Пролог
Где-то в пределах Западных земель
Острый совиный слух пронзил шорох внизу. Она повернула голову, чуть наклонилась на ветке, удерживая вес кончиками лап, и увидела Опасную особь. Много особей водилось в лесу: и рогатые четырёхлапые, и маленькие съедобные, и такие же, как она — летающие. Никого сова не боялась так, как Опасную особь. Опасная особь нечасто захаживала в лес, или это сова редко её встречала, но при встрече всегда стремилась прочь. Глава семейства говорил, что в его молодости не было ещё никаких Опасных особей и появились они по меркам леса недавно. Они вели себя очень расслабленно, летающие их тогда не боялись, только любопытно рассматривали, пока первый «четырёхлапый-мохнатый» не напал на Опасную особь. Тогда особь и оправдала своё имя. Она громко хлопнула и задымила, как дерево после удара небесного огня. Ещё долго ни одна сова не приближалась к Опасным особям, приходящим в лес. Раз или два Опасные особи убивали и забирали летающих в свои искусственные дупла, которые построили через поле, что возле леса. Но эта сова последнее время не боялась прилетать на сухое дерево у поля и по ночам смотреть на искусственные дупла. Ночью особи спали, а совы — нет. Сейчас под толстой веткой, на которой сидела сова, стояла необычная особь. Во-первых, она не спала, как остальные. Во-вторых, она не искала, кого убить, особь просто стояла и не двигалась. Сова перелетела на ветку повыше, чтобы лучше видеть странную особь. Под длинным пальто с бархатным воротником — кружевная жилетка, как и брюки, плотно прилегающая к телу. Особь стояла, опершись на длинную трость с набалдашником — вороньей головой. Лицо пряталось под под полями остроугольной шляпы так, что не рассмотреть сверху. Неизвестно, на сколько бы ещё хватило нетерпеливую и сонную сову, но через некоторое время с той стороны поля, где не было искусственных дупел, возникла ещё одна Опасная особь верхом на четырёхкопытном. Тот подъехал к первому, спешился и сделал странное движение, похожее не то на поклон, не то на отдавание чести, со словами: — Прегрим*. — Рад вас видеть, Авгур, — кивнул человек в шляпе. — Вас также, — учтиво говорил пришедший. — Я жду вестей от высокого народа. — Всё идёт как надо, уже завтрашним утром произойдёт встреча, — сказал второй. — Ты всё продумал? — серьёзно спросил первый. — Я завтра же скачу с приказом в Копигорн, — отвечал Авгур. — Я верю в тебя. Что говорит инквизиция? — Она молчит. Пока ничего важного, прегрим. — Пусть так и остаётся, — облегчённо вздохнул человек. — Авгур, ты прекрасно исполняешь свои обязанности. Думаю, тебя захотят поднять в высшие круги. — Очень почтён, прегрим, но разве можно в одном поколении? — ещё раз поклонился Авгур. — Они так считают. Но ты оставайся там, где ты сейчас. Они мало видят сверху, а ты — наши глаза. Я спускаюсь сюда чаще и, как никто другой, понимаю твою значимость на посте. Послушай моего совета. — Непременно, прегрим, — ещё ниже опустился на ногах Авгур. — Ну хватит кланяться, — жестом поднял того с колен первый. — Восход скоро, — обратил он внимание на еле заметные лучи солнца, уже вторгающиеся во тьму ночного неба на горизонте. — Наги* ведут скот на пастбища, а петухи поют утреннюю арию, — прибавил Авгур. — Скочи в Копигорн, прошу. — Непременно, — он с улыбкой поклонился и вскочил на лошадь. Та повернулась и ускакала к дороге сквозь высокие колосья сварги*. Человек в шляпе ещё немного постоял, смотря на постепенно просыпающуюся деревню, а потом исчез. Как он ушёл — неизвестно никому. Сова, сидевшая на ветке, уже засыпала, и уставшие веки закрывали её взор. Из разговора двух особей она ничего не поняла. Язык их был так сложен для неё и содержал столько разных непонятных звуков. Лишь учтивые интонации сова могла различить в голосах особей. Ослеплённая первыми лучами солнца, сова неуклюже покинула ветку и полетела вглубь леса к своему дуплу, где ждал её долгий дневной сон.