The Magic Years

Пряча холодные ладони в складках его шубы, я неосознанно загоняла себя в ловушку до безумия непростых ощущений. В этот миг мне нужно было все и ничего. Его спокойный голос с хрипотцой и совершенно отстраненный рассказ о минувших приключениях с Фредди на рынке. И все это без уже ставших обыденностью разборок на повышенных тонах, когда мы только и пытаемся задеть друг друга побольнее и посильнее. А зачем? Неужели, ему так нравится смотреть, как я мгновенно воспламеняюсь и не хуже Зевса метаю посуду со стола? Но иногда у меня словно переключались режимы, мигом сбивая стальные засовы на некогда еще существующей самоуверенности. Слабая. Слишком слабая. Сейчас перед Роджером была совершенно другая София — неуверенная в правильности своих поступков и отчаянно старающаяся не принимать все превратности судьбы на свой счет. Почему? Ну почему все не может быть просто хорошо? — Ты сейчас совершенно замерзнешь, — Тейлор словно очнулся ото сна, поспешно обвивая свои руки вокруг моей талии и буквально силой втаскивая мигом потяжелевшее тело за порог, — Снова странно себя ведешь. Порой, я даже не знаю, какая моя София, — покачал головой блондин, закрывая следом за собой дверь. — Твоя? — я насмешливо приподняла брови, едва шевеля потрескавшимися на морозе губами, — Кажется, ты что-то точно не понимаешь. — Ну вот, ты снова злишься, — он чуть улыбается и целует меня в висок, снимая с себя шубу и отправляя ее в недолгий полет до комода, — прежняя София на месте. Не пугай больше так. — Какие мы пугливые, — я подхватываю так небрежно брошенную Тейлором шубу и устраиваю ее на крючке рядом с остальной верхней одеждой, — ужинать будешь? — А будут кормить? — в свою очередь интересуется барабанщик, направляясь следом за мной в столовую. — А ты кот, чтобы тебя еще и кормили? — отворачиваюсь к плите, чтобы заварить чай и судорожно выдыхаю, стараясь отпустить последние переживания сегодняшнего дня. Все хорошо. — Все хорошо? Мои пальцы сверху осторожно накрывает теплая ладонь Роджера. Он стоит позади, почти вплотную — спина мгновенно покрывается мурашками от такой невыносимой близости. Тейлор едва ощутимо касается носом моего уха и обнимает со спины. Спокойно. Так мне спокойно. — Может проведем это лето вместе? — неуверенно выдавливает из себя Тейлор, и я впервые удивляюсь, ощущая его волнение. — В смысле? — Ну, мы могли бы на недельку куда-нибудь съездить вдвоем, — голос Роджера мягко вибрирует в области грудной клетки, — если хочешь, конечно же. Можем и парней взять с собой. Если вещей много не набирать, то все поместимся в фургон. Я запрокидываю голову, удобно устраивая затылок на его плече, и любуюсь чуть подрагивающими пушистыми ресницами Тейлора. Происходящее больше напоминает сказку, чем реальность. — Но ведь денег… — Но мы же не собираемся жить в пятизвездочном отеле, — хмыкает блондин, пожимая плечами, — а на бензин хватит. — А ты уже все спланировал, — я смеюсь, переплетая наши пальцы, и утыкаюсь носом в шею барабанщика, — намекаешь на то, что спать мы будем в тесноте, да не в обиде? — Как пожелаешь, — шепчет Роджер, проходясь влажным языком по моей шее и заставляя с шумом выдохнуть. — Тейлор, в тебе только что проснулся и умер романтик. — Не думаю, что это катастрофически, — он качает головой, хитро щурясь, — неужели… Я резко оборачиваюсь, буквально выскальзывая из объятий музыканта, и упираюсь ладонями ему в грудь. Удивленно приподнимаю правую бровь и даже не успеваю отклониться от его губ. Роджер поспешно наклоняется, по-хозяйски располагая руки на моих бедрах и утягивая в продолжительный поцелуй. — И никаких Чарльзов, — добавляет Тейлор, сводя брови на переносице. — Роджер. Ты что, ревнуешь? — расплываясь в довольной улыбке, интересуюсь я. — Это так странно? — Это романтично. — Неужели, ты даже не стукнешь меня? Не назовешь козлом? — хмыкает барабанщик, чуть надавливая пальцами на мой позвоночник и тем самым заставляя еще больше обмякнуть в его руках. — Хватит уже соблазнять меня, — неожиданно хрипло проговариваю я, проходясь ногтями по шее блондина, — а то точно стукну. — Не уверен, — обольстительно улыбается Тейлор, подхватывая меня под руки и сажая на кухонный шкафчик. Роджер поддается вперед, коленом заставляя меня раздвинуть ноги и прижаться всем телом еще ближе к парню. Он вольготно располагает свою ладонь на моей груди и проникает языком еще глубже, чуть прикусывая мою нижнюю губу. Его прикосновения вышибают снопы искр, которые никуда не пропадают, а только крепнут в моем сознании. Пищащий чайник уже никого не волнует — я запускаю пальцы в его мягкие пшеничные волосы и едва сдерживаю рванный выдох, когда Тейлор проводит пальцами по внутренней стороне бедра. — Только не говори, что ты… — Хочу тебя взять прямо на кухне и отшлепать, как самую противную девчонку? — невероятно хрипло проговаривает мне на ухо блондин, от чего я покрываюсь мурашками, — или ты… — Хочу, чтобы ты взял меня прямо на этом чертовом кухонном столе, — провожу пальцами по его спине, только сильнее обхватывая талию Тейлора ногами, словно давая разрешение на последующие действия. — Я знаю. Роджер жадно целует снова и снова, все еще не веря своему счастью — первый раз никто не ругается и не спорит. Первый раз.

***

Буквально через месяц Лоуренс был отправлен в срочную командировку и отбыл на неопределенное время. По его просьбе Ричард должен был приглядывать за нами — мало ли что, ведь то нападение могло закончиться весьма заметно. Замки на входной двери поменяли, но меня это нисколько не успокоило. Как никак, но для такого здоровенного мужика, как нападающий, выбить дверь проблемой не было. Естественно, Айхенвальд был не в восторге от таких предосторожностей Чарльза, но спорить не стал, тем более и Фелиция была целиком и полностью на нашей стороне. Большую часть времени я проводила в участке, перелистывая старые документы и стараясь разобраться, что же я такое в 1970-х годах. Пока что никаких разумных объяснений просто не было. Новенький паспорт лежал в сумке, открывая доступ в более глубокие изыскания. Первая же удача улыбнулась мне при разборки своего личного дела. А если быть точнее, то той — другой Софии Левандовски. По документам я умудрилась закончить Оксфорд, где изучала психологию. — Тоже мне психолог, — фыркнул Ричард, закидывая на стол ноги, — не скажу, что… — А я и не просила вроде комментировать, — мягко улыбнувшись, проговорила я, едва сдерживаясь, чтобы не запустить чем-нибудь в Айхенвальда. — И что же вы хотите там найти? — он пожимает плечами и старается хоть как-то поддерживать разговор. — Мм, что-то, что прольет свет на их столь быстрый отъезд, — я тщательно обдумываю каждое сказанное слово, чтобы ни у кого не возникло сомнений в происходящем. — А могу я задать не совсем корректный вопрос? — Какой? — Ты что-нибудь помнишь с того дня, когда загадочным образом исчезла? — замявшись, наконец проговорил Ричард, скрещивая пальцы и поддаваясь вперед, — помнишь, что тогда случилось? — Совсем ничего не помню, — качнув головой, ответила я, откидываясь на спинку кресла. — Понятно, — протянул парень, подпирая щеку ладонью, — но тогда, где ты была все это время? — Не думаю, что это важно, — довольно резко произнесла я, опуская взгляд в кипу очередных бумаг, — просто не хотела сразу возвращаться домой. Ничего подозрительного и необъяснимого тут явно нет. — Да, конечно. Прости. Думаю, что будет довольно — таки трудно объяснить, почему я ничего не помню из «своей» биографии. И сейчас самое время узнать побольше, а заодно и попытаться объяснить происходящее. Хотя бы самой себе. Скептицизм Ричарда нисколько не помогал, а вот бутерброды, принесенные его сестрой, в корне меняли все дело. Айхенвальд словно превращался совершенно в другого человека и спокойно рассуждал о музыке и искусстве. Признаю, сначала я долго этому удивлялась, но потом пришла к выводу, что на данный момент есть более важные вопросы, так и не имеющие ответов. Леонор теперь тоже частенько засиживалась вместе со мной в участке — отчего-то мне казалось, что причина была именно в Чарльзе. Он ей несомненно нравился, если учесть, как часто она бывала у инспектора до его отъезда. Вот только единственная ее проблема — Лоуренс общался с Лео чисто по-дружески и никак более. Вообще, он был явно не из тех парней, кто отношения и девушек ставит на первый план. — Он тебе же нравится, да? — все-таки не удержалась я, перегибаясь через пустующий стол Чарльза к подруге. — Кто? — как ни в чем не бывало спросила Леонор, с удивлением глядя на меня. — Чарльз Лоуренс, — протянула я, отклоняясь на спинку стула, — я же вижу, как ты на него смотришь. — Не понимаю, о чем ты, — отмахнулась девушка, но через мгновение продолжила, — а что, очень заметно? — Очень, — хмыкнула я, — ты не умеешь сдерживать собственные чувства и эмоции. — Ох, черт. Я довольно смеюсь, глядя как озадаченно выглядит Леонор. — Ой, а сама-то, — бурчит девушка, заставляя меня покраснеть, как помидор, — со своим Роджером заобжималась уже. — А что мы…мы ничего. — Ага, как же. Маргарет мне поведала о том, чем вы занимались на кухонном столе, — ехидно сообщает Даглас, постукивая ногтями по столу, — то орете, то спите. Странная парочка. Вы ведь теперь встречаетесь или типа того? — Я не знаю, — честно произношу я, пожимая плечами, — но мне с ним хорошо. — Естественно. Только вот кто-то в декабре орал благим матом, что видит Роджера Тейлора в гробу. — Все бывает. Все бывает, но только мы можем хоть как-то контролировать происходящее вокруг. Конечно, может получиться, что угодно, но разве не стоит просто попытаться? Попытаться сделать нашу жизнь чуть лучше? Возможно, стоит пересмотреть свою точку зрения насчет тех моментов, где ваши мнения не соприкасаются. Возможно, стоит дать друг другу шанс. Просто дать шанс. Любить с надрывом и до потери сознания. Любить несмотря ни на что. Просто любить. Наверное, сейчас мне впервые меньше всего хотелось знать, что произошло с той Софией. Копаться в старых документах и искать своих родителей в прошлом. Впереди было только лето, Брайтон и Роджер Тейлор в цветастой рубашке. Впереди был весь 1972-й.