Take My Soul

Зал быстро пустел, но реакция людей теперь мало интересовала меня. Твигги, остальные музыканты и организаторы концерта обступили Мэрилина, закрыв его своими спинами, не позволяя мне увидеть даже края его «крыльев», не говоря уже о выражении лица или движениях губ. Я больше не вырывалась и охранники решили отпустить меня. Опустившись на пол, я растерянно смотрела на последних фанатов, покидающих зал. Это были те люди, которые рвались на сцену, чтобы помочь или же просто из любопытства — зале было полно обычных зевак — однако выгнали и их. Вдруг теплая большая ладонь опустилась мне на плечо. Вздрогнув от неожиданности, я подняла голову и увидела серьёзное лицо Мэрилина. Он наклонился и просто тихо сказал: — Идём со мной. Кое-как поднявшись и пытаясь побороть дрожь и волнение, на ватных ногах я последовала за солистом. Я шла следом за Мэнсоном по тёмному коридору, стараясь дышать ровнее, потому что стук моего сердца, которое неистово колотилось в груди от одной мысли о такой близости с кумиром, казалось, усиливалось хорошей акустикой голых стен коридора. Мы подошли к двери, измазанной чем-то чёрным, кажется, сажей, и исписанной ругательствами, самым порядочным из которых было слово «хуй», надписанное над табличкой с именем рокера. Мэрилин открыл дверь и кивнул, приглашая меня войти. В гримёрке Мэнсона было светло, просторно и уютно: слева стоял темно-бордовый диван, уже чем-то испачканный, у дальней стены сиял яркими огнями туалетный столик с зеркалом, на котором то ли помадой, то ли кровью было выведено слово «смерть», напротив была расположена небольшая дверь в гардеробную. Мэрилин дал мне несколько секунд, чтобы осмотреться и привыкнуть к свету, и только после развернул меня лицом к себе, чем вызвал новую волну дрожи, и, наконец, задал свой вопрос, из-за которого я, собственно, и оказалась здесь. — Что, блять, это было?