Расхитители Гробниц

Кей сидел в международном аэропорту Шанхая и листал старый дневник Акитеру в надежде найти хоть какие-нибудь ответы и подсказки, но с тех пор, как он открывал этот потертый коричневый блокнот в последний раз, не изменилось ровным счетом ничего. Все записи были краткими и малоинформативными в стиле «12.12.2014, прибыли в Куала-Лумпур, завтра выдвигаемся на юго-восток, босс организовал автобус. Нашел гида» или «по указанным координатам ничего не нашли, дополнительные поиски и выход на точку заняли двенадцать часов». Кроме пары сухих предложений не упоминалось ни точных мест, ни названий улиц, имен или прочих наводок, как будто владелец дневника очень ленился все это записывать. Зато не ленился рисовать. Дневник пестрел карандашными и чернильными скетчами, на первый взгляд можно было решить, что его вел путешествующий художник, а не искатель сокровищ в третьем поколении. Кей закрыл и отодвинул блокнот, глядя на него, как на врага. От досады и раздражения на собственную слепоту хотелось выбросить его подальше и забыть обо всем, что он узнал за последние пару недель. Еще раньше к нему пришел Укай Кейшин и запустил цепочку событий, в результате которой Кей сидел в многолюдном и шумном аэропорту среди множества китайских студентов в ожидании своего транзитного рейса до Ченгду. Укай нашел Кея в антропологическом музее, увел после практики на ужин и без всяких отступлений спросил: ― Как давно ты разговаривал с Акитеру-куном в последний раз? ― Больше месяца назад, ― озадаченно произнес Кей. ― Что-то случилось? Кей тогда еще задумался, что странно слышать такой вопрос от непосредственного начальника брата, да и с Акитеру они общались довольно-таки редко последние пару лет из-за работы. Постоянные разъезды старшего Цукишимы, «археологические раскопки», надо же, хаха, Кей действительно велся на всю эту чушь годами. И не просто велся, он очень гордился успехами брата и был рад видеть его увлечение работой на грани одержимости. Не каждый студент сразу после университета мог добиться того, чтобы участвовать в экспедициях, но Акитеру был счастливчиком, прошедшим отбор в выездную команду, во многом благодаря Укаю. Так Кей думал до того, как узнал истинные причины разъездов брата. И еще о семейном бизнесе. ― Случилось, ― хоть Укай и говорил серьезно, тон его оставался спокойным, и все равно уже тогда Кей почуял неладное. Еще раньше, когда Акитеру сообщил об очередных раскопках на Хоккайдо, Кей лишь пожал плечами и пожелал удачи. Но теперь, слушая Укая, он чувствовал, что произошло что-то крайне неприятное. И сам не понимал, хочет ли знать, что именно. ― Акитеру-кун сказал тебе, что работает археологом? ― Хотите сказать, что это не так? ― Кей-кун, ― Укай вздохнул, ― твой брат не археолог. И никогда не был на раскопках, ― серьезно сказал он и поспешно добавил: ― В том смысле, в котором ты привык думать. ― Что вы хотите этим сказать? Укай отвернулся от озадаченного Кея, выудил из нагрудного кармана куртки пачку сигарет и прикурил. Он старательно избегал прямого взгляда, пока щелкал зажигалкой, чем пробуждал в Кее желание попросить сигарету с ложной надеждой, что это поможет сгладить нервозность. И без того напряженная атмосфера стала еще тяжелее, Кей побледнел, успев напридумывать самые неприятные сценарии и накрутить себя до предела за считанные секунды. Когда Укай наконец решился глянуть на него, то поперхнулся дымом. ― Черт, Кей-кун, у меня нет оснований полагать, что Акитеру-кун умер. Да я уверен, что он жив. Просто... В каком-то смысле то, чем он занимается, можно назвать археологией, но этот бизнес, скажем так, не совсем легальный. От этого стало немного легче, но следующая догадка тоже оказалась далеко не радостной. ― Он чернокопатель, ― выпалил Кей. Укай скривился от грубого термина и поправил: ― Черный археолог, кладоискатель, но да, можно и так сказать. ― И вы тоже. Укай кивнул, и Кей, терпеливо вздохнул, выжидательно посмотрел на него: что еще нового тот скажет? ― Не совсем легальный бизнес, говорите, ― от такого мягкого определения захотелось рассмеяться. ― Не совсем легальный ― это как? Наполовину легальный? На треть? Укай скривился, выдыхая вонючий дым дешевых сигарет в сторону. ― Что случилось с моим братом? ― вопрос прозвучал прежде, чем Укай успел открыть рот. ― Вы поэтому пришли ко мне? Если он, как вы считаете, не погиб. Укай не знал и не узнал бы, скольких усилий Кею тогда стоило произнести эти вопросы. В горле стоял ком, говорить совсем не хотелось. Кому угодно потребовалось бы время, чтобы переварить такие «прекрасные» новости. ― Он в порядке. Акитеру-кун отправился на задание две недели назад. Но уже два дня как его группа не выходит на связь. Внезапная потеря контакта ― дело для нас привычное. Однако произошло кое-что… довольно подозрительное. Кей сразу понял, о чем речь, потому что накануне вечером с электронного адреса Акитеру ему пришло письмо. Тогда он не обратил на это внимания, потому что Акитеру часто присылал такие письма и фотографии-доказательства для младшего брата, что занят на раскопках. Нет, даже не совсем доказательства, а скорее «посмотри, какая красота, у меня все в порядке, пока». И со временем Кей настолько привык, что не всегда считал нужным открывать сообщения в момент получения, а просто откладывал их на потом. Но если Акитеру пропал два дня назад, а вчера Кей получил очередное письмо, не значило ли это, что брат не доверял своей команде? ― Что именно произошло? Укай потер переносицу, стряхнул пепел; его промедление и молчание уже порядком раздражали, но Кей понимал, что ему самому было бы непросто говорить о таком, так что спокойно позволил Укаю собраться с мыслями. ― Кагеяма с Ямагучи отследили отправку данных с его аккаунта, ― наконец сказал тот. ― Видели, что письмо ушло, но не знают содержание. Потому я и сказал, что твой брат в порядке. Ямагучи, давний друг Кея, работал на Укая. Акитеру работал на Укая. Даже угрюмый бывший однокурсник Кагеяма. Полный комплект. ― Что еще мне предстоит узнать? Может, мой куратор тоже работает на вас? Да чего уж там, весь антропологический музей? Укай промолчал. Кей почувствовал дискомфорт от его присутствия, как школьник, вынужденный обедать с хулиганом-обидчиком. Очки давили на переносицу и на виски не хуже ответственности, но от очков хотя бы можно было избавиться. ― Мне нужно, чтобы ты взял себя в руки, Цукишима-кун, ― сказал Укай, придвигаясь ближе. От него пахло табачным дымом и терпкой туалетной водой, и запах показался Кею таким же неприятным, как и вся ситуация. ― Ты прочитал сообщение? Что там было? ― Еще нет. Кей скривился. Чувствовал он себя неважно, все еще ошарашенный новостями о брате, о его лжи и, что самое главное ― о его исчезновении. Потрясающие новости принес человек, который, предполагалось, обеспечивает Акитеру работой, а не отправляет на опасные задания черт знает куда. ― Я так полагаю, уехал он вовсе не на Хоккайдо? Укай, кажется, по лицу Кея понял, что лучше ничего не утаивать. ― Нет, ― прямо сказал он. ― Акитеру отправился в Долину Девяти Озер. Кей прокрутил название в голове; звучало смутно знакомо, он даже не сразу сообразил о чем речь. Переписал в уме иероглифы, по привычке прочел их на втором языке и про себя застонал. ― Цзючжайгоу. Вы отправили его в Китай? Казалось, новости не могли стать еще хуже. Родной брат, занимающийся незаконной деятельностью, да еще на территории чужой страны, где за эту самую деятельность применяется смертная казнь. Родители были бы просто счастливы. Родители… Эта мысль зацепила, как крючок, и потянула со дна целый ворох догадок. Они плескались под поверхностью, сопротивлялись, тянули леску на себя... Укай хотел что-то сказать, но смолк, наблюдая за ним. ― Родители в курсе, конечно, ― произнес Кей. Не так сложно оказалось сопоставить факты: успешный бизнес семьи, детство в музеях в окружении «интересных штук», постоянные командировки мамы с папой. ― Послушай, это может прозвучать как оправдание, но Акитеру сам захотел туда поехать. Мы все готовы к последствиям, когда отправляемся в экспедиции, это не туризм и не студенческие походы, ― стоило отдать Укаю должное, от неловких тем он уходил с профессионализмом юриста. И подводил к таким же неловким темам. ― Конечно, сам, я и не сомневаюсь, ― с досадой усмехнулся Кей. ― Если ты думаешь, ― быстро заговорил Укай, ― что это первая поездка в Китай, то вынужден тебя огорчить, Цукишима-кун, он занимается этим не первый год и знает, что делает… Кей закатил глаза. ― И поэтому он исчез, а вы сейчас здесь, как гонец с плохими новостями. Если бы не этот случай, мне бы никто никогда не рассказал правду, да? Укай затушил истлевшую сигарету и откинулся на спинку стула. ― Послушай, я пришел не просто сообщить тебе об исчезновении брата, а просить помощи. Нам нужно постараться разыскать их по свежим следам. ― А вам не приходило в голову, ― произнес Кей, постукивая кончиками пальцев по столу, ― что его арестовали? Что их всех арестовали. По выражению лица Укая стало понятно, что он все же что-то недоговаривал. С одной стороны старался держаться максимально открыто, с другой ― утаивал возможно важные детали. Кей решил, что к таким, как Укай Кейшин, нужен особый подход. Например, шантаж. ― К черту, ― выругался Кей, вставая, ― вас и ваши тайны. Найдите моего брата. Как и ожидалось, Укай перехватил его за руку. Не зря же он заявился к нему. Хотелось отругать себя за то, что не открыл имейл. ― Цукишима-кун, ты должен сказать мне, что было в сообщении Акитеру. Хватило одного холодного взгляда, чтобы Укай отпустил руку. Он поспешно вытащил из кармана записную книжку, и, наспех что-то написав на вырванном листе, протянул его Кею. ― Ладно, твоя взяла, ― поморщился Укай. ― Это для безопасной связи. Информация в обмен на информацию. Я отвечу на все твои вопросы, если ты скажешь, что было в сообщении. Все оказалось проще, чем Кей ожидал, и это, как минимум, значило, что дело было серьезное. Ямагучи и Акитеру занимались чем-то абсолютно противозаконным, но Кей всегда слышал от них лишь восторженные описания мест, где они побывали. Никто, конечно же, не упоминал, что это опасно и чревато не особо приятными последствиями. Рассказы, какими бы лживыми ни были, всегда вызывали у Кея легкую зависть. Было интересно, что китайская юридическая система делает с иностранцами, тем более ― с японцами. Сразу казнит? Или все же судит, а потом казнит? Да и черных археологов не любили нигде, считая их варварами и превращая в злодеев похуже убийц и насильников. Других способов борьбы с расхищением культурного наследия не было. Кей размышлял, что толкало людей на подобный образ жизни? Жажда наживы? Но семья Цукишим всегда жила в достатке. С другой стороны, на чем строилось их благополучие? Обычно людей на разорение гробниц толкали голод, нищета и бедность. Самый последний известный Кею период разорения пришелся на середину двадцатого века ― Вторая Мировая. Многие тогда не просто выжили, а сколотили состояние на найденных в земле медных горшках и нефритовых статуэтках. Но сейчас, когда, казалось бы, у семьи было все, ими двигал живой интерес и любовь к загадкам. Кей помнил, как в детстве часами слушал зачитываемые вслух страшилки, мифы и легенды про императоров, богов и исчезнувших поселениях, а порой целых царствах. Он до сих пор видел, как горели глаза Акитеру от рассказов очередной найденной в книгах истории. Они никогда не верили в богиню Луны, оживших самураев, призраков императриц и тому подобное, особенно Кей, который всегда относился к этому со здоровой долей скепсиса, но живой ум искал ответы, пути появления таких историй. Уже тогда он понимал, что у всего должно быть объяснение, у каждой легенды есть истоки. Акитеру был таким же. По этой причине он пошел на историко-археологический факультет. Кея же больше интересовала эволюция человеческого мышления, чем копание в земле. Да и не только она. На самом деле его интересовало очень многое, в том числе физика и астрономия. Но разве не рано изучать космос и другие миры, когда ты до конца не понимаешь свой собственный. Нельзя было винить Акитеру, Ямагучи или даже Укая за то, чем они решили заниматься. У обычных археологов связаны руки и глаза, им разрешают прикасаться лишь к малой части наследия прошлого. У черных археологов этих рамок нет. Чувство беспокойства за брата у Кея внезапно сменилось гложущей завистью. Акитеру много лет скрывал от него свою профессию. Сколько ответов на загадки он уже нашел? Сколько всего увидел? Кей впервые за свои двадцать шесть лет оказался так близко к этому миру, от которого его сознательно отгородили. Уже дома, когда открывал сообщение Акитеру, Кей был готов к чему угодно: к просьбе о помощи, завещанию и прощанию, но только не к очередным фотографиям из поездки. Все немногочисленные изображения оказались примерно одного цвета: сняты со вспышкой в темном помещении, довольно поспешно, судя по размытости некоторых. На них были представлены фрески, Кей с трудом мог предположить их возраст. Назвать это зацепкой язык не поворачивался. Да и сейчас, сидя за столиком старбакса в аэропорту, Кей продолжал разгадывать оставленную братом загадку. Была ли она загадкой вообще? Акитеру, черный археолог, движимый поиском ответов, уезжает с очередной экспедицией в чужую страну и там пропадает. Через сутки после обрыва связи он отправляет Кею фотографии древних фресок, очевидно сделанные в спешке, и больше от него ничего не слышно. Версию первую и маловероятную — смерть брата Кей отбросил сразу. Версия вторая: Акитеру схватила полиция, или он знал, что его схватят, и отправил файлы Кею. Для чего? Они так важны? Как он смог отправить файлы из тюрьмы? Акитеру выслал файлы не Укаю, не Ямагучи, а именно Кею. Очевидно, он не доверял собственной команде. Или кому-то одному из них. А может, просто хотел, чтобы Кей сам во всем разобрался? От количества вопросов голова шла кругом. ― Во что ты меня втягиваешь, Акитеру? ― пробормотал Кей себе под нос.