У сомнений на поводу

Пояснения к тексту: Баклан – птица из семейства морских и пресноводных ныряющих птиц. Майорка (Мальорка) – остров в Средиземном море, принадлежит Испании. POV Том Яркое полуденное солнце, сияющее на голубом безоблачном небе щедро купало меня в обволакивающей истоме, всё сильнее и сильнее разогревая влажную загорелую кожу. Душный воздух коварно разливал леность по расслабленному телу, пленённому тёплым податливым песком, отчего я плавился, словно безвольная медуза выброшенная неосторожной волной на знойный берег. Размеренный шум прибоя ласкал слух, усыпляя, и одновременно заманивая пенящимся шёпотом нырнуть в изумрудную прохладу прозрачной невесомости. Ужасно хотелось остудиться, но двигаться было невыносимо лень. Всё замерло, подчинившись полуденному пеклу, лишь белые чайки красиво парящие в высоте лазурного небосвода тревожно перекликались о чём-то своём. Почувствовав, что жара набирает обороты, я оглядел пляж в поисках спасительного укрытия и заприметил всего одну невысокую пальму сиротливо стоящую неподалёку. Тихо шелестя ажурными листьями, она слегка покачивалась под слабым бризом откидывая короткую тень, достаточно годную для временного убежища от зноя. Решив незамедлительно переместиться туда, я уже собрался встать, как одна из чаек неожиданно спланировав вниз бесстрашно закружила прямо над моей головой шумно обдувая её частыми взмахами крыльев. Испуганно прикрыв рукой лицо от мельтешащих перед глазами перьев, мне пришлось с силой вжаться в песок, растерянно соображая, как бы половчее отогнать беснующуюся птицу. Та суетливо металась из стороны в сторону, и вдруг, широко раззявив острый жёлтый клюв громко выкрикнула рассерженным баритоном: – Том! Твою мать... проснись! – орущая чайка каким-то неведомым образом трансформировалась в сердитого, грозно нависающего надо мной Георга. – А-а-а! Мама-а-а-а! – испуганно завопив, я живо спрятался под одеялом пытаясь перевести дыхание, зашедшееся от внезапного потрясения. Резко взбодрившееся сознание вмиг прояснилось, позволяя понять, что тот восхитительный райский уголок оказался всего лишь игрой воображения, красивым сном, а не явью. – Не хочу тебя расстраивать, но я не мама, – послышался приглушённый смех развеселившегося Листинга. – Вставай. Кто-то обещал помочь мне сегодня, помнишь? – Ты чёртов баклан*, Гео! Я чуть Богу душу не отдал! – рассерженно выглянув из своего душного укрытия, озлобленно взвился на хохочущего парня. – У нас первый выходной за последние две недели! я устал как собака! и ты меня будишь?! – Хм... конечно буду... что за вопросы, Том, когда я отказывался? – улыбающиеся серо-зелёные глаза лукаво заблестели, а вкрадчивый голос наполнился приятной низкой хрипотцой. – Иди ко мне, мой зяблик! – Какой, к чёрту, зяблик?! Георг, ну дай поспать хотя бы до обеда, будь человеком! – торговался я, не оставляя попыток вернуться в блаженное сновидение, уворачиваясь от вездесущих крепких рук, дерзко откинувших одеяло и бесцеремонно шарящих по моему телу. – Вечно мёрзнешь, потому и зяблик. В комнате жара, а ты, как всегда, укутался по самую макушку. Так и до теплового удара недалеко, – со знанием дела укорил злостный нарушитель сна и, присев рядом, коротко поцеловал меня в уголок рта. – Поднимайся, уже два часа дня. Я пока кофе тебе сварю, жрать всё равно нечего... – усмехнулся он, глумливо потрепав меня за щёки. Озорная улыбка на довольном лице не предвещала ничего хорошего, если Георг задался какой-то целью, она в любом случае будет достигнута. – Похоже, без Билла мы долго не протянем, среди нас только у него есть талант контролировать наличие порядка и еды в доме, – озвучивая правдивый факт, парень дурашливо завязывал мои брейды у меня же на подбородке. – Он сообщал, когда вернётся? Надо успеть морально подготовиться, без надзора мы вконец разленились, а значит, огребём по полной уже в день его приезда. – Да, вчера звонил из Милана, должен прилететь через пару дней. Думаю, нам их хватит, чтобы навести чистоту. А почему пиццу не додумался заказать? – проворчал я, недовольно морщась от активных приставаний, окончательно прощаясь с мыслью о возможности выспаться. – Так я заказал, – печально вздохнув, ответил тот, укладываясь головой мне на голую грудь, – только она как-то быстро закончилась... – У тебя магические суперспособности уничтожать любое количество пиццы в рекордно короткое время, а что самое удивительное, незаметно для себя и окружающих. Жора-прожора! – ехидно рассмеялся я, резко прижимая его к себе и мстительно растрепал длинные, медно-русые волосы любовно собранные в низкий аккуратный хвост. Не выдержав столь варварского обращения со своей божественной шевелюрой он ощутимо куснул меня за плечо и быстро соскочил с постели. – Паршивец, – беззлобно буркнул взлохмаченный Георг, оправляя задравшуюся от возни белую футболку и подтягивая чуть сползшие дымчатые джинсы. – Я ему пожрать оставил, можно сказать от сердца оторвал! А он... эх, неблагодарная вы свинья, Томас Трюмпер. – От свиньи слышу... это тебе за то, что жестоко обломал мой дивный сон, – потягиваясь и зевая во весь рот, невнятно пояснил я, – там было море, солнце, пальмы и тепло-о-о... – Аххаха-а-а, говорю же, зяблик! – громко заржал Листинг и резво выскочил из комнаты, уворачиваясь от стремительно летящей в него подушки. – Прицел поправь, мазила! – смеясь, прокричал он из коридора, – и завтракать иди! Отерев ладонями сонное лицо я приподнялся на локтях и, убрав за спину щекочущие шею тонкие, чёрные косички вяло огляделся. По-весеннему наглое солнце, настырно проникающее в неплотно зашторенные окна, подтверждало, что день уже в самом разгаре и вставать всё-таки придётся. Его длинные, косые лучи подсвечивали золотом мелкие пылинки, причудливо клубящиеся в полосах света, открыто намекая на давно не деланную приборку в захламлённой, неухоженной спальне. Комната утопала в неряшестве... Из недр распахнутого светлого шкафа, высящегося рядом с входом в спальню, разноцветными змеями торчали спутанные рукава рубашек и толстовок. Перерытые впопыхах вещи угрожали вывалиться с небрежно забитых полок в любой момент, держась там каким-то чудом. Комод, дразня нерадивых хозяев, показывал «язык» одиноким чёрным носком, сиротливо свисающим из верхнего ящика. А рабочий стол, возле окна, и вовсе был скрыт от глаз завалом мятых футболок, перемешанных с автомобильными журналами и скрученными листами ватмана. На весь этот кавардак с молчаливым укором смотрела посеревшая огромная плазма, украшающая светло-бежевую стену напротив кровати, напоминая о своём незаслуженном забвении внушительным слоем пыли. В идеальном порядке была только прикроватная тумбочка с неизменно лежащей на ней игровой приставкой, любовно упакованной в фирменную коробку. Тратить первый, долгожданный выходной, на что либо, кроме сна, не хотелось, но и жить в бардаке тоже не особо прельщало. Напряжённый график отнимал у нас почти всё свободное время, а в последний месяц его остатков хватало лишь на заказ фастфуда. Срочная заявка на серию проектов городской подземной парковки, порученная управлению градостроительства и архитектуры, где я с Георгом и работал, вынуждала практически жить в офисе. Мы появлялись дома лишь поздними вечерами, уставшие, с покрасневшими от перенапряжения глазами, чтобы принять душ, переночевать и переодеться. Однако, обещанная руководством солидная премия должна была компенсировать все пережитые неудобства. Позавчера моя часть проекта была успешно сдана, и я, наконец-то, ушёл в желанный двухнедельный отпуск. Георг занимался чертежами торговых павильонов, разрабатываемых для надземной части той же парковки. В заказ на три строения неожиданно внесли многочисленные поправки, и ему пришлось переделывать начатое, отчего он сильно отстал в сроках. Через пару дней близился дедлайн, а кое-что оставалось незавершённым. Не раздумывая, я предложил ему свою помощь, но не просто так, а в обмен на согласие совместно провести неделю на излюбленной нами Майорке*. Листинга уговаривать не пришлось. Средиземноморская рыбалка всегда была у него в чести, собственно, как и у меня. Мечта находилась почти в руках, осталось лишь сесть за чертежи и выполнить данное обещание. «Гео сказал, что жратва закончилась, значит, придётся тащиться в супермаркет», – удручённо размышлял я, – «а ещё надо разобрать завал в спальне, помочь Листингу закончить чертежи и... постирать, наверное, не помешает...» – уныло подытожил свои наполеоновские планы, наткнувшись взглядом на груду одежды, перекинутую через высокую спинку стула. Разочарованно застонав, я снова откинулся на постель, и, подтащив к себе подушку Георга зарылся в неё носом, решив подремать хотя бы полчаса. Да не тут-то было. Запах его ментолового шампуня, исходящий от белоснежной наволочки щекотал ноздри прохладной свежестью, не давая провалиться в желанный сон. «Не выходной, а сплошное издевательство!» – мысленно распсиховался я. – Том! Не смей засыпать, у нас много дел! – послышался громкий оклик с кухни. – С тобой заснёшь, как же! – крикнул ему в ответ, вяло поднимаясь с постели. – Ни ночью, ни днём покою нет! И откуда ты такой активный взялся на мою голову?! – недовольно ворчал я, лениво надевая мягкие домашние штаны. – Трюмпер, у тебя весеннее обострение склероза?! – выглянув из дверного проема, иронично поинтересовался Георг. – Забыл, кто три года назад настоял, чтобы мы съехались? – Не съехались, а стали жить вместе, после двух лет стабильных отношений, – намеренно поправил его, безуспешно разыскивая глазами свою любимую серую майку среди завала шмотья. – Уже три года прошло, а твои многочисленные подружки из вашего отдела проектирования до сих пор думают, что ты свободолюбивый холостяк, снимающий четырёхкомнатную квартиру, вскладчину с братьями Трюмпер. И постоянно пытаются тебя склеить, дряни такие... – Ну не начинай опять... – вымученно простонал тот. – Сто первый раз повторяю, меня они не интересуют. И вообще-то их всего двое. Многочисленные... скажешь тоже. – Ага, двое, а на корпоративах им удаётся измазать тебя помадой в таком количестве, будто их целая дюжина! – поддавшись раздражению гневно возразил я, заправляя постель большим бордовым покрывалом. – Можно было один единственный раз порезче грубануть своим крашеным курицам, отбив им всё желание флиртовать, и этот, сто первый разговор не потребовался бы. Но ты готов терпеть, вечно изображая из себя свободного студента, живущего с друзьями на съёмных квартирах, лишь бы не терять имиджа воспитанного интеллигента... Наверное, подспудно стыдишься нашей связи... – Том, не говори ерунды! Я не стыжусь, просто не афиширую личную жизнь, как и ты, – тревожно поглядывая, всплеснул руками Гео. – Признание в наших отношениях, конечно, их отвадит. Но, что мы получим кроме этого? Излишнее внимание к нам, как к нестандартной паре. Оскорбления от гомофобов. Предвзятое отношение мужской части коллектива... – размеренно перечислял он, загибая пальцы. – Мы обязательно наживём подобные неприятности в довесок к мнимому семейному спокойствию, – изобразив в воздухе кавычки, он скрестил руки на груди. – И не думай, что лично тебя ничего не коснётся. Наши отделы на одном этаже. Стоит мне только открыть рот, как через полчаса ты уже ощутишь на себе последствия. Напомнить, как в прошлом году ваш начальник выжил с работы секретаршу, заподозрив её в лесбиянстве, после неудачного участия в дурацком конкурсе на общей вечеринке? Тоже хочешь попытать счастья? В Мюнхене не так уж много организаций нуждающихся в услугах двадцативосьмилетних архитекторов. Как жить тогда будем? У нас, между прочим, кредит на машину взят. Не пойму, с чего ты завёлся сегодня? - смягчив тон, спросил он. – Никто не просит устраивать тебя каминг-аут в офисе, – устало выдохнул я, уже не надеясь на понимание. – Для отваживания твоих настырных фанаток хватило бы грубой холодности. Неужто отшить не можешь, рыкнув поагрессивнее? Сдаётся мне, просто не хочешь терять женское внимание. – Да брось, Том, мне их внимание сдалось как рыбе зонтик! Ты не зря их курицами называл, реально туповатые особы, поэтому и грубость с ними не прокатывает. Легче не придавать значения их заигрываниям, чем противостоять, поверь, уже всё испробовано. И вообще, в последний раз я приходил в помаде в декабре, с новогоднего корпоратива, причём ты был рядом, и видел, как она на мне появилась. Сейчас май... не вижу повода для ссоры, объясни, – подойдя и обняв со спины, он прижал меня к себе, неторопливо оглаживая голый торс ладонями, словно успокаивая. Тёплые губы легко прошлись по моей шее, разгоняя мурашки по телу и усмиряя вспышку ревности. Я осознавал, что зря вспылил, позволив накопившейся усталости, вкупе с испорченным первым выходным, вытащить на свет недавнюю обиду. Не хотелось начинать желанный отпуск ещё и с ругани, но Гео ждал ответа. – Вчера ты настоял подвезти Лору домой, хотя нам совершенно не по пути. Тот чёртов район находится в противоположной части города, – ответил я, перехватив его руки, приятно скользящие по моей груди. – Она могла спокойно доехать на метро, как делает это каждый божий день... – Том, я же объяснял, – горячий выдох опалил мне ухо, – мы с Лорой вместе работаем над проектом, и от того, успеет она справиться с ним вовремя, или нет, зависит наш с тобой отпуск. Ей необходимо было попасть домой побыстрее, чтобы осталось больше свободного времени на завершение всех недоделок. - Высвободив руки из захвата Георг развернул меня к себе, пристально вглядываясь в лицо улыбающимся взглядом. – Тебе не надоело ревновать? – тихо спросил он, обнимая за поясницу. – Или это уже вошло в привычку? – Не стоит видеть во всём только ревность, – возмутился я, очерчивая его приоткрытые губы, пытающиеся поймать мои пальцы. – Некоторые люди мне крайне неприятны, и общаться с ними в нерабочее время, да ещё и терпеть их в собственной машине уже как-то слишком. Не находишь? – Даже если это связано с поездкой на Майорку? – придав голосу обречённости, уточнил Георг, вплотную прижимаясь ко мне. – Не пытайся воззвать к совести, она полностью на моей стороне, – усмехнулся я, забираясь ладонями под его футболку и медленно ведя вверх по широкой мускулистой спине. – Мы с Руди предлагали вам помощь, а ты отказался, уверив нас в способностях Лоры справиться и не с таким объёмом работы... – Не напоминай мне о мерзком блондине, он готов поддержать любую твою идею, лишь бы торчать рядом. С какого хрена его дали тебе в напарники? Других что ли не нашлось?! – возмутился Листинг, злобно щуря глаза. – Ну, тут у нас счёт сравнялся: один-один, ведь те глупые курицы работают под твоим началом, - съехидничал я, не в силах смолчать. – Ты вообще замечаешь его похотливые взгляды? – продолжал бухтеть тот, совершенно не обращая внимания на подкол. – Наверняка, манерный слизняк сам с этим назначением подсуетился. Мечтая заполучить одну красивую задницу он готов из шкуры вылезти, пробуя к ней поближе подобраться, – запустив руки под резинку домашних штанов Гео с силой сжал мои ягодицы и хитро улыбнулся, – но я защищу свою любимую малышку от грязных посягательств... – Хм, выходит, счёт два-два. Он со времён института подбирается, да что-то не судьба... Вызовешь Руди на дуэль? Даже страшно представить, из чего вы будете стреляться, – рассмеялся я, пытаясь выбраться из хватки крепких рук. – Да вот делать мне нечего, как на всяких упырей драгоценные "патроны" тратить, – хохотнул он, прижимаясь сильнее, не переставая увлечённо мять мой зад, – его ждёт кара пострашнее. Приглашу мерзкого блондинчика с нами в спортзал, и заставлю смотреть, как ты занимаешься на тренажёрах... весь такой раскрасневшийся, взмокший, с шумным дыханием. В течение часа он захлебнётся в собственных слюнях и умрёт. – Георг, нельзя так поступать с ценными сотрудниками и надёжными товарищами, – рвано выдохнул я, чувствуя нарастающее возбуждение, – это очень жестоко. – Зато безболезненно... – парировал тот, и, толкнувшись в меня пахом, хрипловато продолжил, – уже можешь начать благодарить за отличный план идеального убийства, милый, прямо сейчас... Дыхание Листинга немного потяжелело, а в довольно прищуренных глазах появился знакомый похотливый блеск. Посмотрев на мой рот, он нахально улыбнулся и накрыл его своим, не дожидаясь приглашения. Медленный поцелуй вышел развязным и неглубоким, мы просто лениво ласкались языками, не борясь за первенство. Любимые губы умело сводили с ума неторопливой нежностью, а руки, настойчиво и по-хозяйски сжимающие ягодицы, вызывали только одно желание, вернуться в недавно покинутую постель и уже не за сном... Неожиданно раздавшийся телефонный звонок заставил Георга прерваться и достать надрывающийся мобильник из заднего кармана джинсов. Недовольно взглянув на дисплей, он виновато пожал плечами и, чуть отойдя в сторону, ответил на вызов. – Привет, Лора, – нервно отерев нахмуренный лоб, поздоровался Листинг с собеседницей, и меня тут же передёрнуло от произнесённого имени. – Нет, не отвлекаешь, а в чём, собственно, дело? – спросил он, опасливо поглядывая в мою сторону. – Что?! Вот чёрт... – расстроено присев на край постели Гео внимательно слушал, о чём ему говорят, растревожив меня озадаченным видом. – Нет, не надо, я сам приеду. Примерно через час буду у тебя. Если попаду в пробку, позвоню. Да, конечно, не забуду... до встречи. Нервозно вертя в пальцах выключенный телефон Георг тяжело вздохнул и произнёс убитым тоном: – Мои чертежи у неё... она их артикулы назвала. – Откуда? – ошарашено спросил я. – Ты же только вчера всё пересматривал, по двум тубусам распределял, чтобы не спутать какие мне, а какие будешь сам заканчивать. Потом мы их в машину отнесли, – удивлённо рассуждая, напомнил ему наш поздний отъезд из офиса. – Том, с нами Лора ехала, и у неё тоже два тубуса было, – удручённо буркнул он, виновато потупив взгляд в пол. – Видимо, когда выходила, нечаянно мой взяла. Они же одинаковые, почти. Догадка Георга казалась верной, но я не мог отделаться от мысли, что Лора сделала это нарочно, хотя и понимал абсурдность возможного поступка. – А как ты до сих пор пропажи не заметил? С утра, вроде, собирался поработать, – сев рядом с задумавшимся парнем, легонько ткнул его локтем в бок, – поздно встал? – Нет, рано. Пока ты спал я в электронную версию корректировки вносил. – Ну, раз так, поехали скорее, некогда рассиживаться, – предложил ему, – заодно по пути в супермаркет за продуктами заскочить можно. – Вдвоём мы ещё больше время потеряем. У Лоры только мои чертежи, а твои дома. Лучше поеду один и на обратном пути всё куплю. – Да, так будет правильнее, – согласился с ним, понимая, что его вариант намного рациональнее. – Хорошо, тогда остаюсь. Нам ещё постирать надо... сперва вещами займусь, а затем и остальным, - хлопнув себя по коленям я решительно поднялся и начал разбирать лежавшую на стуле одежду. Внутренняя тревога не желала успокаиваться, ужасно не хотелось отпускать своего парня к зацикленной на нём прилипчивой коллеге, но другого выхода не было. Еле сдерживая рвущиеся наружу негативные эмоции я держался с невозмутимым видом, чтобы не задеть Георга недоверием. – Прости, что опять заставляю нервничать, – послышалось со спины, и тёплые руки неуверенно обняли меня, прижимая к ощутимо напряжённому телу. – Я к ней даже заходить не буду. Честно... обменяю тубус и мигом вернусь. – Смотри мимо магазина не пролети, Шумахер, – усмехнувшись, подколол его, чувствуя, как на сердце полегчало от незатейливых но столь нужных сейчас обещаний. – Позвоню, когда в супермаркете буду, – устроив подбородок на моём плече произнёс Гео, – всегда что-нибудь из самого необходимого забываю купить. Будешь контролировать процесс. – Твоё «самое необходимое» уже складывать некуда, словно на старость запасаешься, - рассмеялся я, усмиряя нервозность. – Сегодня иди прямиком за продуктами, минуя аптечный отдел! – Эй, Шерлок, ты раскусил мой замысел! – расслабленно хохотнул тот. – В старости станет проблематично ходить за всем этим, и вот тогда наш стратегический запас очень пригодится. – Аха-ха-а, безусловно, пригодится! Мы будем надувать презервативы вместо воздушных шариков, для поднятия настроения, так как другое подниматься уже перестанет. И наносить смазку на тапки, чтобы ногам легче шаркалось, – в голос захохотал я, представляя в мыслях парочку дряхлых стариканов. – Осталось купить что-нибудь из еды, чтобы дожить до той поры. – Зараза! Всю романтику испортил! – буркнул Гео сквозь тихий смех и порывисто укусил меня за шею, – я ему тут планы на будущее строю, а он всё оборжал! Сейчас обижусь и уйду... – Ты для начала сегодняшний план выполни, романтик! – продолжая смеяться, напомнил я, повернувшись, – а с будущим мы и в отпуске разберёмся. Собирайся давай, и так полдня прошло. – Точно! Мне пора! – спохватился он, страдальчески сведя широкие брови, и подставил губы под быстрый прощальный поцелуй. – Я побежал, позже позвоню! – Тубус не забудь! И джинсовку надень! – крикнул вдогонку скрывшемуся в прихожей Георгу, – вечно ездишь с открытым окном, горячий жеребец. – Всё взял! – последовал торопливый ответ, и раздавшийся следом звук захлопнувшейся двери возвестил об его уходе. Собрав вещи для стирки, и рассортировав, я сложил их в корзину для белья, по-быстрому принял душ и, натянув на голое тело серые трикотажные брюки задержался у зеркала. «Пора бы на коррекцию сходить», – подумалось мне после пристального разглядывания мокрых брейдов, начавших лохматиться из-за ослабшего плетения. – «И побриться надо, щетина заметно отросла. Георг опять заявит, что с кактусами не целуется. Но так неохота... в конце-то концов, в отпуске я или где?! Может, бороду отпустить? Она всё же помягче будет...» – задался больным вопросом, почёсывая колючую щёку и подбородок. – «Нет, такого он точно не переживёт. Побреюсь завтра, потерпит моя неженка один день... и одну ночь», – заговорщически подмигнул нахально улыбающемуся отражению и отправился на кухню. – Ого! – присвистнул я от удивления, увидев идеально убранное помещение. – Когда он успел разгрести тот срач, который был здесь ещё вчера? На белых, с серыми прожилками мраморных столешницах не наблюдалось ни одной крошки, посуда вымыта и убрана по местам. Строгие, графитового цвета кухонные фасады, в стиле «хай-тек», сверкали отполированной хромированной окантовкой, а напольная светлая плитка сияла чистотой, как новая, под лучами солнца пробивающегося сквозь белые жалюзи. Восхищённое созерцание небывалого порядка прервалось, стоило заприметить завтрак, дожидающийся меня на стеклянном обеденном столе. – «Четыре сезона», моя любимая! – довольно мурлыкнул, открыв большую коробку с четырьмя кусками пиццы. – Надо же, оставил так много, что на него совсем не похоже. Ещё и кофе в термокружке... – улыбнулся я, присаживаясь и придвигая всё это богатство поближе. – Что-то Гео сегодня подозрительно заботлив. Задабривает после вчерашнего?.. Неприятные мысли относительно Лоры снова завладели моей головой, постепенно развеивая хорошее настроение. И дело было даже не столько в ней, сколько в самом Листинге. С приходом весны он стал немного странным и рассеянным. Глядя, как парень иногда впадает в отрешённую задумчивость, недовольно поджимая губы и хмуря лицо, я понял, что появились некие проблемы о которых тот не желает распространяться. Любая попытка вывести Георга на откровения оканчивалась в лучшем случае пустой тратой времени, а в худшем - его уходом в себя на часа полтора. Он никогда не лгал, но имел привычку не договаривать, и теперь эта черта усиливала мои сомнения в крепости нашей пары. Казалось, Листинг просто не знает, как поставить меня перед фактом, что у него появился кто-то другой. Открыто обвинять его в измене причин не было. Парень всё так же принимал мои чувства, по-семейному заботился о нас с братом, проявлял теплоту и любовь, привычно делил быт, терпел мою ревность, но его подозрительные отлучки рождали недоверие. Бывало, он отпрашивался из офиса, ненадолго уезжая куда-то по делам, не ставя меня в известность. Мог неожиданно уйти вечером на незапланированную встречу, якобы по важным вопросам. Не всегда отвечал в моём присутствии на звонки и перезванивал позже, выходя на балкон покурить. Все эти мелочи складывались в одну большую нелицеприятную картину, однако я продолжал мучительно надеяться на лучшее, отгоняя прочь пугающие догадки...