Фальшивые слезы

Нами всегда была слабой. Она прекрасно об этом знает, лучше, чем кто бы то ни было. Знает, когда Санджи успевает протянуть ей руку прежде, чем она полетит на пол, споткнувшись о порог; знает, когда Зоро, матерясь, подхватывает ее и утаскивает с поля битвы, и кровь сочится из раны надоедливым "кап-кап-кап"; слабость разливается по венам, когда она опускается на колени посреди дороги, когда разворачивает газету, когда встречается глазами с соперником. "Осознание слабости, - думает Нами, - первый шаг на пути к силе". И если она в чем-то и разбирается - то это в том, как найти правильный путь. Не то что бы ей хотелось, чтобы мышцы перекатывались под кожей, а враги бежали в ужасе, только услышав ее имя, нет. Просто Нами понимает, что остаться наедине с противником для нее едва ли не страшнее, чем довериться неверной карте, то есть - очень страшно. Нами, привыкшей рассчитывать только на себя, мучительно больно понимать, что она не справится без чужой помощи. Наверное, именно поэтому судьба поступает с ней именно так раз за разом - оставляет в кольце разъярённых солдат, которым плевать, что оружие в ее руках дрожит. Наверняка ещё и ухмыляется, мол, не хочешь звать на помощь, сами придут и спасут? На, получи и распишись - Луффи уже умчался бить главного босса, Зоро и Санджи расчищают ему дорогу, а остальные и сами еле держатся. Давай, девочка, дальше сама. В такие моменты Нами вспоминает. Настоящее опадает снежными хлопьями, застывает янтарем, и Нами думает о своей матери - сигарета в зубах, чуть тронутые улыбкой губы, огненно-красное пятно на вечной клетчатой рубашке. Думает о Ноджико - такой хрупкой и такой невероятно сильной, золотые браслеты, солнце мандаринового сада, вечная тайна в глубине зрачков. Нами вспоминает Виви - сияющие глаза, голубые кудри, севший голос и стальная решимость; прекрасная принцесса далёкой пустыни, которая пытается докричаться до жителей своей гибнущей страны сквозь звон мечей и шум пальбы, несётся сквозь облака вздымающегося песка, готовая бессмысленно положить на этот алтарь свою драгоценную жизнь; Нами считает, что вот так - стоя на вершине башни в шаге от смертельной бомбы, крича и плача, рождаются герои. Нами думает о Ширахоши - такой отчаянно слабой, несмотря на всю ее легендарную силу, неспособной защитить саму себя, но сумевшей спасти целый город. Наивный ребенок с огромным сердцем, готовый пожертвовать собой, чтобы все остальные могли увидеть солнце. Нами смаргивает непрошеные слезы и думает: если Виви справилась, я тоже смогу. Раз выжила Ширахоши - я не умру. Бельмере защитила меня ценой своей жизни, а вы, подонки, хотите это исправить? Не дождетесь! Нами неоткуда об этом знать, но в последний момент, перед тем, как землю вспарывают десятки молний, один из солдат обращает внимание на дрожь Климатакта в ее руках и, ещё не зная о грозовой туче над своей головой, торжествующе ухмыляется, переводя взгляд на лицо пиратки - очевидно, ожидая увидеть в нем ужас. И отшатывается от ее яростной улыбки, вот только это не помогает ему спастись. Нами не знает, что на Кокояши Ноджико прижимает к сердцу листовку с обновленной наградой и улыбается уверенно и гордо и, проходя мимо развалин поместья Арлонга, уже не вздрагивает. Не знает, что принцесса Арабасты, тренируя удары, встречаясь с послами или теряя присутствие духа на переговорах с Теньрьюбито, сжимает кулаки, вспоминает безбашенную улыбку рыжей пиратки и носит свою дипломатическую маску с достоинством, которого не сломить ни шторму, ни чужому бесчестию. Не знает, что Ширахоши иногда задумчиво смотрит в небо, на такие странные на морском дне облака, и больше не плачет, даже если очень больно. Годами сражаться в одиночку, чтобы спасти свою деревню, скрывать правду и солнечно улыбаться, просить помощи, бежать и, остановившись, смотреть в лицо врагу с отчаянной усмешкой, сильнее сжимать Климатакт и никогда, ни за что не сдаваться - ей неоткуда об этом знать, зато все, кто остался позади, уверены: Нами - всегда была сильной.