Неуязвимая станция

Гален был погружен в расчёты, когда подошёл один из помощников и обратился к нему: — Вас просят в причальный ангар, прибыл директор Кренник. «Почему о его прибытии не сообщили заранее?» — удивился учёный. Обычно прилёт директора обставлялся с помпой, все стояли на ушах и знали о предстоящем визите хотя бы за несколько часов. Со смешанными чувствами опасения и любопытства, Эрсо отправился в причальный ангар. Никакого Кренника там не оказалось, но были штурмовики из его личного отряда охраны. Один из них дал Галену лёгкий скафандр и знаком приказал в него облачиться. «Орсон снова хочет поговорить о чём-то без свидетелей?» — Эрсо крайне скептически относился к предстоящей встрече, не ожидая от своего тюремщика ничего хорошего. Тем не менее, сев в вагончик, который доставил его на поверхность, обнаружил там не знакомый ST 149, а небольшой десантный катер. Пилотом оказался тот самый человек, что несколькими неделями ранее привозил послание от его дочери. В этот раз Гален вспомнил, что этот человек — наёмник и зовут его Матиз. Кренник прибегал к его услугам в особо деликатных ситуациях. Впрочем, игры директора учёного мало интересовали. Он довольно равнодушно сел в предложенное кресло и пристегнулся. Десантный бот взлетел и набрал высоту. Судя по траектории, они не собирались выходить в космос, а должны были просто переместиться в другую точку планеты. Таким образом, Гален укрепился во мнении, что последует ещё один «секретный» разговор с бывшим другом. Полет длился отсилы полчаса. Затем десантный бот пошёл на снижение и мягко приземлился. — Доктор Эрсо, — обратился к учёному Матиз, — у вас будет час. В случае любой нештатной ситуации, вызывайте на первом канале, мы прилетим через пять минут. — Хорошо, спасибо, — отрешённо отозвался Гален. Он мог и вовсе промолчать, но знал, пока наёмник не получит подтверждения, что инструктаж понят, он его не отпустит. За переборками шаттла Галена встретила ледяная пустыня, залитая солнцем. Стекло шлемофона сразу потемнело, приноравливаясь к яркости освещения. Шаттл Кренника стоял неподалеку, хищно вздев свои крылья. Посреди белого пейзажа его силуэт был столь отчётливым, что казался нарисованным и почти плоским. Эрсо прищурил глаза и разглядел, что перед шаттлом стоит несколько человек. Постепенно от различил белый скафандр Кренника, чёрную штурмовую броню его приспешников и еще одного человека в скафандре, более хрупкого, чем директор, телосложения. — А вот и ты, — услышал учёный в своём шлемофоне знакомый чуть хриповатый голос, — ты выполняешь свою часть работы, я выполняю свои обещания. Поскольку Гален ничего не ответил, директор поднял руку и небрежным движением пальцев сделал знак своим охранникам, затем развернулся и направился в недра чёрного чудовища, нависающего над ними своей громадой. Чёрные штурмовики попарно втянулись внутрь вслед за ним, держа винтовки наизготовку и пятясь, поскольку держали в поле зрения субтильную фигурку в скафандре. Трап плавно и практически бесшумно поднялся и встал на место. Двум оставшимся на поверхности людям пришлось пригнуться от поднятого взлетающей махиной ветра. Шаттл стремительно набирал высоту и вскоре уменьшился до размеров чёрной точки, едва различимой на небосводе. Второй шаттл, который привёз Галена, в тот же момент стартовал за их спиной. Проводив их глазами, двое людей посмотрели друг на друга. Оба какое-то время колебались, прежде чем сделать шаг навстречу друг другу. Джин решилась первой. — Папа? — несмело спросила она, подходя ближе и пытаясь разглядеть лицо стоявшего перед ней за стеклом шлемофона. — Звёздочка! — выйдя из оцепенения, мужчина также шагнул к ней и обхватил руками за плечи. — Какая ты стала взрослая! Он сморгнул, чтобы влага, выступившая на глазах, не мешала видеть. Оба жадно вглядывались друг в друга, словно утопающий, хватающийся за спасательный круг. Долгое время никто не произносил ни слова. — Что я могу для тебя сделать? — спросил на конец Гален, немного успокоившийся после первого всплеска эмоций. — Я… — Джин растерялась. То, чего она хотела больше всего — вернуть маму, вернуть всё, что потеряла — никто не мог ей дать. Да и отец был, увы, несвободен. Фактически на положении раба империи. И она тоже — пленница. Оказаться вместе и на свободе. Отец бы и сам наверняка желал бы, но это было не в его силах, — я не знаю… Тут ее внутренний голос, который всегда был настороже, напомнил, что их скорее всего прослушивают. — Я бы хотела поговорить только с тобой, — она выразительно показала наверх, намекая на кружащий где-то там в атмосфере шаттл их врага. — Тогда выключи микрофон, — голос отца был таким уверенным, что она послушалась без колебаний. Эрсо приблизил свой шлемофон вплотную к шлемофону дочери и прокричал: — Вот так мы можем слышать друг друга, и никто нас не подслушает. Теперь дай команду отключить запись. — Компьютер, отключить запись разговора, — скомандовала Джин. — Теперь всё, что мы скажем, будем знать только мы с тобой, — Гален впервые за это время улыбнулся. Джин тоже улыбнулась в ответ. — Мы должны найти способ сбежать, вырваться из лап Империи, — пылко произнесла девушка, глядя отцу в глаза. Тот покачал головой и виновато улыбнулся. — Мы пробовали, с твоей матерью… нам даже казалось, что получилось. Но у Империи длинные руки. Кренник не даст мне уйти… что бы он не заявлял. — Я его убью, — пообещала дочь. В груди Галена похолодело. — Я могу притвориться, что поддалась, а потом… — Прошу тебя, не надо этого делать. Умножая зло ничего не добьёшься. — Печальные глаза отца смутили Джин. Она не понимала, почему бы не уничтожить того, кто стоит у них на пути. Именно так можно победить — убивая врагов. — Отец, что ты говоришь? Ты предлагаешь вместо сопротивления — встать на колени? Я тебя не понимаю. Если убить этого Креника, то никто не будет нас искать, ведь так? Эрсо снова покачал головой. Потом прикрыл глаза, пытаясь справиться с нахлынувшей болью. Увы, нет ни одного человека во Вселенной, кто понимал бы его. Была только Лира, но она ушла… — Звёздочка, — ещё раз произнёс Гален жалобным тоном, — пожалуйста, не убивай никого… ради меня. Обещай мне это. — Но как же тогда вызволить тебя отсюда? — почти простонала Джин. — Боюсь, это невозможно… — обречённо вздохнул Эрсо. — Возможно, мы найдём выход. Нельзя сдаваться! — убеждала его дочь. … Кренник, слушавший с орбиты, разговор, нахмурился, когда голоса оборвались, и крякнул с досады. Впрочем, неважно, о чём там эти двое внизу шепчутся. Никуда они не денутся. Чтобы убить время, он стал просматривать на своём падде рабочие материалы, читать отчёты. Прозвеневший сигнал выдернул его из размышлений — пора было спускаться за Эрсо. Когда они снизились и на бреющем полёте пролетели над головами крохотных людских фигурок посреди бескрайнего снежного поля, Кренник испытал неприятное чувство дежавю. Различие в деталях: тогда поле было зелёного цвета, а нынче — белого, было несущественным. Чувство возвращения в прошлое было слишком сильным. Аккуратно зависнув и сложив крылья, шаттл опустился и мягко коснулся поверхности. Трап опустился и первыми на поверхность планеты выпрыгнули два штурмовика. По правилам следом должны были выйти ещё двое из прикрытия, и только потом — сам директор. Но нетерпеливый Орсон всегда плевал на протокол, когда не видел в нём особой надобности. Пружинистой молодой походкой он прошагал мимо застывших черных фигур и подошёл к Галену и его дочери. В последний момент вспомнив про то, насколько она опасна, он затормозил в трёх метрах — если девчонка сделает резкое движение, его штурмовики всегда успеют её подстрелить. «Ситх!» — выругался Кренник про себя. Ему совершенно не улыбался подобный финал. Но нельзя было надеяться на на удачу. «Всем охранникам, — сказал он на частоте своего личного отряда телохранителей, — винтовки в режим парализации. Никаких убийств!» — Гален, — обратился он на общей частоте к своему подчинённому, — увы, время вышло. Тебе пора возвращаться к своим обязанностям. Чем быстрее ты закончишь, тем быстрее получишь свою дочь и свободу. То, что Гален думал про слова бывшего друга, он оставил при себе. За его спиной опустился десантный бот, который должен было доставить его обратно в исследовательский центр. … — Тарфулл, — обратился директор к вуки, который уже в течение долгого времени был негласным предводителем соплеменников, работавших на строительстве второй боевой станции, — мы с тобой всегда находили общий язык. И я всегда старался сделать то, что в моих силах для твоих людей. Думаю, до тебя уже дошли какие-то слухи о том, что творится в галактике. Мускулистый черно-бурый вуки коротко рыкнул. — В общих чертах — ситуация ещё хуже, чем вы думаете. Гранд-мофф Таркин, получив в своё распоряжение первую боевую станцию, принялся палить по всему, что попадёт в прицел… Он уже разгромил крупные силы сопротивления и взорвал несколько наиболее важных планет в галактике. Остановить его некому — даже первая боевая станция практически неуязвима. Вуки смотрел на человека, не комментируя его слова. — Открою тебе секрет: различие в наших положениях не столь велико, как это можно предположить со стороны. Да, я располагаю чуть большей свободой и ресурсами, но я точно так же жив лишь до тех пор, пока приношу пользу Империи, и точно так же в любой момент могу почувствовать на своём горле ее хватку. Орсон внутренне поёжился, вспомнив, как однажды Владыка Ситхов продемонстрировал ему своё неудовольствие. Вполне вероятно, если бы Таркин тогда его не остановил, Вейдер задушил бы его, как простого солдата. Мрачный приспешник императора смотрел на строительство станции без энтузиазма. Ему было всё равно, будет она достроена или нет. — Я знаю, что вы готовите восстание, не спорь, — директор перешёл наконец к главному, зачем позвал вуки, — но сами по себе вы обречены. Кренник сделал небольшую паузу, после чего продолжил: — У меня есть план, который приведёт к успеху. Гранд-моффа надо остановить. Если вы присоединитесь и поможете мне, у нас есть шанс. Не стопроцентный, конечно, не буду обманывать, но он куда больше каждого из нас по-отдельности. Смысл в следующем: мы форсированными темпами закончим ходовую часть БС, вооружение и защиту, полностью забив на прочее оснащение. По моим расчётам на то, чтобы станция была готова действовать, осталось два месяца. Если ваши люди станут работать быстрее, возможно мы выиграем ещё две-три недели. Очень на руку нам то, что повстанцы сумели немного повредить первую станцию, и она пока не может стрелять. Хотелось бы успеть стартовать раньше, чем она сможет продолжить уничтожать миры. Увы, пока мои шпионы не смогли выяснить, где её прячут. Но даже если мы это не сможем выяснить, попробуем выманить их в нужное нам место. Противостоять боевой станции может только такая же станция. — Я предлагаю союз. Я знаю о станции всё и могу ею управлять. Но нужны люди, нужна техническая база, поставки продовольствия, материалов для ремонта и тому подобное. Вы получите защиту, а я — порт приписки, что скажете? Предводитель станционных вуки неуверенно пророкотал в ответ. — Я никогда вас не обманывал и всегда старался избежать кровопротития, — напомнил Орсон. Вуки пророкотал громче и увереннее. — Отлично. Пока никому об этом не слова, просто сделайте так, чтобы ваши люди ускорили работу. Как говорится — не за страх, а за совесть. За неделю до начала вы посвятите в наш план наиболее надёжных людей, которые обеспечат быстрый старт станции со стапелей. Я постараюсь, чтобы к тому моменту, на борту не было лишних людей. Мы подготовим спасательные капсулы и выкинем тех, кто нам не будет нужен, в космос. Я обеспечу, чтобы неподалёку оказалось судно империи, которое сможет их подобрать. Короткий рык вуки был несогласием с этой частью плана. — Большинство из людей, которые тут работают, ни в чём не повинны. Они просто окажутся не в том месте не в то время. Если можно обойтись без убийств, лучше так и сделать. К тому же это может принести дополнительные очки — вернувшись в Империю, они расскажут другим о нашей гуманности. В долгосрочной перспективе мы можем получить больше сторонников. Нехотя, Тарфулл всё же согласился и с этим пунктом. — И вот ещё что, Тарфулл, — сказал директор, уже собираясь уходить, — если вдруг у кого-то из повстанцев, с которыми нам также придется сотрудничать, возникнет мысль: «А зачем нам Кренник?» — имей в виду — у этой станции есть защита. Без меня она превратится в гору бесполезного металла. Я сделал выводы: никто, кроме меня, никакой новый Таркин, не должен получить в руки такую мощь. С моей смертью умрёт и станция. Возможно, кого-то устроит и такой исход… Но это уже не будет иметь значения, если мы уничтожим первую модель. Вуки одобрительно проворчал. … День Z приближался. Не смотря на то, что Кренник несколько раз был ужасающе близок к провалу, они сумели сохранить готовящееся восстание в тайне от имперских соглядатаев. К назначенному часу люди Тарфулла получили указания по своим участкам операции. Одни должны были мнговенно по всей станции захватить тех, кому нельзя было доверять. Другие были обучены обслуживанию приборов и механизмов для того, чтобы станцией можно было управлять. Где могли, Кренник и Тарфулл заменили людей перепрограммированными дроидами. Людей, конечно, катастрофически не хватало. Но директор надеялся, угнав станцию со стапелей и уйдя из-под надзора Империи, добрать и обучить новый персонал на Кашиике. Оставалось решить, что делать с Эрсо. Креннику очень хотелось взять их с собой, но совесть шептала, что он обещал отпустить Галена с дочерью, когда появится такая возможность. В тот момент, когда он изменит присяге и станет ренегатом, он это сможет сделать. С болью в сердце Орсон думал, что как только Гален окажется предоставлен сам себе, он тут же вляпается в очередную неприятность типа Валлта или чего похуже. Если директор не сдержит своего слова и не отпустит бывшего друга, то он конечно спасёт его тело, но как быть с остальным? Елсли и существует какой-то шанс на взаимопонимание после смерти Лиры, то только если Галену вернуть отнятую свободу, чем бы это не грозило. За несколько часов до начала восстания Кренник на своём собственном шаттле полетел на Моливар, чтобы забрать Эрсо и переправить его на одну из не самых развитых планет центрального кольца. Туда же Матиз должен был привезти дочь учёного. … Всю дорогу до планеты, где предстояло высадить Галена, Кренник смотрел на его отрешённое лицо, корчась от невыносимого противоречия между тем, что хотелось, и тем, что надо было сделать. Он отдавал себе отчёт, что возможно (и даже вероятннее всего) больше его не увидит. Даже если с учёным, вопреки опасениям, будет всё хорошо, он может не захотеть больше иметь ничего общего с Орсоном. А возможно, директор отправляет своего подчинённого на верную смерть. Только близость поворотного часа в судьбе самого Кренника удерживала его боевой дух Орсона. Через несколько часов он окунётся в гущу событий и ему будет не волнений о строптивом подопечном. Когда шаттл приземлился и за его бортом вместо боевой станции (а именно это и было заявлено, когда учёного забирали с Моливара — что он нужен на строящемся объекте) Гален увидел жилую планету и город невдалеке, он вопросительно помотрел на Кренника. — Твоя свобода, — Орсон постарался улыбнуться без горечи, — я же обещал, что отпущу тебя, когда смогу. Но Гален продолжал сверлить его взглядом, ожидая какой-то подвох. Их обоих отвлекло появление еще одного транспорта. Уже знакомый галену десантный бот приземлился рядом и из него вышли Матиз и Джин. Брови у Эрсо полезли вверх. Он всё ещё не верил, что это не какой-то жестокий розыгрыш. С Джин сняли энергетические колодки, и они с отцом моментально оказались рядом, как бы готовясь защищать друг друга от внешней опасности. — Вот ваши документы, — шагнул к ним Кренник, протягивая электронные паспорта. — Сам понимаешь, что под вашими реальными именами вам светиться ни к чему. С на редкость недоумевающим выражением на лице Гален машинально взял протянутые документы. — А теперь… — Кренник глубоко вдохнул и, глянув на стоявших рядом штурмовиков, о которых он обычно думал не больше, чем о кресле, на которое опускает свой зад, кивком головы приказал им вернуться на шаттл. Когда охрана ушла, он продолжил. — Я больше не буду тебя ни к чему принуждать, но должен спросить… Ты ведь в курсе, что я собираюсь сделать. Угнать вторую боевую станцию, чтобы уничтожить первую, которую Таркин превратил в машину смерти. Я хочу спросить: останешься ли ты со мной добровольно, чтобы помочь? Ты нужен мне. Орсон внимательно посмотрел в глаза бывшему другу. Тот уже обрёл свою былую твёрдость, что Креннику было отрадно видеть. Спокойно, в своей характерной манере, Эрсо ответил: — Если всё и в самом деле так, как ты говоришь, то мы уходим. Я больше не хочу иметь ничего общего ни с Империей, ни с её оружием. Директор почувствовал горечь, хотя именно этих слов он от Галена и ожидал. Что ж, так тому и быть. Он судорожно сглотнул и кивнул. Потом, повинуясь сиюминутному порыву, шагнул к Эрсо и, протянув руку, сжал его плечо, прощаясь. Затем взял себя в руки и решительно отвернулся. Впереди предстояло очень много дел, он не имел права раскисать. Когда шаттл уже стартовал, директор обратился к своим людям. — Прошу минуту внимания, — услышал каждый находящийся, — это Орсон Кренник. Вы должны знать, что через несколько часов на Боевой станции-два произойдёт переворот. Все вы слышали, что гранд-мофф Таркин на первой станции, которую уже окрестили «Звездой смерти», уничтожил несколько густонаселённых планет. Я собираюсь, используя вторую станцию, помешать ему продолжать в том же духе. Поэтому предлагаю каждому из вас решить прямо сейчас, пойдёте ли вы со мной за черту, откуда возврата к прежнему не будет. Те, кто останется, станут изгнанниками, будут оторваны от своих семей и взамен получат неясное будущее, которое может закончиться тем, что все мы будем убиты в ближайшее время. Если кто захочет уйти прямо сейчас, я никого не буду осуждать, мы приземлимся в другой точке планеты и желающие смогут покинуть шаттл. — Данстиг, — обратился он лично к пилоту, — тебя это так же касается. Ты тоже можешь уйти, вместо тебя дальше ST-149 будет пилотировать Матиз. — Ну уж нет, Шеф, чтобы мою крошку пилотировал кто-то, кроме меня? Я остаюсь! — услышали все на общей частоте. Произошло короткое совещание на частоте штурмовиков, которого директор не слышал, хотя мог бы, переключившись, подслушать. Он никогда не злоупотреблял подобным, если того не требовали интересы дела. В итоге они высадили одного из штурмовиков, у которого семья могла остаться без поддержки. Больная мать и младшие сёстры и братья. Кренник с лёгкой душой отпустил его. Когда они приземлились, директор воспользовался этим, чтобы перемолвиться словом со своим верным подручным. — Мне нужен будет свой человек «на берегу», связной и порученец, — начал он. Матиз кивнул. — Помимо дел, касающихся станции и нашей миссией по спасению галактики, у меня к тебе будет ещё одна большая личная просьба — приглядеть за Эрсо. Я хочу быть в общих чертах в курсе, где он и что с ним. Не надо плотной слежки, но в то же время, если с ним вдруг что-то случиться, мы должны среагировать вовремя. Куда проще предотвратить неприятности, чем снова вытаскивать их с какого-нибудь Валлта. Подчинённый понимающе кивнул. — И вот еще что — организуй материальную поддержку семьей Дентаса. Матиз кивнул ещё раз, показывая, что услышал. Сам он был с юных лет круглым сиротой, поэтому очень ценил в своём шефе заботу о людях. Кренник никогда не упускал из внимания мелочи и искренне интересовался любым человеком в своём подчинении. Чувствуя это, люди (и представители прочих рас) охотно шли за ним. — Ну, тогда всё, — подытожил директор. — Возможно, лично увидимся мы нескоро, но будем держать связь. Наёмник проводил взглядом фигуру в белом плаще, скрывшуюся в недрах стальной чёрной птицы, затем проследил, как та взлетела и стала постепенно удаляться.