Последний стук сердца

~2 глава ~ Потерять близкого, родного человека — это, наверное, так болезненно и больно, насколько нельзя описать словами. Но так нельзя сказать о каждом. Скорее всего это зависит от близости. Чем роднее, вернее правильнее будет сказать более любимым и близким для тебя будет человек, тем более тяжело ты будешь переносить его смерть. Прошло около семи месяцев с тех пор как умер Инспектор Гаджет. Человек-киборг который долгое время был очень знаменитой личностью в Метро-Сити. О нём писали почти во всех журналах, но в основном в газетах, которые обычно, как всегда, можно было увидеть в руках у солидных людей. К числу таких относился и начальник инспектора — Куимби. Мужчина, который уже долгие годы возглавлял пост главнокомандующего в Управлении, во всяком, не смотря на возраст, имел неописуемую харизму, даже уважение. Сам Гаджет, казалось, не воспринимал его всерьёз, быть может, даже считал, что равняется с ним. Возможно, такая популярность вбила ему такие мысли и разрушение границ возможного, а может и нет. Гаджет на самом деле был горд, что может бороться со злом, и что его начальник именно Куимби. Он неоднократно говорил об этом племяннице или коллегам. Даже Брейну. Ещё одна потеря в семье. Пенни действительно считала этого пса чем-то бóльшим чем просто любимцем. Он вполне бы мог походить на роль брата, но его часто недооценивал Гаджет и просто воспринимал как обычную собаку. Но Брейн старался не обижаться, во всяком случае из-за низкого интеллекта хозяина. Пёс был чрезвычайно умный. Его кличка говорила сама за себя. Когда тот впервые появился в семье Гаджетов — Пенни было на тот момент всего 12 лет — ему долго не могли придумать имя. Собака поначалу была бездомным худым щенком, которого Гаджет подобрал, возвращаясь с миссии. Такой рыженький, с разгрызанной шеей и слабенькими лапами. Кажется малыш пережил много плохого, пока его не нашёл добрый человек. Пенни редко, но вспоминала как они с дядей пытались его отмыть и очистить от лишнего мусора в шерсти. Тогда дядя был более менее заботливый. Ещё бы, Пенни часто оставалась одна дома, ведь тогда она была слишком молода для работы... Хотя бы стажёркой в Управлении. И тогда Гаджет всеми силами пытался уделять ей больше времени. А с появлением Брейна этого требовалось всё меньше. "Гриффин? Альберт? Может... Пушок?". Девочка смеялась над вариантами дяди. Не обидно, а как-то по-детски, особенно насчёт предложения назвать щенка "Пушком". Ну что за банальное имя? "Дурацкое!" — говорила про себя блондинка. Только на следующее утро прозвучала имя щенка. Оно буквально сорвалось с уст Гаджета, прозвенело как бешеный будильник! Но Пенни оно сразу понравилось. И вот теперь о Брейне никто кроме неё не вспоминает. Пёс умер. Вряд ли от старости. Его тело нашли недалеко от большого гипермаркета, находившегося недалеко от торгового центра. Собака лежала с поджатыми лапами, без каких-либо ран. Только потом выяснилось, что возможно Брейна задушили. В этом, как ни странно, Пенни винила дядю. Словно знала настоящего убийцу её верного друга и защитника. За три дня до смерти Брейна, Гаджет уходил часто на миссии без Пенни в его компании. Конечно, голубоглазка старалась упустить мысли о том, что возможно ему надоел Брейн и он решил так варварски расправиться с ним. А может, на то были действительно веские причины. Что за чушь? Какая причина может быть уважительной, чтобы задушить собственную собаку? Неминуемая смерть? Хотя, Пенни в действительности не знала точного состояния здоровья пса. На приём к ветеринару собаку водил Гаджет и ему одному было известно, что творится с ним. Возможно, именно тогда Пенни окончательно определилась насчёт чувств к дяде. Буквально возненавидела его; разлюбила. По правде сказать её чувства к нему вовсе очерствели. И вряд ли это можно было свалить на переходный возраст. Нет, Пенни действительно разлюбила единственного своего родственника. Она винила его во всём: в смерти Брейна, в смерти родителей, ведь это он тогда вёл машину, они разбились, а киборг остался жив и здоров, а ещё она винила его в в том, что её жизнь такая некчёмная. Всё время девушка жила в одиночестве, тупые запреты со стороны дяди и совершенный безынтерес к её личности. Дал же Бог такого родственичка, но ведь Гаджет всегда любил племянницу, несмотря ни на что. Как думала Пенни то, что он умер это более не утрата, а скорее облегчение. Нет его — нет проблем. Блондинка была единственным свидетелем его смерти. Тот день она не могла забыть. Ни дня не проходило, чтобы она не думала о нём. Этот завод. Пустые цехи, но кипящие работой. Большие котлы, в которых кипело что-то оранжевое, светящиеся. От этой жижи был такой сильный жар, что казалось, что ты стоишь возле жерла вулкана, который вот-вот начнёт действовать. Тогда они были с дядей одни на миссии. Завод собирались взорвать, тем самым, разрушив большýю часть города. Управление просто не могло не вмешаться. Но эту операцию действительно можно было назвать ловушкой, ведь деятелей этого мероприятия так и не нашли, вдобавок никто не знает кто был автором этой идеи. Кло сразу исключался из списка подозреваемых, так как лежал на то время в больнице, после неудачной попытки собственными руками покормить собственных акул, когда Талон заявил, что дядя самый настоящий лентяй и за собственными животными следить не может. Доктор доказал неправоту племянника, но какой ценой... "Я пойду здесь, а ты по тому коридору!" — предлагал Гаджет. Пенни даже не отвечала, просто что-то промямлила еле слышно, скорее самой себе, и с мрачным видом ушла в направлении указанного коридора. Девушка всё время бубнила. Эта привычка появилась не так давно, но она вовсе перестала на это обращать внимание и называла это "мысли шёпотом". Правда мысли эти были не очень позитивные. Девушка неоднократно представляла, как её собственный дядя умирает в самых больших муках. И чем дольше это длилось, тем дольше она оставалась в мыслях. Она едва зашла в цех, когда почти завершила свою фантазию, но в поле зрения появился Гаджет, и блондинке оставалось лишь про себя ругнуться, проклиная Гаджета поменьше появляться в её жизни. Он буквально бесил её своим присутствием. Киборг осматривал котлы. Его металлическая кожа слегка нагрелась и приобретала немного румяный оттенок. Пенни, нехотя, говорила, чтобы тот отошёл оттуда, ведь потом ей придётся ходить по магазинам за покупками запчастей. Но тот как... Как дебил, одним словом, говорил, что всё в порядке и не о чем беспокоиться. Внезапно, всё началось трястись. Все программы отказали и Пенни не удалось узнать с помощью кодекса в чём дело, но это явно было не землетрясение. Девушка сразу взялась за теплую трубу, по которой шёл пока невидимый газ. Та сломалась и часть её рухнула на пол, открывая проход газу во внутрь помещения. Противный кислый запах! Блондинка до сих пор думает, что ничего более противного ей не доводилось нюхать. Связь возобновилась, и её задачей было заблокировать трубу. Гаджет стоял как ни в чём не бывало! Словно всего этого не происходило вокруг. Он неустанно спрашивал у Пенни о её делах в школе, хотя та, даже не ходила в неё, если говорить об обычной. "Заткнись! Ты мешаешь мне!" — прокричала она, что есть мочи. Эта ситуация настолько выбесила её, что Пенни не смогла держать себя в руках. Впервые тогда она позволила себе повысить на дядю голос, хотя ей часто говорили, что старших надо уважать. Гаджет от растерянности потерял равновесие. Все гаджеты начали барахлить и включаться один за другим, но на этот раз его случайная лихорадка не спасла их, а наоборот... Киборг на реактивной скорости полетел в котёл. Чугун был слишком горячий, чтобы держаться за края гигантской кастрюли и тот беспомощно тонул. Медленно, постепенно расплавляясь. Он ничего уже не чувствовал, даже жар, который был везде, куда бы он не глянул. "Вперёд гаджет-руки!" — кричал тот, думая, что это поможет, но все приборы давно отказали и у него не оставалась шансов спастись самому, тем более, когда уже пол тела киборга смешалось с оранжевой жижей. — Пенни, помоги мне! Этот голос слишком чётко раздался в ушах девушки. Он заглушил все звуки вокруг. "Я делаю это для всеобщего блага..." — думала та, не поворачиваясь ни на миллиметр к дяде. Она открыла кодекс и продолжила разбираться в программах, которые могли бы помочь ей остановить газ, ведь было не исключено, что тот огнеопасный, и возможно, именно с помощью него злодеи хотели пустить здание на воздух. Гаджет уже кричал. Ему уже было всё равно на горячий чугун и он плотно схватился за края, но всё равно не мог выбраться, он звал племянницу. Та старалась не слушать. Внушала себе, что лучше пусть погибнет один человек, чем сотни других, рядом с этим заводом. — Прости дядя... — еде слышно ответила она. Тот посмотрел на неё с непониманием. Он словно не хотел верить, что его родная племянница оставляет его на произвол судьбы... За что? Блондинка настроила программу. Воздух стал очищаться. У неё ещё оставалось время, чтобы вытащить дядю из котла, пока от него ещё хоть что-то осталось. Сам Гаджет уже давно опустил руки. Он с закрытыми глазами приготовился к смерти, пока не услышал отчётливые шаги блондинки. — Ты пришла! Пенни, ангелочек, спаси меня! Придумай что-нибудь! Но Пенни молчала. На глазах наворачивались слёзы от выбора между решениями. С одной стороны, она действительно могла ему помочь, но с другой... — Пенни! Я же... Умираю... Девушка снова проигнорировала и предпочла наблюдать как тот доживает последние секунды в её компании... Киборг стал похож на плавленый пластелин. Только глаза не таяли. Их делал профессор, что ж, хорошая работа! Вспоминаются его слова, что хоть в вулкан, хоть на солнце их забросишь они сохранят свой вид! Может, слегка, ненадолго поменяют цвет радужки, ведь реагируют на температуру, а тогда они стали красного цвета, но в целом откличный и полезный материал! Вот только Гаджету он мало пригодился... Эти глаза всё, что осталось от него. Чудо понять как Пенни удалось их достать оттуда. Но строить бедную овечку было куда проще, говоря, что та пыталась... Пыталась, но слишком поздно... Спасти его... Все думали, что девушке очень тяжело переживать такую утрату... Но лишь ей были известны её чувства: безразличие, чёрствость... Она не тосковала по дяде, но очень много думала о нём, о том, как поступила. Не дала ему шанса на жизнь. Зато внимания у блондинки в разы добавилось! Все хотели её поддержать, в том числе был и Талон, с которым был связан очень пикантный момент. Это был сочельник. После смерти Гаджета прошёл месяц, а парень так и не соизволил явиться за всё это время. Но у него были уважительных причины, ведь приходилось много работать, чтобы оплатить серьёзную операцию для дяди Кло. Пенни праздновала Рождество одна. Кайла как всегда дарила подарки по утрам, а сам праздник отмечала исключительно с семьёй. А вот у Гаджет семьи не было. Больше никто радостно не лаял, когда девушка несла из духовки своё фирменное печенье — единственное, что ей удавалась приготовить с потрясающим запахом корицы или кокоса, с оболденным вкусом сухого бесквита! Никто больше не кричал, что Санта не подарит подарки тем, кто отлынивает помогать наряжать ёлку и накрывать на стол, хотя девушка уже давно не верила в этого бородатого толстяка. Ей было очень одиноко... Талон позвонил в дверной звонок. От чего-то девушке казалось, что она знает, что это он. Она открыла ему, неторопясь, словно почтальону, который принёс ненужный журнал. Парень стоял в синем пальто, в чёрных, бархатный ботинках, в своей старой шапке, которая осторожно спускала чёлку на лоб. Парень вошёл в квартиру. Чувствовал он себя не уютно, стеснялся говорить. Обычно он не наведывался к ней в гости, по правде сказать он вообще никогда не был у неё дома Пенни помогла ему снять верхнюю одежду. Повесила на крючок у двери и, жестом приглашая его идти за ней, пошла на кухню. Талон с каждой минутой становился более раскрепащённым, тем более, что блондинка сама говорила: "Чувствуй себя как дома!", хотя не все из нас следуют этому совету, скорее всего его придумали, чтобы немного разрядить обстановку. — Как ты? — неожиданно нарушил тишину парень. Пенни вздрогнула. Поднос на котором лежало фирменное печенье тоже следом шатнулся, но блондинка удержала его в руках. По правде сказать она вообще не надеялась на диалог. Да, он бы всё равно был бы не избежен, ну или в крайнем случае они бы как сейчас обменялись парой фраз и дальше молчали до слов: "Я наверное пойду...". Но этот вопрос девушку озадачил, даже немного разочаровал. Чем именно она не определилась. Ей просто был он не приятен. — Всё хорошо. — словно выдавила из себя блондинка. Талон нахмурился. Ноту её настроения он уловил. Надо же, а девочка повзрослела. — Я узнал о смерти твоего дяди лишь недели две назад... Парень вновь попробовал начать разговор. На этот раз девушка ответила быстро, резко, будто со словами: "Подавись", поставив на стол поднос. — Рад? "Что за спектакль? — прозвучал голос внутри голубоглазой. — Пытаешься смыть кровь и перевалить все тяготения на другого. Как это мило!" Пенни щёлкнула пальцами у висков, едва Талон открыл рот. — Я тебе сочувствую, Пенни, не думай ничего такого. Он встал. Говорить сидя было не очень удобно по его мнению. Он вообще считал, что в таком разговоре сидеть должна она. Ну или они оба... Пенни на что-то пристально уставилась. Кажется в комнате давно испарилось её духовное присутствие; она ни на что не реагировала. — Я помню... — неожиданно начала мямлить она. — Я помню как он купил мне большого белого плюшевого медведя... Талон не совсем понял о чём она. Кто подарил? Что за медведь? Затем взгляд устремился к горящему камину, возле которого лежала голова плюшевой потрёпаной игрушки с голубыми глазами. — Он раньше пел. — вновь погрузилась в воспоминания девушка. — А он говорил, что никогда меня не бросит. Что ж, кажется Пенни вовсе осталась в себе. До Талона, конечно, дошло, что девушка говорит о дяде. Стало ещё более жалко её. — Он водил меня на аттракционы... Пенни повернулась к парню. Он стоял где-то в метре, может меньше, от неё. — Покупал сладкую вату, отводил на американские горки. Девушка сделала шаг вперёд. Её глаза слегка закрылись, а взгляд устремился на лицо Талона, который предпочёл молчать, дать ей высказаться. — Талон, тебя дядя водил в кафе? В театр? В кино? — Ну, я обычно сам хожу... — с тенью сарказма сказал парень, отведя взгляд в сторону. — Наверное, он тебя не так любит, как любил меня мой дядя... Но он умер. Его нет. Девушка шагнула назад. Поясницей она плотно прижалась к столу и лицо сразу заполнилось грустью. Талон посмотрел на неё словно на туго умную. Но потом, словно извинявшись, начал быстро говорить: — Ты слишком драмматизируешь, Пенн. Может всё ещё не так плохо? Но блондинка не ответила. Она лишь закрыла лицо ладонями. Последовали всхлипы. Она начала плакать. "Браво! И Оскар получает Пенни Гаджет!" "Заткнись!" — Его больше нет, а я могла его спасти! Я могла! Пенни прорвало. Она не открывала лица, но уже по его краям, которые не смогли закрыть руки, Талон убедился, что та уже красная от слёз. Голубоглазка начала трястись. Ей плохо. Слёзы текут в три ручья. В спину давит край стола, но на это внимание как-то не концентрируется. Вообще не понятно о чём думает девушка. Она плачет. Она... Скорбит? — Эй! Эй! — ласково начал звать её Кло взяв за запястья. Пенни отстранила руки от лица. Голубые, стеклянные от слёз глаза в упор смотрели в его. В них читалось непонимание, но и желание быть понятой. — Всё нормально. Девушка поддалась вперёд. Немного препятствовали руки, поднятые на уровне шеи и пришлось отвести их в сторону, всё ещё находясь в слабой хватке парня. Талон не ожидал такого действия. Только она заливалась слезами, а теперь без стеснений впивается в его губы, закрыв предварительно глаза. Наконец Гаджет освободила руки и обвила ими его шею. Что делать со своими парень словно и не знал. Опустить их к талии у него словно не хватало смелости. Но всё же, медленно, немного неуверенно, но он это сделал. Её руки плавно спустились вниз. Сначала по плечам, слегка раздвинув пальцы, затем к его локтям. Она перешла резко к бокам, затем к краю ковты и резко подняла её вверх. Пришлось прервать поцелуй, чтобы это сделать. Вещь улетела в сторону. Полу голое тело парня ни капли не смущало Пенни. Девушка прижимала его ближе, обхватив его шею руками. Талон набрался смелости. То, что она стянула его кофту, над выбором которой он так долго мучался, уже намёк. Как-то сразу исключался вариант, что она подумала, что парню жарко. Он слегка присел, разорвав осторожно поцелуй. Затем ловким движением положил руки ей ниже ягодиц и поднял Милашку, усадив на стол. Пенни снова начала его двигать к себе, резким движением, снова впиваясь в губы Талона, а тот в свою очередь растёгивал молнию на её халате. Теперь его руки на голой талии Гаджет. У девушки даже мурашки пробежались от первого касания, но она быстро вернулась к своему возбуждённому состоянию. Талон не мог спокойно дышать. Между ними было всё жарче, а останавливаться никто не хотел. Парень сомневался делать последний, или всё же первый шаг. Блондинка заметила его сомнения, но не падала виду. Она незаметно потянулась к его джинсам, растегнула несчастный ремень и молнию... Теперь девушка сидит на высоком стуле. С босыми ногами, старой доброй причёской в два хвоста, в больничном платье. Прошлое слишком часто начало бить ей в голову, многие моменты она могла вспомнить за минуту, а внутренний голос только добавлял масла. — Ты как? — прозвучал голос парня. Пенни раздражённо подняла на него взгляд. Её всегда бесили подобные вопросы, она всегда не вслух спрашивала: "А по мне не видно!?". Поэтому она решила промолчать. Талон задумался. Он был, но и одновременно понимал, что та возможно просто не может говорить. Блондинка глубоко вздохнула. Хоть в чьём то присутствии, но она чувствовала себя в безопасности, под защитой от внутренних демонов. — Ты есть будешь? Талон посмотрел куда-то в сторону. Через секунды две он поставил поднос с едой на тумбу возле кровати девушки и пошёл к столу у стены. — Ты куда? — с интересом в глазах спросила Гаджет, повернув к нему голову. В голосе слышалась слабость, но девушка всеми силами пыталась её скрыть. Талон её игнорировал. Обхватив обеими руками стол, парень потащил его к блондинке. Послышался скрежет ножек об пол. Противный и раздражающий звук, от чего прямо хотелось закрыть уши. А голос делал его в голове девушки только сильнее, наблюдая как та от невозможности закрывает ушные раковины. Стол уже был перед ней. Талон поставил тарелки и кружку. — Тебя покормить? — кажется на серьёзе спросил тот, но с тенью некого сарказма. Пенни вновь бросила на него взгляд стиля: "Бесишь", затем взяла ложку и попыталась поесть. Первая попытка и воображение уже играет с ней злую шутку.