The Magic Years

С каждым днем все сильнее ощущалась настоящая Лондонская осень. Холодало и постепенно появлялось все больше луж, которые существовали по несколько дней и никуда не исчезали. Маргарет даже выдала теплое твидовое пальто, которое буквально покорило меня с первого взгляда. В недрах шкафа нашлось еще множество одежды на холода, что в очередной раз произвело на меня неизгладимое впечатление. Вот казалось бы, как можно так шить, что очередная вещица ручного производства выглядит так, как будто была изготовлена для одного из самых дорогих магазинов одежды. Платье-рубашка так шикарно смотрелась с вязанным кардиганом, что на несколько процентов я ощущала себя самой настоящей модницей. Брюки — клеш так вообще не оставили меня равнодушной. Даже в своем времени я умудрялась носить подобные джинсы, чем всегда удивляла своих знакомых и друзей. Правда, эти туфли на непонятном низком каблучке весьма позабавили меня в первое время — как их вообще можно носить? Ни туда, ни сюда. Но вместе с этим время, отведенное мне в 1970ых, неумолимо приближалось к своему логическому завершению. В тот вечер я все-таки сходила на выступление парней и была приятно удивлена тому, что даже Роджер постарался воздержаться от своих очередных едких комментариев. Брайан, естественно, старался максимально разбавить весьма напряженные отношения между мной и этим чересчур самоуверенным барабанщиком. Фредди без устали шутил буквально на любую тему и сыпал историями про то, как они живут и едва сводят концы с концами. В конечном итоге Меркьюри так увлекся, что пустился вспоминать, как однажды нечаянно выпил чай из марихуаны. Вот, что значит — никогда не насыпайте такую травку в банку для чая. Сначала было невообразимо весело ему самому и беспокойно всем остальным. Точно также было, когда они через какое-то время скормили печенье из марихуаны полицейским, которых вызвал один сосед-зануда. Вроде даже клеился разговор, но Джон все равно держался в стороне и лишь иногда поддакивал. Леонор я видеть пока не желала и с трудом сдерживалась, чтобы не накостылять ей. С Маргарет же мы помирились буквально на следующий день. Я остывала так же быстро, как и вспыхивала, поэтому за завтраком сразу и извинилась за свое отвратное поведение. — Я была немного резкой. Даже чересчур резкой, — пробубнила я, уткнувшись взглядом в свой кусочек пудинга, — вы здесь не при чем. Я заварила эту кашу, мне ее и расхлебывать. Так что простите, пожалуйста. Если бы вы только знали с каким трудом мне дались последние слова. Помимо всех моих прочих недостатков, этот выделялся ярче всех остальных. Моя гордость страдала каждый раз, когда приходилось извиняться. Это было сродни поражению в бою, когда ты неожиданно опускаешь свой меч и добровольно кладешь голову под топор палача. Мне всегда было чрезвычайно сложно просить прощение за свой любой поступок — такие простые слова никак не хотели звучать вслух. — Да ничего страшного, — тепло улыбнулась Рита, и у меня отлегло от сердца, — я понимаю. — Правда? — теперь наступил мой черед удивляться. — Софи, ты слишком эмоциональная, — рассмеялась женщина, — трудно не замечать очевидного. — А что заметно? — едва слышно пробормотала я, нервно ковыряясь вилкой в запеканке. — Ты прекрасно знаешь, о чем я. И Леонор только подтвердила мои подозрения. Но, Софи, послушай. Нельзя же так близко все к сердцу принимать. — Я не понимаю, о чем вы, — мои щеки приобрели насыщенный свекольный оттенок. — Приятного аппетита, — пропела Маргарет, исчезая в недрах кухни, — там Фредди звонил. Я адрес записала, он на тумбочке в прихожей. — А что за адрес-то? — спохватилась я, тут же залпом допивая уже остывший чай, — он хоть что-то еще сказал? — Сказал, что вы еще не выпили вместе, — ехидно проговорила женщина, пожимая плечами, — только прошу. Не пей много, а то дома потом не доползешь. — Ахах, ну ладно, — рассмеялась я, — постараюсь. На тумбе действительно лежал клочок бумаги с аккуратно записанным адресом. Если память меня не подводила, то это тот самый бар, где я впервые встретилась с парнями. Какое совпадение, если учитывать, что сегодня последний день моего пребывания в прошлом. С одной стороны и грустно, и обидно, но в тоже время — пора домой. — Наверное, так будет даже лучше, — пробормотала я, крепко сжимая записку в пальцах, — там идти всего ничего до этого чертового фонарного столба. Да, наверное так будет лучше для всех. А то в конечном итоге я бы точно сделала из Леонор какой-нибудь рулет и преподнесла его к Рождеству всем. Хотя ладно, забудем о всех моих кровожадных планах и просто насладимся последним днем всего этого безобразия семидесятых. Где-то в душе совсем не хотелось так быстро возвращаться — парни и Маргарет уже были как родные, как семья. Брайан провернул совершенно правильную политику, каждый раз приглашая на их различные репетиции и выступления. Я сидела подле Мэйя и зачарованно смотрела за движением его пальцев по грифу. Знаменитая Red Special, от которой было невозможно отвести взгляда. Именно сейчас я четко осознавала, что становлюсь частью этой истории. Невероятной истории. Ведь это был самый начальный этап карьеры Queen. Меркьюри хитро щурился и подмигивал мне — мол «то ли еще будет». Я же не скупилась в восторженных отзывах после очередного превосходного прогона репертуара парней. Все воспринимали эту похвалу как приятное и нужное заявление, лишь Рожер постоянно огрызался, заставляя меня мгновенно выходить из себя. Эти несколько дней весьма и весьма накалили и без того натянутые отношения между нами, так что сегодня я не планировала церемониться с этим барабанщиком. Если полезет на рожон, значит точно огребет — терять уже было нечего. Кутаясь в слишком длинный и неудобный шарф, я осторожно продвигалась вдоль улицы, стараясь не угодить в очередную лужу. Зонт Брайана стал буквально самой нужной вещью в последнее время — дожди почти что не прекращались. Занятно, как может быстро измениться погода. В начале недели на градуснике были все 17-18 градусов тепла, а сейчас показатель колебался на уровне 12-ти. Лондонцы хмуро здоровались друг с другом и снова спешили по своим делам. Лили сидела безвылазно дома уже как несколько дней — Рита не хотела выпускать лишний раз кошку в сад, чтобы потом не отмывать ее еще полчаса в ванной от всей грязи. Слишком дождливо. Слишком мрачно. Погода в Лондоне сейчас чем-то напоминала настроение, да и характер Джона, который уныло сидел за барной стойкой и потягивал из бокала пиво. Лишь Фредди живо реагировал на все происходящее внутри бара, ловко лавируя в толпе людей. Тейлора не было видно, стало быть компанию на вечер он точно нашел. Впрочем, ничего необычного. — София, дорогуша, ну наконец-то, — радостно завопил Фред, едва завидев меня на пороге, — ты почему так долго? — Маргарет нужно было помочь по дому, — не моргнув и глазом, соврала я, стараясь взглядом в толпе найти и Брайана. — Ладно, ладно. Проходи скорее, а то мы уже заждались тебя, — широко улыбаясь, Меркьюри потянул меня следом за собой к барной стойке. — И выпили несколько лишних литров пива, — усмехнулся Дикон, приветливо кивая мне. — Я заметила. Мне хоть что-нибудь оставили? — хмыкнула я, вопросительно приподнимая правую бровь. — Конечно же, — рядом со мной раздался негромкий голос Брайана, который, видимо, тоже зашел с улицы, судя по его мокрой шевелюре, — Роджу можно не оставлять, он все равно уже никакущий. — А где он вообще? — Нуу, дорогуша, — Фредди обиженно надул губы, глядя на меня, — что-то ты о нашем олухе заботишься больше, чем о всех остальных. Мэй вон опять простыл. — Неправда, — тут же прошипел Брайан, вперившись взглядом в друга. — Правда, правда, — поддакнул Джон, тут же прячась за спиной Фреда на всякий пожарный случай. — Да я не беспокоюсь, — я постаралась сделать максимально безразличное выражение лица и залпом осушила протянутую барменом рюмку какого-то весьма горького напитка, — даже наоборот. Я абсолютно спокойна, если его нет где-то поблизости, и никто не действует мне на нервы… — Так вот значит, какого ты обо мне мнения. Я перестала дышать. Просто тупо смотрела куда-то вперед и молилась Богу, чтобы мне просто это показалось. Но нет, голос только стал громче и все более материальным. Насмешливым, но без какой-то злобы. Позади меня стоял Роджер Тейлор, не совсем крепко держась на ногах, но зато улыбаясь во весь рот. — Да, именно такого мнения, — довольно резко ответила я, глядя на парня в упор. — А кто вообще спрашивал твоего мнения? — А тебя кто вообще сюда звал? Иди, к своей очередной девке и развлекай ее. — А что, завидно? — Пф. Чему завидовать? — я чуть не задохнулась от такого наглого заявления, тут же подскакивая со своего места и игнорируя все попытки Брайана удержать меня от дальнейших разборок. — Что не ты на их месте, — нахально заявил Роджер, заставляя мои уши покраснеть. — ЧЕГО СКАЗАЛ, ПЛЕШИВЫЙ ЗАСРАНЕЦ? ДА Я ИЗ ТЕБЯ СЕЙЧАС ШАВЕРМУ СДЕЛАЮ, — я медленно начинала закипать, как чайник на самом большом огне. — Что за шаверма? — не понимающе встрял Джон, но тут же замолк. — А чего заводишься? Значит, правду я сказал? — Да потому, что ты слишком много о себе возомнил, Роджер Меддоуз Тейлор, — прошипела я, приближая свой нос к его на угрожающе близкое расстояние, — ты уже достал меня выводить из себя. Тебе, что, это так нравится делать? Или ты давно не получал по своей наглой заднице? — Да ты просто истеричка. — А ты идиот! Петух напыщенный. — ДА ТЫ МЕНЯ ВООБЩЕ НЕ ЗНАЕШЬ, — рявкнул Роджер, заставляя посетителей бара вздрогнуть от неожиданности. — Поверь, мне хватило того, что я уже успела увидеть. И больше не нужно, спасибо. — Ну естественно, — он криво усмехнулся, — да кому ты вообще сдалась. На нос свой посмотри — выглядишь так, как будто поле им пропахала. Только одни глаза и видно на лице. — А вот внешность мою не трогай, кретин. — А ты — мой характер и поведение, — вспыхнул Тейлор. — Ну вот и супер, — заорала я, плечом толкая блондина в бок и поспешно направляясь к выходу из этого злосчастного бара, — счастливо оставаться. — Счастливо дойти до дома, истеричка, — прокричал мне вслед Роджер, с размаху влепив по столу, — остудись под дождем, может полегчает. В баре повисла мертвая тишина. Все молча смотрели на Тейлора, ожидая, чем все закончится. Ударник тоже молчал, переводя взгляд с Фредда на Брайана и обратно. Дикон предпочел этим «переглядкам» изучение столешницы барной стойки. — Ну ты и дурак, Родж. — Заткнись, Брай.

***

Открыть зонт я даже не потрудилась, а потому попала под сильнейший дождь, почти сразу же промочив и ноги. Сложно сказать, что сейчас текло по моим щекам — капли дождя или слезы? Но одно для себя я точно уяснила — пора домой. Абсолютно точно. Просто пора. Бросила быстрый взгляд на часы, которые я так и сняла, пусть и оказавшись здесь. Время неумолимо приближалось к исходной точке моего «путешествия». Стоило поторопиться, чтобы успеть вернуться в свое время, а не остаться тут с этим белобрысым кретином, а потом его с Лео где-нибудь под забором и закопать. — Господи, ну почему я всегда влипаю в неприятности. Ну по-че-му, — всхлипнула я, еле переставляя ноги, — а Роджер? Зачем он каждый раз как будто специально доводит меня до белого каления? Ну зачем? Часы на углу дома упрямо били полночь. Все, сейчас все наконец-то закончится. Мысли стали подозрительно путаться в голове, мешая состыковаться хоть в одну. Узкая улочка мгновенно поплыла перед глазами, превращаясь в какой-то тоннель, совершенно без света. Откуда-то вырвался затхлый воздух, мешающий вдохнуть полной грудью. Я сделала еще несколько шагов и рухнула на мостовую, так и не дойдя до нужного фонарного столба. Пустота поглотила абсолютно все вокруг, выбивая реальность из-под ног. Словно через пелену я слышала взволнованный голос Роджера, потом кто-то поднял меня с земли, и все исчезло.