Выдра на сене

      Летняя ночь и я иду по знакомому дому по знакомым коридорам, которые мне кажутся странно незнакомыми. Я внезапно понимаю, что незнакомыми они мне кажутся только потому, что я ни разу их не видел ночью. Вот она, скрытая в полумраке, так нужная мне дверь. Я толкаю и дверь открывается с лёгким едва слышным скрипом. Я в лёгком испуге дёргаюсь, но зря — всё тихо, кроме моего дыхания, отсюда с порога мне не слышно ни шороха.        В тихую уютную комнату с двуспальной кроватью я захожу как будто в прострации, в полусне, сам не понимая, зачем. Прислушиваюсь, с кровати раздаётся слабое, еле слышное дыхание. Моё тело как под гипнозом соскальзывает под одеяло и тут же руки натыкаются на вроде бы незнакомую мне женщину, лежащую ко мне спиной. Под моими ладонями голая спина, тонкая, хрупкая и удивительно изящная, и руки сами собой скользнули вниз, да, трусиков на незнакомке тоже не было. Реакция женщины на чужое присутствие оказалась даже не спокойной, а скорее приветствующей. Не оборачиваясь, она пошевелилась, перевернулась на живот, её рука с тонкими пальцами прошлась по моей груди, животу, прошла ниже, погладила увеличившееся от такого приветствия моё мужское достоинство. Затем рука прошлась ещё раз сверху вниз, кажется даже измерила его пальцами. Видимо, моя реакция на происходящее, вероятно, вычисленная в дюймах, женщину удовлетворила, она опять повернулась ко мне спиной и скинула одеяло на пол.       Из полумрака появилась опять спина, обнажённая, со светлой кожей и весьма приятная на ощупь, да и губы мои ощущали лишь нежность кожи. Я прошёлся цепочкой поцелуев вниз, от высокой шеи до начала упругих ягодиц. Каждый из них вызывал у незнакомки негромкий то ли всхлип, то ли стон. Рука проскользнула под тело и сжала небольшую грудь. В женском стоне прозвучало явное нетерпение, она вновь повернулась на бок, а потом легла на спину, слегка разведёнными ногами как бы намекая на полный доступ к своим достоинствам. Доступ, которым я не замедлил воспользоваться, начав расцеловывать уже эту упругую мягкость, лизать и прикусывать торчащие соски, лаская руками свободную грудь. Понемногу раздающиеся стоны становились всё громче. Правая рука оторвалась от груди и скользнула вниз, сквозь редкую поросль шелковистых волос в средоточие неги, меж бёдер женщины.       Лицо таинственной незнакомки всё ещё оставалось скрытым полумраком комнаты и спутанными волосами, да и по глубоким стонам определить голос было очень сложно. Я спустился с поцелуями ещё ниже, покрывая ими мягкий животик, а потом и изгибы бёдер. Мои руки уже достигли равнобедренного треугольника, блуждая по нему во всех направлениях, проходя по увлажнившимся складочкам губ и задевая чувствительный бугорок, вызывая почти вскрики. Прошло совсем немного времени, и руки заменяет мой язык, вызывая всё более и более громкую реакцию. Впрочем, слишком долго это не продлилось.       Обладательница всего этого богатства опять повернулась ко мне спиной, встала на четвереньки и призывно изогнулась. Дополнительных стимулов подростку в разгар полового созревания и не нужно: я пристроился и скользнул внутрь — там всё было настолько влажно, что проделал я это без особых усилий. Стараясь думать о чём-то постороннем, чтобы не кончить слишком уж быстро, что было непросто, учитывая ответные движения партнёрши и её всё более и более громкие и хриплые стоны. Тем не менее я спокойно, молча, и всё так же размеренно делал своё дело. Самообладание даже в таком деле для меня предмет моей гордости, ибо, несмотря на страстные вскрики партнёрши, я не поддавался желанию ускорить ритм, вбиться в неё и кончить как можно быстрее. Срываясь на секунду, я вновь возвращался к размеренному процессу получения обоюдного удовольствия.       Тело этой светловолосой бестии, так страстно мне отдающейся, было великолепно: довольно узкие плечи, невидимая в данный момент, но приятного размера вполне ощутимая грудь, до которой я время от времени дотрагивался и успевал немного помять, широкие бёдра, длинные ножки и великолепный зад. Да, по всему было видно, что она заметно старше меня, но когда это мешало любому до предела возбужденному парню? Её лица я так и не смог увидеть, но в данный момент оно было мне и неважно. Какая разница кого я натягиваю на свой член, кто жарко стонет, когда мои бёдра влажно хлопают об упругий задик. Вся кровь отливает от мозга в средоточие специфичного мужского интеллекта, раздувшееся и распирающее истекающую соками киску. Я стараюсь, пытаюсь, стремлюсь сдерживаться изо всех сил… И мои усилия явно не были напрасными, всё более громкие и нечленораздельные стоны партнёрши намекали об этом прямо. Наконец стоны перешли в протяжный крик, женщина немного дёрнулась и обмякла.       И, наконец, я слышу голос этой светловолосой богини, который мурлыкающими нотками почти пропел:       — Мальчишка, о, ты был в этот раз очень хорош. Можешь продолжать.       И я, несмотря на ужас узнавания, продолжаю, вбиваюсь в это податливое посткоитальное тело… и просыпаюсь с мокрым пятном на трусах.       «Всего лишь сон! Но какой яркий!»       Я никак не мог прийти в себя от такого яркого и постыдного сна. И дьявольски возбуждающего! Я не мог поверить тому, как умело и опытно действовал в этом сне. А самое главное — с кем! Ужас какой! Как стыдно. И как, несмотря на стыд, мне было приятно.       Лето после пятого курса было не особо плохим. Да, была боль от потери Сириуса, но какая-то отстранённая. А потом, особый сокол-невидимка доставил мне пакет, который увеличился после тыканья палочкой. Пакет, а точнее заключённая в него папка содержала уйму важной информации, включая завещание Сириуса, но не оно привлекло в тот момент моё внимание. И, кроме собственно завещания, какого-то хитрого «зелья развития», о котором написал Сириус, как об необходимом для Гарри, была доставлена книга, по выражению Сириуса, «про правильное тыканье палочкой». Вот после прочитанной, весьма подробной книги на тему «Как заставить стонать твою ведьму» и выпитого зелья, и начались эти сны. Эти постыдные, смущающие сны.       Мысли мои были прерваны шагами кого-то поднимающегося по ступенькам, стуком и скрипом открывающейся двери.       — Мальчишка, вперёд — готовить завтрак!       Я посмотрел на светлые волосы, мало что скрывающий халат, покраснел и опустил голову:       — Да, тётя Петунья.