Поколение next

Я нравлюсь одному из чудовищ в твоей голове А мои есть меня перестали, готовясь к борьбе Против внешней угрозы сплотились, против демонов со стороны Но друг друга миры поглотили, и переплелись наши сны Я прошу существо, что во мне завелось Делай все, что захочешь, но оставь в покое мой мозг Но об этом смешно, слегка поздновато просить Непонятно, где чье волшебство, кто носитель, а кто паразит. Flёur Шань сунул телефон в карман и не оборачиваясь, направился домой. В душе, в голове, в теле — кипело. Шипело и не находило выхода. Видеть Хэ отчаянно не хотелось, как бы парадоксально это не звучало. Только сегодня, да что там — секунду назад он выгорал от тоски по брату. Запаху, манерам, голосу, улыбке этой блядской — каждая черта вызывала тянущую боль под ребрами, но теперь, когда тот в очередной раз показал свою сучью натуру, которая не менялась ни под какими обстоятельствами, в рыжем назревала чужеродная злоба и справедливый вопрос: а не пошёл бы Хэ Тянь нахуй? Оставалось надеяться, что нынешнее состояние продлится как можно дольше, чтобы в порыве слабости не вернуться к отправной точке. Но надолго ли его хватит? Возможно ли культивировать свою злость на долгосрочный период? Шань очень сомневался, что у него получится перекрыть сиюминутными эмоциями то чувство, что зрело внутри и не поддавалось контролю. Темп взял приличный, стараясь смотреть только прямо, не отвлекаясь на постороннее. В помощь пошли наушники и капюшон мастерки. Как шпион какой-то, ей богу. Верить в то, что Тянь отступится, не приходилось. Если ему что-то втемяшивалось в голову, то Хэ ради своей цели может душу несколько раз вывернуть. И естественно, не свою. Мо болезненно впился короткими ногтями в ладони и убрал руки поглубже в карманы. На горизонте показался родной подъезд, и Шань припустил достаточно быстро, каждой секундой ожидая болезненный хват за предплечье. Но до квартиры добрался без происшествий, разуваясь в коридоре под тяжёлый, облегчённый выдох. В этот раз пронесло. А завтра? Через неделю? Как иногда забавна и непредсказуема бывает жизнь. Ещё две недели назад он сам гонялся за братом, до паники боясь его упустить, а сейчас с той же скоростью убегал от него же. Это какой-то диагноз, причём для обоих. Мешанина неверных решений, мыслей, поступков, в которых днем с огнём не найти смысла и истоков. Всё лишь сильнее запутывалось, обрастая шипами, которые не щадили ни их самих, ни окружающих. В шесть часов вечера позвонил Яоза, подробно рассказал о своих злоключениях на работе и очередном штрафе за его неприспособленные к труду руки, которые анатомически вроде из плеч, но по голым фактам — из жопы. Такими темпами его зарплата уйдёт в минус, а следом, в тот же отрицательный результат, и здоровье, если он в ближайшее время не рассчитается с братом. Яоза пребывал в апатии. Мо его искренне понимал, поэтому на сегодня договорились скорбеть отдельно и отсидеться по домам. Без FIFA, контры и словоблудия. Все последние дни Дэйю была в настроении истеричной активности и искусственном заблуждении, что ничего не изменилось. Как будто они с Шанем всегда жили вдвоём, а то, что в их квартире очень много личных вещей Хэ Тяня, воспринималось исключительно случайно, словно съехал какой-то постоялец. Она натыкалась на его обувь в коридоре, чашку для кофе, футболку из сушилки и растерянно замирала. Застывала оглушено, а после уносила в комнату Хэ и оставляла там, плотно запирая дверь. Как будто мемориал создавала, памятник без памяти. Мо на это смотрел снисходительно, не заострял внимания, полагая, что каждый по-своему справляется с горем. Наверное, было бы хуже, если бы она принялась раздавать вещи Тяня, как от покойника. А так… Пусть. Лишь бы ей стало легче. Просто легче и всё. За окном стемнело, зажглись вдоль дороги уличные фонари, бликуя своим светом в окна, принося в комнату Шаня скудное освещение, которое поддерживал небольшой телевизор на стене. Что-то говорил диктор из передачи новостей, а Мо пялился в стену, словно там происходило более интересное действо, чем на плазменном экране. Ничего не хотелось делать. Ни смотреть расписание уроков на завтра, ни тем более выполнять какие-то школьные задания. Впереди маячили экзамены и активная к ним подготовка, а рыжий медитировал на серые обои, стараясь отключить голову вовсе. Не думать, не ждать и главное ни на что не надеяться. Не получалось ничего из перечисленного. Где-то под рукой в вибро-режиме пришло сообщение. Мо выудил телефон из складки пледа и подслеповато уставился на слишком яркий дисплей. «Звонить не стал, знаю, что не возьмёшь. Выходи» Пришло с того же неизвестного номера, который донимал ещё днём. Хэ Тянь сменил пароли и явки, но рассекретился специально для него. Пошёл ты. Рыжий, не отвечая на смс, отбросил смартфон в сторону, игнорируя часто застучавшее сердце. Когда Мо хотел разговаривать с братом, то оказался ненужным и вредной привычкой, а сейчас что? Совесть? Очередная прихоть? Мо сел на кровати и бессознательно отодвинулся подальше от телефона, проецируя на него несостоявщийся нежелательный диалог. На той стороне Хэ Тянь. И он что-то хочет. Требует. Настаивает. И даже в полной тишине комнаты, Шань ощущал это влияние всей кожей. Экран мигнул новым сообщением. Игнорировать невозможно. Нервно и опасно. Это ведь Тянь — он псих ненормальный. Лучше быть готовым ко всему. «Мама дома?» Мо внутренне похолодел, понимая, к чему ведёт брат. Всего от двух слов веяло вполне реальной угрозой. Шань вздрогнул и быстро написал ответ: «Что тебе нужно?» «Сказал же — поговорить хочу. Если не спустишься через 10 минут, скажи Дейю, чтобы ставила чайник. Навещу, кофе попьём. Вместе. Как семья» Мо соскочил с кровати и заметался по комнате, дрожащими руками сдергивая со стула домашние штаны. Он отчётливо понимал, что Дэйю не готова к провокациям Тяня. Сильная и принципиальная женщина оказалась слишком уязвима и несостоятельна, когда дело коснулось её семьи. Сыновей. Сына. Поэтому Мо обязан уберечь её, оградить от их разборок с Тянем. Мотивы очевидно прозрачны, чтобы Хэ не догадывался о них. Знал, конечно. И давил любыми способами, чтобы добиться нужного ему результата. Ему никого не жалко. — Сука, — прошипел Шань, поправляя на себе худи, скидывая с головы капюшон, который накинулся во время одевания. Его начало ощутимо потряхивать, словно вернулось назад время их холодной войны. Как будто не существовало ранее зыбкого мира, вынужденного доверия, когда Тянь говорил ему те слова на лавке поздним вечером. Не обнимал, утыкаясь в живот, делясь чем-то личным. Как же легко рушится то, что возводилось с неимоверным трудом. Он раньше, как идиот, не оставлял надежды, рассчитывал, что смог повлиять на брата, поменять отношение к себе, но каждый раз становилось все хуже. Теперь ему и Дэйю может статься костью в горле. И если для Хэ семейные узы и неравнодушие проявляются подобным образом — то пусть катится ко всем чертям. Наверное, в тот роковой вечер Мо сделал неверный выбор, когда предпочёл боль Тяня боли матери. Он думал она сильнее, и справиться, а вот брата нужно спасать. Как оказалось, всё было с точностью да наоборот. — Ты куда? — удивлённо крикнула Дэйю с кухни, а после поспешила вслед за сыном в коридор. — К Яозе, — нервно отозвался Шань, обувая кеды, в спешке придавливая задники пятками. — Дня было мало? — недовольно отозвалась она, слизывая с деревянной лопатки капающий соус, — тебе завтра в школу. — Знаю, я быстро. Он игру новую купил, помогу драйвера на компе установить и сразу вернусь. — Драйвера, — передразнила, — ты бы так уроками интересовался, как игрушками всякими. — Ну мам, — с усилием усмехнулся он, — это можно считать уроком информатики. — Ага, щас, — фыркнула она и отправилась обратно на кухню, — не задерживайся только, — крикнула. — Не буду. Шань выскочил из подъезда, оглядываясь по сторонам. По ощущениям он управился минут за пять, если не меньше. На обдумывания своего поступка в запасе ещё есть немного времени, но какая-то безнадёга тянула вперёд, к новым ошибкам. Чуть поодаль в противоположной стороне тротуара, мигнула фарами машина. Когда Мо подошёл ближе, узнал черную Toyota Crown. Медленно опустился стеклоподъёмник возле водителя. — Садись уже, чё встал, как не родной? — последнее слово сказал со смешком. Шань скрипнул зубами, обходя машину. Открыл дверь возле переднего сидения и со вздохом уселся рядом. Уставился вперёд, нервно затолкав руки в глубокие карманы худи. — Говори, что хотел, и я пойду. — Я думал, ты будешь рад меня видеть. — А я думал, что ты в своём уме. Видишь, оба не правы. Рядом послышался смех. — Я скучал. — А я нет. — Врёшь же. — Нет. — Посмотри на меня. — Не хочу. — Шань, — голос твёрже, интонация изменилась. Мо неохотно развернулся, бегло глядя сначала на брата, а потом на полуопущенное стекло за ним. В яркую вывеску мелкого круглосуточного магазина напротив. Хэ был таким же, как днём, разве что без солнцезащитных очков, которые лежали на приборной панели, ближе к водительскому месту. В горле пересохло, а держать себя становилось всё труднее. Слишком много эмоций замешано. И злость, и раздражение и какая-то неясная тревога. Комом вставали чувства, которых быть не должно, по сути. Тянь угрожал покою матери, ни о чём не сожалел, только улыбался легко, расслаблено сидя рядом, уложив кисти рук на руль. Поза вальяжная и хозяйская, как будто всё по плану. По его, естественно. — Ну? — озвучил Мо, разрушая тишину, — надо что? — Бегать теперь от меня будешь? — проигнорировал. — Твоя терапия для меня оказалась подходящей, только мне, чтобы от тебя отвыкнуть понадобилось меньше дней, прикинь? — зло спросил Шань, наблюдая за прохожим мимо мужчиной. Как угодно перевести внимания, лишь бы не осознавать присутствие того, кто в его сознании всё время шёл по пятам. Призраком неоправдавшихся надежд. Ладони взмокли в карманах, а сердце грохотало так, что в вакууме салона автомобиля резонировало с густым напускным безразличием. Общим, наверное. — Неужели? Поэтому ты так трясешься? Резкий взгляд глаза в глаза. У него холодная платина у Шаня ржавчина и злость. — Пошёл ты! — в миг заискрил Мо, хватаясь за хромированную ручку, намереваясь выйти. В салоне тут же прозвучал щелчок блокировки замков, запечатывая со всех сторон. — Ты шутишь, что ли? — обескураженно усмехнулся Мо, безрезультатно толкая дверь. Без неожиданностей, закономерно закрыто. — Хватит истерить, — Тянь подкурил, выдыхая дым в открытое окно, — пока не поговорим нормально, я тебя не выпущу. А если продолжишь — тогда ко мне поедем. Понял? — Куда к тебе? — напряжённо спросил Мо, всё ещё держась за ручку в тщетной надежде покинуть чёртову машину. — Я квартиру снял, туда и поедем, — кивнул так, словно дело решеное. — Да щас! — Я бы на твоём месте не был бы так категоричен, а потому, успокойся уже. Шань тяжело вздохнул, а после сжал губы в тонкую белую нить. Перспектива куда-то ехать с братом вообще не прельщала. — От Чэна прячешься? — после короткого раздумья, вдруг выдал он. Тянь удивлённо поднял брови. — Новый номер телефона, хата. В школу не ходишь. Боишься, что найдёт? — намеренно завёл больную тему. Только близкие люди знают самые уязвимые места, и Мо этим беззастенчиво пользовался, предполагая реакцию Хэ, чтобы тот психанул и сам выставил его вон. — Не старайся даже меня разозлить, — хмыкнул Тянь, затягиваясь горьким дымом, — во-первых: для тебя слишком травмоопасно, а во-вторых: всё, что касается меня и Чэна не твоего ума дело. Скажу одно: я не прячусь, смысла нет, если он захочет — из-под земли достанет. — То есть даже после звонка матери он не стал предлагать тебе кров? — как будто бы наивный вопрос. Рыжий не сдавайся, цепляя натянутые нити души собеседника. Травмоопасно? Пфф… И не такое видали. — Я этого не говорил. — Значит, вы виделись? — Почему тебе это так интересно? — Хэ выкинул сигарету в окно и с непонятной целью развернулся к Шаню. — Кто знает? — пожал плечами, — может, хочется, чтобы ты побыл на моем месте, когда старший брат вдруг решил, что он имеет право лезть в твою жизнь. Чэн уже делает это? — Чэн мне не старший брат, — почти прошипел он. — А ты мне? — справедливо спросил Мо. — А я тебе, — приблизился Тянь, цепляя пальцами ворот худи, — очень даже. — С чего ты так решил?! В какой вдруг момент?! Когда назвал меня дурной привычкой или, когда бросил одного! — рыжий выставил руки, удерживая его от приближения, всеми силами сохраняя дистанцию. — Когда ты очень по-братски сосал мой член. Шань вспыхнул моментально, загораясь краской до корней волос. Естественно, Тянь никогда не упустит шанса задеть за живое. За самое нестабильное и болезненное. — Отвали от меня нахер! — отпихнул со всей силы, — и выпусти отсюда! Хэ навалился обратно на свое сидение, очень спокойно оценивая производимый собой эффект. На реакцию младшего брата. Пока всё устраивало, только… — Я тебя не бросал одного, ведь твою мать никто не отменил. С «дурной привычкой» погорячился слегка, с кем не бывает? В конце концов, теперь я выяснил, что это не так. — А как тогда? — рыкнул Мо, доведённый до ручки. — Сложно, — покривился и отмахнулся, — но это к сожалению не то, на что ты рассчитывал. Просто твоё нахождение рядом мне нужно. — Если так боишься остаться один, то заведи собаку! Нечего на мне опыты свои ставить! Буду-не буду, хочу-не хочу! Заебал уже! — А у меня есть собака. Рыжая такая. Вечно лает, и укусить пытается, а ещё постоянно норовит сорваться с поводка. Не знаешь такую? Мо знал, а ещё обиднее, что этот эпитет две недели назад очень хорошо к нему подходил, сам сравнивал. Но он ни за что бы не подумал, что брат мыслит так же. Считает его своим едва ли не хозяином. Не причём здесь «братские узы», которых, по сути, и нет, да им и взяться неоткуда. Эти отношения базируются совершенно на ином уровне. Животной привязанности друг к другу. Когда вдвоём невозможно, но и порознь никак. Однако одно дело самому обозвать себя последними словами, пытаясь найти если не оправдания поведению, то хотя бы пути его коррекции. Чтобы измениться, лучше стать, и перестать чувствовать себя неполноценным, а другое, когда кто-то иной наденет постыдный ярлык, не боясь обидеть или ранить. Шань кинулся вперёд настолько стремительно, что у Хэ не было ни единого шанса отразить удар. По инерции голова сильно приложилась о боковину стекла, а скулу обожгло резкой болью. Но ответной ярости не случилось, Тянь вдавился сильнее в кресло, чтобы создать больше маневров для уклонения от разномастных по силе ударов брата. — Эй-эй, остынь! — едва не смеялся он, морщась от боли в скуле, — хватит! Я сказал, что скучал по тебе, а ты с кулаками кидаешься? — Ты, сука, сравнил меня с собакой! — в лицо крикнул Шань, практически забираясь на брата сверху, продолжая вымещать на нем свою злость. Хэ придал его движению ещё большую амплитуду и усилием всё-таки усадил к себе на колени, зажимая между собой и рулём, рискуя при этом получить лбом в переносицу. Мо стиснул бёдрами его талию, упираясь согнутыми коленями в сидение, удерживая равновесие, чтобы более качественно врезать по наглой, усмехающейся роже. Свое местоположение он отказывался идентифицировать, важнее было стереть с чужого лица улыбку. Тянь его опередил, перехватил обе руки и сжал запястья, опуская их вниз, где и зафиксировал сильным хватом, пресекая дальнейшие попытки вырваться. Мо из вредности ещё несколько раз дёрнулся, тяжело дыша, но почти сразу сдался, оценивая свою невыгодную позицию. Брат, бесспорно, был сильней и против него сработал бы только момент неожиданности, а сейчас тот был предельно собран. — Всё, остыл? — руки держали по-прежнему сильно. — Отпусти меня, — проговорил Мо, растеряв весь запал. Внутренний настрой подпитывало лишь раздражение. — Неудобно? — он поерзал на месте и рыжий сполз задницей прямо на его пах. — Неудобно, — подтвердил он, даже не думая краснеть. Уловки Тяня на эту тему больше не волновали, в смысле, они делали и не такое, отчего реально можно как хамелеону сменить цвет, а сейчас эти «смешные» подковырки только бесили. — Ничего, привыкнешь. В смысле? — Ты чего добиваешься? Хули, блин, тебе надо от меня?! — вновь взбрыкнул рыжий. Хэ его порыв удержал, понимая, что расслабляться рано. — Мне нужен ты, что непонятного? — Зачем? — с нарастающей злостью прошипел Мо. — Чтобы был рядом, — просто ответил он как само собой разумеющееся. — Зачем? — в очередной раз проклокотал Шань, нависая сверху вниз, почти лоб в лоб. — А тебе мало знать, что нужен? Ты же этого добивался, — пальцы Тяня делали больно, завтра на запястьях проступят чудовищные синие отметины. Возможно, Хэ даже не понимал, что совсем не контролирует свою силу. — Не надо мне делать одолжений! И да, мне мало знать, что я нужен, мне важно — для чего?! Опять твои заскоки терпеть? — Я же твои терплю. — Это какие? — недоверчиво прищурился рыжий, намереваясь отбиться от любой словарной чуши, которую обычно городил брат. Руки моментально оказались свободны, а сильные пальцы Хэ впились в его напряженную поясницу, прижимая болезненно, не давая сделать вдоха. Ладонь стремительно забралась под кофту, а вторая, миновав спину, впилась в короткие волосы на затылке, нагибая рывком. Они чуть не врезались лицами друг в друга, но Тянь ловко перехватил чужую нижнюю губу зубами, а после проскользил языком в рот. Он держал сильно и целовал грубо, Шань зло мычал, пытаясь прекратить всё это, гневно дыша, изворачивался, больно кусался в ответ, но Тяня это мало волновало, казалось, если он даже лишится языка, его и это не остановит. В машине стало жарко, непередаваемо душно, от борьбы, от дыхания взаимообщего, от напряжения и злого отчаяния, которым оба пропитаны. Мо уже не понимал, где здесь насилие, а где его собственные желания, когда он сдавил плечи брата, то ли пытаясь оттолкнуть, то ли удержать возле. И ближе. Влажный поцелуй приносил жар и злость, Мо всё время чувствовал его руки, пальцы, даже ногти, когда тот сжимал его бока под объёмной кофтой, норовя содрать её к черту или вывернуть наизнанку самого Шаня. Тянь одной рукой обхватил его поясницу, а второй, пихнул в плечо, заставляя навалиться назад, чтобы добраться до шеи. Потянул за свободный ворот худи, легко прикусывая кадык, ведя по нему губами, лаская чувствительную кожу под подбородком, спускаясь ниже, облизывая часто бьющий пульс. Острая тянущая боль заставила распахнуть глаза — Тянь грубо поставил отметину засоса за мочкой уха. — Мм! — начал отбиваться рыжий, едва сдерживая стон негодования и сладостного спазма, — н-нет! Оттолкнулся так сильно на руль, что машина издала громкий отрезвляющий сигнал клаксона. Шань быстро перебрался на свободное сидение, сбивчиво дыша, вытирая губы тыльными сторонами ладоней, неосторожно царапая саднящую кожу жёсткой манжетой кофты. Тянь лениво перевёл на него взгляд, неспешно роясь по карманам. Привычно достал сигарету и подкурил, выдыхая слишком тяжело для человека, которому на всё похрен. Облизал губы и чему-то кивнул. — Вот примерно такие твои заскоки, — вернулся к тому, от чего начали. Показал на деле, что он имел в виду. — Ты совсем охуел, что ли? — в шоке спросил Мо, не зная, что и делать. Хэ точно поехал головой. В душе полнейший хаос, но даже в таком шатком состоянии в нем нет ни намёка на прощение, ни единой мысли, что он опять сдаться, и примет чужую волю, как свою. Слабость тела не перечеркнет все те обиды, что живы и пульсируют, как свежие раны. И это Хэ виноват, из-за него всё это! — Нет, нормально. Просто у всех свои недостатки. Я с твоими мирился и тебе с моими придётся. Мо передернул плечами, до сих пор фантомно ощущая чужие прикосновения, а за ухом жгло и щипало, словно там каленым железом приложили. — Больше не смей меня касаться, — нервно предупредил рыжий, успокаивая холодными пальцами горящую кожу. — Почему? — лёгкий, уточняющий вопрос, словно ему и правда, интересно. — Потому что ты мне никто! Слишком резко и громко. Без анестезии и новых препирательств. Шань рубил с плеча, закрывая глаза на общие моральные потери. Доведенный до крайности он хотел лишь одного — выбраться из этой проклятой машины, выйти отсюда нахрен, и избавиться от общества брата, который словно самое изощренное наказание в его жизни. — Ты кого убеждаешь, меня или себя? Сколько раз тебе нужно это сказать, чтобы поверить? Чтобы разлюбить? Перед глазами, словно рябь пошла, а где-то внутри замерло и оборвалось. Двери щёлкнули, разблокироваясь. — На сегодня всё. Увидимся завтра, пока Шань. Их хрупкий мир существовал только тогда, когда Хэ был более или менее удовлетворён поведением Мо. Отведённой ему ролью, который тот исполнял: был младшим братом, зависимым от него. Подходило даже, что таким братом, который хотел чего-то большего, с подтекстом. Поначалу это отвращало, не умещалось в голове, но постепенно перестало казаться чем-то диким, мешающим держать чужую жизнь под контролем. Но когда ситуация шла вразрез с желаниями Тяня, и Мо принимал неоговоренные с ним решения — он снова максимально быстро превращался в полного неадеквата. Маниакального придурка, который опять будет бить, угрожать, издеваться, лишь бы вернуться в ту зону комфорта, где Мо рядом. И его. Патология, девиация, неважно как обозвать, это не имело разницы. Просто слишком часто и много терял. Раньше он не мог ничего контролировать, решали все и вокруг. За него. Как будет (или нет) лучше. Что главное, как и с кем жить. И это не самоутверждение за чужой счёт, а попытка удержать то, что дорого. Любыми способами. Поэтому снова война на слом без рубежей и границ, ровно до тех пор, пока сердце не успокоится. Хэ пытался с этим бороться. Две недели как пытался, а когда пришёл вопрос «зачем?», не смог на него ответить. Шань никак не отреагировал на последнюю реплику, сделав вид, что вообще ничего не услышал, выходя из машины под канонаду пульса в ушах. Резко захотелось курить, прям немедленно, а ведь он бросил, так особо и не начав. Возможно, перед уходом, надо было у брата стрельнуть сигарету по старой памяти, ведь дома такой роскоши нет. Дома лишь мама и её антимонопольный закон против табакокурения. За спиной завёлся двигатель, и Toyota неспешно скрылась на повороте перекрёстка. Мо направился к своему подъезду, ощущая себя подорвавшимся на мине сапёром. В голове гремели микровзрывы самоиронии, когда он вспоминал, как горевал по Тяню, как ему было плохо без него, одиноко, скучно. Зато сейчас веселье! Этого не хватало, да? Таких эмоций? А дальше, что? Он сказал: «увидимся завтра», то есть, всё только начинается. А раз Хэ в курсе о его чувствах, значит «веселиться» Мо придётся долго и со вкусом. Шань разулся в коридоре, заново оттоптав несчастные задники кед, и направился в свою комнату. — Наигрались уже? — спросила Дэйю из зала. — Ты себе не представляешь, насколько. *** Ронг скучающе поднёс зажигалку к сигарете, разглядывая людей поверх вспыхнувшего огня. Уже какой день он ошивался непонятно где, непонятно с кем. Ладно, локация была не понаслышке известна, её обитатели — более-менее, не каждый по отдельности, естественно, но как общая биомасса — вполне читаемо. Ли научил. Ронг в этой науке социума барахтался ещё не слишком уверенно, больше вывозил на интуиции, природном обаянии и везении. Что там Змей вкладывал в его нахождение в банде северного района — тайна покрытая мраком и смутным всеобщим наебаловом. Он что-то говорил про налаживание связей, «выхода на глубину», и прочую абстрактную херню, которую, Ронг, если честно, не особо понимал. Никто его не посвящал в какие-то конкретные планы, ни Змей, ни тем более, старшие левого района и их прихвостни. Поэтому подвешенное состояние в чужом ареале обитания нервировало знатно. Ронг убивал вторую неделю на бестолковое времяпрепровождение, бесцельно заводя знакомства на ровном месте, пытаясь хотя бы для себя выстроить иерархию этого быдлятника. На глаза ни разу не попался вменяемый собеседник. Его либо игнорировали или пытались развести. Неважно на что: деньги, инфа любая, даже попадались просто любители «нассать в уши». А здесь и премудростей Змея не нужно, Ронг бил в рожу сразу, но конфликт немедленно сходил на нет. Играла ли роль его причастность к Ли, или поведение на небезызвестной разборке, но вступать с ним в серьёзное противостояние никто не собирался. Что тоже напрягало. Цирк, блять, да и только. Странно, что эту «северную стаю» все так боялись. Возможно, из-за численности, а может быть сам Ронг ещё не въехал в схему взаимодействия банды, которую судить поверхностно весьма чревато. День уныло клонился к завершению. Ронг уселся на спортивной площадке, наблюдая, как пацаны резвились с баскетбольным мячом, поочерёдно вколачивая его в кольцо без сетки, подбадривая друг друга матом и одиночными выкриками. Каждый вечер они собирались здесь без особой системы: Ронг за две недели не увидел ни одной одинаковой «смены». Хаос тоже некая величина постоянства, и об этом стоило подумать на досуге. — Эй, ты, давай с нами! — мяч со свистом пролетел над Ронгом, едва не впечатываясь ему в лицо, отскочил от железного ограждения и покатился обратно по асфальту. — Не хочется. Судя по броску — руки тебе оторвать и в жопу засунуть, — прокомментировал Ронг, оценивая новую провокацию. — Так я и не хотел попасть, — нарочито громко рассмеялся парень. — Да нет, сука, ты попал, — ответил Ронг, туша сигарету об лавку, поднимаясь. В стае шакалов вести себя как благородный олень не пристало. А Ронг и благородным-то не был, разве что оленем временами, да и то, только с Хитеном. Тот иногда вполне мог весело придуриваться если не перебарщивал с травой и не упарывался до состояния: «где моя крестовая отвёртка, я желаю чинить людские души». — Ты чё выёбываешься всё время? — шагнул навстречу оппонент, — думаешь, у тебя здесь привилегии какие-то? Защита? — Я думаю, ты играть не умеешь, а ещё за метлой не следишь. Сразу два косяка, как разбираться будем, м? — Да хоть как! — Громкие слова, не пожалей потом. По обеим сторонам парня встали его знакомцы, или друзья, Ронг выяснять не собирался. Выбора было два: вынести, словом или физически. Оба варианта не стопроцентные, потому и весёлые. В смысле, если он облажается, смешно будет представить физиономию Змея. И ради этого стоило рискнуть. Шэ Ли скуп на эмоции, но если его прорывало… не помог бы и Хитен с его крестовой отвёрткой. — Сам не пожалей, позер херов! Не случилось как в боевике, и никто не рванул с места, а наоборот, комично медленно поплелись навстречу друг другу. Адреналина в этом не было, подумаешь, очередная драка, но и решимости навесить пиздюлей не отнимало. Дать кому-нибудь по роже на закате дня — что может быть патетичнее? Они уже приготовились бить, теснее окружая Ронга со всех сторон, но всю магию момента разрушил случай. Этот, который Его Величество. Ронг напряжённо нахмурился, когда по ту сторону забора заметил знакомое лицо. Он рассеяно оттолкнул от себя наиболее близко стоящего парня, теряя весь интерес к их персонам, и к драке в целом. — Потом, — бегло ответил он на невысказанный вопрос. Спорить, отчего-то, никто не стал, как и навязывать не окончившейся конфликт. Баскетбольная площадка, окружённая сеткой-рабицей, имела большие размеры, поэтому Ронг не скрываясь, быстрым шагом пересёк игровое поле, подходя вплотную к плетёному забору, продевая в него пальцы. — Какого хрена? — прошептал он, когда человек скрылся в здании напротив, где базировался офис старших северного района. *** — Тебя прям не поймать, — Хитен встал из-за компьютерного стола, когда на склад зашёл Змей. — Особо умные используют для этого телефон, — раздражённо ответил Шэ Ли и прямым ходом направился к холодильнику, набитому алкоголем. Взял себе банку пива и тяжело уселся на диван, вытягивая ноги. По внешнему виду стало понятно, что парень устал и не сильно желал общения с кем бы то ни было. — Как Ронг? — Психует. — Ясно-ясно. У меня к тебе разговор, — Хитен сел рядом со Змеем, отчего тот покачнулся и недовольно уставился на парня. — Так говори, или я разрешения дать должен? Ты хоть мозги не еби, — раздражённо прошипел он. Хитен удивительно вскинул брови — давно он не видел Ли таким злым, хотя последнее время всё шло так, как он того желал. Зажрался, что ли? — Школу помнишь? Ну то дело, когда с нами Мо был? Змей молча кивнул, продолжая безучастно пить пиво и смотреть в одну точку. — Я ещё тогда удивлялся, нахера школе столько серваков. И оказалось, не зря. Вот теперь да. Он завладел вниманием Змея. Тот повернул голову, слизывая пиво с губ. — Дальше. — Я сегодня свои накопители чистил, ну и нашёл те самые, которые на дело брал. Короче, я тогда инфу с них копернул и тебе отдал, а оригинал стереть забыл, если помнишь, не до того было. Короче, утром нарвался на находку, и стало любопытно. Ладно, скучно мне здесь одному и я чуть-чуть проявил инициативу. В общем, повозиться пришлось, пароли там — охренеть какие, полный фарш с новыми прогами, но я был бы не я, если бы не нагнул чужие наработки. — И что-то нашёл? — проницательно спросил Змей. — Да, — почти пьяно улыбнулся Хитен. Его страстью являлись две вещи: наркота и программирование, и тащится он с них одинаково ярко. Вот и сейчас, если бы не трезвые глаза, Шэ Ли бы подумал, что тот обдолбался. — Это оказалась охуенно огромная база данных, причём государственная. Я там не особо разобрался, ты в этом лучше шаришь, но как я понял что-то о продажах. — Тендеры, что ли? — Похоже, — пожал плечами Хитен. Змей задумался и ещё раз приложился к банке. — Что-то не вяжется. Нахера паролить базу? Это же обычные торги, а к ним общий доступ на гос.сайте есть. — А если не обычные? — Тогда мне надо взглянуть не это. Или найти человека, который разбирается. — Я молодец, да же? — довольно улыбнулся Хитен. Ли лениво повёл плечом, углубившись в себя, обрабатывая новую информацию. — Одно не пойму, причём здесь школа? Почему серваки там? — Школа, скорее всего, и не причём. Сдаёт помещение в аренду под них, или что-то типа того, — задумчиво пробормотал он. — Змей, — взволновано подался вперёд парень, — а кому была нужна та инфа? Для кого мы её украли? — Для старших северного, — чуть скривившись ответил Ли. — Пиздец, — интуитивно почувствовав неладное, прошептал Хитен. — Они обычно с нашими обговаривали дела, но в этот раз напрямую обратились ко мне. — Как думаешь, почему? — Хитен нервно поднялся и последовав примеру друга, взял себе пиво из холодильника, и сразу же присосался к холодному напитку. — Сказали, что только у меня есть лучший хакер, свои люди не потянут, а времени в обрез, чтобы со старшими нашего района вести переговоры. — Типа логично, но? — Хитен от поднявшегося волнения даже пропустил комплимент в свой адрес. — Но это подстава, — выстраивая логическую цепочку, ответил Ли, связывая новые данные со старым делом, — потому что если бы нас тогда повязали, северным бы ничего не угрожало, потому что мы не знали, что именно крадём. И их люди целы. — Мы могли по уголовке пойти? — А это самое занимательное. Поэтому они и дали это задание нам, несовершеннолетним. Но, — Змей качнул головой, — все наши дела — это определённые риски. Мы сами решили связаться с северными, нас никто не заставлял. — Короче, в шапке дурак и без шапки дурак, — усмехнулся Хитен, — мне вот интересно, — минуту помолчав, протянул он, — давно ли старшие начали крутиться в подобных «высоких материях»? Я имею в виду, у них большой район, дел, денег и забот по горло, а ещё и это? Базы данных какие-то? — К чему ведёшь? — А что если они тоже кому-то оказали услугу, но через нас? Представляешь тогда, как наварились? И заказчик в плюсе, так как исполнители о нем даже не догадываются. Риски только у нас. И я с тобой согласен, мы должны понимать последствия, но это же не последствия. Это чистой воды наебалово. — Это мы никак не докажем. Домыслы одни. — Но разве не логичные? — Давай свою базу, потом над этим подумаем. Не успел Змей договорить, как на склад влетел запыхавшийся Ронг. Грохота наделал такого, словно вместо него ворвался взвод солдат в кирзачах. — Привет, лишенец, — махнул ему Хитен. — Вашу мать! — заорал тот, — утомился, ёбаное всё! — Не думал, что буду по этому скучать, — парень ткнул пальцем в сторону Ронга, а после зашарил по карманам в поисках самокрутки. — Я хотел позвонить, но решил, что это не телефонный разговор, — Ронг подошёл ближе и бесцеремонно выдернул банку пива из рук Хитена, утоляя жажду. — Ты себе новую не мог взять? — скривился парень. — Жалко, что ли? Ну тогда забирай! — Ещё чего… Ты туда по-любому уже слюней напускал. — Скачи нахуй, — отмахнулся Ронг, — короче, — перевёл дух, вытирая губы рукавом, — я не знаю, насколько важна эта информация, но лучше что-то знать, чем нет. — Да рожай уже, Гендольф-горевестник, — закатил глаза Хитен. — Я тебе переебу сейчас! — Это я вам сейчас обоим переебу! — неожиданно взорвался Змей от перепалки этих двух. Парни синхронно заткнулись, проникнувшись змеиным гневом, но Ронг вдруг спохватился, вспоминая цель своего визита: — Сегодня к старшим северного наведался Хан. В смысле, какие у него дела с ними? А может это Хэ что-то мутит? — Да мало ли, — махнул на него Хитен, — ты из-за этого, что ли столько пыли поднял? — Подожди, — остановил его Змей и навалился на диван. — Что? Ли подозрительно прищурился, а после зловеще усмехнулся. — Не нужно сбрасывать Хана со счетов. На разборку с Киангом прикентовка Хэ пришла с кучей зверья. Думаете, это были люди Тяня? Нет, Хан постарался. Откуда у него ресурсы? К тому же, он сам как-то пару раз давал нам неплохие наводки и был в доле. Эта сука очень тёмная, настолько, что я понятия не имею, чем он дышит, при том, что Хан вечно отирался рядом. Так мимикрировать в окружающей среде может только редкий хищник. И даже я его проглядел. — Что ты этим хочешь сказать? — На деле в школе Тянь разбил окно. Откуда он знал, что мы там будем, если не с чьей-то подачи? — Хан сказал? — Вполне возможно, — подтвердил Змей, — раз тот имеет доступ к северным. И ещё… когда я хотел отпиздить Тяня, как Чэн об этом узнал? — Нууу, — шагнул назад Хитен и уселся на стол, — конспирология сплошная. Чего-то ты совсем в дебри ушёл. Или что, думаешь, Хан как-то связан с Чэном? Быть такого не может! — Почему? — дельно спросил Ронг, и развернулся к Хитену, — с одним Хэ он дружит, что ему мешает контактировать с другим? — Причастность Хана к «северу» доказывать не нужно, Ронг сам его у них видел, но в связях с Чэном? — Хитен скептично нахмурил лоб, — вообще безосновательно. У Хэ-старшего, по-вашему, мало соглядателей, что ли? Думаю, Тяня пасут постоянно и без помощи Хана. — Не нравится мне всё это, — высокопарно оповестил всех Ронг. Вдруг, словно в подтверждение его слов, раздался оглушительный писк, который заставил всех троих вздрогнуть. — Какого хрена? — Змей поднялся с дивана, оглядываясь. — Блять! — Хитен дёрнулся к своему компьютеру, хаотично пробегаясь пальцами по клавиатуре, — нас взломали! — Делай что-нибудь! — заорал Ронг, мельтеша возле хакера. — Не могу! Не получается! Блять, они качают нашу базу! Вырубайте генератор! Быстрее! Змей в один момент оказался возле блока питания, и нащупав рубильник, с силой саданул его вниз. Склад утонул во мраке и писк прекратился. — Как такое может быть? — растерянный голос Хитена, — у меня такая защита… Кто смог?.. — Может тот, кого ты сегодня взломал? — хладнокровно предположил Змей, и облокотившись спиной на генератор, закурил. — Я не оставил следов. Невозможно. — Как много им удалось скачать? — Не знаю, но могу сказать одно, те, кто это сделал, теперь в курсе, кто мы. — Пиздец, — подытожил Ронг.