Новое начало

      Куроко улыбнулся, когда машина тронулась с места. Это было так по своему забавно знать, что Кисе наверняка сейчас во всю обеспокоенно глядит вслед, а Аомине бурчит нечто неприятное про Акаши, но ни один из них не рискует возразить. Слишком жить нравилось, а перейдя дорогу бывшему капитану, можно оказаться на дереве, отпинываясь от яростного вихря смерти и разрушений. Конечно, подобное не более чем утрирование. С другой стороны, каждый помнил, как порою Сейджуро мог внезапно по своему желанию усилить тренировки в десяток раз после того как они и так подыхали спустя основные тренинги. По спине обоих парней пробегают мурашки. Именно воспоминание о тридцати кругах после уже сделанных сорока пробили обоих спортсменов на дрожь.       Акаши, кажется, вспомнил то же самое, судя по его довольному выражению лица. Взгляд красных глаз не скользит по улице или зеркалам заднего вида, а разглядывает спинку кресла первого сидения, при этом не вглядываясь в то. Зачем, если за столько лет он всё и так изучил. Когда Куроко подаёт голос, Сейджуро оборачивается. - Это не дорога до больницы, - замечает Фантом, когда машина сделала пару поворотов, но так и не направилась к больнице. Наоборот, её движение было в противоположную сторону. Глянув на Акаши, Куроко ощущает себя неловко. Глаза, бывшие всего полгода назад гетерохромными, смотрят пытливо, с интересом. Отсутствуя столько времени, Сейджуро буквально каждой минутой жизни наслаждается и заново изучает каждого, кого знал когда-то. До схватки с Мурасакибарой. - Ты всё ещё боишься меня, Тецуя? – полностью развернувшись к призраку Сейрин, казавшегося минимум на пару-тройку лет младше, хотя их габариты не то чтобы многократно отличались, Акаши улыбается уже по-другому. Чуть мягче, задумчивее. Ему явно интересно рассмотреть Тецую поближе, подловить все реакции, каждое движение. В этот момент Куроко совсем неприятно быть в одной машине с разыгрывающим Ракузан. Казалось, что в глазах старшего он не более чем диковинка.       Акаши моргает, улыбка со взглядом становятся чуть менее заинтересованными. Он явно берёт часть эмоций под контроль, умело манипулируя собственной мимикой, чтобы казаться мягче, спокойнее и открытее. Хорошая попытка, но в памяти ещё слишком ярко воспоминание буквально минутной давности, где братец отнюдь не так душевно выглядит, как сейчас. - Я никогда тебя не боялся, Сейджуро, - бровь Акаши чуть дёргается. Самую малость, почти едва заметно. Закинув руку на сиденье, тот задумчиво смотрит в голубые глаза, оценивая все эмоции Фантома, читая того едва ли не как открытую книгу. - Правда? Это, несомненно, снимает груз с моей души, но всё же позволь узнать, почему тогда ты перестал жить дома и стал снимать квартиру? – Куроко лишний раз убедился, что Акаши хочет сделать. Вернуть его обратно в место, где твоё будущее предрешено изначально, к людям, следящим за тобой, и куче дорогих вещей, которые никогда не привлекали взгляд Куроко. Конечно, шикарная кровать в особняке будет удобнее обычной ДСП с твёрдым матрасом, после которого с непривычки будет болеть спина, но зато в квартире никто не говорил, как ему жить. Эти уговоры отца позволить что-то сделать, эти вечные оковы в решениях, такое от природы хорошо воспринимал Сейджиро, но никак не Тецуя. Фантом любил свободу. - Когда появилась твоя вторая личность, я проснулся ночью, а ты стоял около моей кровати, вскрыв запертую дверь, и крутил в руке нож. У тебя был такой взгляд, словно ты собирался меня освежевать, и мне показалось верным решением переехать, чтобы не оказаться закопанным на заднем дворе под яблоней, - он говорил честно, открыто. Незачем утаивать подобное от Акаши, который на подобное мягко рассмеялся, наклонив на бок голову. - Я не стал бы тебя закапывать, это слишком долгая работа, которая перенапряжёт мышцы. Скорее, приказал бы сделать яму садовнику, а после скинул бы тебя туда, возможно, закопав ещё живого, - по лицу Тецуи вмиг пробегает мрачная тень. - Ты такой дурак, - на что старший брат смеётся снова, откровенно веселясь. – И вторая причина, полагаю, отец? Его непомерное желание контроля и воспитания, - прижавшись спиной к сиденью, снова сев ровно, Сейджуро глянул перед собой. Он явно остался доволен подобным разговором, вытянув всю желаемую информацию, и теперь во всю наслаждался полученным результатом. Тем более, ему нужно было продумать стратегию по возвращению Тецуи не на небольшой промежуток времени, а на постоянную основу. Почему-то после свержения Императора он ощущал сильную нужду в контролировании жизни брата, отмечая про себя, как сильно похож на отца. Не зря Аомине порою звал его мамочкой, считая, что капитан ничего не знает о подобном прозвище. Да и Кисе поддержал подобное прозвище. Два наивных глупца, наверняка до сих пор ломавших головы, за что им так прилетало. - Прости, но порою ты немногим от него отличаешься, а в некоторых аспектах даже хуже, - поймав взгляд Акаши, Куроко смотрит в ответ с вызовом, но после внезапно добавляет, мгновенно разряжая обстановку. – Мама Тейко.       До самого дома они едут в молчании. Конечно же, оба отлично понимали, что воспитание отца очень сказалось на характере старшего из сыновей. Возможно, всё сложилось бы иначе, если бы братья росли вместе ещё детьми, но судьба распорядилась иначе. В то время как Сейджуро был знаменит как официальный ребёнок из брака, Тецуя был не более чем бастард, имя которого редко упоминалось. Отец поздно узнал о существовании младшего отпрыска и никак не мог повлиять на его становление как личности. Начальные кирпичики были положены в свободе с любовью, в то время как первенец узрел с малых лет стальные правила, громадный информационный поток при обучении и редкие развлечения.       Их детство оказалось кардинально разным, а познакомились, начав жить под одной крышей, братья лишь ближе к одиннадцати годам. Привыкший всё усваивать, Сейджуро не понимал, почему для Тецуи преподаваемая тонна материала была неподъёмной. В то же время сам Тецуя не понимал, как Сейджуро может учить столько всего и не отдыхать. Правда, общие интересы у них всё-таки появились. Синеволосый мальчик придумал секретные игры для обоих, а красноволосый помогал с усвоением материала. Ревности к вниманию родителей не было ни у кого. Отец предпочитал сводить общение с семьёй к минимуму, а мама Куроко погибла. - Я изменился, Тецуя, - возможно, в намеченных планах, но пока образ мамочки, следящей за питанием, развлечением и тренировками команды, никак не сходил с глаз. Да дай Акаши волю, он будет контролировать жизнь младшего брата на каждом шагу. Конечно, это очень утрировано, крайне натянуто, но ощущение создавалось именно такое. - Как скажешь, - машина остановилась спустя пять или десять минут, проехав через громадные ворота, плавно направляясь к гаражам, где покоились в ожидании заезда остальные автомобили. Подцепив ручку пальцами левой руки, Куроко вышел на улицу, окинув взглядом до боли знакомый пейзаж. Ничто не изменилось. Разве что пара яблонь оказались подпилена, да старые каменные дорожки к небольшому пруду уложены заново. Раньше этот декор был темнее и больше, а ныне Тецуя заметил больше мелких камушков. - Пойдём в дом, тебе стоит отдохнуть. Я уже вызвал нашего врача, - наверняка ещё до того как игра окончилась. Типичный Акаши, всё продумано заранее до малейших мелочей.