Летняя история

      Тепло разливалось по телу, собиралось внизу живота, скручивая натянутые нервы ожиданием. Приятные ощущения множились, текли по жилам, подталкивая все ближе и ближе к краю. Иваизуми балансировал на тонкой грани сна и реальности, желая нажать на «сохранить», чтоб не упустить эти ощущения, но все же резкое осознание происходящего заставило распахнуть глаза.       Удовольствие никуда не делось, как и жар в паху, ставший сильнее. Иваизуми медленно опустил взгляд и увидел Ойкаву, старательно обласкивающего его член. Ойкава был сосредоточен, свел брови к переносице и, не поднимая глаз, плавно двигал головой, с каждым разом силясь взять большую длину. Выглядел Ойкава забавно, совсем не эротично, вот только смеяться Иваизуми не хотелось. Ойкава хоть и действовал неумело, но окупал всё стараниями, усиливая наслаждение.       — Ойкава, что ты делаешь? — Тихо прохрипев глупый вопрос, Иваизуми вцепился пальцами в простынь, чтоб не сжать волосы Ойкавы и не помочь ему насадиться ртом до конца.       Иваизуми почувствовал, как сжались чужие ладони на его бедрах, Ойкава напрягся и медленно отстранился, выпуская член изо рта.       — Извиняюсь? — полувопросительно проговорив, Ойкава облизал влажные, покрасневшие губы. — Не нравится?       Иваизуми нравилось, очень нравилось, но сейчас он не мог отвести взгляда ото рта Ойкавы. Его хотелось зацеловать до предобморочного состояния. Кусать, облизывать, сминать губами эти по-блядски припухшие губы. Иваизуми мотнул головой, осознавая, что в голове крутятся одни извращения. Но это было логично после такого пробуждения.       — Нравится, — тихо ответив, Иваизуми заметил в чужих глазах промелькнувшее облегчение и погладил Ойкаву по щеке, зарываясь пальцами в волосы на виске.       Ойкава мягко улыбнулся и снова опустил взгляд, несмело касаясь губами налившейся кровью головки. Иваизуми представить не мог, сколько храбрости понадобилось партнеру, чтоб решиться на это. Особенно сейчас, когда Иваизуми не спал, а жадно наблюдал, отмечая, что у Ойкавы покраснели уши.       Гладя Ойкаву по волосам, опираясь на локоть второй руки, Иваизуми смаковал каждое ощущение, подаренное влажным ртом Ойкавы. Тот чутко следил за реакциями Иваизуми, стараясь угодить. Плотнее сжать губы на стволе, с нажимом провести кончиком языка по вздувшимся венам, влажно обласкать головку, срывая с губ Иваизуми хриплые, короткие стоны. Было слишком хорошо, хотелось разделить эти ощущения с Ойкавой. Иваизуми сгреб в кулак мягкие пряди на затылке и потянул парня за волосы.       — Ойкава, иди сюда.       Ойкава стер ладонью слюну с подбородка и подался к Иваизуми, прижимая его к кровати своим телом. Получив нежный поцелуй в подбородок, Иваизуми уже было словил манящие губы поцелуем, но Ойкава вывернулся. Он за плечи вжал Иваизуми в кровать, а сам уселся к нему на бедра. Иваизуми только сейчас заметил, что на парне не было ничего, кроме футболки. Его, Иваизуми, футболки цвета хаки, с черной Годзиллой впереди. Иваизуми она жала в плечах и руках, но на Ойкаве сидела свободно. Сексуальности такая вещь не прибавляла, Иваизуми кривил губы в ухмылке, но все равно голодным взглядом облизывал желанное тело.       — Лежи, Ива-чан. Я все сделаю сам.       Иваизуми хотел ответить, правда хотел, но Ойкава двинул бедрами, проскальзывая голой задницей по члену, и вместо слов с губ Иваизуми сорвалось шипение. Этот негодник даже белье не надел.       Немного поерзав, устраиваясь удобнее, Ойкава чуть приподнялся на коленях и завел одну руку назад, второй болезненно упираясь Иваизуми в грудь.       — Не смотри так, Ива-чан. Это смущает, — тихо сказал Ойкава, пару раз провел ладонью по члену Иваизуми и сжал его у основания.       — Как? — тупо переспросив, Иваизуми, как зачарованный, наблюдал за Ойкавой, видя весь спектр эмоций, сменяющийся на красивом лице.       — Вот так вот, — ответив с толикой раздражения, Ойкава неторопливо приставил член к тугому колечку мышц и начал насаживаться.       Иваизуми резко сжал чужие бедра, не давая двигаться, и ошарашенно уставился на Ойкаву, который собирался без подготовки принять член.       — Ты чего творишь? — цедя слова, Иваизуми с трудом подавлял желание войти в горячее тело. Он ощущал исходящее от Ойкавы тепло, представлял тесноту внутренних мышц и чуть ли не рычал от невозможности разом толкнуться на всю длину. Иваизуми не хотел навредить партнеру, пускай даже Ойкава и «извинялся», но такие методы Иваизуми не нравились.       — Мм… Ива-чан, я подготовился. Не вмешивайся, пожалуйста, мне и так стыдно.       Глупо захлопав глазами, Иваизуми кивнул и ослабил хватку на бедрах, позволяя Ойкаве творить все, что вздумается. Тот больше не медлил, слегка повел бедрами, принимая головку, и, опираясь уже двумя руками на грудь Иваизуми, плавно сел на член. Ойкава протяжно простонал, а Иваизуми не сдержал хриплого выдоха. Прикрыв глаза и крепко стиснув зубы, он боялся смотреть на Ойкаву, от одного вида которого можно было кончить.       Ойкава почти не дал себе времени привыкнуть, он буквально сразу начал двигаться, неторопливо, плавно. Но он так сильно сжимался, что у Иваизуми перед закрытыми веками искрило. Ойкава с силой стискивал его бока коленями и раскачивал бедрами, до боли опираясь руками на грудь, не давая и шанса привстать.       Это было охренительно. Иваизуми не выдержал, открыл глаза, смотря на Ойкаву, который на каждом движении стонал сквозь сомкнутые губы и смотрел в глаза поплывшим взглядом.       — Ойкава, — хотелось хоть что-то сказать, что-то сделать. Иваизуми, как под гипнозом, не мог отвести взгляда от партнера, понимая, что ему позволено только смотреть. Смотреть и получать удовольствие.       Ойкава немного резче двинул бедрами и ощутимо вздрогнул, сильнее сжав ногами тело Иваизуми. Его стон на выдохе кайфом растекся по венам, Иваизуми желал снова услышать глубокий, полный наслаждения стон Ойкавы, но бездействовал, пока позволяя вести.       Ойкава комкал футболку Иваизуми, давил на его грудь и все чаще срывался на резкие толчки. Но этого все равно было мало. Иваизуми жаждал обладать Ойкавой, не получать — брать.       — Поцелуй меня, Ойкава. — Ммм, — Ойкава насадился на член полностью и по кругу повел бедрами, прикусывая нижнюю губу и отрицательно качая головой.       Это было потрясающе. Ойкава был потрясающим. У Иваизуми все пылало адским пламенем, так сильно хотелось подмять Ойкаву под себя. Он сжал ладонями талию Ойкавы, с похотью и толикой злости смотря на него.       — Какого хрена? Почему нет?       — Тогда… — Ойкава снова начал плавно двигаться, практически не выпуская член Иваизуми из жаркой хватки внутренних мышц. — Тогда я не смогу… контролировать… тебя… себя…       Иваизуми оскалился. Выждав момент, когда Ойкава снова затрясся, ослабляя давление на грудь, Иваизуми резко подался вперед, садясь, жадно вжимая Ойкаву в себя. Тот крепко прижмурился и протяжно простонал, мелко подрагивая. Коротнуло не только Ойкаву, Иваизуми тоже вздрогнул. Его будто кипятком облили, обжигающе больно, хорошо. Иваизуми не дал шанса возмутиться, он рывком поменял их местами, опрокидывая Ойкаву на спину и сразу же наваливаясь сверху. Закрыв приоткрытый рот жадным поцелуем, Иваизуми помог себе рукой, вновь входя в желанное тело одним настойчивым толчком.       Медлить или вести себя более сдержанно не было сил. Иваизуми сжал задницу Ойкавы и вздернул его бедра, подсовывая под них колени. И без промедлений начал двигаться, при этом терзая губы Ойкавы короткими, кусачими поцелуями. Ойкава выгибался к нему, сжимал ладонями подушку у себя под головой и тихо стонал на каждом толчке, распаляя Иваизуми сильнее. Боги, да он представить не мог, как раньше сдерживался и не прикасался к Ойкаве, от которого просто ехала крыша. В нелепой футболке, с минимальным опытом, тот был таким нереально возбуждающим, что Иваизуми начинал опасаться своих желаний, направленных на Ойкаву.       Иваизуми не разжимал объятий. Они уже почти восстановили дыхание, а он не выпускал Ойкаву из своих рук. Тот пока и не предпринимал попыток выбраться, скользил ладонями по взмокшей спине и бесшумно дышал в висок, практически касаясь его губами.       — Ива-чан, ты там живой?       Иваизуми явно расслышал издевательские нотки в чужом голосе, но лишь промычал что-то невнятное, сильнее обвивая руками разомлевшее после оргазма тело.       — Хаджиме, ты меня раздавишь, — Ойкава несильно похлопал его по плечу и слабо заерзал, привлекая к себе внимание.       Иваизуми объятия ослабил, но лишь немного, и хрипло заговорил, губами задевая шею:       — Будешь ерзать — у меня опять встанет. Или ты намеренно меня провоцируешь?       Ойкава чуть не задохнулся от возмущения, но толкового ничего не смог выдать.       — Ты животное, Ива-чан.       Из кровати они выбрались во второй половине дня. Иваизуми то проваливался в сон, то наслаждался теплом чужого тела, гладя Ойкаву, обнимая его. Тот никуда не уходил, был рядом и, что было чертовски странно, молчал. Давал отоспаться, явно чувствуя вину за причиненное беспокойство и бессонные ночи Иваизуми. Иваизуми был доволен, и, если бы не урчащий желудок, напоминающий, что они давно не ели, он бы держал Ойкаву в постели до следующего утра минимум.       В душ они сходили вместе только после клятвенных заверений Иваизуми, что он не будет приставать. Хотелось пристать, очень хотелось, но Ойкава и так ныл, жалуясь на боль в пояснице и ломоту во всем теле.       Совместными усилиями они приготовили обед. Идеально синхронизируясь, не мешая друг другу на маленькой кухне. Ойкава что-то мурчал себе под нос и постоянно улыбался, из-за чего Иваизуми часто залипал на нем.       — Ива-чан, съездим вечером к Акааши? Мне нужно вещи забрать.       — Хорошо.       — Сегодня ребята с моря приезжают. Думаю, они тоже там будут.       — Скорее всего.       — Нужно будет у всех попросить прощения. Они, наверное, волновались.       — Надеюсь, ты перед ними будешь извиняться не так, как передо мной.       — Ива-чан!       Пока они ехали к Акааши, Иваизуми написал Ойкаве-сан, сообщив, что у них все хорошо. Отправил смс Матсукаве, в котором пообещал позвонить утром вместе с Ойкавой и все рассказать. И списался с Бокуто, ожидающим их вместе с остальными у Акааши.       Встреча с бро-тандемом была бурной и шумной. Куроо взял в захват шею Ойкавы и лохматил его волосы, строго отчитывая за его дурное поведение. Бокуто ржал и чуть не выбил Иваизуми плечо, хлопая по нему каждый раз, когда Куроо говорил что-то забавное серьезным тоном. Кенма слегка улыбался, выглядя при этом счастливым. По крайней мере, таких эмоций на его лице Иваизуми еще не видел. Один Акааши выглядел безучастным, он буквально спал с открытыми глазами, в руках сжимая книгу.       Когда с приветствиями было покончено, они устроились в гостиной. Бокуто усадил сонного Акааши на диван и сам завалился рядом, почти не сводя с парня глаз. Кенма сел в кресло, Куроо устроился на полу у его ног, опираясь предплечьем на худые колени. Иваизуми отметил это вскользь. Уселся во второе кресло и посмотрел на Ойкаву, который не растерялся и сел на подлокотник.       — Ребята, мне бы очень хотелось извиниться, — Ойкава заговорил, когда в комнате стало тихо. Он собирался еще что-то сказать, но его перебил Куроо.       — Ой, заткнись. Извиняться он собрался.       — Мы не в обиде, чувак, — Бокуто широко улыбался, а Ойкава облегченно выдохнул. Ему было стыдно из-за своего поступка не только перед Иваизуми, но и перед друзьями. Иваизуми был доволен, что те не обиделись на его дурачка, ведь Ойкава безумно любил заморачиваться по поводу и без.       — Иваизуми-сан, простите, что соврал.       — Да что за вечер извинений? — страдальчески протянул Куроо и, отвернувшись, уткнулся лицом в колени Кенмы.       — За что ты извиняешься, Акааши? — Бокуто удивленно смотрел на Акааши, не веря в то, что тому есть за что извиняться. Иваизуми давно заметил, Бокуто слишком идеализирует своего бывшего связующего.       — Все хорошо, Акааши. Я не в обиде.       — Спасибо.       — Все? С вежливостью покончили?       — Куро-чан, ты чего такой нетерпеливый? — Ойкава сощурился, картинным жестом поправляя очки и смотря на друга. Он точно заметил странное поведение Куроо и Кенмы, который практически незаметно касался кончиками пальцев чужой шеи. Ойкава самодовольно улыбнулся, чем только подтвердил догадки Иваизуми. У этой парочки что-то случилось на море. Что-то хорошее. — Да ладно? Серьезно?       Куроо криво улыбнулся, а Кенма кивнул. Иваизуми усмехнулся, эти двое тоже начали встречаться. Отличная поездка на море получилась.       — Когда ты осознал, Куро-чан? Я-то догадываться начал только на море, смотря на девчонок, которых ты выбирал.       — Хмм… В тот вечер, когда Кенма приехал. Да-да, Ойкава, не смотри на меня так. Я такой же тупой, как и вы с Иваизуми. Только вы не замечали чувств друг друга, а я не мог понять своих.       Иваизуми даже не обиделся. Они реально тупили с Ойкавой долгое время. Иваизуми заметил непонимающий взгляд Акааши и то, как Бокуто придвинулся ближе, начиная что-то шептать тому на ухо. Акааши тонко улыбнулся.       Ребята рассказывали, как провели оставшийся отпуск. Бокуто жаловался, что чувствовал себя брошенным. Ему даже с девушками скучно было, ведь без бро все не то.       — И вообще, Акааши, смотри какие они все счастливые.       — Угу.       — Неужели с парнем встречаться лучше, чем с девушкой?       — Угу.       — Акааши, тогда и мы должны начать встречаться!       — Угу.       — Вау…       Иваизуми усмехнулся, удивляясь тому, как Акааши умудрился уснуть под громкий голос Бокуто. Акааши отвечал на автомате, медленно заваливаясь вбок, пока не навалился на Бокуто. Тот растерянно хлопал газами, скашивая взгляд на уснувшего у него на плече парня. Казалось, он даже дышать перестал, боясь разбудить Акааши.       — Акааши-кун все те дни, что я провел у него, не расставался с учебниками. Ему не дается какой-то предмет, но он упорно старается понять, — Ойкава говорил тихо, он медленно встал и кивнул друзьям на выход.       — Акааши молодец, — гордо прошептав, Бокуто широко улыбнулся, так и не шевелясь.       — Тогда позаботься о нем, бро.       — Мм?       — Ну, отнеси в спальню, укрой, собой обогрей.       — Куроо, — Кенма слегка пихнул Куроо в бок, и потянул его на выход, на прощание махнув обалдевшему Бокуто рукой.       — Мы закроем двери, — Иваизуми подхватил сумку Ойкавы, стоящую в углу гостиной и вышел за Куроо с Кенмой, слыша за спиной насмешливый голос Ойкавы.       — Семейка совушек.       Идя по вечернему Токио рядом с Ойкавой, слушая его беспечную болтовню, сжимая в ладони его руку, Иваизуми чувствовал греющее изнутри счастье. Именно так должно быть. Именно с Ойкавой. И несмотря на то, что лето подходило к концу, их история только начиналась.