Знакомство в сети

Пуговицы на белой шёлковой рубашке медленно расстёгиваются. Она также медленно сползает вниз. Властный взгляд Сергея сверлит мою голую тушку. Ну что тебе ещё надо, буржуй? Вот он рывками расстёгивает ремень. Ну ничего так. По-БДСМ-овски, я бы сказал. Чёрные приталенные брюки уже на полу. Мой мучитель в одних боксерах. Ммм, ничего так. Сексуально. — Нравлюсь? — ишь ты, скалится он. Мы врагу не сдаёмся, даже если он отсосал нам минуту назад. — Ну да, вроде все руки и ноги на месте, нигде ничего не торчит, — торчало. И здоровенная такая кувалда. Но если и строить из себя фифу, то до последнего. — Всё ещё вредничаешь? Слушай, малыш, тебе же понравилось, ну? – всё бы было классно, если бы это была обычная ссора, а не принудительная БДСМ сессия. И если бы он прикрыл свой магический жезл, а не размахивал им, рассуждая на такие серьёзные темы. — Очень классно. Давай я тебе зонтик в жопу засуну, открою, тебя разорвёт немного изнутри. А потом я всё обратно зашью и отсосу тебе. Классно? Понравится? – я брызгал ядом, словно чужой. — Ты бросаешься из крайности в крайность, – он вздохнул, приближаясь. – Наверное, пока мы не приступим к делу, ты не замолчишь. — Наверное, если тебя ударить по голове, ничего не изменится. Останешься таким же дебилом, – я отодвигался ближе к изголовью. — Что ты сказал? – ой-ой, кто-то злится. — Останешься, говорю, таким же красивым, – ну да, струсил. А что бы вы сделали, если бы ваша задница была мишенью, а стрелу ещё и поджигать начинают? Бензинчику подольёте или потушите? Вот и я говорю, плохой пример. — Максим, не зли меня. Я, конечно, как верхний буду всё контролировать, в том числе и свои эмоции, но тебе влетит по первое число как нижнему за непослушание, – он схватил меня за щиколотки и рывком притянул к себе. — Отпусти меня и тебе не надо будет ничего сдерживать, – умозаключил я и мой мозг. Мой садист лишь ухмыльнулся. Стоп. Мой? Когда успел-то? Короче, этот сам себе садист. Так… Опять что-то не то. Резко представил его в кружке «Очумелые ручки» с плётками и резиновым фаллосом. Захихикал. И чего он на меня так смотрит? Думает, что я кукухой поехал? Ага! Сейчас! Не дождёшься, ирод. Хотя отличная идея для побега. Я решил прикинуться трупиком и, высунув язык, обмяк, закрыв глаза, предварительно их закатив. — Малыш? – голос встревоженный. То-то же. Очень хочется пошутить про страшное лицо, мол, даже его партнёр в обмороке, когда он голый, в обморок падает, но этот порноактёр был красив, как Аполлон. — Максим, прекращай шутить, – о-о-о-о, вторая стадия. Отрицание. Интересно. — Ладно, ПРОСТИ МЕНЯ, доволен? – как кот, объевшись сметаной, но не всё так просто, упырь. Я буду отыгрывать до конца. Слышу нервный тяжёлый вздох. Он отходит от кровати, берет телефон и звонит в скорую. Положив трубку, надевает мягкие домашние штаны и собирает мои вещи. Эй! Куда? Я что, с голыми половинками побегу? Вот гадина садистская. Дождавшись, пока садюга уйдёт, я начал действовать. Я максимально тихо встал с кровати. Благо, она не скрипит. Подошёл к шкафу этого шкафа. Он его не закрыл. Молодец-огурец. Достаю какое-то тёмно-зелёное худи и боксеры. Нифига себе у него задница. В два раза больше моей. На бёдрах пришлось завязать трусельный узел, чтобы они не спали. — Да, я помню, – голос Сергея был напряжён. – Нет, в этот раз ничего серьёзного, – он немного подождал, видимо слушая собеседника. – Только обморок, – снова слушает. – Антон, давай я сам разберусь со своими сабами, хорошо? Я, по-моему, тебе неплохо плачу, чтобы ты просто делал свою работу? – нотки раздражения постепенно превращались в гневную симфонию. – Понял. Жду. Да, оплата как обычно. Так, теперь он направляется сюда. Что делать? Что делать?! Прячусь за дверь. Ага, очень умно. Эта скала заходит в комнату и, не обращая внимания на кровать, лезет в тумбочку рядом с гардеробным шкафом. Отлично. Пока он сидит ко мне спиной, я медленно, на цыпочках, вышел из-за двери и после из комнаты. Так, теперь у меня осталось очень мало времени. Тихо бегу в прихожую, наскоро обуваю свои конверсы, накидываю куртку и дёргаю ручку входной двери. Повернув голову вправо, замечаю, что, прислонившись к дверному косяку, стоит Серёга. Серёга злющий – это новый вид искусства. Нет, ну серьёзно, а как ещё назвать умение оставаться сексуальным даже в гневе? — И куда ты собрался, симулянт? – даже бровью не повел. Тихушник. Знаю же, что бесишься. — Как куда? Печеньки там купить, чаёк. Надо же познакомиться поближе... — я уже говорил, что мой язык действует вразрез с мозгом? — Сейчас я тебя познакомлю поближе... — я буквально вижу, как из его ноздрей клубится пар, или это мой долбанутый в край мозг подрисовал? Сергей быстрыми шагами подошёл ко мне. — Нет! Нет! Нет! – я начал пищать и вжиматься в дверь. – Пощади! – писк перешёл в крик. – У меня восемь братиков и пять сестрёнок, и если ты меня убьёшь, их некому будет кормить. Мать фея, отец работает пузивизором, — к сожалению, на мои возникания не было реакции. Подняв под подмышки и скрестив руки на моей груди, Серёга потащил меня обратно в спальню. А чего зря время терять? Я его и куснул. Не, всё-таки не понимаю Лектора. Ожидаемой реакции пользователя не последовало, а потому я продолжал бороться, как мог: барахталася в кольце его сильных рук. — Я тебя проучу, – Серёга что-то слишком яростен. Меня грубо швырнули на кровать и, не дав опомниться, уткнули лицом в подушку. Под бёдра была заботливо подсунута вторая подушка, из-за чего я лежал попой кверху. Его горячая большая рука прижимала меня к кровати, а именно к подушке, а вторая взяла что-то из прикроватной тумбочки. Он что-то открыл, гадина. Но что? О, мой Будда, это пахнет как куриный кал, который смешали со взбитыми сливками. Отврат. Рука, измазанная каким-то холодным белым гелем, протиснулась между моими ногами и намазала его быстро и отрывисто на мой невозбужденный член. Что это? Что он делает? И ведь не говорит. Кузябрин. — А теперь, — внезапно садюга убрал руки, отпуская меня, – подождём, пока малыш решит извиниться и раскаяться. — Ага! Нашёл дурака! Да ни за что! – я начал вставать, но мои колени задрожали и начали разъезжаться. В общем, я упал обратно. – Что это? – дыхание становится тяжелее, а внизу живота завязывается узел возбуждения. — Афродизиак, – он говорил об этом, как о погоде. Мол, сегодня вторник, и что-то дождливо. Я хотел возмутиться, но меня начало пересиливать возбуждение. Мысли путаются, член начинает болеть из-за недостатка разрядки. Спустя какое-то время, показавшееся мне вечностью, я начал поскуливать и ёрзать. Между моих бедер вновь скользит горячая рука Серёжи. Теперь она очень горячая, и каждое прикосновение к моей коже запоминается моими нервными окончаниями. Он медленно начал надрачивать мне. Это пытка. Я стонал, так как никогда ещё не стонал, и это не самое главное. Вдруг я вновь почувствовал этот отвратительный запах, и ледяной палец второй руки, измазанный этим гелем, начал слегка нажимать на колечко мышц моей попы. Вдруг звонок в дверь. Очень вовремя.