Лев и Единорог

Дальние огни очерчивали силуэты жилых блоков в конце узкого переулка, в спину дул ветер из вентиляционных труб, купол их уровня всегда был красным. Отец говорил, что когда-то такое небо висело над большими городами по ночам. Сейчас холодный ультрафиолетовый свет можно было найти разве что в элитных домах, в оздоровительных клубах и на уровнях-фермах, но у последних закрытый режим. Хоуп наконец добрался до центра уровня: там-то в башне Джинова всегда горел яркий дневной свет, демонстрируя престиж. Эстейм миновал наконец темный проулок, украшенный рисунком на стене — якорь очередных сектантов, — и встал на траволатор в центре улицы. Он песчинкой влился в общий поток людей и универсальных роботов, спешащих на работу. Все благоразумно прятали лица под полумасками — так личное пространство было защищено изнутри и снаружи. Раньше Эстейм вылезал из своей конуры только ради подпольных боев, подключаясь к Сети только дома в потертом кресле. Он не чувствовал нужды что-то менять. Но теперь, когда Лайтнинг «проснулась», это казалось неудобным. Он её личный саппорт и должен быть готов в любое время выйти в Игру, а поток «Льва и Единорога» изолирован, к нему можно подключиться только напрямую в центе саппортов. Подъехав к одному из входов в башню, подпирающую купол, он сошёл с движущейся ленты и направился на пост охраны. Тень бросилась к нему раньше, чем Хоуп успел отшатнутся. Седовласый старик, не скрывающий своего лица, повис на руке парня, заглядывая ему в глаза. — Когда придёт Король Королей, тьма отступит, и мы снова увидим свет солнца! — судорожной скороговоркой проговорил он. Хоуп откинул его от себя и, сжимая зубы от злости, направился на проходной пункт. — Власть ни одного компьютера не сможет быть выше воли Бога! — потрясая пальцем, крикнул старик в спину Хоупа, когда тот сунул руку в считыватель. Дверь за его спиной закрылась, отрезая все звуки снаружи. Эстейм, находясь в переходном шлюзе охраны, попытался унять дрожь от злости и смятения. В голове засело лицо этого сектанта, его водянистые глаза и сморщенная кожа лица будто оскорбляли Хоупа и задевали его личное пространство. Робот-охранник звуковым сигналом потребовал снять маску для подтверждения биометрики, ведь даже идентификатор, встроенный в тело, возможно взломать. Эстейм показал своё лицо, оно отразилось на зеркальной поверхности охранного робота. Хоуп смотрел сам на себя, словно это он проверял соответствие. Его лицо так контрастировало с только что увиденным стариком. Он всегда выглядел младше своего возраста, пусть ему уже и было 26 лет. Светлые волосы, светлая кожа, светлые глаза. — Хоуп Эстейм, проект «Лев и Единорог», отдел «Технической поддержки», — подтвердил робот, и толстые дверцы настоящего входа в башню открылись. *** Бетонные стены монотонно проносились мимо, пока Фэррон шаг за шагом шла в госпиталь, впереди неё ехал робот. Раз в пару дней её осматривали. Других Игроков не дергали так часто, и её это уже напрягало. Каждый раз, направляясь в госпиталь, Лайтнинг злилась: слишком ярким было воспоминание о том, как она разговаривала в палате с Ардином в первый раз. Фэррон боялась, что однажды он снова будет там. И в этот раз, войдя в госпиталь, она действительно нашла Идзунию. Ардин разбирал голову одного из муглов. Помедлив, Лайтнинг сказала: — Я думала, их чинят на других уровнях, — до сих пор она не видела здесь ни одного сломанного робота, что при их количестве было странно. Она подозревала, что те норы, в которые роботы прячутся, ведут не только на другой уровень, но и туда, где их обслуживают. Ардин бросил на девушку колкий взгляд и приподнял бровь. — Обычно здесь нет специалистов такого уровня, — насмешливо и холодно ответил он. Отвертка вкрутила последний винт на панели, закрывающей затылок мугла. Лайтнинг, задетая ответом, секунду медлила. Затем все-таки последовала привычной процедуре и, усевшись на кушетку, протянула руку роботу для сдачи крови. Пока Фэррон сжимала кулак, блокируя неприятные ощущения, Ардин закончил со своими делами и подошёл к ней. Лайтнинг показалось, что в его взгляде скользнула нотка удовлетворения от вида девчонки, застигнутой врасплох. — Как самочувствие перед турниром? — поинтересовался он. Все на уровне только и делали, что говорили о турнире. Похоже, он был ключевым событием местной жизни, но правил Фэррон так никто и не разъяснил. — Прекрасно, — мрачно ответила Лайтнинг. Ардин хмыкнул, смотря, как уже второй шприц заполняется её кровью. — По тебе и не скажешь, — он знал, что сегодня ночью должен был состояться их с Ноктисом бой, отменённый из-за начала турнира. — Если вдруг у тебя будут вопросы, можешь задавать их мне. Он намеренно дразнил её, и Фэррон это понимала, поэтому решила ответить тем же — задать самый главный вопрос, на который, она думала, он не ответит. — В чем смысл турнира? — в голосе звучал вызов. — В победе, разумеется, — хмыкнул в ответ Ардин. Лайтнинг скрипнула зубами. — Хорошо. Что нужно сделать для победы, если сражаются три на три человека? Ардин ответил просто: — Проигрывает команда, у которой погибают все три участника. — То есть, оказаться в выжившей команде можно, даже не вступая в бой? — уточнила Фэррон. Расклад казался странным. Для победы можно иметь в команде одного хорошего игрока, который способен уложить всех соперников в одиночку. Ардин наклонил голову, прищуриваясь и рассматривая девушку. Неужто та опять решила так выразить протест против системы? — Ты, конечно, можешь отсиживаться в каком-нибудь углу, пока другие вырезают соперников, но победа в бою не даёт гарантий на прохождение в следующий тур. Фэррон промолчала: Лайтнинг не хотела говорить, что ей все равно, добьётся ли она успеха в турнире или нет. Скорее она искала лазейку, чтобы Ардин не давил на неё — он уже грозился отправить Фэррон в Игру даже в бессознательном состоянии. — Смысл турнира в том, чтобы определить команду из сильнейших игроков. Поэтому в следующий тур проходят те, у кого за сезон накопилось больше баллов. За турнир тоже дают баллы, так что тот, кто активно участвовал в победе, имеет больше шансов пройти дальше, — разжевал Ардин. Лайтнинг сглотнула и постаралась сдержать улыбку. Перспектива вылететь была немалой, и она не пугала, скорее Фэррон была рада возможности сбежать с этой публичной арены гладиаторов. А Ардин смотрел на неё так, будто читал эти мысли. *** Хоуп снова открыл рабочую почту. Пока письмо с записью речи Идзунии было единственным, но Эстейм упорно пересматривал его, отматывая на начало. Просто он не мог поверить, что турнир наконец начался. Восхищение и замешательство перемешались в его голове. Он наконец смог дотянуться до мечты, но близость эта как всегда была эфемерной. Он знал, как проходит турнир для игроков, но какого протокола придерживаются саппорты? Хоуп и Лайтнинг провели всего один бой против настоящего соперника — Кэлума, но бой этот был спонтанным и неожиданным, при самом первом подключении... Хоуп и не помнил, что чувствовал тогда, насколько по нему тяжело прошлась та сессия. Обычные люди и не подозревают о наличие нагрузки на саппорта — связующего звена. Для них есть лишь Игрок. Он сам всего год, как узнал о существовании «помощников». Но во время турнира для них ведь ничего не меняется, они все также выходят в Игру и поддерживают игроков. Эстейм наконец встал из своего бокса и посмотрел поверх голов других саппортов, сидящих за отгороженными столами в несколько рядов. Его взгляд запнулся о лицо девушки с короткими пшеничными волосами, чья широкая и доброжелательная улыбка в их мире, где все привыкли прятать лица, была почти бунтом и вызовом. Хоуп поспешно отвернулся и почувствовал себя паршиво. Он не мог быть таким откровенным в своих эмоциях. Двери неожиданно открылись, в их рабочий зал зашло несколько человек. По их темным деловым костюмам было понятно, что они с высших этажей башни. Эстейм сел на своё место, чтобы не привлекать внимания. Часть вошедших прятала лица за масками, часть — нет. В этой компании больше всего выделялся светловолосый мужчина, гордо обводивший всех взглядом и пока сохранявший молчание. — Сейчас задействовано около 100 саппортов, 20 — в запасе и на стажировке, — сообщил один из чёрных костюмов. Это походило на экскурсию для того мужчины. Хоуп не сразу осознал, что в речи Идзунии фигурировал именно он. Голографический портрет Сефирота был идеализирован, как мраморная скульптура, в жизни же острые и холодные черты сглаживал теплый оттенок кожи и темнота под глазами. Когда эти люди проходили рядом со столом Эстейма, Хоуп старательно прятал взгляд, единственное, что он смог увидеть — надпись на бейджике Сефирота с его именем и названием корпорации без должности или отдела. Голова Хоупа тут же начала заполнятся домыслами. «Насколько же этот человек влиятелен, если ему достаточно всего лишь имени?» *** Девчонка стояла у смотровой щели напротив лифта с гербом уровня, будто поджидала его. Ноктис остановился в нескольких метрах, смотря на спину в светло-серой куртке и розовые волосы. Новость о том, что они не смогут подраться этой ночью, выбила из него крохи самообладания. Весь день он был на взводе. И именно сейчас она попалась ему под руку. Невиданная удача или новая попытка подкараулить его и подставить? Рядом вереницей проехали несколько роботов. Шум наконец привлёк внимание Лайтнинг, и она повернулась в его направлении. Она слишком долго размышляла о словах Ардина и грядущей Игре. Ресницы дрогнули, а глаза застыли, как кристаллы льда. Кэлум сразу понял — Лайтнинг не ожидала, что они столкнутся здесь и сейчас. От её растерянного вида уголок губ Ноктиса привычно дрогнул в ухмылке. Он даже сделал несколько шагов, проверяя её на испуг. Фэррон нервно вытянулась. Лайтнинг, пойманная в неподходящий момент, на мгновение решила, что это наваждение — её очередной приступ. Но в этот раз призрак оказался всего лишь Ноктисом. — Наверное, счастлива, что наш бой отменили? — спросил он сквозь зубы. Об этом она тоже размышляла. Бой с ним, казалось, превратился в навязчивую идею. Она и сама уже поняла, что единственный способ прекратить свои кошмары и выгнать его из головы и тела - это закончить их драку. Лайтнинг вздернула подбородок, возвращая себе воинственный вид. — Думаешь, я кинула тебе вызов в надежде, что бой отменят? — она будто назвала его дураком, и уязвленный Ноктис в ответ сделал самое неприятное, что сейчас мог. Ещё один шаг в её сторону. Лайтнинг почувствовала в этом движении угрозу и покосилась на нового робота, проехавшего мимо них. Ноктис отследил её взгляд. Они молчали. Пауза, казалось, длится вечность, оба были зажаты, оба были на взводе и оба не собирались провоцировать муглов. Только не во время турнира. Они понимали, что не могут драться, в арсенале оставались лишь слова. — Я видел, как ты дралась вчера. Похоже, нам не светит встретиться в Игре. Такими темпами ты скоро вылетишь из турнира, — первым атаковал Ноктис. Лайтнинг ещё помнила свою злость от неудачных боев с Хронодией — и он видел все её промахи?! Она, спровоцированная пренебрежением Каэлума, тоже сделала шаг вперёд. Новый робот чуть заскрипел, притормозив рядом, видимо, почувствовал, как накаляется атмосфера и гудит воздух вокруг этих людей. — Ну давай, покажи, какой ты храбрый и прижми меня к стенке, — сквозь зубы процедила Лайтнинг. Ответ был достойным его же слов — глупый, исключительно ради того, чтобы сделать больно оппоненту. Внутри у Ноктиса что-то дрогнуло. Нет, он не вспомнил о том, как Фэррон врезала ему в коридоре. Слова девчонки будто нарочно нарисовали более приятную сцену. И он сделал шаг, так что носы их ботинок соприкоснулись. Он не отрывал взгляда от Лайтнинг, ожидая, что в этой игре упрямцев она все-таки сдастся. — А тебе, похоже, это понравилось, хотя шея ещё не зажила, — Ноктис вколотил последний гвоздь в этот гроб и поднял руку, протягивая к ней. Лайтнинг покосилась на распахнутую ладонь, приближающуюся к её шее. Она пыталась не дрогнуть, но в последний момент не сдержалась и отступила назад. Ноктис, выдохнув, победно улыбнулся. Это было то единственное, что заставило Лайтнинг взять себя руки и идти наперекор всему — своим страхам и его поведению. Эту идиотскую игру пора прекратить раз и навсегда. — Хватить на меня пялиться так, — сказала она негромко, но сквозь зубы. — Как? — усмехнулся Ноктис, кривя губы, будто прикусывая собственную щеку. — Как будто хочешь со мной переспать, а не убить, - холодно ответила Лайтнинг. Удар неожиданно попал в самую точку. Она так просто сказала то, что крутилось в его голове замысловатыми спиралями, но не шло на язык. Так остро, что он не готов был к ответу. — Ты слишком много о себе воображаешь. Может, это твои фантазии... — единственное, что смог он ответить. Лайтнинг почувствовав жар стыда на своих щеках, но сказала сама себе, что они должны решить это здесь и сейчас. Раз уж им не дали сделать это в Игре, значит она найдёт другой способ избавить себя от него. Она резким движением развернула Ноктиса, впечатала в стену, прижавшись всем телом и замерла, как и несколько роботов, наблюдающих за их действиями. Муглы готовы были уже поднять тревогу, но ждали явного акта агрессии от двуногих. — Не дергайся или оба попадём в карцер, — прошипела Лайтнинг. Ноктис зло смотрел на Фэррон сверху вниз. Лицо Лайтнинг было так близко, что он мог чувствовать её дыхание. Он ощутил, как колено Фэррон заняло место между его ног, и девчонка медленным движением прижалась к его паху бедром, почти погладила его. Кровь Ноктиса вскипела и понеслась куда-то вниз, перед ним теперь стояли, как два переливающихся гранями бриллианта, её чертовы серо-голубые глаза. Он бессознательно коснулся рукой второй её ноги, прошёлся, зайдя за край шорт, и притянул ближе к себе. Лайтнинг почувствовав его пальцы на голой коже, оскалилась, но не оттолкнула и не отвела глаз. Она ещё сильнее прижалась к его телу, давая осознать мягкость своей груди, и ещё раз провела ногой, наконец добившись того, чего хотела. — Ты хочешь меня, — произнесла Лайтнинг, и Ноктис в этот раз промолчал. — Так что хватит этих идиотских намеков, мы не дети. И если ты ещё раз попытаешься меня унизить публично или наедине, вспомни, что ты парень, а это выглядит мерзко и глупо. Фэррон наконец оторвалась от Ноктиса и сделала шаг назад. — Мы либо соперники в Игре, либо никто. Унижать себя так я не позволю, — Лайтнинг хотела развернуться и уйти, но в этот раз уже Ноктис поймал её за руку. Теперь он притянул её к стене и навалился сверху. Кэлум вцепился губами в её губы, сметая одним движением все выстроенные преграды. Он должен был как-то ответить ей на эту атаку исподтишка. Кэлум пытался снова ощутить вкус победы над Фэррон, но, как бы не буйствовал он, тот ускользал из-под губ. От неожиданности Лайтнинг первые секунды не сопротивлялась. Потом с осознанием происходящего возникло понимание, что роботы все еще здесь, ждут их промаха. И вместо того, чтобы заехать кулаком по лицу Ноктиса, Лайтнинг плавно надавила на его грудь, оттесняя от себя. — Твою мать, Кэлум, ты... — Фэррон, ты тоже этого хочешь, — он, как и она, не спрашивал, а утверждал. Она нервным движением вырвалась из кольца его рук и направилась в сторону блока «Единорогов». — Я всегда побеждаю, — кинул он ей в спину. Лайтнинг не повернулась, будто он снова сказал что-то глупое. В голове его все смешалось: и очередной конфликт на пустом месте, и её откровенное поведение, рушащее прочие иллюзорные победы над смущающейся девчонкой. Но разве эта выходка не выглядела как приглашение перейти от намеков к действиям? И чего она теперь ждала от него после такого? На глаза попался барельеф со Львом и Единорогом. В круговороте их движений было сложно понять, кто кого догоняет, а кто убегает. Сознание услужливо напомнило: он — «Лев», она — «Единорог». Здесь нет победителей. Ноктис посмотрел на муглов, сгрудившихся в другом углу коридора и до сих пор ждавших чего-то ещё. Хотелось пнуть их: «Все, шоу больше не будет! Блядь». *** Узкие улочки с нависающими стенами домов, казалось, доходят до неба и сжимают её в объятьях. Фэррон сидела, скрытая за навесом в лавке. Торговец-непись монотонно кричал и махал рукой, зазывая покупателей. Рядом на площади гремел бой между Игроками. «Долго мы будем прятаться?» — поинтересовался Хоуп. Фэррон промолчала. Она находила укромные места уже час и вполне успешно избегала драк. Сегодня она вошла в Игру на автомате и периодически ловила себя на мысли, что не должна была этого делать. Настроение было безвозвратно испорчено выходкой Ноктиса. Игра кто кого подцепит на крючок окончательно вышла из-под контроля и плотно засела в голове, оттесняя вопросы о турнире. Да и Лайтнинг не спешила их решать, просто нашла очередной повод их игнорировать. «Второй Игрок «Львов» выбит из Игры», — по тону было понятно, что Хоуп ликует. Лайтнинг тоже приподняла уголок губ, теперь есть шанс, что без неё могут справиться. Она чуть передвинулась, упершись локтем в острый край какой-то книги. Опустив глаза, она еле смогла прочесть в полумраке название — «Космогония». На обложке в синем звездном небе богиня, от ее груди исходили лучи света. Лайтнинг подняла книгу. «Сможешь взять это?» Хоуп не ответил, но книга в её руках растаяла. «Черт, Сквола выбили, это уже второй наш игрок», — неожиданно резко сообщил Эстейм. Лайтнинг сжала кулак, а вот это было плохо. Теперь они с соперником один на один. «Кто остался?» — спросила она. «Аранея, и она...» — Ау! Где же наша трусливая девочка? — послышался приближающийся голос. Лайтнинг прикрыла глаза. Она, наверное, только раз видела, как эта девушка дралась — Аранея в драгунских доспехах была сильной и быстрой. «Мечи Одина», — наконец сказала Фэррон саппорту, отрезая себе путь назад. — Ты, конечно, до конца сессии можешь прятаться, и победу по очкам присудят мне, но разве это интересно?! — ехидно сказала Аранея. Резкое движение снесло шатёр, за которым недавно скрывалась Фэррон, хозяин лавки так и остался стоять на месте с открытым в крике ртом и стеклянными глазами. Послышался звон бьющейся посуды от копья Аранеи, она досадливо цокнула, но тут боковой удар сразу двух мечей сбил её с ног. Когда пыль улеглась, Лайтнинг поняла, что ударила недостаточно сильно. Аранея поднялась и сбежала одним прыжком. «Ганблейд, затем призыв...» — она не успела договорить, как новый меч в её руках собрался в автомат, и она, даже не глядя, выстрелила несколько раз вверх. Фэррон видела раньше этот манёвр у соперницы и знала, что Аранея зависла над ней, переводя дух. «Одина», — фразу Лайтнинг закончила, отпрыгивая в сторону. Она предугадала, что следующий удар от соперницы будет хлестким. Кнут со стальными пластинами щелкнул по месту, где ещё недавно была Лайтнинг. Аранея, дернула головой в сторону, пытаясь найти Фэррон. «Она дважды попала, ещё пару ударов, и может снести нас!» — сообщил саппорт Аранеи. «Больше не попадёт», — сказала Хайвинг, но её прервал удар меча в спину. Аранея обернулась, на крыше здания за ней стоял, сверкая в полуденном солнце, металлический кентавр. Он только что швырнул вращающийся меч ей в спину. «Она призывник?!» — лишь выдохнула Аранея. Шокированная неожиданной силой соперницы, она и не подумала о том, что меч пролетел по дуге прямо в руки Фэррон, которая снова нанесла противнице удар в спину. Аранея рухнула вниз. Лайтниг, опять поймав двухсторонний клинок, разъединила его и ринулась за соперницей. Сразу два меча обрушились на блок копья. Лайтнинг, стискивая зубы в гримасе, давила мечом, рассматривая лицо девушки. Шлем с железной решёткой уродовал его. Внутри Фэррон предательскими червями зашевелились мысли. Она снова делает то, чего не хочет, но это рефлексы. Они быстрее разума ведут её вперёд, к победе. А в душе неожиданно полное равнодушие, как будто это очередная игровая тварь, а не живой человек. Действительно, какая разница. Ведь это всего лишь Игра. Пинок ногой в живот, движением обеих рук Лайтнинг рассекла тело соперницы пополам. Крик и проклятье растаяли вместе с игровым аватаром Аранеи. «Мы... мы победили», — дрожащим голосом сказал Хоуп. «Победили», — повторила Лайтнинг, будто перекатывала это слово во рту, пробуя горечь на вкус. *** — Пять ударов? — будто не веря, произнёс Ноктис и бросил взгляд на Игниса. Тот ответил лишь кратким взглядом, в котором сквозил укор, а затем сразу рванул к колбе. Там должна была быть Аранея. Он вытащил бледную, задыхающуюся девушку из зеленой слизи, её обнаженная фигура светилась в темноте, каждый позвонок как будто воспалённый торчал на её спине. Она задыхалась. Игнис нервно дёрнул полотенце из манипуляторов робота и, накинув на Аранею, поднял её тело на руки, унося из комнаты подключений, подальше от любопытных глаз всех тех, кто собрался здесь посмотреть на турнирные бои. А таких было немало. Вечно язвительная Аранея не имела права никому показывать себя такой — слабой и жалкой. Ведь она из «Львов». Мурашки пробежали по спине Ноктиса, он, как и Игнис, не хотел этого. Как блядская Фэррон так просто обломала зубы одному из лучших их бойцов?! — Она выбила Аранею всего за пять ударов! — подтвердил Промпто, возвращая Кэлума в реальность. Ноктис почти закатил глаза. — И не единого повреждения! Как думаешь, она специально для этого пряталась и выжидала момент? Кэлум молча посмотрел на друга, внутри одно животное боролось с другим. Фэррон, раньше выглядящая нелепо слабой, вдруг продемонстрировала такие умения. Нет, здесь виноват сам Ноктис, не желавший в упор видеть её силу, ведь об этом говорил ему вчера Игнис. Насколько же Промпто прав? Фэррон пряталась, ожидая битвы один на один для победы всухую? Она действительно настолько расчетливая сука? Ноктиса в этой победе задевало все, но прежде всего недавняя встреча с Фэррон. Воспоминания о её прикосновениях к нему жгли и разум, и плоть. Сколько расчёта в её поведении? Сколько обмана ради своей выгоды? И последняя стычка в коридоре — это все провокация, чтобы он не ожидал от неё такого? Перед ним живо предстали её кристально-чистые голубые глаза, это все они виноваты. Раз за разом обманывают и скрывают её двуличную сущность. *** Ноктис вышел из душевых «Львов». На нем были только штаны и майка, куртку он не успел надеть, в руках держал полотенце. Он стирал со скулы капли воды, когда к нему подъехал робот и сообщил, что Идзуния ждёт его в госпитале. Кэлум настороженно отправился за муглом. Обычно Ардин сам приходил к нему. Что сейчас этому подонку нужно от Ноктиса? Последний турнирный бой Кэлума закончился всего двадцать минут назад. Они с Промпто и Каисом всухую уничтожили команду «Единорогов». Но победа прошла мимо Ноктиса из-за мыслей о Лайтнинг. С её появлением на уровне он все реже обращал внимания на бои в Игре. В темной комнате, окружённый пустыми кроватями и роботами, сидел Ардин. Огоньки глаз муглов напоминали свечи, в полумраке здесь могло показаться даже уютно. Закинув ногу на ногу, Ардин смотрел видео турнирных боев. Ноктиса передернуло, когда в одной из проекций он заметил розовые волосы Фэррон и её пять быстрых ударов. — Ваше Высочество... — вместо приветствия хмыкнул Ардин. Мужчина жестом пригласил Кэлума сесть, зля Ноктиса ещё сильнее. Поэтому тот предпочёл остаться стоять. Драка Фэррон и Аранеи повторялась снова и снова, закольцованная на репите. — И что ты думаешь об этой девчонке? Кэлум сразу понял, о ком Ардин говорит. Пальцы сжали темно-синее полотенце. Ноктис вспомнил слова Игниса о том, что Фэррон особенный игрок под покровительством Идзунии. — Ничего, — односложно ответил Кэлум. Ардин ухмыльнулся и саркастически приподнял одну бровь. — То есть та драка, самая первая между вами, где она победила, тебя не задевает? — Нас обоих выкинуло из Игры, — рыкнул Ноктис, он до сих пор был готов доказывать, что проигрыша не было. Идзуния сдавлено рассмеялся. Ноктис сжал губы: — Хорошо, я скажу, что думаю. Ты притащил её сюда, чтобы она заменила Фанг? Она следующий лидер «Единорогов»? Ардин улыбнулся ещё шире. — Ты почти прав... Но она заменит Клауда, когда тот уйдёт, — сообщил он. — Зачем? — спросил Ноктис. Его как будто обдали холодной водой. Ему не хотелось принимать эти слова. Этого придурка только здесь не хватало. Но ведь все это было очевидно. Клауд на уровне ещё дольше, чем Оэрба. Для него действительно каждая Игра может стать последней. — Ну, если они останутся без самого сильного игрока, это станет неинтересно... Для тебя... Странная тёплая волна мурашек прокатилась по коже Ноктиса — Ардин видит в ней главного соперника для Ноктиса. Чувство на грани злости и удовлетворения. — Ты должен будешь победить её, — сказал с нажимом и даже без намёка на насмешку Ардин. — Я сильнее и Клауда, и Лайтнинг, — ответил Ноктис. — Ты сам знаешь, для того, что ждёт тебя впереди, ты слаб. Каэлум вспомнил, что было в конце прошлого сезона и проскрипел зубами. Он, как мантру, произнес одними губами: «Я не проиграю больше». Ардин в очередной раз приподнял уголок губ в удовлетворенной улыбке. — Ты все ещё помнишь Лунафрею? — неожиданно спросил Ардин. Ноктис встрепенулся, это имя прокатилось эхом по сознанию. Он слишком старательно пытался забыть его, чтобы теперь так легко признаться, что имя этого обмана все ещё с ним. — Нет, — холодный ответ. Ардин как-то испытующе старался пронзить его взглядом. Будто имя в этом обмане брешь. — Ты так легко отказался от неё? — Её не существовало никогда, — Ноктис теперь слишком хорошо знал, что Игра обманывает. Лунафрея, невеста, ради которой он проходил квесты раз за разом, ради которой ввязывался в истории, ради которой застрял на сотню лет в Игре, была всего лишь алгоритмом. Потоком информации, вливающейся в его голову, убеждением, что где-то в Игре ждёт его помощи принцесса. Ноктис помнил, каким живым было чувство к ней, как он ждал, когда они наконец встретятся. Но раз за разом она ускользала от него. Кэлум узнал правду только здесь и то не сразу. Он упрямо верил, что она осталась в Игре. Ноктис вряд ли догадывался, что всего десять минут назад Ардин смотрел другую запись из головы мугла. Ту, где Ноктис и Лайтнинг подпирали стены их уровня друг другом. Снова ненужные здесь чувства и отношения. Один бог знает, каких усилий стоит Ардину держать весь этот уровень как котелок на грани кипения каждый день.