***
Огромная территория Академии вдруг, моргнув, погрузилась в непроглядную тьму. Сияющий фонтан на главной площади погас, и несколько столкнувшихся друг с другом танцовщиков, вереща, повалились в него, поднимая тучу брызг. Все улицы в округе также потемнели, лишь дороги и проулки вспыхнули красными аварийными огнями. Айрон почти выбежал на побережье, в отчаянии сдёрнул с себя полный запасных деталей пояс и швырнул его прямо на мокрый песок. Океан приветственно пустил к ногам экспериментатора волну, где-то сбоку защёлкал встрепенувшийся Синий Симплекс. Сзади послышались лёгкие шаги. — Офигеть, офигеть! Конец нам! Нам конец! — Ошалевшая от увиденного, запыхавшаяся Лиа наконец-то догнала его, хватая за рукав. — Мы оплавили ширму, стену и даже тумбу, над которой висел этот зонд, а зеленому шарику хоть бы хны! Вот это сила! — Это была последняя возможность, всё зря! — Юному архитектору отчаянно хотелось выть и рвать на себе волосы. — Я был уверен, что можно как-то её снять, испортить в конце концов! Прожечь, задеть зонд, дезактивировать каким-то другим видом сети. Я просчитал наиболее оптимальные углы для противостояния, перепробовал жёлтые, синие, перистые сети, даже тяжёлую оранжевую приволок, которую Техники для сварки используют, всё мимо! Вчера добыл зацепы для точно такой же, плотной зелёной сети, но эти автономные зонды сильнее, зацепы не справляются, не режут эту чёртову пелену снаружи! Не режут, только рикошетят, чёрт! — Рон плюхнулся на песок, скрестив ноги, и устало сгорбился. Лиа немедленно уселась рядом, продолжая ошалело, почти восторженно бормотать: — Вот это си-и-ила, обалде-е-еть, — прислонилась к сообщнику плечом. — Сила в несогласованости! Каждый элемент зонда сам по себе действует, как бы не рассчитывая на поддержку окружающих, выкладывается по полной. И это только один зонд, а вокруг Серой… Капец! А тумба! Правый край почти стёк на пол через две минуты воздействия, а она ведь из композитного… просто финиш! Всю энергосеть в округе вынесло. Первый раз такое… а ты видел подобное раньше? — Нет, — выдохнул Рон разочарованно. — У меня, знаешь ли, совершенно не было мотивации такую хрень мутить и понаблюдать за последствиями. Не видел, конеч… Айрон, не закончив фразы, вдруг резко выпрямился и вздрогнул. По голове будто горячим молотом огрели, услужливо выдавая картинку с теми самыми оплавленными чёрными краями. Крупный синекрылый Летучий лежал на полу ангара переломанной равнодушной птицей. Усыпанный какой-то белой шелухой Лео рванул из его вскрытого серебристого пуза толстую чёрную пластину и провел по ней пальцами, выслушивая появившиеся при этом тонкие, словно всхлипывания, звуки. Рон махнул ему свободной рукой и пристроил высокий пакет, переданный мамой, на широкий металлический стол. Подошел ближе к Летучему, с любопытством рассматривая нового «пациента» брата: весь правый бок болида был словно растерзан жестоким хищником. Яркие паруса оплавились с одной стороны почти до основания, застыв по неровному краю длинными, мутноватыми сосульками. Бархатистые вставки на боках, которые легко выдерживали вход в атмосферу на ультраскорости, сползли вниз грязными черными лохмотьями… — Рон! Ау-у-у, отомри-и-и, — Лиа обеспокоенно потрясла оцепеневшего друга за плечи, недолго думая, взгромоздилась на него верхом и снова потрясла, разволновавшись. — Что такое? Что?! — Айрон быстро достал из кармана рубашки тонкий синий коммуникатор, сунул в ухо и нетерпеливо постучал по нему. — Привет, сын! — Тут же бодро отозвался Эксперт. — Что за разброд и поскакушки у вас там происходят, а? Раш только что передал, явно пребывая в лёгком оху… недоумении. Надеюсь, ты к этому никакого… — Имею, это всё я придумал и только что осуществил, — торопливо перебил его Рон, не обращая внимания на округлившиеся глаза Эллии. — Я украл у тебя пропуск. Потом стащил у Ремонтников три зонда для жёлтых сетей, один для оранжевых, два для синих и набор зацепов. После снова у тебя, из Конторы, два опасных сверхмощных для зелёной сети из тех, что уже сданы на утилизацию по истечению срока эксплуатации. Смоделировал ситуацию вокруг Серой, а потом попытался попилить ту сеть ещё одной сетью. Короче, ничего не вышло, я разнес к херам седьмой Зал для опытов и вырубил свет на половине окрестных улиц. — Стоп, стоп, стоп, а то я уже чуток не догоняю, — пропыхтел Эксперт, пытаясь осознать хотя бы примерный масштаб выходки ребёнка. — Это что такое? Айрон, ё-моё, на тебя же вся надежда была! Ну, должен быть в нашем семействе хоть один нормальный, здравомыслящий человек, кроме твоей мамы, а?! Никогда бы не подумал, что скажу тебе это, но… что за херня?! Запоздалый подростковый бунт?! Скажи, что это ненадолго, а то у меня тут уже то ли сердчишко, то ли желудок прихватывает! Я говорил, что плотная зелёная не снимается ни снаружи, ни изнутри, и… — А ты пробовал?! — Немедленно взъярился младший. — Ты пробовал?! — Эллиа прислонила ухо к коммуникатору, сосредоточенно подслушивая. — Я — нет, — слегка растерялся Эксперт. — Но все положенные испытания проводились. Более того, красные перистая и орнаментная тоже не режут плотную зелень, не смей пробовать, ты понял?! — Лиа поёрзала и не сдержалась, вступая в разговор: — А как насчет плотной красной? — Услышав её, Рэй фыркнул, выдавая протяжное: — Пф-ф-ф, кака-а-ая прелесть! А вот и соучастница преступления. Всем, всем надрать их маленькие жопоньки и лишить сладкого! Нет у нас плотной красной, детки, нет. Она проявила себя крайне неустойчивой, неуправляемой и нестабильной структурой. Режет всё вокруг, а главное — сечет собственные зонды и гаснет, почти мгновенно. Мы не можем направить её или растянуть. Угомонитесь. Займитесь чем-нибудь более… — Пап, — Рон нахмурился, кусая губы. — Ещё один вопрос. Если бы твой любимый Симплекс задели сетью, поджаривая, ты бы стал держать его под этой раскалённой пеленой от трёх до пяти минут, слушая его вопли и выжидая, пока у него крылья почти полностью не оплавятся? — Не понял, к чему это ты… — сердито пробурчал Эксперт и шумно выдохнул, признавая. — Но вопрос интересный. Надо обсудить. Эллиа, я тебя слышу, сопелка! Значит так, выдаю инструкции. Первое. Рашу пока не надо про эти эксперименты, ладно? А то он опять будет мокрую тряпочку к своей высокоумной голове прикладывать, мол, поплохело — долбанные Экгеры существенно ухудшают ему качество жизни, бу-бу-бу. Я сейчас сотрудников вышлю, они там все за вами подчистят и исправят. Второе. Собирайте шмотки и давайте ко мне в особняк, пока полгорода не разнесли. Рашу соврите про какой-нибудь хренофорум, ну, или пусть Арманда соврет, у неё лучше получается. У нас в гостях сейчас… э-э-э, своеобразная девочка, Джуно приволок. Приготовьтесь пожить какое-то время в Симплексе, в дом не пущу. Инструкции по безопасности я выслал. Выучить наизусть! Наизусть, поняли?!***
К концу недели маленькая бухта продемонстрировала подзадержавшимся в ней путникам все разновидности погодных явлений, существующих на Серой планете: солнечное пекло, грозу с многочисленными радугами, хилый дождик и, наконец, угрюмый пасмурный штиль. Тяжело дышащий Лео убрал ключ под днище Красного и отошёл от вытянутого на песке щупа, встряхивая руками. Пальцы ломило, в суставы будто гвоздей напихали, а все мышцы свело мучительной судорогой. Сидящая на собственной сумке Уна отвлеклась от очистки найденного ей ещё на островах корнеплода и уставилась на сопящего Техника, спрашивая: — Не выходит? — Лео расстроенно глянул на скрепляющие манжеты: — Контакты не сходятся. Он будто частично парализованный. Не могу, не хватает сил затянуть до конца, — и немедленно подытожил. — Нихера я не профи, ни-хе-ра! — Хм, — Тихушница осмотрела добытый заскорузлый корешок ещё раз и задумчиво протянула. — Возмо-о-о-ожно, возможно, но… ты знаешь среди своих коллег хоть одного, кто справился бы? — Шутишь? — Невесело прыснул Иллеон. — Такой ремонт требует участия, как минимум, бригады. — Ну, вот. Ты слишком много на себя берёшь, Экгер, расслабься, — пожала плечами Уна, бросила корешок в ведёрко с водой и поднялась на ноги, рассматривая щуп. — Интересно, у него будто руки, но локтями вперёд, хм, а расскажи про Красный. — Как-нибудь в другой раз, — Раздраженный Техник мотнул головой и тяжко задумался. Уна покосилась на него, подошла и крепко прихватила за плечо. Лео охнул, наклоняясь ниже, а потом и вовсе уселся на песок у её ног, умоляюще поглядывая из-под чёлки и вопрошая: — У меня достаточно жалкий вид? — Подставился под её руки и попросил. — Вот тут, сковало всё. Чуть-чуть, а? Заодно можешь и поспрашивать, о чём хоч… ай! Твою же, ух! — Сильные пальцы как будто воткнулись в ноющие мышцы, чувствительно прошлись по плечевому суставу, растёрли и двинулись к шее. Лео зажмурился, с трудом перебарывая желание стянуть с себя комбез и лечь перед ней на пузо, как недавно один стрекочущий подхалим. Тихушница хмыкнула, услышав от здорового Экгера неожиданно тонкое поскуливание, упёрлась кулаками ему в загривок, продавила напряженную трапециевидную костяшками и, неторопливо массируя, начала допрос: — Красный — это всё-таки зверь или машина? — Ни то, ни другое, но ближе к живому, я думаю, — не открывая глаз, хрипловато ответил Лео. — Костяк с многочисленными полостями внутри, из очень крепкого металла, но лёгкого. Вон, на щупе видно. Чёрный склонариум. Он пористый и покрыт специальными плёнками, шершавыми такими, на них посажены колонии Гелиев, внутри полостей тоже. Плюс пластины из… хм, хитина, что ли, но это уже модифицированный хитин. Стойкий к разрушению, живой — блестящие красные пластины сверху. Гелиям нужна вода и свет, но они вполне могут существовать и в стесненных условиях, довольно длительное время. Живучие донельзя. Огромное количество разновидностей, думаю, не все известны, но мы, по привычке, называем их всё тем же словом — Гелии. Каждая из этих клеток сама себе реактор, иногда они даже искрят. Хм, наверное, поэтому Светлых людей называют Светлыми, но у них Гелии немного другие. Они скорее фонят, чем светятся, и плюются разными веществами. В Сиплексах, Скиннерах и живых капсулах Гелии именно… м-м-м, энергетические, и их огромное число, здесь колонии идут слоями, вот, посмотри на срез — видишь, сколько тонких радуг внутри? — Ага, — Уна села у него за спиной, чтобы было удобнее. — Красный такой тихий, у него нет этих грохочущих антигравов, как у наших. Как тогда он летает? — Техник усмехнулся: — Зачем антиграв, если он почти полностью состоит из Гелиев? — Он оглянулся, оценил озадаченную ответом веснушчатую мордочку и объяснил. — Гелии очень забавный народец. Они совершенно не дружат с гравитацией. Вернее, это мы не дружим — просто подчиняемся. А они… чёрт, сложно объяснить. Они просто свободны, понимаешь? Я как-то экспериментировал, перемешивал их с пылью, раздувал под стеклянным куполом пыльную бурю и оставлял. Через месяц под куполом была всё та же взвесь — каждая пылинка была заселена несколькими деловитыми клетками, которые гоняли на ней туда сюда в поисках выхода. Забавно. Гелии цепляются, врастают во всё живое и неживое, становясь неотъемлемой частью. Могут даже в камень и металл! Во всё, что подчиняется силе тяготения, — Уна не сдержалась и зафыркала: — Херня какая-то, Лео! Всё в нашем мире этой силе подчиняется. Это… ну, основа, что ли. И вообще. Гелии обтекают мою палку. Я не Чистая, в конце концов, но мы же с моей чёрной подружкой не летаем! — Есть такое словосочетание «в недостаточном количестве», слыхала? — Он снова обернулся, улыбнувшись ей. — Твоя палка интересный объект, я её как-нибудь разъясню. Индивидуальное оружие — крутая идея. Видимо, это металл, покрытый слоем Гелиев, съевших клетки какого-то растения или рептилии. Кстати, а какой у тебя Свет? — Грязный, — буркнула Тихушница, промяла ему спину напоследок и отодвинулась, насупившись, но Лео тут же подсел ближе, настойчиво толкнув её плечом: — Поподробнее. — У всех Тихушников такой, — Уна потянулась в сторону, подтащила к себе ведёрко, достала корешок и снова начала его мучить. — Нас специально так отбирают. Говорят, мол, что мы даже без оружия можем испачкать своей внутренней дерьмовой сущностью. Типа не пырнём, так хоть куснём или оцарапаем перед тем, как героически сдохнуть, а там уже… — она вдруг вспыхнула, подскочила и топнула ногой, распаляясь. — Но это все неправда! — Бросила нож и истонченного от её домогательств страдальца обратно в ведёрко и взмахнула руками. — Полнейшая брехня, специально, чтобы унижать было удобнее. Повод нашли, уроды! Будто мы хуже бешеных лис! Куснуть, оцарапать… чушь! Нихера это не действует! Нихера! Никакая я не грязная! Не грязная!.. Иллеон прищурился на неё снизу вверх, оценив этот буйный, отчаянный всплеск рыжих эмоций, поднялся на ноги, неторопливо отряхнул штаны, взял Тихушницу за пояс и притянул к себе. Она уставилась на него возмущенно, но ничуть не испуганно — Лео начислил себе ещё плюс одно очко и крепко обнял рыжую обеими руками. Наклонился к ней, потёрся носом о веснушчатую тёплую щёку, услышав в ответ её тихое: «Ты совсем обнаглел…» — но произнесённое каким-то не слишком уверенным тоном, а это «не слишком» молодой Экгер тут же просёк и, под ворчливое бормотание Красного, поцеловал замершую Уну в губы, тепло и очень нежно. Не сдержавшись, запустил руку ей в мягкие волосы на затылке, но не придержал, а только погладил, легко касаясь. Она вдруг подалась вперёд, к нему, неумело отвечая, а Лео зачем-то неосторожно вспомнил, что еле заметные веснушки есть у Ракуны и на губах тоже, и прихватил её уже всерьёз — глубже, сильнее, по-настоящему. Приподнял, взъерошил рыжую копну окончательно, но тут же опомнился и отпустил, чтобы не напугать. Уна выдохнула ему в подбородок, отступила на шаг, поймав его взгляд, и кивнула: — Да, всё верно. Ты обнаглел, Лео, в конец обнаглел. — М-м-м, — тут же весело улыбнулся Техник. — Наконец-то! Надо было обцеловать, чтоб ты начала называть меня по имени, — прищурился, напоминая. — Как ты говорила — говорить всё, без экивоков? Легко. Ты необыкновенная, и я буду волочиться за тобой, как самый распоследний придурок, готовься. Красный тоже будет привязываться, параллельно с моим волочением. — О-о-о, — насмешливо закатила глаза Уна. — Всю жизнь об этом мечтала! Приставучий, болтливый пришелец и настырный зверь, любящий меня всем сердцем… — Всей задницей, — немедленно поправил Лео и пояснил. — Сердечник у него за основными соплами, то есть, если сравнивать с человеческой анатомией, то… — Ух, точно! — Тихушница повернулась к Красному, осматривая его. — Как-то я об этом не думала, действительно, сердечная привязанность, — рассмеялась и махнула сверхбыстрому рукой. Зверь рыкнул, медленно подлетел ближе, потащив за собой по песку чёрный подёргивающийся щуп. Лео погладил твёрдое рыло, похлопал, почесал. Уна приподнялась на цыпочки, проверяя сохранность своей надписи на твердой «скуле», удовлетворенно кивнула и вдруг озадаченно нахмурилась, спрашивая: — Слушай, а зачем у Красного все эти тонкие длинные выросты, чешуйки вокруг рыла и на боках? Он их приподнимает, когда злится, растопыривается весь. Из гладкого резко становится колючим, диким каким-то. Эти гребни у него, расходящиеся по спине и на щупах, зачем они? — Техник пожал плечами: — Хм, вот насчет этого я не уверен. У Летучих на гарпунах раскрываются паруса. Алгерон своими усами ощупывает и сканирует пространство. А Красный, эм-м-м, я не знаю. Но все эти гребни и выросты расположены симметрично и, знаешь, они ведь по своей структуре очень необычные: сверху плотный, но тонкий слой клеток, которые вообще не подвержены никакому воздействию. Они даже не горят. Не плавятся. Внутри, если отсканировать, — живые нити, проводящие, но что они проводят — непонятно. Они идут к сердечнику и к другим выростам, знаешь, как будто такая взаимосвязанная система. — Может, Красный ими тоже… ощупывает. — Нет, они какие-то другие. Я думал над этим, но пока не смог сообразить. Красный вообще странный тип. Слишком умный, и он был таким всегда, с самого начала. Отец угнал его у деда. Красный, кстати, не особо сопротивлялся, усвистел с весёлым клёкотом и такой скоростью, что приходилось придерживать. Он выбирает себе хозяев, понимаешь? А теперь ещё и друзей. То есть, он как бы учится со временем, становится все более умным. Новые Красные совсем другие. И у них нет выростов и гребней. Они послушные. Уна прошлась вдоль чёрного щупа и тяжко вздохнула, подумав: «Чёрт, без пневмопресса не обойтись. Придется всё-таки рискнуть… ух, как страшно», — обернулась к Лео и призналась: — У нас здесь есть одно место… в общем, там есть пресс. Не знаю, достаточно ли он мощный, но… — Угу, — Техник вздохнул и заметил. — Судя по твоей мордашке, место опасное? — Очень. Хм, как бы тебе обрисовать?.. — Уна задумалась и щёлкнула пальцами, придумав подходящие образы. — Там могут трахнуть по кругу не только меня, но и тебя, перед тем или после того, как убить и ограбить. Ну, а Красный пойдёт на уху. — Очаровательно, — всплеснул руками Лео. — Блин, может, нахер все это, а?! Хочу обратно к Лангеру! Напиться в усрачку и завалиться спать месяца на два. — Неплохой план, — хмыкнула Тихушница. — Но, если всё-таки решишься, я говорила про главный город этой планеты — Док. Огромный, растянутый по побережью. Множество ангаров и ремонтных мастерских для рыбацких ботов. Куча народу: ремонтники, рыбаки, кочевники, вояки, диллеры, просто уроды. Полнейшая анархия. Транки и бухло. Наёмники. Я там была много раз, но только под охраной Борха, никак иначе. — Эксперимент на выживание, — Техник задумчиво посмотрел на спутницу. — Значит, так. Рид вчера передал мне координаты семнадцати точек. Одна из них — тот самый зелёный дом на пустошах, помнишь? Соответствено, остальные, видимо, представляют из себя нечто подобное. Безопасные места для отдыха. Мы с Красным оставим тебя в ближайшем к Доку, а сами смотаемся на свиданку с прессом. Всё провернём, и обратно, — Тихушница выслушала его и ехидно подколола: — Ах, как благородно, Ваше Высокобеложопие! Я так польщена сим щедрым жестом, — сделала кривенький реверанс, и Лео немедленно захотелось расцеловать её снова, но она отошла к своему ведёрку и сердито продолжила. — Я иногда просто офигеваю от твоего оптимизма! Ты не знаешь в Доке никого, при этом весь Док стопудово уже в курсе, что вы с Красным есть личные враги Борха. Город, конечно, не подчиняется Орингеру, но страх за свою шкуру-то ещё никто не отменял. Кроме того, ты понятия не имеешь к кому нужно обратиться с такой проблемой, и… ох! В общем, я отправлюсь с вами, без вариантов, — она решительно кивнула и вновь нагнулась к ведёрку. — Похорони его уже, а! Хватит пытать! — С досадой бросил Лео, махнув рукой на корнеплод, но Уна демонстративно сунула его в рот и захрумкала. Техник вздохнул и отошёл к сверхбыстрому. Вытянул у него из-под днища тяжёлый ключ, осмотрел и сунул обратно: «Док, щуп, победа. Док, промах, смерть. Проведем эксперимент?»