Доверие

      — Ты понимаешь, что мы можем сидеть так о-очень и о-о-очень долго? — Лэнс выразительно растянул слова, желая показать всю степень своего раздражения и предположительной долготы. На самом деле, эта была ложь. Терпением красный паладин никогда не отличался. Но он надеялся, что номер два всё же купится на его блеф и выдаст информацию.       Однако Лотор как сидел на диване, упрямо уставившись в пол, так и продолжил сидеть. Блеск.       Собрание давно закончилось. Основным оставили вариант Кэти, хотя все паладины клятвенно пообещали подумать над более приемлемыми вариантами. Даже Коран присоединился к этой клятве. Но не Лотор, нет. Его Космическо Эльфийское Высочество заявило, что думать об этом, имея в наличии рабочий план — лишь пустая растрата психологических ресурсов. Кэти, вроде как, не согласилась с ним, но сказано это было так двояко, что Лэнс был уверен, что каждый понял это так, как хотел понять.        Именно потому он обязан был узнать, что именно имел в виду номер Два. Он хорошо знал Кейтилин. Он, чёрт возьми, приходился ей сыном!       И потому его молчание вызывало всё больше и больше вопросов.       — Ло-о-ото-о-о-ор.       Принц вздохнул и наконец-то посмотрел ему в лицо: — В этом нет ничего такого. Просто она всегда действовала несколько манипулятивно. Ничего интересного.       — Если дело действительно только в этом, ты бы так отчаянно не молчал, — Лотор только поморщился, явно осознав свою ошибку. — И что конкретно ты имеешь в виду под «манипулятивностью»? Она же никого не заставляла ничего делать. У нас просто не было вариантов.       —… дело не в её предложении.       — А в чём тогда?       Лотор помолчал какое-то время, явно собираясь с мыслями, и лишь потом заговорил: — Ты видел, что именно говорил ваш Лотор? Чем руководствовался? Он даже не пытался предложить что-то своё, слепо поверив её словам. И все остальные тоже. Она все переговоры проводит в одном ключе.       — В каком?       — Если Она становится частью какой-то коалиции, сначала Она делает всё, чтобы показать, насколько она хорошая. Умная, добрая, всепрощающая… Идеально играет на стереотипах хорошей жены и матери, потому что, на каком бы этапе ни была цивилизация, доверие таким женщинам всё равно остаётся заложенным в их культуру. А потом, когда ей все верят и все любят, она медленно настраивает всех против всех…       Лэнс застыл. Он прекрасно помнил, что именно рассказывала ему плачущая Кейтилин и как он сам думал, что она невероятно сильная женщина и прекрасный человек. Но это не могло быть постановкой, так?..       —… Не до конфликтов. Просто внедряет мысли, что она единственный союзник того или иного человека. «Как ты можешь доверять кому-то, кроме меня?» или «пусть мои мотивы и крайне эмоциональны, я действую лишь в твоих интересах». Даже если изначально ей не верят, все эти фразы постепенно накапливаются и откладываются на закорках мозга. Даже в самую очевидную ложь поверят, если повторить её достаточно много раз.       — Но зачем ей это? — Лэнс не верил. Просто не мог поверить. Но всё, услышанное им на собрании, идеально вписывалось в то, что рассказывал ему принц.       Лотор хмыкнул: — Разве не очевидно? Если никто никому не доверяет, то не может и объединиться против общего врага. Все разрознены. Однако когда она высказывает свою точку зрения, то тут же получает почти стопроцентную поддержку.       — Я… Я не понимаю, — Лэнс и сам уставился в пол, пытаясь осмыслить услышанное. — Даже если так… Зачем ей это делать?.. Ей нужна власть над Вольтроном? За-чем.       — Ей не нужна власть над Вольтроном. Ей нужно знать, что ситуация полностью под контролем. Что люди полностью под контролем. И что ни один из нас не пойдёт против неё.       Это звучало как болезнь. Лотор описывал не Кэти, а какую-то сумасшедшую, помешанную на контроле. Лэнс мог представить, что речь шла о Хаггар. Но не о Кэти.       — Как ты можешь говорить о ней такое?.. — Лотор скривился, как от зубной боли, и Лэнс поспешил исправиться. — Не то, чтобы я тебе не верил, но это дико. Я не понимаю. Кэти же не такая, да?.. Ты уверен, что-то, что ты говоришь, это не результат ошибки или непонимания?..       — Я жил с ней девять тысяч лет, Лэнс.       Красный паладин сглотнул: — Расскажи мне.       — Какой мне смысл рассказывать то, во что ты всё равно не поверишь?       Несмотря на свои слова, Лотор всё же приступил к рассказу.        Лэнс не верил. Не хотел верить. Образ той Кэти, которая подкалывала его насчёт чрезмерной любви к олдскульным видео-играм никак не вязался с той, кого описывал Лотор.       В другой реальности была не Кэти. Это был Заркон: злой, безжалостный и ужасающе умный. Их император Галра был проблемным противником, но его злоба и безумие были очевидны. Кэти же уничтожала целые миры с улыбкой на лице и словами «это на благо мира».       И от этого было особенно жутко.       Кэти прекрасно знала цену словам, потому легко располагала к себе собеседников. Могла получить что угодно парой ненароком оброненных предложений и скромным взглядом из-под ресниц. Если же этого было мало, в дело вступали собственноручно созданные технологии — чудовища, сражающиеся наравне с Вольтроном, поскольку для их подпитки Кейтилин использовала квинтэссенцию из живой души, выращивая для дальнейшего истребления целые расы. Конвейеры «сырья» для таких машин смерти были по всей вселенной, и ни один человек не смел заикнуться о них, потому что Кэти превозносила свои поступки как величайшую честь.       У Лэнса тошнота стояла в горле от одного упоминания этого ужаса, но Лотор всё продолжал говорить, переходя уже на более личные темы.       Воспоминания о том, как Кейтилин намеренно уничтожила собственного сына.       — Для неё всегда был важен контроль. Возраст — это всегда опыт и развитие. Из-за принимаемой квинтэссенции мой рост был очень сильно заметен. Развитие за один декафоб для меня длился почти четыре сотни. За четыреста декафоб невозможно остаться ребенком, — Лотор опустил голову и с силой сжал пальцы на ткани брюк. Несмотря на частично скрываемое волосами лицо, Лэнс отчетливо видел болезненную ярость. — Потому большую часть жизни она держала меня в крио-капсуле, пробуждая раз в несколько лет буквально на пару дней. Не позволяла мне общаться с прислугой и придворными более, чем-то было необходимо. Когда мне было десять, я верил, что она действительно единственная, кому я могу доверять. Когда мне стало тринадцать, я усомнился в её методах и попытался найти друзей. Так началось моё общение с одним из официантов. Позже он сознался, что общался со мной, просто желая добиться милости императрицы. Секундой позже она улыбнулась, сказала «я же тебе говорила» и перерезала ему горло. Следующие пятьдесят декафоб я провёл в крио-камере. Все из них мне снились кошмары.       Представить Кэти, способную на такое, было попросту невозможно.       — Когда в следующий раз я проснулся, первое, о чём я подумал, это возможность сбежать. Я подкупил одного из охранников — это не было проблемой, всё же я принц — и сбежал при первой же остановке имперского лайнера на планете. В качестве укрытия выбрал гостиницу. Она нашла меня за несколько варг. Гостиница была сожжена вместе со всеми постояльцами, а меня вернули на корабль. Во второй раз я поступил умнее: я не стал выбирать какое-то людное место — люди не должны были умирать просто потому, что я хотел жить, Лэнс, — и потому скрылся в заброшенной хижине в одном из лесов Софоа. Она нашла меня в течение квинтента и провела меня той же дорогой, которой я шёл, убив каждого человека, кто вообще меня видел. Я не мог ничего есть ещё неделю — перед глазами ещё долго вставали люди, гниющие изнутри. В третий раз я официально просил политического убежища у планеты Корса. Мне не отказали. Я думал, она не станет устраивать политический скандал, с требованием вернуть меня. Она и не стала, — Лотор говорил тихо и вкрадчиво, и усмешка сейчас была неуместна. Но было в нём что-то такое безумное, что буквально говорило: несмотря на беззаботный тон, самая страшная часть истории ждала Лэнса только сейчас. — Она перекрыла все каналы связи Корсы, а сама объявила о том, что местные жители ополчились на неё и похитили её единственного сына. Как «настоящая мать» она не могла допустить, чтобы кто-то из её подданных, а тем более собственные плоть и кровь, пострадал, потому она вынуждена перейти к крайним мерам. Меня снова вернули, а планету уничтожили вместе со всем её населением. Это был последний раз, когда я пытался сбежать.       У Лэнса не было слов. Он пытался представить, как повёл бы себя на месте Лотора, и выводы были неутешительными.       Собственный голос звучал непривычно хрипло: — Ты не думал о… самоубийстве?..       Принц в ответ на это только невесело улыбнулся и покачал головой: — Я хочу жить, Лэнс. Хоть немного. Потому, когда со мной связался Вольтрон, заявив, что им нужна моя помощь, что они знают о моей ситуации, верят мне и готовы сделать всё, чтобы помочь мне сбежать, я был счастлив. И даже когда они сказали, что хотят убить её, я согласился, как бы страшно при этом не было. Такую ошибку она бы мне точно не простила.       Лэнс сглотнул. Что-то здесь было не так: — Но если то, что ты говоришь, действительно правда, то почему ты её воскресил?..       — А какие у меня были варианты? Она бы всё равно вернулась. Она снилась мне, Лэнс, декафобы снилась. Она и этот долбанный кинжал, который, как я позже выяснил, ни черта не убил её, а только высосал душу. А потом передо мной возникли вы с вашим дебильным аппаратом по призыву из другого мира, — галра демонстративно скривился, вспомнив детали своего появления здесь. — И тогда я понял: либо я воскрешу её и буду надеяться, что этого хватит, чтобы она меня отпустила; либо я пущу всё на самотёк, и когда она вернётся, она точно убьёт меня.       — Но она бы не вернулась! Без тебя она бы не смогла воскреснуть! Аппарат Слава на такое не был способен!       — Думаешь? Я связался со Славом, по чертежам которого вы сделали телепорт. Слав не слал вам никаких чертежей, Лэнс. Если не веришь мне — спроси у него сам. И сама концепция, при которой вместо воскрешения вы решили призвать чью-то копию из чужого мира, разве не звучит дико? Вы уверены, что это действительно была ваша идея, а не навязчивой мыслью кого-то по ту сторону кулис?       Лэнс открыл рот, желая возразить, но не смог выдавить из себя ни звука.       Это он предложил вызвать Пидж из параллельного измерения. Но сейчас, когда он об этом думал, этот вариант с дешёвой заменой звучал абсурдно и наплевательски по отношению к памяти об их Кэти.       Так какого чёрта он вообще это предложил?..

***

      Широ снова снилась проклятая поляна и опушка леса, хотя, казалось, в этот раз что-то было не так. Перед ним стояла Кэти. Такая близкая, и в то же время недосягаемая, несмотря ни на что. Широ не мог сдвинуться ни на миллиметр. Всё, что ему оставалось, это в бессилии сжимать кулаки и продолжать кричать: — Кэти! Кейтилин! — надрывался он, помня, что в прошлый раз именно это заставило тело двигаться, но бесполезно. — Пожалуйста, Кейтилин, я же люблю тебя. И хочу увидеть больше всего на свете.       Секундой спустя остолбенение пропало, заставив паладина упасть на траву. Широ ошарашенно моргнул, всё ещё не веря в собственную удачу, и медленно поднялся на ноги. Оцепенение не вернулось, и он пошёл в сторону Кэти, сначала осторожно и нерешительно, но с каждой секундой всё ускоряя шаг.       К моменту, когда он наконец-то настиг её, паладин уже почти бежал. Не теряя лишнего времени, он крепко обнял её, зарываясь носом в длинные каштановые волосы: — Кейтилин, я так рад. Спасибо, и… я люблю тебя.       — Я тоже тебя люблю, Широ. Очень люблю. Но если я действительно дорога тебе, то обещай мне, что ни за что не станешь открывать глаза.       — Я обещаю.       Он простоял несколько минут или около того, наслаждаясь её обществом и чувствуя слабое прикосновение холодных пальцев к запястью, но едва различимый треск заставил его открыть глаза и наконец осмотреться.       Место, где стояла Кэти, почти сразу же переходило в резкий обрыв на сотни метров вниз. Внизу находился город. Широ видел сотни больших и маленьких инопланетных домов и величественный Замок Львов; все, как один, разрушенные и объятые пламенем. В огне мельтешили людские фигуры, постепенно останавливаясь и замертво падая на землю.       Широ стало дурно ещё на том моменте, когда он узнал в огненном кошмаре Алтею. Он машинально разжал объятия и обошёл Кэти по кругу, подходя вплотную к обрыву. Он всё надеялся, что видение исчезнет, но оно только набирало четкость и яркость, выходя далеко за рамки привычных снов. До слуха стали доноситься чужие крики и плач.       Широ побледнел и отвернулся, не в силах смотреть на это безумие.       Кэти стояла позади него, освещаемая алым заревом: — Ты солгал, — медленно и с расстановкой произнесла она. Золотые глаза больше не горели любовью, искаженные раздражением и удлинёнными отметками на лице, совсем как у Хаггар. Некогда детское лицо вытянулось и заострилось, лишь придав ей ещё больше сходство с друидом. Кэти скривила губы. — Но ведь ты всё ещё любишь меня, так?       Она сделала несколько шагов вперёд, терпеливо ожидая ответа. Широ хватал ртом воздух, не зная, что сказать.       И не мог отвести глаза от её пальцев, покрытых огненными всполохами.       Кэти легко проследила за его взглядом и поняла ответ сама.       В зелёном паладине никогда не было особой физической силы, но в огненную пропасть она столкнула его пугающе просто.       Широ проснулся в холодном поту. В комнате было темно, хоть глаз выколи, но отдалённые очертания предметов всё же можно было рассмотреть. Рядом с ним на кровати спала Кэти — привычная, милая, добрая и уютная. Такая же, как и всегда. Однако при взгляде на её фигуру всё равно по спине пробегали мурашки.       На то, чтобы выровнять дыхание и хотя бы относительно успокоиться ушло непозволительно много времени, однако Широ справился.       Он понятия не имел, почему ему приснилось нечто подобное — обычно, Кэти в его снах означала лишь что-то хорошее и бесконечно прекрасное, однако сегодня… Скорее всего в этом были виноваты мрачный антураж планеты, на которой сейчас стоял Замок Львов и результаты сегодняшнего собрания. Вариант, предложенный зелёным паладином, пусть и был лучшим из тех, что они имели, однако всё равно был чрезвычайно жесток. Неудивительно, что сознание Широ решило сыграть со своим хозяином злую шутку.       Он медленно вздохнул и выдохнул, осторожно притянув спящую девушку к себе поближе. Кейтилин так и не проснулась, однако слегка завозилась, принимая более удобную позу и опустила руки ему на грудь, куда-то в район сердца.       Широ против воли вздрогнул: пальцы девушки были такими же холодными, как в злополучном сне.