Хроники города Энск

– Ну-ка, просыпайся, сплюшка! С добрым утром! Маритаими, слишком уставшая за вчерашний, совершенно безумный день, с трудом приоткрыла припухшие веки и снова закрыла глаза, но спустя мгновение подскочила в постели. – Лея?! Ты тут взаправду или снишься? Высокая блондинка, раздвигавшая в это время пышные драпированные занавеси, звонко рассмеялась и поспешила заключить маленькую кузину в объятия. – Взаправду! – проговорила она, целуя Маритаими в обе щеки. – Ой, как хорошо! – обрадовалась девочка. – С папой, конечно, хорошо... И с дядей Лео тоже... – Но лучше всего со старшей сестренкой, верно? – подмигнула Лея. – Я так по тебе соскучилась... – Маритаими крепко обхватила девушку за шею и уткнулась носом в ее пышные белокурые локоны. – Мы так давно не виделись... – Бедняжечка моя! Я тоже по тебе соскучилась. Прости меня, пожалуйста... Маритаими тяжело вздохнула и тихонько спросила: – Как там мама? – Выздоравливает! Скоро ее выпишут и она вернется домой. – А бабушка и дедушка? – У них тоже все в порядке. Они, конечно, не так быстро идут на поправку, как твоя мама... – Потому что они старенькие? – жалобно взглянув на сестру, спросила Маритаими. – И поэтому тоже. Во время аварии они сильно ушиблись, поэтому им нужно больше времени, чтобы выздороветь. – А-а, – понимающе кивнула девочка. – А как дедушка Дзюинтиро? – В полном порядке! К нему каждый день заходит господин Оуэн-Рейфорд, сыграть в го и повспоминать о былых временах. – А кто смотрит за Долли, Седриком, котиками и Жасмин? – Акиро и папа, попеременно. – И как, получается у них? – На твердую «троечку», – снова засмеялась Лея. – Ну, потерпят немножко! Главное, все сыты, хотя и обнаглели немного. Представляешь, Фантомас укусил Жасмин за то, что она отказалась уходить со своего места, на которое он хотел улечься! – Вот негодник! – с негодованием воскликнула Маритаими. – С ним только бабушка умеет справляться. Дедушку Дзюинтиро он совсем не слушается. – Ну, ничего! Вернется бабушка – снова станет шелковым! – заверила сестренку Лея. – Больше всего на свете он уважает ее кухонное полотенце! Маритаими помолчала, опустив глаза, а потом очень тихо, так, что менее чуткое ухо могло и не расслышать, спросила: – А как дела у дяди Лео? – Неплохо, – осторожно проговорила Лея. – Это ведь из-за меня, да? – внезапно задрожав, прошептала Маритаими. – Нет, конечно, – твердо сказала Лея. – Ведь он же не собирался... Он никогда... И вдруг... – Он сам так решил, – спокойно улыбаясь, ответила Лея. – Наверное, наша семья какая-то особенная... Рано или поздно все получают способность к трансформации. – Даже дядя Акиро. Который в детстве боялся дедушку Хаку и твоего папу... – Ой, и не говори! – расхохоталась Лея и пользуясь случаем, чтобы сменить тему, совсем другим, деловитым тоном проговорила: – Кстати, о дяде Акиро. Маритаими тут же навострила уши. Дядя Акиро – это всегда что-то из ряда вон выходящее! – Как ты знаешь, – напомнила Лея, – не так давно он притащил на Лапуту 3D-принтер. Очень полезная оказалась штуковина! Но, кажется, я начала не с того конца... М-м... Лучше так. Ты же помнишь, что господин Оуэн-Рейфорд и твой невероятный дядя решили открыть в Энске музей старинного искусства? – Помню, – кивнула Маритаими. – И теперь все свободное время (которого у твоего дяди Акиро и так в обрез) посвящают поискам экспонатов. – Угу, – снова кивнула девочка. – Так вот. На днях господин Оуэн-Рейфорд с одной из своих экскурсий притащил очень интересную куклу... Маритаими обратилась в слух. – У нее кожаное, сшитое вручную тело, деревянные ножки и ручки на шарнирах и красивая голова, отлитая... фу-у-у... из чего-то отлитая. Я в этом не сильна. Если интересно, спросишь у него сама. Куклу зовут Брю. Господин Оуэн-Рейфорд предполагает, что это фамилия ее создателя, но для всех остальных это ее собственное имя. Кукла оказалась не в лучшем состоянии: тело сильно погрызли мыши, волосы свалялись в колтун, краска облупилась. Моя мама сейчас занимается ее восстановлением. А мы с дядей Акиро, с разрешения господина Оуэна-Рейфорда, решили снять с нее копию... – На этом самом принтере?! – оживилась Маритаими. – Да! – энергично закивала Лея. – И, знаешь, получилось какое-то чудо! Вся она, естественно, из пластика, очень прочная. Глазки такие красивые – как настоящие! А вместо волос мама сделала для нее паричок из собственной косы, которую слегка укоротила еще в семнадцать лет. Получилась невероятная красавица! Для музея она, конечно, не годится, зато в подарок одной маленькой девочке – то, что надо! С этими словами она вынула откуда-то большую коробку, обтянутую бледно-зеленым муаром, и протянула Маритаими. Со вздохом благоговения девочка приняла подарок, положила коробку на кровать и осторожно сняла крышку. В коробке, которая изнутри была ни чем иным, как очаровательной игрушечной кроваткой, лежала кукла, прекраснее которой Маритаими еще не доводилось видеть. Она представляла собой девочку семи-восьми лет, то есть, ровесницу самой Маритаими, – румяную, пухлощекую, с задумчивыми карими глазами, чуть приоткрытыми розовыми губками и роскошными белокурыми косами, перевязанными белыми шелковыми лентами. Красивое личико куклы было так искусно и тонко расписано, что, не знай Маритаими, что ее мать сейчас в больнице, она решила бы, что это ее рук дело. На кукле была надета отделанная кружевом сорочка, такие же панталончики и крошечные нитяные носочки. Рядом, в отдельных коробочках, стояли темно-коричневые кожаные башмачки на пуговках и лежал крошечный бисерный ридикюль. – Эй! Дышать не забывай! – со смехом воскликнула Лея, тормоша сестренку. Маритаими шумно вдохнула воздух, как следует продышалась и повернула к кузине свое сияющее личико. – Ну как, нравится?! – Очень!!! Ой... А можно ее подержать? – Конечно! Она же твоя! Бери, играй, делай, что хочешь! Маритаими аккуратно вынула куклу из коробки, попробовала, работают ли шарниры, после чего со всеми предосторожностями посадила на диван, придав ей красивую позу. Несколько минут они с кузиной молча любовались красавицей-куклой. Затем Лея спросила: – А как ты ее назовешь? – Еще не знаю, – пожала плечами Маритаими. – У нее должно быть особенное имя. – Не хочешь назвать ее Брю? – Куклу из музея тоже зовут Брю, – напомнила девочка. – Они как сестры-близняшки. А так не бывает, чтобы у близняшек были одинаковые имена. – Ну... да... – согласилась Лея. – А как тогда? Маритаими глубоко задумалась. – Беатрикс... – шепотом, словно пробуя новое имя на вкус, произнесла она. – А? – Беатрикс, – уже уверенно проговорила девочка. – Ух ты, какое интересное! И такое редкое! Откуда ты его знаешь? – М-м-м... Мне дядя Акиро как-то рассказывал одну историю, про женщину, которую пытался убить жених... Ну, не сам он, а по его приказу. Она четыре года пролежала в коме, а потом убежала и всех поубивала... – О господи... – Лея закрыла лицо руками. – Ну, Акиро! Нашел, что ребенку рассказывать! Но да, имя очень красивое! Значит, Беатрикс? – Угу. – Маритаими счастливо заулыбалась, но вдруг спохватилась: – А почему на ней нет платья? – Потому что мама не успела его сшить. Я мастерила ридикюльчик, прадедушка тачал башмачки, а прабабушка вязала чулочки. Доделывали прямо налету! – Что же делать? – забеспокоилась девочка. – А вот что, – Лея уютно устроила куклу на подушке, завернув ее в край одеяла, и выпрямилась во весь рост. – Пусть поспит, а мы с тобой пока сходим в ванную, оденемся, причешемся, пожелаем доброго утра дедушке Кобаяси и позавтракаем. – Да-а... – протянул господин Кобаяси, отодвинув пустую тарелку и с улыбкой глядя на Маритаими. – Вот что значит – женская рука! Как ни старались мы сначала с Лео, а потом и со Стефано, у нас Маритаими выглядела хулиганистым сорванцом. Но стоило появиться тебе, моя дорогая, и наша крошка превратилась в принцессу! Маритаими надула губки, но, подумав, решила промолчать. В конце концов, девочке, которой полчаса назад подарили такое сокровище, и правда нужно быть настоящей принцессой. Лея одобрительно улыбнулась сестренке. В ее руках девочка преобразилась до неузнаваемости. Мальчишеское одеяние отправилось в шкаф, на смену ему явилось очаровательное платьице цвета бургунди с белым кружевным воротником (шедевром от прабабушки), которое, вместе с целой сумкой других вещей, она принесла сегодня утром. Непослушные кудри, подстриженные лично господином Кобаяси, были уложены в простую, но изящную прическу. – Наша Маритаими стала похожа на девочку! – засмеялась Лея. – Только и всего! Эх, вы, старые холостяки... Да и дядя Стефано тоже хорош! В шкафу полно нормальных детских платьиц! Но нет, он предпочел пойти по пути наименьшего сопротивления. – Кгм... Он решил, что к новой прическе Маритаими больше подходит одежда мальчика... – слегка кашлянув, проговорил господин Кобаяси. – И что, он и слова не сказал при виде дочери, подстриженной, как хихиба перед конкурсом красоты? – хмыкнула Лея. – Н-нет... Слегка скрипнул зубами, этим и ограничился. – Тогда понятно, почему вчера он так блистал на караоке, – засмеялась девушка. – Что-что, а петь на публику он очень не любит! Надо же ему было сбросить нервное напряжение! А ему ведь нужно еще деликатно подготовить Хаякаву, чтобы бедняжку от восторга не хватил удар. – Что, Хаякава тоже против короткой прически? – разволновался господин Кобаяси. – Она ведь сама не носит длинных волос... – Дело даже не столько в ней самой, сколько в том, что косы полагается носить по школьным правилам, – ответила безжалостная Лея. – О боги... – окончательно расстроился господин Кобаяси. – Кажется, я попаду в немилость ко всему семейству Кохакунуси-Пастрано... – Не огорчайся, дедуленька, – насладившись растерянностью деда, успокоила его Лея. – Из любого правила есть исключения. Наша Маритаими – как раз одно из них. Она внучка директора школы. Завтрак заканчивался, когда в столовую, цокая коготками по плиткам пола, убежища хихиба. Она была ещё слишком мала, чтобы агрессивно реагировать на незнакомцев, поэтому при виде Леи энергично завертела пушистым хвостиком и, припав к полу передними лапками, дружелюбно заворчала. – Познакомься, Лея, – рассмеялся господин Кобаяси, – это Леона, новая питомица Маритаими, грозный страж моего поместья и личная телохранительница Маритаими. – Ой, какая хорошенькая!!! – воскликнула девушка, присев перед хихибой на корточки и ласково почесывая ее под шейкой. Зажмурившись от удовольствия, Леона тихонько ворчала, одновременно тоненько попискивая. – Ты же, по-моему, не собирался больше покупать хихиб? – Я и не покупал. Эта красотка сама выбрала Маритаими в хозяйки, так что главный судья конкурса был вынужден подарить ее нашей девочке. – Вот это да! – удивилась Лея. – Судя по твоему довольнющему голосу, она стоит целое состояние! – Скажем, так: я бы долго думал, прежде чем решить ее приобрести. – Маритаими заберет ее с собой или она останется здесь? – Леона будет жить у господина Кобаяси, – ответила девочка. – И Беатрикс тоже, если ты не против... Чтобы мне было, с кем играть, когда я снова приеду в гости. – Маритаими вопросительно взглянула на хозяина дома. – Конечно, если господин Кобаяси не против... – Что ты, моя дорогая! – всплеснул руками господин Кобаяси. – Я счастлив принимать у себя такую замечательную девочку и буду только рад, если у тебя появится повод навещать меня почаще! – Например, в субботу и воскресенье последней недели каждого месяца, – тут же внесла предложение практичная Лея. – Так редко? – огорчился старик. – Не слишком. Есть еще осенние каникулы, – напомнила Лея. – В этом году они уже прошли, но на будущий год можем отправить Маритаими к тебе на целую неделю. – Прекрасно! – просиял господин Кобаяси. – Осень в наших краях – лучшее и самое красивое время года... Уже не так жарко и душно, как летом, но еще нет зимней слякоти. А, главное, нет этих ужасных туч всевозможной мошкары, как весной, так что большинство моих соседей или прячется по домам, наглухо закрыв все отверстия плотной металлической сеткой, или вовсе покидает свои острова, чтобы переждать нашествие этих отвратительных насекомых в нижних домиках... – Значит, решено! – подытожила Лея. – Каждые субботу и воскресенье последней недели месяца и все осенние каникулы! – Ура!!! – закричала Маритаими и от полноты чувств бросилась господину Кобаяси на шею.