***
Тот день начался как-то слишком уж обыкновенно. Всего за три сентябрьские недели учеба и рутина поглотили ребят с головой. - Это только второй урок, а я уже хочу домой! - проскулил с соседней парты Лафайет. Сегодня он выглядел особенно заспанным, и сейчас тихо, так чтоб ненароком не заметил учитель, бился головой об парту, в то время как Миллиган, давно привыкший к подобным ситуациям, из последних сил прилежно вел конспект. Лоуренс залип в телефон, лишь изредка отрывался, и чиркнув что-то в тетради, снова на несколько минут выпадал из реальности. Алексу хорошо видна спина Бетти, её руки, немного уставшие, поспешно записывающие каждый комментарий преподавателя. Гамильтон не раз удивлялся, как у этой девочки находятся силы на что-либо, он ведь точно знал, что Элизабет снова просидела пол-ночи за компьютером или графическим планшетом. Но нет, сегодня девушка пришла сравнительно бодрой и веселой, по сравнению с остальным классом особенно. Ребят радовала только одна мысль: сегодня отменили седьмой урок, а значит можно будет свалить из школы пораньше. Вот только перед самым звонком, когда история уже подходила к концу, и ребята медленно перекладывали в портфель лежащие на парте предметы, Вашингтон громко произнес: - Подождите, я вас немного задержу, - и, под дружный вздох разочарования, запер дверь кабинета. - Итак, вы все помните про осенний песенный конкурс, который пройдет... - А что за конкурс? - шепотом спросил Лоуренс, и Алекс максимально тихо принялся ему объяснять что-то про традиции школы и тому подобное. Спустя полчаса ребята уже определились с песней, Вашингтон нашел и распечатал каждому тексты, класс даже немного порепетировал, и теперь девятиклассники дружной гурьбой скатывались по лестницам вниз, в раздевалку. Алекс вместе с друзьями выбежали из класса чуть ли не самые первые, но, когда они уже подходили к гардеробу, кто-то окликнул Гама: - Алекс, тебя Вашингтон звал! Гамильтон мгновенно обернулся на Джона, но тот только тихо кивнул и проговорил что-то вроде "Я подожду". Парень развернулся и побежал наверх, оставив свои вещи на попечение друга. За время учебы в этой школе, Алекс очень наловчился быстро подниматься по лестнице. Он буквально взлетел на третий этаж, перепрыгивая через одну, а то и через две ступеньки. Вот и нужный кабинет, тридцать четвертый. Гам медленно повернул ручку и чуть потянул на себя дверь... - Вы хотели меня видеть? Вашингтон сидел за свои столом, а в паре шагов от него, только секунду назад активно жестикулирующий, замер и чуть укоризненно глядел на Алекса Берр. Пока Гам замялся у двери, Аарон хотел было продолжить, но его прервали: - Берр, ты достаточно сказал мне, - Вашингтон снисходительно улыбнулся, - думаю, тебе пора. На секунду парень замер на месте с полуоткрытым ртом, так и не сказанное слово застряло в горле склизким комом, а руки сами собой опустились, но почти сразу он опомнился и быстрым шагом полетел к двери. Он замер только у самого выхода, словно хотел что-то сказать, но вдруг передумав, вышел из кабинета. От пустых стен гулким эхом отражались его шаги, все тише и тише, они наконец растворились в тишине школьного коридора... - Я в чем-то провинился? - поспешно спросил Алекс, перебирая в голове все возможные варианты, сразу исключая те, о которых Вашингтон не мог узнать так быстро. Только вот косяков у Гамильтона и без того было столько, что в них можно не просто залезть с головой, а ещё и утащить в эту бездонную кучу парочку друзей. - Я позвал тебя не за этим, - Учитель оторвал взгляд от бумаг, и, облокотившись на спинку стула, посмотрел на Александра сквозь толстые стекла очков своим фирменным проницательным взглядом, - как ты помнишь, каждый год я выбираю старосту, и в этом году я хотел бы, чтобы старостой класса стал ты. - Так вот, зачем к вам приходил Берр. - пробормотал Алекс себе под нос. - Но, насколько я знаю, он прекрасно справлялся с ролью старосты последние три года... - Да, и он порядком засиделся на этой должности. В этом году я бы хотел видеть старостой тебя. Что не говори, Вашингтон был прекрасным педагогом, лучшим из тех, у кого довелось учиться Гамильтону. Но был у него один заскок, который неимоверно бесил Алекса. Вот прямо сейчас Джордж произнесет свое "сынок", а Алекс устало и немного осуждающе проговорит "Я не ваш сын". Но Ваш его не услышит, не захочет слушать, и завтра снова забудется и назовет Алекса сыном. И так будет всегда. Этот маленький диалог уже давно вошел в привычку, и, честно сказать, как бы Гама это не выбешивало, он бы сильно скучал по вашингтоновскому "сынок". Когда новоиспеченный староста выходил из кабинета, его не покидало слабое чувство вины перед Аароном. Берр привык быть старостой, и это смещение могло очень плохо сказаться на их дружбе. Если от дружбы ещё что-то осталось... Не отпускаемый тяжелыми мыслями, Гам спустился в подвал, где располагалась раздевалка. В ожидании друга Лоуренс смастерил что-то похожее на маленькое уютное гнездышко. Он подложил одну из курток себе за спину, вторая легла сбоку, рюкзак Джона валялся где-то в ногах, а сумку Алекса парень аккуратно поставил справа от себя, и теперь, подобно маме утке, нежно прижимал её к своему боку. Кучеряшка задолго до появления Алекса услышал его шаги, поэтому заранее вскочил. - Хей, как все прошло? - Лоуренса немного напрягло выражение лица Гама, вроде бы счастливое, но в тоже время напряженное и задумчивое. - Отлично, я теперь староста! - Алекс улыбнулся, не натянуто, искренне, и с его мордашки тут же улетучилась вся тревожность. - Ты видел Аарона? - Да, он проходил минуты две назад, и, как мне показалось, был чем-то не хило так расстроен. Ребята уже вышли из школы и теперь медленно направлялись в сторону местного Арбата, пешеходной улицы в центре города. - Так ты знаешь почему Берр был так расстроен? Вряд ли это просто из-за должности, - слово "должность" прозвучало в речи Лоуренса как-то неуместно, слишком серьезно для ситуации. - Ну-у-у, вообще тут даже предыстория есть. Ты не против, если я поведаю тебе эти древние школьные легенды? - последние шесть слов Алекс произнес с интонацией а-ля зловещий умудренный жизнью старец. Джон улыбнулся и молча кивнул.***
Это произошло совсем давно, в далеком шестом классе. Тогда в школе впервые учредили совет старейшин, и каждому классу полагалось выбрать одного достойного кандидата. Ребята из тогдашнего шестого Б отнеслись к затее со всей серьезностью, организовали своего рода "выборы", на которые "кандидаты" должны были подготовить небольшую речь, а после состоялось бы голосование. Алекс в то время буквально жил мечтой стать старостой. И его обязательно бы выбрали, парень точно это знал. Он не спал несколько ночей, чтобы сначала составить достойную речь, а потом урезать её хотя-бы до десяти страниц, ведь даже тогда Алекс писал слишком развернуто, и первый вариант составил 16 полных листов и ещё четвертинку. И вот наступил долгожданный день. Алекс отчетливо помнит, как лихорадочно он сжимал листочки со своей речью, речью, которая должна была сразить всех наповал. Но все пошло наперекосяк, когда Алекс увидел своего противника, и в то же время своего лучшего друга. Речь Аарона не блистала совершенством, но в его глазах можно было разглядеть маленький огонек, так часто мелькавший в глазах увлеченных людей. И в одно мгновение Алекс понял, что не сможет сражаться. Он просто не сможет перед всем классом вырвать мечту из рук своего друга. Поэтому, когда Вашингтон пригласил Алекса к доске, мальчик не взял с собой листочки с текстом. Он вышел на самую середину класса и достаточно громко, чтобы слышали вплоть до последних парт, произнес: - Я снимаю свою кандидатуру на должность старосты! Аарон Берр победил! - Алекс направил свою руку на немного удивленную и неимоверно счастливую физиономию Берра, и ослепительно улыбнулся. За последующие три года Гамильтон не разу не пожалел о своем поступке. Аарон прекрасно справлялся с свалившимися на него обязанностями. Только вот... Их дружба медленно угасала, ребята заводили новых знакомых, постепенно забывая друг о друге. Все в корне поменялось, когда в класс сначала перешла Бетти, а буквально через полгода - Лафайет. Ни с той, ни с другим Алекс поначалу не общался, но однажды ему довелось делать групповой проект по физике вместе с ними, и все, точка отсчета пройдена. Спустя ещё время Лаф свел Гамильтона с другим своим другом, Геркулесом, которого раньше Алекс просто не замечал. Миллиган отлично вписался в кампанию, и они стали вчетвером устраивать посиделки у Алекса. Берр тоже иногда принимал в них участие, но появлялся там все реже и реже... К концу восьмого класса они с Алексом совсем не общались. А в начале этого года в истории появляется Кучеряшка, и теперь Гаму точно не до Аарона.***
Алекс рассказывал очень увлеченно, не оглядываясь на происходящее вокруг. Но что-то все же заставило его отойти от повествования и оглянуться по сторонам. Точнее не что-то, а отсутствие чего-то... - Лоуренс? - вопрос прозвучал неуверенно, с надеждой, что друг просто спрятался за тем деревом, и терпеливо выжидает, когда Алекс пойдет рядом, чтобы неожиданно выскочить из укрытия с оглушительным криком. Но нет, такого не произошло. Алекс чувствовал себя беспомощным потерявшимся котенком: - Лоуренс! Где ты?!