Психически неуравновешенный человек на букву «Ш»

Это было теплое летнее утро, на улице светило яркое солнце, и, несмотря на раннее время, было достаточно душно. Пока что небо было безоблачным, но все же было ясно, что скоро будет дождь, вполне возможно и гроза. Владимир Калинин, Руслан Егоршин и Ольга Ходасевич были уже на своем рабочем месте, а Андрей Александрович Рихтер был в своём кабинете. Он пытался пройти очередной уровень игры на своем смартфоне. Это было самое обыкновенное начало буднего дня. Никто и не ожидал всей той странной истории, которую уже готовил едва начинавшийся день. И вот на улице уже начинали появляться лёгкие облака, начинал моросить дождь. И уже через пару минут начался настоящий ливень и гроза. Рихтер, который так любил такую мрачную погоду, удобнее устроился на диване, чтобы следить за ней в окно. Однако его столь интересное занятие прервала вбежавшая в кабинет Ольга. — Андрей Александрович, там привезли новую пациентку... Она в тяжёлом состоянии, — выпалила Оля, вечно так волновавшаяся за пациентов, словно все они были ей самыми близкими людьми на этой планете. И вот, снова она волнуется за пациентку, которая поступила лишь пару минут назад. — Ну, я жду. Заинтересуй меня, Ходасевич, — после паузы, произнес доктор. — На лицо все признаки потери сознания, сильнейшие судороги, боль, но при этом девушка находится в довольно ясном сознании. Она может даже говорить… ну, если это можно назвать разговором, — сразу доложила Ходасевич. Казалось, она только и ждала, когда Рихтер вновь спросит, чем же эта пациентка так необычна, что попала именно в их отделение. Ведь их отделение классифицируется именно на сложных, казалось бы, даже парадоксальных случаях. Но Рихтер... Он просто гений! — Ходасевич, заинтересуй — не значит придумай невозможное, — мрачно отозвался Андрей, прервав мысли Ольги. — Да в том и дело, — быстро ответила девушка. Как бы далеко ее мысли не увели из реальности, Ольга никогда бы не позволила им мешать рабочему процессу. — Симуляция? К нам привезли актрису? — в голосе Рихтера уже были слышны нотки зарождающегося интереса. Так интересно всегда было наблюдать, как он словно оживает, будто обретая смысл жизни, узнавая о новом сложном случае. И у Оли не было ни доли сомнения, что и этот очередной парадоксальный случай Рихтер раскроет. — Если она симулирует, то ей пора уже давно выдать «Оскар», — в дверях кабинета появился Руслан. Видимо, процесс заинтересования слегка затянулся. — А это уже интересно, — не обращая внимания на Егоршина, Андрей Александрович вышел из кабинета и отправился к пациентке. Это была худая, молодая девушка, на вид ей было около двадцати пяти – тридцати лет. Она была довольно бледна, а волосы, беспорядочно разброшенные по ее, измученному болью, лицу, были натурального темно-черного цвета. Несколько сотрудников больницы контролировали, чтобы пациентка не нанесла себе травм из-за сильных судорог. Сама же пациентка действительно была в ясном сознании, хотя ее пульс еле прощупывался, а дыхание было еле заметным. Девушка могла довольно четко говорить, только разговаривать с ней сейчас все равно не получалось. Она лишь просила помочь ей, избавить от сумасшедшей боли, которую ей причиняли судороги. — Андрей Александрович, у нее так болевой шок разовьётся! — нервно прокричал Калинин, который с ужасом наблюдал данную ситуацию. Казалось бы всегда умевший совладать с собой, сейчас он был совершенно не в состоянии себя контролировать. — Вколите ей противосудорожное, обезболивающее и срочно проведите обследование МРТ, анализы, — сказал Рихтер, — Ходасевич, что вообще известно о пациентке?— продолжил он, обращаясь к Ольге. — Информации о ней никакой. Прохожие заметили, что девушке стало плохо неподалеку от больницы и принесли ее. Телефона, документов каких-либо с ней не было, — сообщила Оля. — В наше время довольно странно для молодой девушки выйти на улицу без телефона. Видимо, добрые люди не так добры, как кажется… Тебе не кажется? — язвительно заметил Андрей. — Андрей Александрович, она могла просто забыть телефон дома... — предположила Ольга. — Да и люди сами сказали, что телефона с ней не было. — Все врут. Ходасевич, не будь такой наивной. Лучше займись пациенткой, — проговорил Рихтер и ушел.