Ты всегда не любил ждать

      Наступила долгожданная весна в горах Оу, в Раю, а вместе с ней пришел и мир. Снег уступил место свежей зелени, которая покрывала каждый выступ великого Гаджоо. На самой его вершине распустились красивые армерии. Их розовато-белые лепестки раскрывались навстречу солнцем полукругом. Линейные темно-зеленые листья цветов мерно покачивались под порывами прохладного ветра. На пороге близилось лето, и с каждым днем становилось все теплее и теплее.       В низине Гаджоо все покрылось зеленым покрывалом. То тут, то там встречались протоптанные лапами тропинки. В ста метрах от Гаджоо около утеса реки распустились пушистые кусты синих звезд, колокольчиков. Они переливались всеми цветами: розовым, бело-голубым, синим.       С пиков гор то и дело можно было разглядеть ручьи, образовавшиеся из-за таяния снега. Ручьи впадали в реки, которые стали полноводными. Появились новые небольшие водопады в местах стыков гористой местности и равнин.       Яркое солнце светило с чистого ясного неба. Прошло всего пару месяцев, но Рай переменился полностью. Лес после пожара возродился. Сожженная древесина послужила хорошим удобрением для новых растений. Природа брала свое. Воздух переполняли тысячи различных запахов. Сладкий цветочный аромат конкурировал с прелым запахом древесины и мха.       У основания Гаджоо, примерно в семи метрах от входа, располагались могилы погибших. Они представляли собой аккуратные возвышения из земли. Над одной из них сгорбившись сидел серебристо-полосатый акита-ину — Гин. Первое, что бросалось в глаза, так это рваные шрамы, оставленные на всем теле бывшего лидера.       Под грудой земли не было тела, там была лишь его частичка. Клык. Клык Джона.       Гин вытянул лапу и коснулся могилы. В голубых глазах стояла грусть, ведь они так и не смогли увидеться. О смерти близкого друга Гин узнал, только когда пришел в себя на лечебном горячем источнике от Джи-Би. Он подозревал об этом еще в ту роковую ночь, когда Хук организовал пленникам побег. Примерно в то же время, когда Джон умирал, Гина посетило неконтролируемое чувство страха и пустоты одновременно, однако надолго оно не задержалось.       Как потом выяснил Гин, Хоген после убийства Джона вновь вернулся в злополучный сарай и сломал задние лапы лидеру. Издевательства продолжались пару дней, после чего вся армия Хогена выдвинулась в Рай с целью захвата.       Всю дорогу Гина публично унижали и буквально волоком тащили по снегу. Ран было не счесть, как и переломов, и даже при сильном желании он не смог бы добровольно уйти. Спасение пришло как снег на голову, и, однажды проснувшись в родном Гаджоо, он увидел перед собой белоснежного, испещренного шрамами, молодого пса — Киоширо.       Поговорить псы особо не смогли, поскольку оба оказались сильно изранены. Этой же ночью началась грандиозная битва. Акаме вместе с Уидом смогли пробраться в Гаджоо через секретный вход, но они не смогла дойти до цели, так как на них обрушился потолок и их засекли. Тоубэ, который работал один, остался снаружи, а Акаме и Уид неволей судьбы разделились. В итоге последний так и не застал отца в сознании, но операция по спасению была завершена.       Лидера, как и Киоширо, спасли и доставили в безопасное место.       Гин прижал левое ухо к голове и царапнул когтями рыхлую землю могилы. Бывший лидер наконец остался наедине с собой.       — Ты никогда не любил ждать, Джон. Но я не думаю, что в тот раз ты так спешил умереть. Ты был бесстрашным воином и незаменимым товарищем. Мне будет тебя не хватать, покойся с миром. — Гин склонил голову и чуть вытянул вперед лапы в знак уважения перед ушедшим. После акита аккуратно положил на середину могилы Джона ярко-алый распустившийся цветок, который символизировал храбрость и стойкость характера. Помимо этого он имел и другое значение — скорбь по близкому.       На душе у Гина, как ни странно, было спокойно, но пусто. Ему не хватало импульсивного присутствия Джона. Его странного, немного грубого приветствия, а также простого овчаристого бока, который поддерживал его в тяжелых ситуациях.       Гин тяжело вздохнул и выпрямился. Он уже почувствовал на себе пристальный взгляд. Чуть ранее из Гаджоо вышли Акаме и Куроторо — крупный пес породы каи-кен. Белый кишу-ину подошел с правого бока Гина и устремил взгляд на могилу Джона. И он все понял.       Акаме едва заметно улыбнулся и взмахнул хвостом. Куроторо тоже молчал. К ним быстро присоединились и другие псы. Со стороны Акаме поодаль встали Рокетто (русская псовая борзая рыже-белого окраса), Мосс (крупный мастиф) и его сын Егор. С другой подошли Бен (немецкий дог) и Кросс (салюки).       Гин, спиной чувствуя их взгляды, приветственно взмахнул хвостом и произнес:       — Джон, Смит, Тоубэ и все наши друзья, что погибли, сражаясь за Рай, ваша потеря не напрасна. Спите спокойно в землях нового Оу. — Гин прикрыл глаза и, когда открыл, приобрел некую холодность. — Что ж, и Хоген тоже.       Куроторо недовольно цокнул при упоминании имени тирана, но его порадовала то, каким тоном оно было произнесено.       — В этом весь Гин, — тихо прошептала Кросс, ласково улыбаясь. До сих пор она смотрела на Гина, а видела милого молодого пса, которому едва стукнул год.       Бен на это лишь кивнул. Величавый солдат слепо смотрел вперед и лишь ориентировался на теплый бок своей пары и звуки. Мосс же перевалился с лапы на лапу так, что земля под ним заметно продавилась.       — Тем не менее все закончилось. Теперь наш долг ветеранов — передать накопленный опыт молодым. Уид станет отличным лидером, — с хриплым смехом прорычал мастиф.       Гин повернулся.       — Он уже им стал.       

***

      Той же ночью Гин неспешно покинул Гаджоо и направился к реке. Прохладная земля приятно остужала разгоряченные подушечки лап. Воздух так и искрился свежестью, а понизу уже стелился легкий туман. Гин приоткрыл пасть, чтобы лучше чувствовать запахи. На кончике тут же появился привкус сырой земли.       Акита свернул с протоптанной тропы в лес и через девятьсот метров спустился к пологому берегу. Там уже Гин, утолив жажду, примостился на песок. На душе скребли кошки, и сон никак не шел.       Не прошло и получаса, как рядом хрустнула ветка. Гин насторожил уши.       — Кто тут?       Мимо голубых глаз промчался белый ураган, и у кромки воды появился Акаме.       — Это я. Что ты тут делаешь? Уид хотел с тобой поговорить, но нашел только твой запах. И то старый. — Кишу растянул губы в легкой улыбке. — Что-то случилось?       Гин спокойно покачал головой.       — Просто не спится. Тут воздух легче.       Акаме иронично кивнул и повел плечами.       — Это ты можешь Куроторо рассказывать, — пес тихо рассмеялся. По привычке Акаме чуть не произнес другое имя, но вовремя пресек себя.       Гин поднялся, переступил с лапы на лапу и отряхнулся, разминая затекшие мышцы.       — Ты в чем-то прав. Пойдем. Меня ждет Уид, так?       «Быстро перевел тему» — Акаме с вопросом шевельнул ушами, но давить не стал. Он и без слов все знал, а выслушать Гина он может в любое время.       — Да, сейчас Уид почитает ушедших и решает вопрос, рыть ли могилу для Джерома. Мы тело так и не нашли, но все обстоятельства указывают на плохой исход.       — Это плохо. Судя по рассказам, Джером специально обучался у людей и был профессиональным убийцей. Он помогал во всем Уиду.       Акаме согласно кивнул. Псы посидели еще минуту в тишине, после Акаме попрощался и ушел, Гин пошел обратно в полном одиночестве.       Своего сына Гин нашел сидящим на откатом обрыве, именно на том, с которого псы прыгали в реку во время войны.       — Уид. — Гин неспешно подошел к суну и опустился рядом. — Хочешь прыгнуть?       Молодой лидер резко повернулся.       — Отец? — В голосе промелькнули нотки тревоги. На секунду Уид забыл, что он сам искал отца.       Гин ласково улыбнулся.       — Тебя что-то тревожит, Уид? — Акита сделал специальный акцент на имени. Тембр голоса был спокойный, успокаивающий, с легкими глухо рычащими нотками, которые присущи только их породе.       По сути Уид стал копией своего отца, однако по генам являлся помесью акиты-ину и кишу-ину.       Уид сгорбился.       — Немного, я… я хотел спросить у тебя кое-что, — прижимая уши к голове, сказал он.       Гин шевельнул ушами, показывая, что слушает.       — Мы потеряли так много товарищей в этой войне. Друзей, близких… У меня на душе до сих пор неспокойно. Ведь мы могли этого избежать! Если бы не началась война, то и не было этих смертей! — Плечи лидера задрожали, и он сгорбился сильнее.       Его бока тут же коснулся пушистый хвост.       — Послушай, сын, война — часть нашей жизни. Мы не простые псы. Мы солдаты, мы затравщики медведей. — Горячий язык прошелся между ушей Уида. — Ты размышляешь правильно, но немного наивно, и в этом есть моя вина. Прости, что я не смог воспитать тебя. — Гин коснулся щекой затылка сына.       Тот смотрел на отца с таким удивлением, что последнему стало немного не по себе. Да, воин и лидер получился из него хороший, а вот отец никакой.       — Несмотря на это мама всегда рассказывала о тебе. Она любила тебя, отец, и всегда желала, чтобы я с тобой встретился. — Уид улыбнулся, но почти сразу стал серьезным. — Отец, мы так и не нашли тело Джерома, стоит ли мне…       — Нет, — резко прервал его Гин. — Конечно, никто еще из снежного туннеля не выходил живым, но раз тела не нашли, нельзя рыть пустую могилу.       — Почему? — В голосе Уида прозвучало такое отчаяние, что Гин невольно отвернулся. Видимо, Джером действительно был очень дорог сердцу Уида, особенно, как первый наставник, как и Джон.       — Я не могу объяснить это словами, да и логике это не поддается. Это просто нужно понять. Ты бы вряд ли пошел на пустую могилу, если заранее знал, что там никого нет, так?       Вопрос риторический, но Уид все же в ответ кивнул. Ему очень хотелось бы, чтобы Джером остался жив. Шанс на это уменьшался с каждым последующим днем, а на сегодняшний момент вообще оказался равен практически нулю.       — Все умершие псы теперь живут в своем Раю, — тем временем продолжал Гин. — Рай, словно вечность. Ушедшие там испытывают долгожданное тепло и счастье. Там нет войн, раздоров. Но… — он сделал небольшую паузу, дожидаясь полного внимания сына, — говорить о былом постоянно не надо. Прошлое нельзя забывать, но и вечно грустить по ушедшим тоже. — Гин почувствовал, как все внутри сжалось, а к горлу подкатил ком, из-за чего псу пришлось с силой сжать клыки.       Уид удивленно приоткрыл рот, но не нашел, чем возразить.       — Нужно идти вперед, — начал Гин, а Уид закончил: — Ради будущего нового поколения солдат Оу.       Акита-старший благосклонно кивнул и вновь лизнул сына в лоб. Уид сразу воспрянул духом и вмиг оживился. Отец смог поднять ему настроение и дал ответы на некоторые беспокоившие его вопросы.       — Пойдем к остальным?       — Да, я догоню, — кивнул Гин и, как только Уид скрылся в Гаджоо, отвернулся. По щекам медленно текли солоноватые слезы, которые акита никак не мог унять. Он лишь стиснул клыки что есть мочи и смотрел вперед.       Это последний раз, когда бывший лидер проливал слезы горести.       Джон,       Торопил все события, чтобы быстрее их закончить,       Часто грубил, не особо уважал старших,       За это при первой встрече Снайпер дал тебе благосклонный псевдоним «Щеголь»       В молодости ты жаждал стать сильнее, но несмотря на разницу в возрасте ты принял меня как лидера,       И ушел раньше.       Джон,       Ты всегда не любил ждать.