Чудовища

В тот день в Министерстве устроили незапланированный корпоратив. Министр магии Миллисента Багнолд лично проследила за тем, чтобы им доставили десяток ящиков с шампанским, и сочла, что непомерные расходы на еду в этом случае будут простительны. Большинство сотрудников поддержало это решение; энтузиазмом пылали все до единого, включая вечно угрюмых невыразимцев из Отдела Тайн. Все до единого, кроме главы отдела магического правопорядка Бартемиуса Крауча. — А что насчёт мальчика? — негромко спросил он у неё, улучив момент. Миллисента, не отрываясь от бокала, удивлённо вскинула брови. — Какого ещё мальчика? — Гарри Поттера, министр Багнолд, — мягко, но вкрадчиво пояснил он. Миллисента смерила Крауча внимательным взглядом и подумала, что он идиот. После трёх бокалов даже имя с трудом отзывалось в памяти, но ей всё же удалось собраться с мыслями. Неудивительно — Гарри Поттер в Министерстве никого не занимал. Особенно этим вечером. — Профессор Дамблдор счёл, что его вмешательства в данном случае будет более чем достаточно, — отрезала она. — Лучше радуйтесь, мистер Крауч. В последнее время у нас и без того было слишком мало поводов для праздника. По лицу Крауча было видно, что ответ его не удовлетворил, но настаивать он не стал. Миллисента вернулась к шампанскому, и вечер пошёл своим чередом: смех и алкоголь витали в воздухе. К середине ночи Аластор Грюм, изрядно перебрав, начал лезть ко всем подряд, а потом заразил коллег желанием выпустить пару фейерверков прямо на улице. — Вы с ума сошли? — мрачно одёрнул их Крауч. Миллисента беззаботно рассмеялась ярости в его глазах и махнула рукой: — Сегодня можно. Не будьте таким скучным, мистер Крауч. — Вот именно, госпожа министр знает толк в развлечениях, — прохрипел Аластор и бесцеремонно обнял её за талию, потащив в сторону выхода из Министерства. За ними бросилась шумная толпа, искрящаяся от энтузиазма. Миллисента смеялась вместе со всеми, успевая чокнуться бокалами со своим заместителем и случайно запутаться в полах собственной мантии, чтобы после едва не снести с ног Долорес. — Итак, — громко сказала она, едва только они оказались на безлюдной маггловской улице, и подняла руку с шампанским повыше, чтобы привлечь внимание. — Сегодняшний день, безусловно, навсегда останется в истории магического мира. И я хочу, чтобы вы с мгновение помолчали и прочувствовали: эта история творится здесь и сейчас, и все мы — её часть. Позвольте мне выразить мою гордость каждым из вас, всей проделанной нами работой, которая, в конце концов, привела нас к сегодняшнему успеху. Её слова встретили бешеными аплодисментами, и Миллисента, глядя на счастливые лица своих сотрудников, не могла подавить радостную улыбку на своих губах. Аластор подскочил к ней и подхватил на руки, усадив к себе на плечи; она чудом не упала и захохотала, запрокинув голову вверх. — Баубиллиус! — воскликнула она, и из конца её волшебной палочки в небеса выстрелила яркая молния, осветившая всю улицу. Вслед за собственным голосом она услышала чужие, эхом вторящие то же заклинание. Вспышки засияли так ярко, что огни в домах магглов начали загораться, но никого, кроме Крауча, это не смутило. — Выпьем за смерть Того-Кого-Нельзя-Называть! — загремел Аластор, потрясая в воздухе бутылкой шампанского. Пена, выплеснувшаяся из горлышка, обрызгала всех вокруг. — За нашу победу! — громыхнула в ответ толпа. — И за мальчика, который выжил, — лаконично вставил Крауч, уколов взглядом Миллисенту, но улыбка с её губ не сошла. Она знала: завтра начнётся новый день, полный безумных волнений, но сейчас это всё было неважно: ни мёртвые Поттеры, ни их ребёнок, ни Дамблдор, ни кто бы то ни было ещё. Какое кому было дело до этого? Сегодня в Министерстве праздновали, и ничто не могло им в этом помешать.