равно, лучше уж девушки, чем змея или и того хуже…