Последний стук сердца

Этот приступ рвоты. Чувствуешь, словно из горла начинает что-то вырываться наружу. Язык ощущает на вкус все комочки пищи. Она пыталась держаться, но едва ложка покинула ротовую полость, она поняла что даже не может проглотить. Всё вернулось в тарелку, где, как ей казалось, кишили черви. Это и послужило приступу. Она в панике начала качаться, наклоняя всё тело то вперёд, то назад. Глаза застыли в ужасе. Она смотрела на то, как нечто шевелится в тарелке. — Пенни, всё okey? — спросил Талон. Его рука осторожно легла на её хрупкое плечо, и вывела девушку из транса. Она словно оклемалась, взглянув с более спокойным чем секунду до этого взглядом. — Нет. Пенни решила не лгать. Ей правда было не хорошо. Да и это было мягко сказано. Ей было страшно. Страшно и всё. А если она начнёт говорить что ей хорошо, то вряд ли люди будут находиться с ней и поддерживать. Хотя, можно было бы понадеяться на то, что они сами догадаются, поймут, что сильно похудевшей, бледной девушке нужна помощь. Талон сомкнул губы. Посмотрел в сторону: за окном светило солнце. Тёплая погода всегда заставляла выходить его прогуляться по Метро-Сити. Этот воздух, от части пропитанный выхлопными газами, немного урканья голубей, и люди, идущие на встречу, но мимо тебя. Он медленно убрал руку, скользнув ею вниз. Пенни дрогнула. Его молчание не совсем её устраивало. Она напучила глаза и уставилась на него. — Прости... — произнёс парень и отошёл в сторону. Блондинка не понимала его. Извиняется — нужно простить? Но за что? — О чём ты? — Не важно... Я для себя... Брюнет положил руки на голову. Подбородок поднял вверх. Было видно, что тот переживает, возможно, что он считал себя причиной данного состояния девушки. Он мучался мыслями о том, что возможно он всему виной. И наказания приходилось скрывать длинными рукавами кофты. Он ещё раз извинился и вышел из палаты, забрав тарелку. Пенни согнула колени, обняв их руками. У неё сильно начала болеть голова, живот. Ей всё вспоминались те черви в супе. Скользкие, мерзкие твари белого, слегка жёлтого цвета, похожие на длинные пухлые личинки мух. —Славно покушали! Не так ли? Милашка... — послышался голос эхом по палате. Пенни огляделась. Это было слишком чётко. — Прекрати меня так называть... — Странно, мне казалось, что тебе это нравится... Пенни, ты же любишь это! — Нет. — Да! Голос начал смеяться. Он был очень доволен, и казалось, что ничто не может испортить его настроение. — Чего ты хочешь? Почему ты не оставишь меня в покое? Пенни закричала во весь голос. Она была зла. Она хотела увидеть собеседника в лицо, одновременно боясь, что встреча на долго запомнится в её сознании. — Я хочу чтобы ты расплатилась за всё, Милашка. За страдания, которые ты предоставила другим! — Я ничего не делала... — заплакала девушка. — В самом деле? Пусть будет так, но ты знаешь, что во многом виновата ты, Пенни. Твои отмазки не гениальны, ты в грязи, и только собственной кровью ты смоешь этот крест. — Что за садизм? Но голос промолчал. Пенни сжала кулаки. Неизвестно откуда, но у неё появился большой прилив сил и девушка на этой волне перевернула стол. Она встала ногами на пол, оскалила зубы и закричала: "Уходи! Прочь!", и сразу же упала без сознания. Серая комната. Ни души. Пенни стояла в самом центре в белой тунике, босиком. Хвосты небрежно лежали на плечах, слегка растрепавшись. Внезапно раздался голос. Он звучал будто страшный приговор и девушка от страха быстро прижалась к стене. "Ты испытаешь похожие ощущения, как и твой дядя!" И вновь этот смех. Предвещание новых пыток. И стены сразу стали тёплыми. Но Пенни не понимала, она не хотела понимать. Стены нагревались, но девушка не отстранилась. Неужели решила принять боль? Из глаз начали капать слёзы. Стены стали почти красными. Блондинка чувствовала невыносимый жар по спине. Кожа начала облезать, где-то появлялись валдыри, которые следом лопались, доставляя ужасную боль. Со лба катились большие капли пота. Ей было трудно дышать. Грудь часто поднималась, чтобы вдохнуть больше воздуха. И вот последовал запах... Запах жареного мяса! Пенни не смогла сдержать слёз, и плакала уже в полную меру, не сдерживаясь. Но предел её терпения достиг предела. Она резко оторвалась от стены, упав на пол. Ладони чувствовали тёплый пол. Капли с глаз капали одна за другой, с застывшим ужасом в зрачках. Одежда сзади практически изчесла. Вся спина была красная от крови, и местами коричневая от "прожарки мяса". Она что-то мямлила, шептала, бубнила, но слов её было не разобрать. Ей стало ещё более тяжело говорить, когда жар от стен настиг её словно газ, распространяющиеся в комнате. У неё началась паника. Она хотела закричать, но лишилась голоса, она хотела постучать по стенам, но их оранжевый, яркий, как тот плавленый метал, цвет не внушал доверия. Она встала. Тело не слушалось и качалось из стороны в сторону, принуждая девушку касаться горячих стен и обжигать ладони. Кожа начала облезать по всему телу. На лице, на руках и ногах. Она начала в ужасе и сумасшествие сдержать её. Кровь начала сочиться и стекаться по всему телу. Пенни драла себя как тёрка яблоко и при этом кричала. Она не чувствовала уже высокой температуры, она не чувствовала горячий пол, лишь царапины, которые она оставляла на своей же плоти собственными пальцами. "Прекрати!" — наконец сказала она, немного неясно, шёпотом, еле открывая рот. Но никто ей не ответил. Стены продолжали поддерживать температуру, делая из комнаты самую настоящую печь. Она вновь упала. Голова сильно стукнулась об пол. Послышался хруст, словно упало яйцо и разбилась скорлупа. От черепа начала расплываться красная лужа, которая начала быстро засыхать... — Пенни! Её имя вернуло её в реальность. Она лежала на полу, согнув ноги. В двух метрах от неё стоял перевёрнутый стол. Она подняла голову и увидела Талона. Парень был с озадаченным выражением лица. Блондинка резко встала. Равновесие было трудно удержать, и пришлось опереться на плечи брюнета. Она повернула голову. Начала глубоко дышать, а затем посмотрела на Талона и со злостью в глазах закричала: — Урод! Ты урод, Талон! Она ударила ладонями по его груди, моментально отстранившись на несколько сантиметров. Ноги окрепли, и она могла уже стоять сама, без лишней помощи. — Ты бросил меня! Ты ушёл! Талон даже не открыл рта. Он не понимал её, но видел, что это чистая истерика и возможно девушка просто хотела покричать, и возможно слова, сказанные ей сейчас просто набор. Пенни залилась слезами. Она продолжила стучать по парню ладонью, повторяя что он урод или козёл. Но наконец он не выдержал. Он схватил её за локти и насильно положил на кровать. Блондинка сгиналась как дуга в разные стороны. Пружины кровати сильно давили ей в спину из-за Талона. Парень держал её пока окончательно не убедился, что та успокоилась. — Всё? — громко спросил он. Девушка будто в ужасе кивнула. Талон поднялся во весь рост и развернувшись зашагал к двери. В этот момент блондинка приняла сидящую позу. Её глаза наполнились необъяснимой ненавистью и она начала шептать страшные, насколько жуткие слова: "Только кровью?" Талон услышал её и решил посмотреть в порядке ли она, но на кровати девушки не оказалось. Он начал её искать и когда голова повернулась обратно, на него полетела Пенни, как кошка, выпустив когти. Она запрыгнула к нему на спину и всеми силами зажала ему рот рукой. Другая рука зажала ему шею и хватка была все сильнее с каждой секундой. Её рука соскользнула со рта. Талон просил её остановиться, но блондинка приказывала ему заткнуться. — Пенни... Пожалуйста... — хриплым голосом говорил он, а затем, его глаза застыли словно стоп-кадр в фильме. Его руки резко ослабли, он упал на колени. Гаджет быстро его отпустила. Он упал лицом в пол без сознания. Бездыханное тело лежало на полу и не двигалась. Девушка вновь залилась слезами. — Нет! Что ты наделал! — закрыв ладонями рот спрашивала она у внутреннего демона. — Я? Ты сама его убила. — Нет! Это снова иллюзия! Ты опять играешь со мной! По комнате раздался громкий смех. Перед мёртвым парнем появился чёрный силуэт. Его форма всё время расплывалась, и не держалась. Нечто протянуло руку, показывая на тело, словно представляя его. Пенни упала на колени. Закрыла глаза и.... Почувствовала, что сидит на кровати. Пружины давили на пятую точку. Она открыла глаза. Увидела как Талон покидает палату, а затем с её уст срываются слова: "Только кровью..."