Хроники города Энск

Режиссер На следующий день мы в сопровождении Анияку шли к театру Бернардо Кавальери. - Режиссер-то у нас, - усмехался сопровождающий, - днем пишет сценарии, а ночью, - когда идут представления, - спит. Я взглянул на хронометр. Было около шести утра по местному времени. - Вот. - Анияку указал на высокие запертые ворота. - Театр. Ну все, мне пора. Что-то спать сильно хочется... Он оставил нас у запертого входа в театр и удалился. Я нажал на неприметную кнопку звонка. В воротах открылась маленькая дырочка и из нее на нас воззрился чей-то глаз. - Здравствуйте! - обратился я к невидимому собеседнику. Глаз молчал. - Скажите, пожалуйста, можем ли мы побеседовать с режиссером..? - Бернардо занят, - ответили из-за ворот. - Скажите, с какой целью пожаловали, я передам. - Мы от шерифа Индры Кумара. Дырочка закрылась. Через некоторое время ворота открылись и молодой парень в безукорезненно выглаженном пиджаке пригласил нас пройти внутрь. - Бернардо Кавальери сказал, что будет очень рад побеседовать с вами, - сказал он, пропуская нас в высокие лакированные двери, как бы охраняемые парой каменных львов. В холле было темно: огни зажигали только перед началом выступления. - М-да... - пробормотал я, ощутив, что из глубины помещения тянет легким сквозняком. - Неуютное местечко. То и дело о что-нибудь ударяясь, мы проследовали в кабинет режиссера. Индра Кумар в нашем разговоре ничуть не преувеличил рост своего друга. Он был под два метра ростом и, когда протянул мне руку поздороваться, ему пришлось даже слегка наклониться. - Здравствуйте! - сказал он нам. - Я всегда рад видеть знакомых шерифа... - Тут режиссер взглянул на часы и, не сделав никакого перерыва, спросил: - Вы тут, часом, не видели водяного дракона с темно-сизой гривой? - Нет. А должны были? - ответил я. - Опять он куда-то запропастился, - проворчал Бернардо Кавальери и спохватился: - Присаживайтесь, дорогие гости... Неожиданно зазвенел висящий на стене электрический звонок, какие раньше использовали в школах. - Да-да, войдите! - закричал режиссер. В приоткрывшейся двери показалась голова сторожа: - Ваш дракон прилетел... Он не успел договорить. Его аккуратно оттеснил довольно крупный водяной дракон. - Знакомьтесь, - представил вошедшего режиссер. - Урбан. Дракон покосился на нас. - Здравствуйте, - обратилась к нему Тихиро. Урбан перевел подозрительный взгляд на нее, но ничего не ответил. - Урбанчик, дорогой, не надо бояться этих людей... - попытался успокоить дракоана Бернардо. Урбан фыркнул: - Я не боюсь. Но после встречи с драконоборцами опасаюсь... - Где ты сегодня проподал? - строго спросил у него Бернардо. - Виноват... - поджал хвост Урбан. - Опять был на "Летучем Голландце"... Фраза "Летучий Голландец" мне ни о чем ни говорила. Я острожно переспросил: - Где? - На одном из давно заброшеных самолетов, - проворчал режиссер. - К нему туда прилетает какая-то подружка. - Они до сих пор летают, что ли? - удивился майор Агеев. - Невероятно, но факт, - покачал головой Бернардо Кавальери. Урбан тем временем с удовольствием разлегся на шикарном ковре, положил голову режиссеру на колени и глухо заурчал. Бернардо принялся рассеянно чесать его за ушком. - Скажите, пожалуйста, а что, простите за нескромный вопрос, вас вдохновляет? - робко поинтересовалась Тихиро. Бернардо Кавальери и Урбан с ухмылочкой переглянулись. Дракон тихо фыркнул. - Шум прибоя... Когда солнце еще не встало, но небо уже розовое... И низко-низко висит предрассветная дымка... - медленно произнес Бернардо Кавальери, стараясь не встречаться взглядом с Тихиро. Я нахмурился, немало удивленный явным несоответствием слов Бернардо и этой понимающей ухмылочки, но промолчал. - Скажите, пожалуйста, какие у вас творческие планы? Если не секрет? - в свою очередь спросил Хаку. - Пока я не могу вам о них рассказать, - обезоруживающе улыбнулся режиссер. - Готовлю зрителям грандиозный сюрприз... Я попросил его рассказать об обществе защиты драконов. - Темные были времена... - изрек Бернардо Кавальери и мрачно нахмурился, давая нам понять, что не желает разговаривать на эту тему. - А вам самому-то нравятся ваши спектакли? - хитро подмигнув нам, спросил сержант Остроухов. Режиссер сердито сдвинул брови и процедил: - Я считаю, что оценивать мое творчество должны только зрители! Я втихомолку погрозил сержанту кулаком. - Скажите, пожалуйста, - внезапно спросил майор Агеев. - А где сейчас этот самолет? Нам очень хотелось бы посмотреть... Урбан поднял голову и вопросительно взглянул на него. - Просто интересно взглянуть, - поспешно сказал я, мысленно кляня на чем свет стоит своих болтливых сослуживцев. Урбан пояснил нам и предложил слетать туда. - Нам лучше остаться, - предупредила Тихиро, одной рукой нащупывая в сумочке бутылочку с молоком (Акиро просил есть каждые три-четыре часа). - А вы как хотите. Через час после этого разговора мы полным ходом летели за Урбаном прямо на север. - Уже недолго осталось, - телепатически сказал наш проводник. - Кажется, я уже вижу его! И верно: на горизонте среди легких перистых облачков замелькала темная точка, которая по мере приближения увеличивалась и все явственнее вырисовывалась фигура самолета. Мы подлетели поближе, так, чтобы можно было рассмотреть машину. Широко расставленные крылья самолета были покрыты какой-то глянцевой пленкой. Четыре пропеллера, поскрипывая, вращались, двигатели не шумели. По бортам узкой кабины шел ряд иллюминаторов. Я подлетел поближе и увидел, что входной люк открыт. Повернул и ловко юркнул в него, сразу же превратился в человека и отошел, чтобы не мешать моим сослуживцам. Через четверть часа все путешественники оказались на борту, кроме Урбана, который, опасаясь перегрузки, предпочел остаться снаружи. Внутри этот самолет был не менее удивителен, чем снаружи. Вдоль стен, под пассажирскими креслами стояли массивные черные ящики с толстыми проводами, уходящими в пол. Под потолком горело несколько электрических ламп. Слышалось звонкое тиканье. Я сразу догадался, что самолет работает на электричестве. Мы прошли в кабину пилотов. Из-под серого бархатистого ковра пыли с трудом пробивался свет сотен лампочек. Я осторожно стер пыль и углубился в изучение приборов. Несколько из них оказались разбиты или сломаны, ручки заржавели и не хотели двигаться с места. Шасси и закрылки позаклинило. Маленький переключатель автопилота действовал, но я боялся им воспользоваться, иначе самолет мог потерять управление. Сначала я осторожно убедился, что органы управления исправны, приказал пристегнуться, и только после этого решился включить ручное управление. Едва я перевел переключатель в положение "Выключено", самолет закачался, его нос угрожающе задрался почти вертикально. Я дал ручку от себя. Самолет медленно и неохотно выпрямился, но тут же стал заваливаться набок. - Не волнуйтесь, все в порядке! - крикнул я пассажирам и стал поворачивать штурвал в противоположную сторону. К сожалению, авиагоризонт не работал и мне приходилось сверяться с компасом и барометром, чтобы выровнять самолет. - Мы возьмем курс к купальням Юбабы и постараемся приводниться там, - сообщил я по переговорной трубке. - Товарищ генерал, - простонал сержант Остроухов. - Скоро начнется шторм, а самолет не предназначен для долгого плавания. Сержант, как и все прочие драконы, ощущал приближение ненастья - резкое снижение атмосферного давления. Через пару минут стрелка барометра упала, хотя самолет летел на той же самой высоте, что и прежде. Я высунулся в иллюминатор и крикнул Урбану, чтобы тот возвращался домой. Дракон улетел, но через четверть часа вернулся с режиссером. Бернардо не оставил нас в беде. Урбан не создал перегрузки и вместе с режиссером сидел в пассажирской кабине. Из-за сильных порывов ветра люк пришлось закрыть. Самолет раскачивало из стороны в сторону. Стекла запотели. Я боялся подниматься слишком высоко, чтобы нас не опрокинуло разбушевавшимися воздушными течениями. Но и спускаться было опасно: мы могли столкнуться со скалой, антеннами кораблей, с водой, наконец... Радиостанция самолета работала, но кто придет на помощь в такую погоду? Я решил не падать духом и не сдаваться: одной рукой управлял самолетом, а другой посылал сигналы SOS. И неожиданно получил отзыв: в нашем районе как раз проплывал авианосец, который предложил нам зайти на посадку. "Ведь у нас повреждено шасси!" - с ужасом подумал я. Но единственным шансом на спасение оставалась только посадка. Я попытался выбить колеса из желобов, сильно качнув крыльями самолета. Выпали задние шасси, переднее же упорно не выходило. Сквозь пелену носившегося клочьями тумана возникли очертания авианосца. Мы шли параллельным курсом, прямо к палубе. Идеальная позиция для посадки! Я не стал медлить: наклонил нос самолета к бушующему морю и начал снижаться. Вот до корабля осталась сто ярдов... Пятьдесят... Колеса мягко коснулись палубы и заскрипели. Закончив пробежку, самолет опустился на нос. Громкий хлопок тормозного троса, чудом зацепившегося за какую-то неровность фюзеляжа, рывок... Машина пару раз подпрыгнула и замерла. Сели. Капитан корабля оказался очень гостеприимным человеком. Он выделил нам каюты, обеспечил питанием и всеми предметами первой необходимости. А когда все устроились, отдал приказ идти прямо к купальням. И началось плавание. Мы, оказывается, отлетели очень далеко от купален. Дни шли за днями. Мы развлекались чем могли: играли в шашки, шахматы, беседовали с членами команды или режиссером. В эти дни Бернардо Кавальери был особенно словоохотлив и я много нового узнал об обществе защиты драконов, о некоторых секретах театрального искусства, о творческих планах Бернардо Кавальери... Шестой день (точнее говоря - ночь) плавания ознаменовался чрезвычайно странным событием. Около одиннадцати ночи меня разбудил капитан и попросил выйти на палубу. - Что-то случилось, - таинственно произнес он. - Наш радар просто разрывается, но никого в близлежащих окрестностях нет. Я без промедления оделся и вышел на палубу. Тишина. Только тихо плещется за бортом вода да пыхтит паровым котлом машина. Самолет, на котором мы прилетели, стоял на палубе, зарытый от дождя и сырости чехлом. Капитан вышел вслед за мной и неопределенно махнул рукой куда-то в сторону полной луны. - Скажите, пожалуйста, товарищ Юрий Задорожный, видите ли вы там хоть что-нибудь? - Честно признаться - нет... - тщетно вглядываясь во тьму, ответил я. Капитан спросил, не могу ли я что-нибудь предположить по этому поводу. - Нет. - Я еще раз огляделся, но, ничего не увидев, отправился в свою каюту. Мы вернулись в купальни. Хаку и Тихиро, Лаверне, Святогор и их детки очень беспокоились за нас. Шутка ли: пошли в театр и пропали на две недели! Тихиро и Хаку даже неоднократно летали на розыски. - Товарищ генерал! - обрадованно взвизгнула Лаверне, увидя нас. - Где же вы столько пропадали? - В дальнем плавании бороздили морские просторы! - Я поспешил успокоить драконессу и рассказал, что с нами приключилось. - Как хорошо, что все мы вместе и все хорошо закончилось! - воскликнула после моего рассказа Лаверне. - Давайте же продолжим наше увлекательное путешествие!