Четверо. Диалоги

      Массивный доспех прощально мерцает в свете потрескивающих факелов. Облаченная в нагрудник и золотистые латы, драконица окидывает безнадежно любящим взором мрачное подземелье, выступившее надежным укрытием. Дети, женщины, старики и драконицы, получившие в сражении увечья, сбились в кучу в надежде, что скоро все закончится.       Дыхание. Приглушенные стоны. И давящее чувство времени.       Груды искореженного металла, некогда послужившие защитникам города, лежат подле длинного дубового стола. На нем кучка окровавленных стрел, извлеченных из тел тех, кому осталось недолго. По углам бочки и корзины с провизией. Их должно хватить на несколько дней.       Один из птенцов бросается вслед за воинственной драконицей. Ему несколько сезонов отроду.       – Мама! Мамочка!       Воительница останавливается у двери. Родной голос призывает ее забыть о верности.       – Нет-нет, останься здесь!       – Пожалуйста, не уходи! – Его глаза блестят. – Не покидай меня! Ты обещала…       Она склоняется над своим птенцом и нежно касается его щеки когтистой лапой.       – Не нужно об этом думать, дорогой. – Она улыбается, как улыбаются в последний раз. – Мы встретимся с тобой. Вот увидишь. Я хочу…       Он бросается в ее объятия.       – Я не могу… – плачет птенец. – Я не могу поверить, что ты оставляешь меня!       – Я никогда тебя не оставлю.       – Ты уходишь за дверь – это и означает оставить!       – Послушай…       – Нет! Нет!       Мать берет сына за плечи и легонько встряхивает. Строгость наполняет ее взгляд.       – Послушай, послушай меня! Терс возведен драконами, каждый камешек был перенесен по воздуху, его растущих стен никогда не касалась рука человека! Этот город не будет покорен! Ты слышишь? Они не получат тебя! Я выйду за дверь, чтобы показать им, что они и близко к тебе не подберутся!       Нежданные вибрации пронизывают стены подземелья. Глухой удар касается тонкого слуха птенца.       Катапульты Людских Земель. Удивительное оружие.       – Мама, я…       – Когда-нибудь ты станешь Отцом континента, – продолжает драконица, но уже мягче, теплее. Время играет против нее. – Я не сомневаюсь, что ты сделаешь все, чтобы не дать войнам разобщить континент. Я верю, что ты не допустишь кровопролития. Я верю, что тобой будет заложен камень для прочного мира и процветания. Я верю, что при твоем правлении никому не придется прощаться как нам с тобой.       Птенец опускает серую головку. Слова его не успокаивают. Напротив, его тело сотрясается от громких всхлипов.       – Не уходи! – говорит он исподлобья. – Мама, я умоляю тебя!       Драконица судорожно вздыхает. Материнское сердце сжимается от мольбы.       – Я… должна.       – Легко это говорить!       – Нет, нелегко. Иначе я уже была бы там.       – Зачем мне становиться Отцом континента, если ты не сможешь это увидеть? Зачем?..       Среди толпы кто-то заходится продолжительным булькающим кашлем. Так кашляют при агонии. В другом конце убежища три женщины тщетно пытаются остановить кровотечение у последней из дракониц, вернувшейся из гущи сражения. Чешуйчатое тело частично освобождено от лат – сталь впилась в горячую плоть, проткнула шею и грудь. Защитница города, чьи некогда прекрасные карие глаза померкли, из последних сил хватается за жизнь.       – Мама…       – Да, Мирди?       – Почему взрослые всегда лгут?       По спине драконицы пробегает волна омерзительных мурашек. Ответ не приходит на ум. Только не сейчас. Только не здесь.       Только не с ним.       – Я… не знаю.       Птенец поднимает взгляд с холодного пола. Серебристая дорожка блестит у уголков его глаз.       – Потому что боятся правды.       – Я…       – Потому что боятся очевидного.       – Мирдал!       – Что?       – Я люблю тебя. – Она обнимает сына, крепко прижав к груди. Последнее объятие. – Знай, что ложь когда-то была порождена любовью. Мы любим, чтобы лгать, и лжем, чтобы любить. – Драконица опускает его на землю и смотрит птенцу в глаза. Шепот срывается с ее губ: – Я люблю тебя, Мирди! – Она целует его. В последний раз. – Я всегда буду любить тебя, сколько бы мне не пришлось для этого солгать. Прощай!       Еще одна защитница города исчезает. Прочная дверь, обитая сталью, захлопывается. Слышатся звуки многочисленных засовов, а затем доносится шуршание полотна с картой Равнинных Земель, скрывающего потайной ход.