Violinist

      Магнус никогда бы не подумал, что ночной Берлин такой красивый. Если уж при свете дня этот город казался произведением искусства, то сейчас, когда зажглись тысячи огней и тысячи фар от машин… он будто ожил.       В машине было уютно, тепло. Ян теперь включил радио, и голоса ведущих изредка перебивались спокойными лёгкими песнями, оставлявшими на душе радостный осадок. На языке было сладко — булочка сделала своё дело. Конечно, в одиночку Магнус не смог бы съесть даже половину, поэтому он отщипывал по маленькому кусочку и смаковал каждый из них.       — Кофе не прольётся? — спросил Магнус, глядя на стакан Яна, стоявший на приборной панели.       — Нет, — ответил тот. — Я вроде как аккуратно машину вожу. Так что не прольётся.       — Поверю на слово, — с улыбкой откликнулся Фишер. — Тебе завтра на работу?       — Да, к сожалению, — Ян немного помолчал. — Если честно, достала она меня уже. Платят, конечно, хорошо, но иногда туда вообще приходить не хочется. Все эти клиенты, начальство с проверками…       — Скоро отпуск. Отдохнёшь, — попытался подбодрить его Магнус.       — Да, это точно. Только дома совсем нечего делать. Не с кем даже по телефону поговорить, и заняться нечем. Что я буду делать две недели? Не по городу же кататься, как сейчас.       Магнусу почему-то стало неловко.       — Тебе сейчас… скучно?       Ян посмотрел на него, как на душевнобольного.       — Головой ударился? Последние деньки — это самое весёлое, что было в моей жизни за последние несколько лет. И вообще, я не это имел в виду. Я хотел сказать, что кататься по Берлину одному совсем не в кайф. Если бы у тебя было больше времени — и если ты не против, конечно…       — Я не против. Только времени вряд ли много будет, но всё же.       Ян посмотрел на него… с благодарностью. Магнус не ожидал увидеть в его глазах нечто вроде этого. Совсем не ожидал.       — Хотя бы что-то.       Вновь воцарилось молчание. Магнус смотрел на дорогу, на здания, на другие машины. Несмотря ни на что, он чувствовал, будто они с Яном — единственные люди, которые остались на земле. Будто за пределами машины — всего лишь красивая картинка, а на самом деле там, снаружи, совершенно пусто. Только два человека на соседних сидениях, которые отчаянно не хотят расставаться.       Магнус даже не сразу понял, что впервые в жизни не взял с собой телефон. И совершенно не знал, сколько сейчас времени. Должно быть, прошло часа четыре, но он не был в этом уверен. Сейчас ему было хорошо — здесь, сейчас, — так, как никогда и ни с кем не было до этого.       — Не против, если я остановлю машину?       Разморенный приятным теплом и ощущением покоя, Магнус даже не сразу понял, что ему говорят. Посмотрел на Яна почти удивлённо и кивнул рассеянно. Они съехали с широкой дороги и остановились на одной из более-менее тихих улиц, где пешеходов было больше, чем машин.       — Будешь? — Магнус протянул Яну булочку, пока тот глушил мотор и брал свой стаканчик с уже остывшим давно кофе. Шмидт посмотрел на него как-то удивлённо.       — Я тебе купил.       — Попробуй хотя бы. Вкусно. Или не любишь сладкое?       — Не так, чтобы очень, — признался Ян. — Но я попробую.       Магнус в этот момент сам не знал, что делал. Может быть, его не отпустило приятное сонливое состояние, может быть, он поддался какому-то странному хрупкому наваждению… Он отломил кусочек от сладкой выпечки, слегка липкой от покрывавшего её сахара и пудры, и протянул этот кусочек Яну. И, если бы тот просто взял этот кусочек в руки и съел, может быть, всё было бы нормально. Но…       Но он вместо этого, неотрывно глядя Магнусу в глаза, повернулся и чуть наклонился. Прихватил этот кусочек губами, слегка касаясь ими же пальцев Фишера. У того от этого действия и от взгляда, которым на него смотрели, мурашки побежали по телу, и волосы, кажется, дыбом встали на загривке. Сердце сбилось с ритма, дыхание перехвалило. Он смотрел в глаза напротив, которые сейчас казались чёрными колодцами, и всей душой хотел приникнуть поближе. Приблизиться, сделать что-то, о чём потом обязательно пожалеет. Поцеловать, например… Шумный выдох сорвался с губ. Ян облизнулся и ухмыльнулся слегка, отстраняясь.       — Вкусно, — сказал он хриплым голосом.       «Что. Нахрен. Происходит», — только эти три слова пришли Магнусу в голову, когда он откинулся на спинку сидения. Волнение, вот что он ощущал. Такое сильное волнение, что оно граничило с тошнотой. Пробормотав что-то нечленораздельное, он тут же открыл дверь дрожащими руками и вышел под удивлённый взор Яна.       Дышать стало чертовски трудно. Магнус глотал воздух ртом, видя перед глазами не улицу — лишь странные искры и непонятные очертания. Потом ощутил касание ладони к своему плечу.       — Что такое? Тебе плохо? — голос Яна, полный беспокойства. Магнус зажмурился на мгновение и опёрся спиной на дверь машины. Сердце трепыхалось и билось, рвалось куда-то — или к кому-то, — но он так и не мог понять, куда и к кому. Ян схватил его за плечи да так и держал — только сейчас Магнус осознал, что его трясёт не по-детски. Огни перед глазами стали плясать лишь сильнее, и дышать было невозможно… а в голове звучал тот самый голос.       — Нет, — сорвалось с губ.       — Магнус, посмотри на меня!       Фишер открыл глаза — лицо Яна оказалось очень близко. Облачко пара от чужого дыхания касалось лица. Магнус смотрел в потемневшие обеспокоенные глаза и чувствовал, как дрожь отступает, а сердце перестаёт бешено скакать и возвращается в свой привычный взволнованный ритм. Взволнованный… но почему? Магнус смотрел в лицо Яна глазами, которые застлала прозрачная влажная пелена, и не мог найти ответа на этот вопрос.       — Что с тобой?       Магнус покачал головой, только сейчас заметив, что ладони Яна переместились с его плеч несколько выше — прямо на лицо.       — Прости. Я, наверное, просто устал, — тихо-тихо проговорил Магнус, чувствуя, как горячие пальцы едва-едва касаются сначала щеки, потом лба.       — Или простудился, — заключил Ян, потрогав его лоб. — Что же ты за горе… мы даже нормально на улице не успели побыть, когда ты успел?       Негласно было решено поехать домой. Ян всю дорогу спрашивал, как Магнус себя чувствует. А тот чувствовал жар на щеках и лёгкую тошноту, а ещё боль во всех мышцах и костях. И впрямь простудился…       — У меня лекарств дома нет, — пробормотал он, когда они подъехали к его дому. Ян, только-только открывший дверь, посмотрел на него удивлённо.       — Ты серьёзно? — Магнус кивнул. — Великие боги, как мне с тобой быть? Выходи. Сейчас я сгоняю в аптеку, куплю что-нибудь от простуды и жара. С тобой разоришься нахрен, чувак…       Сказано это было настолько не обвиняюще, что Магнус невольно рассмеялся.       Путь от машины до двери квартиры казался долгим, но путь от этой самой двери до кровати был ещё мучительнее и длиннее. Ян поддерживал падающего парня, постоянно ругаясь и чертыхаясь, а тот всё извинялся и утверждал, что помощь ему отнюдь не нужна. Но… вообще-то, нужна была. Стоять на ногах было просто невозможно, а уж о том, чтобы самому снять верхнюю одежду, и речи быть не могло.       Магнус облокотился на стену коридора и уставился помутнённым взглядом на Яна, который в это время закрывал входную дверь. Тот повернулся к нему.       — Чего стоишь-то? Раздевайся, — скомандовал он, и Магнус послушно кивнул, потянувшись к пуговицам на пальто… но пальцы упорно не желали его слушаться. Ян, скептично посмотрев на все потуги Фишера, закатил глаза и приблизился. — Ты меня поражаешь.       — Прости, — пристыженно произнёс Магнус, чувствуя себя какой-то безвольной куклой в чужих руках. Ян фыркнул, силком стягивая с него пальто. — Ботинки я сам сниму!       — Да уж постарайся.       Когда с ботинками было покончено — Фишер на них полчаса убил, наверное, — Ян положил горячую ладонь ему на лоб. Магнус даже прикрыл глаза — настолько прикосновение тёплой руки было приятным.       — Горишь весь. Иди в кровать, я сейчас отойду в аптеку и вернусь. Шарф только сними.       Магнус кое-как снял шарф и, облокачиваясь на стенку, поплёлся в сторону спальни. Ян, зачем-то закинув его шарф себе на плечо, пошёл проверить, не упадёт ли тот по дороге в кровать.       — Холодно, — пожаловался Магнус, сам не зная, зачем. Ему показалось, что собственный разум отказался слушаться его, помутился немного. Ян помог ему нормально улечься и накрыл тяжёлым одеялом, которое своей прохладой заставило ещё больше замёрзнуть.       — Потерпи только, — проговорил Ян, слегка наклоняясь. — Я минут через десять вернусь. Только никуда не вставай.       — Ладно, — пробормотал Магнус, закрыв глаза. Ян ещё раз коснулся его лба тыльной стороной ладони и стремительно вышел в коридор. Только там он заметил, что шарф Фишера всё ещё какого-то хрена висит на его плече.       Ян схватил шарф в руки и уставился на него — мягкая светло-серая ткань приятно ложилась на ладони. Он сам не знал, зачем это делает, но, поддаваясь странному непривычному порыву — дикому совершенно, — поднёс шарф ближе к лицу и уткнулся в него носом. Втянул запах, который остался от человека, лежавшего сейчас в постели, совсем недалеко. Ненавязчивый запах парфюма, дерева (почему именно дерева?) и каких-то цветов. Чуть-чуть — мороза, царившего на улице.       Ян дышал этим запахом и не мог оторваться. Не понимал, что происходит. Почему то, что произошло в машине — по его, собственно, вине — так его волнует. И щекотка эта в груди, где-то на уровне солнечного сплетения, заставила дыхание задержать. Он отнял шарф от лица и уставился на него как на что-то ужасно ценное, но ему недоступное. Странное чувство. Немного пугающее, честно говоря.       Бесящее к тому же.       Он аккуратно сложил чужую вещь и положил на тумбочку под зеркалом. Наспех надел куртку и провёл рукой по волосам, глянул искоса на своё отражение. Выглядел он как перевозбудившийся подросток, честно говоря. Но думать об этом сейчас не было времени и желания. Он потом разберётся — а сейчас нужно в аптеку. Градусник ещё не помешало бы купить, он же совершенно не знает, какая там у Магнуса температура.       Странно всё это. И сам Магнус — странный до ужаса. Но притягивающий как магнит.       Ян вышел в прохладу подъезда, и чуть ли не бегом понёсся вниз по лестнице, распугивая жмущихся к стене малолеток, которые, как обычно, решили здесь предаться своим любовным утехам.       Магнус лежал в кровати и смотрел куда-то в пустоту перед собой. В голове прокручивался сегодняшний сон, который ему сто лет уже не снился, и то, что произошло в машине… конечно, ничего особенного не случилось — просто он сам почему-то отреагировал как школьница малолетняя. На простое прикосновение чужих губ к своим пальцам. И на тот взгляд, которым Ян на него смотрел в этот момент. Какого хрена?       Что это за паническая атака была вообще?       Тело била мелкая дрожь, по телу прошёлся озноб. В комнате — да во всей квартире, кроме коридора, — было совершенно темно. Только свет фар проезжающих по дороге машин светил в окно и на мгновения освещал потолок и стены. Сейчас эта темнота была спасительной — не было видно горящие щёки Магнуса, слезящиеся глаза, лихорадочно блестящие к тому же.       Яна долго не было. Магнус уже почти задремал, с сожалением думая о том, что его бросили, но тут услышал хлопок входной двери и торопливые шаги, направляющиеся в сторону его комнаты. Ян показался на пороге и затормозил немного, стараясь найти выключатель.       — Не уснул ещё? — спросил он, включив, наконец, свет — и на мгновение этим Магнуса ослепив. Пока он пытался проморгаться, рядом опустился Ян, державший в руках небольшой пакет, полный каких-то таблеток и лекарств. — Снимай джемпер.       Магнус испуганно посмотрел на него, вцепившись пальцами в одеяло.       — Зачем?       — Насиловать тебя буду, — беззлобно огрызнулся Ян. — Температуру нужно измерить. Давай-давай, снимай.       Магнус с явной неохотой стянул джемпер и тут же забрался обратно под одеяло. Ян протянул ему градусник, и парень, встряхнув его несильно, сунул себе подмышку.       — Прости, что доставляю неприятности.       — Да ладно. Мне всё равно нечем заняться.       — Да, но завтра-то тебе на работу рано вставать. Может быть, тебе домой пора?       — Выгоняешь?       — Нет, — возмутился Магнус.       — Ну вот и не выпендривайся. Давай сюда, — Фишер протянул парню градусник, и тот внимательно осмотрел его. — Тридцать восемь почти. И что мне делать с тобой, чудовище?       Магнус слегка улыбнулся, и Ян зачем-то снова коснулся его лба костяшками пальцев — легко, невесомо, даже, может быть, немного ласково. Так к нему даже в детстве родители не прикасались. Да что там родители — вообще никто.       Ян протянул ему какую-то таблетку, потом принёс с кухни стакан воды. Магнус никогда не любил тёплую воду, а тут его заставили её выпить хотя бы для того, чтобы запить лекарство. Ян потом напоил его горячим чаем, без мёда или лимона, правда, потому что ни того, ни другого у Магнуса не было, и отправил его спать.       — Если хочешь, завтра перед работой заскочу, чтобы проведать, — сказал он перед тем, как выключить в комнате свет и уйти.       — С моей стороны просить тебя об этом было бы наглостью, — пробормотал Магнус, накрывшийся одеялом чуть ли не полностью и поджав под себя ноги. — Но если хочешь — приходи.       Ян ничего не ответил и, выключив свет, вышел в коридор. Пока одевался, обратил внимание на серый шарф, который он — даже самому себе признаваться страшно, — нюхал около часа назад. Странное наваждение вновь обуревало его, и он было прикоснулся к этому чёртовому шарфу, но тут же отдёрнул руку и скрылся за дверью. Он вообще не понимал, что с ним сегодня происходит.