Четверо. Диалоги

      – Никель, мы еще увидимся?       – Конечно, Физалис! О чем ты говоришь?       Но слова не внушают доверия. Физалис погружается в тоску и ищет поддержку во взгляде Лавера. Пернатый расстроен расставанием не меньше. Столько пережито, столько осталось за плечами, а теперь зачем-то надо расставаться. Кому нужны эти проклятые вулканические Земли?       – Но мы только вернулись…       Никель сочувствующе вздыхает.       – Я вернусь, обещаю, – говорит он, полурасправляя свое неполноценное крыло с протезом. – Я хочу увидеть свой дом, я хочу увидеть отца, его владения, огромную кузницу… Я слышал, что там огромные залежи железной руды.       Физалис опасливо поднимает на него глаза.       – А я слышала от советников Мирдала, что властелин Стаган…       Никель отмахивается от ее сведений, которые заведомо считает необоснованными.       – Пусть здесь болтают, что вздумается! Он мой отец. Не сомневаюсь, что не идеальный, но…       – Он открыто бунтует! – вырывается у Физалис.       Никель сдвигает надбровья. Его крепкое тело круглеет, как только железнокрылый поводит мускулистыми плечами.       – Довольно, Физалис! Я больше ничего не хочу слышать! У меня есть собственные глаза. Совсем скоро я все увижу…       – Никель! Но Никель решительно движется к выходу Храма Решений, не оборачиваясь.       – Никель, постой!       Перед тяжелыми дверями он останавливается.       – Ну, что еще?       – Прости меня, – говорит Физалис, склоняя голову. – Я просто… Не могу поверить, что все так кардинально изменилось.       Никель делает несколько шагов по направлению к ней.       – Нет, – трясет он головой, – это я должен извиниться. – Проклятая черта – вспыльчивость… – Он неожиданно улыбается. – А знаешь, я думаю, она досталась мне от отца.       Физалис обменивается с ним удовлетворенным взглядом.       Большая часть собравшихся разошлась. Остались особо разговорчивые советники и крупные купцы, обсуждающие долгожданное возвращение юных драконов. И только Вайзерон не принимает участия. Он безучастно смотрит в витражное окно и, кажется, не верит, что они вернулись в свой мир. Он стоит в стороне, подняв голову к льющемуся свету.       – Вайзерон?       – Да, Никель?       – Я знаю, что ты сейчас думаешь. Я рушу наш союз ради встречи с отцом. Все выглядит так, будто я хочу поскорее забыть вас. Так знай: это неправда. Пусть Механические Земли катятся ко всем чертям, если я забуду о вас.       Вайзерон поправляет пенсне.       – Я рад это слышать.       – И еще… Давай забудем о наших разногласиях, хорошо? От ярости я бываю круглым идиотом, но… это… – Он пытается подыскать слова, но у него не получается. – Проклятье! Я попрощаться как следует не могу! – фыркает он.       Вайзерон усаживается на хвост. Ему адресуется ободрительная улыбка Физалис, которая знает, что окончательное слово остается за ним.       – Но при этом ты остаешься собой. Взгляд, отличающийся от нашего.       Никель смягчается.       – Спасибо, Вайзерон.       – Ждем твоего скорейшего возвращения. Чтобы не случилось в Механических Землях, не забывай, что у нас есть ты – направляющий, есть Лавер – советующий, есть Физалис – неугасающая и есть я…       Никель гулко рассмеялся. Кивнув на прощание, он открыл дверь. На мгновение он позволил себе обернуться.       – А я уж подумал, что только я не умею прощаться.       И исчез за дверью.