Шарм-симфония на грани

Канун Рождества ознаменовался мягким снежком, неспешно срывающимся с небес и укрывающим землю пушистым белоснежным покрывалом. Катарина подошла к окну и посмотрела вниз - во дворе, прямо посередине, стояла огромная украшенная игрушками и гирляндами ель. В вечерних сумерках гирлянды горели нестерпимо ярко, отражаясь в снежном покрове тысячами разноцветных искорок и погружая весь двор в сказочное великолепие. - Спасибо, мальчики. - Повернулась к своим мужчинам растроганная Катарина. Мальчики скромно потупились и улыбнулись друг другу. С приходом в их жизнь Алека справляться с трудностями Магнусу и Катарине стало значительно проще. Юноша, конечно, не съехался с ними, продолжая жить вместе с сестрой, но проводил в доме ректора большую часть суток. Изабель, прикрывая брата и перед родителями, и перед их немногочисленными друзьями, говорила всем, что Алек нашёл подработку на другом конце города, поскольку хочет чувствовать независимость, и друзья, уважительно покивав, одобрили странное, с их точки зрения, решение однокурсника. А Алек, сразу после занятий нёсся в дом профессора Бейна. Он ещё не смел, даже в мыслях, называть ректора просто Магнусом, слишком велика была разница между институтским строгим неприступным архаичным профессором и домашним Магнусом - ироничным, смешливым, даже чуть развязным, порой, экзальтированным и экстравагантным, но всегда чутким и великодушным. Заходя в квартиру, профессор Бейн тут же снимал свой скучный костюм, меняя его на свободный восточный халат или же яркую блузу с шароварами, встрёпывал прилизанные гелем волосы так, что они торчали бешеным ёжиком, и, чуть подкрасив глаза, надевал один или два кафа на ушную раковину, сразу становясь другим человеком. Этот, другой, мистер Бейн безумно интриговал Алека, до предела распаляя его и так уже растревоженное воображение. Этот другой мистер Бейн чувственно смеялся и шутил по любому поводу, а ещё любил весёлые розыгрыши - Магнус и Кэт подкалывали друг друга часто и с удовольствием, иногда даже слегка дурачась, а потом дружно хохотали, если затея удавалась. Алек первое время просто млел от осознания принадлежности к этой маленькой тайне Искренне восхищаясь стойкостью Катарины, он быстро научился у Магнуса незаметно оказываться рядом, если женщине нужна была помощь, и вскоре преподаватель, ставший за пределами Института его близким другом, смог со спокойной душой оставлять Кэт на ответственного и скромного юношу. Начав, наконец-то, высыпаться и нормально питаться - Алек умел и любил готовить и частенько баловал Магнуса и Катарину вкусными и сытными блюдами - ректор даже слегка преобразился. Бледность, оттеняющая смуглое лицо мужчины нездоровыми синяками, сменилась живостью черт и сияющими, особенно, когда он видел Александра, глазами. Движения стали плавными и грациозными, приобретя даже какую-то танцевальность. Магнус, находясь дома, всё время что-то напевал, и Алек, как-то разобрав слова, покраснел и остаток вечера ходил с потупленным взором, поскольку то были слова его серенады. Степень доверия между ними позволяла теперь ректору даже беззлобно подшучивать над своим студентом, хотя тот и краснел отчаянно каждый раз, безумно умиляя этим мужчину. А Алек в свою очередь пытался, сопротивляясь взаимному притяжению, заставлявшему его грезить о пальцах и губах профессора, не вздрагивать каждый раз, когда их руки соприкасались - иногда случайно, иногда нет. Эти четыре дня, прошедшие после памятного вечера в кафе, были заполнены, помимо занятий, ещё и кучей других, очень даже полезных, дел и событий. Алек, например, договорившись через родителей, выбил Катарине индивидуальную медсестру, приходящую на дом для забора анализов и проведения процедур, и Кэт не приходилось теперь ехать на машине в клинику, отходя потом от поездки весь последующий день. Ещё он добился частичного спонсирования её лечения с помощью тех же родительских связей. А самое главное Алек, поговорив с Джейсом - братом-вундеркиндом, обучающимся уже на четвёртом курсе экономического Института - смог существенно уменьшить грабительский процент по кредиту, и теперь Магнус не был вынужден работать по ночам, поскольку половины его зарплаты преподавателя вполне хватало для выплат, а на другую половину они с Кэт могли спокойно существовать. Всё это, по отдельности и вкупе, существенно облегчило жизнь мужчины. Он с удивлением оценил деловую хватку своего голубоглазого ангелочка и уже не раз заговаривал с ним о совместном медицинском предприятии по окончании Института. Алек отшучивался, конечно, но осадок от их бесед заставлял юношу чувствовать себя нужным и не совсем уж потерянным для общества. А вот на все остальные виды отношений они с Магнусом наложили своеобразное табу до того же окончания Института, ограничиваясь дружеским общением и редкими - вот и определи, случайны они или нет - мимолётными касаниями. В хитрых глазах азиата Алек читал порой то, что он мог бы назвать желанием, но, доверяя его единственной на эту тему фразе: «Я подожду», - не забивал себе голову долгими размышлениями, наслаждаясь тем, что мистер Бейн дарил ему в избытке - искромётным юмором, долгими ласковыми взглядами, окутывающими юношу мягким бархатистым флёром, дружеской поддержкой и всё теми же случайными прикосновениями. За эти четыре дня, кстати, Алек познакомил Магнуса с Изабель. Они сразу сдружились, чему юноша совсем не удивился - два обаяния, помножившись друг на друга, дали в результате долгие беседы на самые разные темы, от моды до отношения полов, и столь же долгие совместные походы по шкафам ректора. Восхищённые вопли Иззи были слышны, наверное, на другом конце города. Магнус великодушно подарил сестре своего ангелочка несколько вещей, которые подходили бы и мужчине, и женщине, и девушка, крепко обняв, даже смутившегося слегка от такого пылкого проявления чувств, профессора, решительно заявила ему: - Ты супер! Мой брат - твой брат! Дарю! Катарина, задавив рвущийся наружу смех и замаскировав его судорожным кашлем, ещё долго потом вспоминала Магнусу этот «одобрям». Ближе к ночи, ожидался приезд ещё одного их близкого друга - Рафаэля. Так что компания на Рождество подбиралась один к одному - Магнус, Кэт, Алек, Рафа и обещавшая вырваться сразу, как сможет, Изабель. С самого утра друзья, кто как мог, убирали, наряжали, готовили. В доме витали такие ароматы, что у Катарины сводило голодными судорогами желудок. Женщине стало значительно легче, после того, как схемой её лечения занялись приятели Лайтвудов - постоянная тошнота почти прошла, а боли стали вполне умеренными, и потому она наслаждалась праздником и хорошим самочувствием, не боясь внезапного приступа. Головокружение и слабость ещё, конечно давали себя знать, поэтому на улицу её пока не выпускали, обещав прогулку в полночь и показав чудесное преображение двора. А пока Алек и Магнус колдовали у плиты, усадив подругу в гостиной и поручив ей сервировку огромного круглого стола, чем она и занималась, прислушиваясь к тихим разговорам на кухне. - Мистер Бейн… - Магнус, Александр, просто Магнус. - Магнус, скажи, - Алек немного замялся, но его собеседник терпеливо ждал, чуть склонив голову и устремив на юношу внимательный проникновенный взгляд,- какого это - быть врачом? - Это накладывает ответственность. - Отвечал ректор, улыбаясь понимающе и самую чуточку насмешливо. - Но ведь ты не это хотел спросить. - Да… - Алек помолчал ещё немного, а потом, словно бросаясь в ледяную воду, выпалил. - Ты сильно пострадаешь, если кто-нибудь в Институте о нас узнает? Теперь замялся Магнус. Прикрыв ресницами свои прекрасные глаза постоянно изменяющегося цвета - от тёмно-карего до золотистого, а иногда даже зеленоватого, - он постоял так минуты две, а потом проговорил, словно нехотя: - Сильно, Александр, ты знаешь это. Но ещё сильнее можешь пострадать ты, поскольку дети безжалостны, а все вы там по-сути ещё дети, решившие, что они уже взрослые. И именно поэтому, а не потому, что я боюсь потерять хорошую зарплату, мы никому не будем врать. Мы просто будем придерживаться определённых моральных принципов, пока ты не закончишь Институт. Тогда никому врать и не придётся, не так ли? Алек несмело улыбнулся и взглянул в глаза преподавателя. - Да, профессор Бейн. - Пролепетал он. - Магнус, Александр. Дома просто Магнус. Оставь профессора для Института. И мне бы хотелось больше не возвращаться к этому разговору - он слишком тяжёл для нас обоих, а жизнь должна быть светлой и разговоры лёгкими, особенно в Рождество. Алек улыбнулся уже смелее, повторив с каким-то вызовом: - Да, профессор Бейн… Магнус улыбнулся и, нежно щёлкнув Алека по кончику носа, тут же легко провёл пальцами по щеке, как бы снимая невидимую пылинку. - Вот такие прикосновения нас ни к чему не обязывают, - пояснил он, - а дарят немало приятных мгновений. - Я понял… - Обрадовано прошептал юноша. - Я научусь. - Тогда научись сначала не портить салаты. - Засмеялся Магнус. - Ты уже третий раз посыпаешь их одной и той же пряной смесью, а я тебе пять выставил. Алек сконфуженно сморщился и отдал мужчине баночку со специями. Магнус, всё ещё смеясь, добавил в миску приправы из других ёмкостей и убрал все банки в шкафчик. - От греха. - Хихикнул он в последний раз. - А то ты со своей смутительной рассеянностью пересолишь блюдо и выдашь все наши тайны. Алек фыркнул, физически ощущая, как уходит напряжение последних минут и возвращается привычная беззаботность их отношений. - Мальчики, ау! - Позвала вдруг Катарина из комнаты. Магнус, тут же встревожено подскочив, ринулся в гостиную. - Что, Кэт? Плохо? - Послышался оттуда его заботливый голос. Алек, прихватив на всякий случай из ванной тазик, последовал за ним, на ходу закатывая рукава рубашки. - Нет-нет. Простите, что напугала. Просто Рафа звонил, а я до трубки дотянуться не смогла - голова закружилась, но совсем чуть-чуть. А так всё в порядке. Катарина выглядела слегка сконфуженной и немного бледной, а потому Алек, отбросив тазик в дальний угол и не слушая слабых возражений женщины, закинул её руку себе на шею и повёл к кровати в спальне, ласково приговаривая: - Пойдём-ка, отдохнём, Кэти. Ты ещё успеешь поработать на благо нашего праздника, а пока капельку полежи. Мы обязательно позовём тебя, когда Рафаэль приедет. Магнус тем временем отыскал в нагромождении посуды телефон и набрал последний пропущенный вызов. - Привет, Рафа, - проговорил он с улыбкой, - у нас тут мелкий форс-мажор. А ты где? Что - подъехал уже? Подъехал и потерялся? Ну, это ты можешь. Потом побьёшь. Давай, говори, где стоишь. Да. Понял. Жди - сейчас подойду. Я скоро! - Крикнул мужчина в сторону спальни и, натянув на себя первый попавшийся свитер, это оказался пуловер Алека, брошенный им в кресло - выцветший, растянутый и очень уютный, - выскочил во двор. Прелесть расположения дома, в котором они сейчас жили, заключалась в том, что до оживлённого проспекта было рукой подать, но мало кто мог с ходу проехать к их тихому дворику, поскольку улочка, извиваясь, блукала меж других домов не хуже легендарных лабиринтов Минотавра. Нужно было чётко знать, куда поворачивать, чтобы добраться и не застрять. Поэтому Магнус, проскочив пару соседних дворов, вынырнул у края проспекта и, заметив знакомую ярко-алую машину, призывно махнул рукой. Автомобиль, моргнув фарами, мол, понял, сдал назад и въехал в указанный поворот. - Дальше только под моим руководством. - Хмыкнул Магнус, заскочив в машину и наскоро обнявшись с водителем. - Налево, ещё налево, вон туда в угол, так, теперь поверни, ещё, направо. Всё - приехали. Выгружаемся. Да, погоди ты обниматься - люди смотрят. - Засмеялся он, отбиваясь от друга пакетами из привезённого им багажа. - Ну, ничего себе. - Захохотал колоритный испанец с чёрными, как смоль, глазами и чёрными же кудрями. - Мало того, что великолепный Магнус Бейн обряжен сегодня в какой-то несуразный свитер размеров на десять больше, так он ещё и тапки не переодел. - Ох… Магнус только сейчас ощутил промокшие ноги и скорее ретировался в дом. - Пошли! - Крикнул он оттуда. - Покажу тебе наше скромное обиталище. - Такое же скромное, как ты сейчас? - Отозвался брюнет, следуя за другом. - Обниматься не хочет, ходит в чём-то непонятном. Кто и что сделал с моим другом? И друг ли это мой или его бледная копия? Ты кто, незнакомец? И почему неприступный такой? Магнус улыбнулся и начал подниматься по лестнице. Рафаэль двинулся за ним, на ходу продолжая весёлое балагурство: - Незнакомец, а, незнакомец, ты почему обниматься не хочешь? - Репутацию берегу. - Ответил Магнус, усмехнувшись. - Ой-ой-ой…. А нет ли других причин неприкосновенности твоего тела? - Всё-то ты знаешь. - Беззлобно хохотнул Магнус. - Может и есть. Дошли. Проходи. Он открыл дверь и пропустил Рафаэля в квартиру. - Ну, теперь понятно. - Рафа застыл на пороге, поедая глазами вышедшего им навстречу чуть взлохмаченного, но от этого ещё более очаровательного, Алека. - Какой ангелочек! - Оставь моего парня в покое. - Предостерёг друга Магнус и испуганно охнул, сообразив, что проговорился. Рафаэль вытаращил глаза и, пробормотав: Какие кардинальные перемены, - боком-боком просочился мимо порозовевшего Александра вглубь отведённой ему комнаты, крикнув оттуда насмешливо: - Я бы тоже по такому поводу имидж сменил! Мокрый тапок, прилетевший в створку двери, был достойным ответом его сарказму. Магнус чуть скосил глаза, пытаясь понять по выражению лица Алека, насколько смутило того случайное признание. Юноша задумчиво ковырял ногой пол и тихо краснел. - Александр… - начал мужчина. - Не надо, Магнус, - возразил тот на удивление твёрдо. - Сегодня Рождество. Сегодня происходят разные чудеса. Сочтём это одним из них. Но, - Алек вдруг лукаво улыбнулся, - Рождественская ночь ведь заканчивается утром? А пока ещё не утро. Пока ещё даже не ночь. Пусть чудеса продолжаются, а? Магнус, не в силах противостоять умоляющим голубым глазам юноши, смог только слабо кивнуть. Что ж, пусть чудеса продолжатся. Пусть ночь не закончится ещё долго-долго. Пусть сегодня всё идёт, как идёт. Пусть… - Я ещё припомню тебе это, Рафаэль. - Прошептал он возмущённо и благодарно. - Ох, припомню. Ох… - Вдруг выдохнул он, почувствовав губы юноши на своих губах. - Александр! Но Алек, слегка даже опешив от своего внезапного порыва, уже скрылся в спальне Катарины. - Ничего не было! - Выкрикнул он потерянно. - Тебе всё показалось. - Ну, показалось, так показалось. - Хмыкнул Магнус и отправился переодеваться. Высунувшийся из-за дверей Рафаэль с ехидной улыбкой от уха до уха был сперва припечатан вторым мокрым тапком, а после добит жарким: - Спасибо. - И что это было? - Спросил он закрывшуюся за другом дверь. - Кому-то что-то кажется, а мне за это отвечай. Мда-с… Он усмехнулся, тепло и беззаботно, и пошёл здороваться с Катариной. Но в спальне, помимо подруги, он обнаружил вжавшегося в угол Алека, испуганно зыркающего сквозь чуть разведённые пальцы закрывающих лицо ладоней. - Что я наделал? - Шептал Алек, терзая растрёпанные волосы, словно стараясь выдернуть их совсем. - Что я наделал…? - Всё хорошо, мальчик. Не переживай так. - Попытался успокоить его Рафа, но Катарина знаком показала мужчине отойти. - Он сейчас сам успокоится. Ты его только напугаешь. - Проговорила она одними губами. - Иди сюда, Бродяга. - Добавила она Кэт чуть громче. - Привет. - Женщина, тепло обняв приятеля, нежно коснулась его щеки губами. - У них пока ещё всё сложно. - Объяснила она так же тихо. - Сами себя стесняются. Даже Магнус. Представляешь? Рафа сдавленно хмыкнул, пытаясь представить своего лучшего друга стесняющимся. - Это, наверное, забавно? - Забавно, не то слово. Это мегазабавно и так прикольно… Они снова еле слышно захихикали, на цыпочках прокрадываясь к дверям. Катарина, держась за Рафаэля, сумела почти добраться до выхода, когда ей внезапно снова стало плохо. Растерянный Рафа ещё только думал, чем бы помочь подруге, как вдруг оказался откинутым в сторону худосочным телом Алека. Тот, протаранив брюнета, стремительно подхватил Кэт и, крикнув: Тазик, идиот! - поволок ослабевшую женщину обратно на кровать. Вылетевший из другой комнаты полунакрашенный Магнус, исполнил просьбу компаньона ещё до того, как испанец вновь что-то сообразил. - Это не страшно. Это бывает. Сейчас уже реже. - Объяснил он ошарашенному Рафаэлю, одновременно пытаясь подсунуть тазик под сплетённые тела подруги и нагнувшегося над ней Александра. - Не… надо… - Просипела Катарина, преодолевая рвотные спазмы. - Просто дайте полежать. Она бессильно откинулась в подушках. Рафа, побледневший даже сильнее, чем Катарина, закрыв рот рукой, выскочил из комнаты, как ошпаренный. Магнус, проводив его взглядом, горько усмехнулся: - Слабенький. Алек машинально кивнул, добавляя почти на автомате: - Не привык. Они переглянулись и облегчённо выдохнули: - Обошлось… - только потом осознав двойственность изречения. А, разглядев друг друга уже как следует, расхохотались, тыкая пальцами и закатываясь снова и снова: - Ты весь… как рыба-клоун! - А ты как помидор - красный и мятый! - Сам ты мятый! И я не помидор! - Ага! Ты маленькая морковка! Стеснительная и нежная! Просмеявшись и растерев остатки истерики вместе с остатками макияжа ректора, Алек и Магнус уткнулись в простыни, свисающие с кровати Катарины. - Ну вот, теперь и я буду, как рыба-клоун - липкая и в косметике. - Беззлобно проворчала Кэт, спихивая друзей со своих ног. - Идите уже, умывайтесь, благодетели. Да переоденьтесь, наконец-то. - Не вставай без нас. - Распорядился Магнус, уводя Александра из комнаты. - Сюда-то, зачем удрал? - Попенял он юноше. - Кэт ещё рано такие страсти переживать. Ладно. Ладно. Проехали. - Поспешно добавил он, видя, как щёки юноши вновь покрываются багровым румянцем. - Мне всё показалось. Он подмигнул медленно восстанавливающему нормальный цвет лица Алеку и, сунув тому в руки большой шуршащий пакет, задал направление в сторону своей комнаты. - Зачем? - Прошептал сконфуженный юноша. - Не за тем, что ты подумал, дурашка. Это мой предрождественский подарок. Тебе. Надень это для меня. Алек, покраснев напоследок ещё сильнее, чем прежде, обхватил руками пакет и побежал, стараясь не спотыкаться, в комнату Магнуса. А тот, покачав головой и пробормотав что-то вроде: - О, времена, о, нравы… - направился в ванную, выставив оттуда бледного Рафаэля и запершись на щеколду. - Да, не буду я к тебе лезть и есть больше никого не буду. - Заорал изгнанный Рафа и, стукнув кулаком по двери, утопал к себе, отходить от шока и переодеваться. Спустя примерно час, они вновь встретились в гостиной. Рафаэль, уже окончательно вернувший давешнее самообладание и самомнение и одетый в элегантный брючный костюм антрацитового цвета и чёрную шёлковую рубашку с ониксовыми запонками того же оттенка небрежно развалился в кресле, смакуя мартини. Гладко зачёсанные назад чёрные кудри дополняли его образ утомлённого жизнью циника, и лишь пара непослушных завитков на висках да лукавый блеск чуть прищуренных глаз сообщали знающим Рафу близким людям, что не всё так просто в его показной развязности. По-крайней мере Магнус, решивший, хотя бы по случаю Рождества, вернуть себе прежнюю крикливую экстравагантность, граничащую с китчем, но строго балансирующую на этой грани, сразу насторожился. - Выкладывай. - Скептически улыбнувшись, коротко приказал он, встав напротив и выжидающе наклонив туда-сюда голову с налаченным хаером, словно бы проверяя его баланс. - Только учти, - добавил Магнус, завидев озорной блеск глаз друга, - ни в какие авантюры я с тобой не полезу, даже не упрашивай. Рафаэль, вернув приятелю улыбку и изучающий взгляд, вызывающе повёл бровями. - Ой, ли? - Ответил он томно и чуть растяжно. - Ну-ну… Ты, я, прям, смотрю, правильным стал, пресным. Хотя нет - сейчас я вижу перед собой именно Магнуса Бейна. А мой друг, Магнус Бейн никогда не был правильным и пресным. Он всегда был непредсказуем и великолепен. Привет, амиго! Ты вернулся? Магнус пожал плечами и, в последний раз скосив глаза в зеркало, огладил дизайнерский костюм, состоящий из запашной блузы в восточном стиле какого-то невообразимо пурпурного цвета и узких янтарно-жёлтых скинни, поправил многочисленные кольца-цепочки-браслеты, провёл рукой над фиолетовыми прядками хаера, проверил, не съехал ли кафф, и удовлетворённо выпрямился. - Когда-то надо и вернуться, чтобы окончательно не раствориться в серости бытия, а то узнавать перестанут, амиго. - Проговорил он с лёгкой усмешкой и, оглядываясь на дверь своей комнаты, где застыл на пороге Алек, остолбенело разглядывающий своего ректора, на ректора сейчас вовсе не похожего, добавил. - Иди к нам, Александр. Не надо так стесняться. Ты прекрасен - этим нужно гордиться, а не стыдиться. Алек, нервно одёргивая подобранный Магнусом блейзер, ярко-синий, в тон глазам, осторожно улыбнулся. - Я надел твой подарок, но это теперь не я… - Проговорил он, вцепляясь пальцами в косяк. Рафа восхищённо присвистнул и даже слегка приподнялся в кресле, чтоб лучше разглядеть приталенные замшевые брюки, облекшие длинные ноги юноши, как вторая кожа, и подчеркнувшие все их изгибы и выпуклости. Мягкая замша струилась и тускло переливалась при движении мышц, а изящные линии блейзера виртуозно дополняла нежно-золотистая шёлковая рубашка, застёгнутая Алеком на все пуговицы, но всё равно невероятно сексуальная. Магнус, расплывшись от довольства и гордости за себя и внешность своего парня, степенно подошёл к нему и, блеснув оттенёнными золотой подводкой глазами, аккуратно отодрал пальцы юноши от косяка. - Не надо себя стесняться. - Повторил он ещё раз, подводя Алека к зеркалу и незаметно расстёгивая пару-тройку пуговиц на его рубашке. - И дядю Рафаэля не надо бояться. Он обещал, не есть тебя, хотя бы сегодня. Обещал? Рафа фыркнул и кивнул, подтверждая. - Дядя Рафаэль вообще не ест красивых мальчиков, - проговорил он сквозь смех, - он предпочитает салатики. Теперь фыркнул уже Алек, но, глянув на себя в зеркало, вновь замер, потрясённый. - Это что? - Проговорил он, заставляя голосовые связки хоть как-то звучать, поскольку, кроме сдавленного хрипа, они отказывались выдавать, что-либо ещё. - Это тоже мне? Магнус улыбнулся ещё шире. - Заметил? Нравится? Алек притронулся указательным пальцем к шее, обводя отражённую от стойки расстёгнутого воротничка монограмму в виде буквы «Z» с коротким штрихом посредине. - Очень! - Выдохнул он и, повернувшись, звонко чмокнул друга в покрытую цветными блёстками скулу. - Спасибо. Магнус бережно собрал кончиками пальцев с тщательно отшлифованными и накрашенными фиолетовым лаком ногтями след от поцелуя со щеки, а потом, столь же трепетно, прижал добычу к губам, обволакивая взглядом заалевшего юношу. Рафа, слившись с креслом, сделал вид, что его тут никогда не было. - Пойдём за Катариной. - Наконец, смог выдавить Магнус. - Она уже, наверное, ждёт нас. - Да… - Прошептал Алек, прикрывая на мгновение глаза и улыбаясь мягко и доверчиво. - Да. - Повторил он уже совсем другим тоном, решительно вздёргивая подбородок и открывая глаза. - Пойдём. Всякий раз, видя подобное преображение от абсолютной расслабленности и даже безволия к деловитой собранности и чёткости движений, Магнус будто попадал под разряд электричества. Услужливое воображение тут же рисовало ему такую же перемену в поведении Алека, но при слегка других обстоятельствах и, разумеется, не в ближайшее время. - Не в ближайшее время. - Повторил мужчина задумчиво. - Что? - Встрепенулся Алек, вопросительно глядя на Магнуса. - Ничего-ничего - это я … - Тихо сам с собою… - Пропел Рафа ехидно из глубин кресла. Магнус погрозил ему кулаком и скорчил страшную рожу. - У меня ещё тапки есть. - Пригрозил он, сотрясаясь от смеха. Всё ещё смеясь, он зашёл в комнату Катарины и застал её уже одетой. - Вставала. - Обвиняюще заключил Алек, идущий следом. Женщина виновато кивнула. - Я уже нормально себя чувствую. - Надолго ли, если будешь так напрягаться? - Проворчал Магнус, заботливо оглядывая подругу. - Ладно. Оделась - поехали. Они с Алеком сложили руки качелькой, сцепив запястья, и, усадив туда Катарину, понесли её в гостиную. - Вот это сервис! А меня так покатать? - Хохотнул Рафаэль. - Если заслужишь, - отозвался Магнус, снова одаривая друга ехидной рожицей. - Кстати, уже одиннадцать почти. Срочно ссадив подругу на диван, Алек и Магнус, охнув дружно, забегали вокруг стола. - Помогай, чего сидишь. - Окликнула Рафу Катарина. - Я в ближайшее время в обморок падать не собираюсь, меня караулить не надо. - Да, кто тебя знает - сейчас ты сидишь, а через минуту над тазиком висишь. Это они привычные, а у меня душа нежная, трепетная. - Помогай, нежная душа, - позвал уже Магнус, - а то Рождество за пустым столом встречать будем. - Почему же за пустым? - Возразил Рафаэль. - Вон, сколько посуды навалено. - Я посудой не питаюсь… - Ага, - испанец ехидно прищурился, - ты питаешь интерес исключительно к прекрасному… ангелочку. Ловко поймав запущенную в него вилку, Рафаэль принялся не менее ловко сервировать стол, умело расставляя блюда с едой, приносимые Алеком и Магнусом из кухни, и, одновременно, разбирая завалы тарелок, тарелочек, бокалов и блюдец, а также прочих столовых приборов, преображая их в красивые композиции. - Рафа своё дело знает. У него сеть элитных ресторанов по всему Лос-Анджелесу. - Похвастался Магнус Алеку… и Иззи. Девушка влетела в их квартиру, как заснеженная фурия, встряхивая волосами и скидывая на ходу короткую шубку с лёгким шёлковым шарфиком, оставаясь при этом лишь в чёрном мини и чёрных же ажурных чулочках. Обледеневшая корочка, покрывавшая её встрёпанные волосы, отпадала с лёгким звоном и образовывала на полу небольшие лужицы. Промокшие туфли на огроменной шпильке Иззи откинула сразу, как вошла, вместе с шубкой, и теперь зябко поджимала мёрзнущие ступни. Алек с тихим стоном поднял шубу и туфли, повесив их на стул сохнуть, поохал над промокшей обувью и аккуратно спросил: - Что произошло, сестрёнка? Ты же с однокурсниками Рождество встречала, а к нам только утром собиралась. Или что-то изменилось? Что случилось? Иззи, не удостоив его ответом, только поджала губы и отвернулась, постаравшись скрыться от обеспокоенного взгляда брата. Магнус, исчезнув и тут же появившись, протянул сестре Алека расшитые бисером высокие мягкие мокасины. - Чувствую, подарки все будут предрождественские. - Проворчал он с усмешкой. - Это тебе, снежная фея. Одевай, пока не простудилась. Иззи благодарно схватила тёплые сапожки и, расцеловав мужчину в обе щеки, убежала обуваться перед зеркалом. - Ты откуда? - Крикнул ей вслед Алек. - Оттуда. - Наконец, сердито ответила Изабель. - Не прогоните, надеюсь? Я с вами буду Рождество встречать. - Да, кто же посмеет прогнать такую красавицу? - Отозвался от стола Рафаэль. - Нашлись желающие. - Буркнула Иззи и, оценивающе оглядев колоритного брюнета, одобрительно качнула головой, осыпая подошедшего испанца дождиком растаявших капелек-льдинок. - Ух, ты. Люблю взбодриться перед едой. - Рафа чуть поёжился, передёрнувшись, и галантно опустился на одно колено, припадая к девичьей ручке жарким поцелуем. - Сеньорита, раз меня никто не соизволит представить, представлюсь сам. Меня зовут Рафаэль. Рафаэль Сантьяго. Я счастлив, познакомиться с вами. Изабель засмеялась, оттаивая теперь уже морально. - Я Иззи. Поднимитесь, идальго, - проговорила она вибрирующим от неясного волнения голосом, - и проводите меня к еде - я умираю от голода. Рафа тут же изящно подскочил и, игнорируя сдавленное рычание брата девушки, вкупе с его угрожающими взглядами, повёл прекрасное создание к столу. Отодвинув для Иззи кресло, Рафаэль усадил её туда, сев на соседний стул и слегка возвышаясь над свернувшейся калачиком юной прелестницей. - Ты там поаккуратнее! - Предупредил друга Магнус. - Мой мальчик, - мужчина с удовольствием проследил, как Александр смутился, порозовев от его слов, - только с виду застенчивый такой. На самом деле он та ещё злюка. - Алек коротко фыркнул и оскалился. - Если ты не прекратишь медленно поедать глазами его любимую, заметь, младшую, сестрёнку, то он сам съест тебя, причём немедленно. - Я не поедаю, я смакую… - Обиженно прогудел Рафаэль. - И эта девушка стоит риска быть съеденным за неё, даже заживо. Иззи глянула на испанца ещё более заинтересованно и улыбнулась. - Так откуда ты явилась вся такая взъерошенная? - Попробовал снова спросить Алек. Изабель вздохнула и, натянув на плечи пиджак Рафаэля, которым тот укрыл её, заметив, что девушка продолжает слегка сотрясаться, то ли от нервов, то ли от холода, с неохотой ответила, по-прежнему не глядя на брата, что тот расценивал, как один из признаков нешуточности проблемы: - Там одна фифа явилась, в нашу компанию, эффектная такая фифа. И… в-общем… ушла я. Зная по опыту, что Иззи расскажет лишь то, что расскажет, Алек не стал настаивать на немедленном продолжении, пробурчав лишь: - Одеться-то можно было, а не вылетать на снег в туфельках и шубке нараспашку. Девушка, посопев, подняла, наконец, глаза на брата… и, приоткрыв от изумления рот, шумно втянула воздух полусомкнутыми губами. - Ну, ничего себе! - Выдохнула она восторженно. - Это, какому же волшебнику мы обязаны столь чудесным преображением? Хотя, - она подмигнула Магнусу, - о чём я спрашиваю? Конечно же, профессору Бейну. - Это тоже твоя студентка? - Оторопело спросил Рафаэль. - Ага… - Заулыбался Магнус. - Студентка. - Господи, спасибо, что я не её преподаватель! - Воскликнул Рафа. - Я бы тут же уволился. У меня нет такой выдержки, как у него. - Объяснил он Иззи и всему свету. - Я просто чувствительный испанец с тонкими нежными эмоциями. Изабель, всё больше расслабляясь от искренних комплиментов и неприкрытого флирта, откинулась в кресле и, поджав ноги, спрятала их под пиджак, застегнув тот на все три имеющиеся пуговицы. Рафа целомудренно отвернулся от пикантного зрелища стройных девичьих ножек, утонувших в пиджаке, но перед этим эффектно мелькнувших перед его расширившимися в восхищении глазами, и, привстав, наложил Иззи на тарелку понемногу от каждого стоящего на столе яства. - Да-да-да. - Подала голос Катарина. - Вы тут со своими ухаживаниями и расспросами скоро нас голодом уморите. Магнус и Алек, предоставив Изабель Рафе, засуетились вдвоём, наполняя квадратное блюдо Кэт, женщина любила посуду с острыми углами, разнообразной едой. - Но-но-но. Вы там не очень. Я просто есть хочу, а не объесться. - Александр, - повторил Магнус, тихонько толкая юношу, - ты там не очень. Алек, шутливо отбиваясь и пихая друга в бок, попытался его уронить, но сам в результате не удержался от падения и, цепляя скатерть, начал оседать на пол. Магнус со смехом поймал его уже в самом низу, обхватив руками, но грохнувшись при этом сверху и едва успев выставить локти, чтоб смягчить удар своего тела о тело юноши. Осознав двусмысленность положения, оба неудавшихся борца побагровели, хотя Алек больше покрывался пятнами смущения, а вот Магнус… Магнус, чувствуя каждый соблазнительный изгиб стройного юношеского тела, проклинал и благословил нелёгкий час, вынудивший его прийти работать в этот, чтоб ему… Институт. - И долго вы будете так лежать? - Услышали друзья синхрон язвительных голосов сверху. - Я понимаю, удобно, - продолжил уже, отдельно Рафа, - но совесть-то надо иметь - нам же завидно. - Завидуй молча. - Беззлобно отгрызнулся Магнус. Он привстал, опираясь на всё те же многострадальные локти, или, точнее, попытался встать, поскольку Алек продублировал его намерение, начиная выкарабкиваться из-под навалившегося на него мужского тела. - Так, - констатировал Магнус, когда после недолгой возни они оба вновь оказались в ещё более тесных объятиях, - действуем поодиночке и по порядку. Командуя и подчиняясь командам, под неудержимый обоюдный хохот и громкое язвительные комментарии сверху, подстёгивающие не столько их ловкость, сколько смущение и, как следствие, неуклюжесть, они, наконец, смогли встать. Отряхиваясь, поправляя выбившуюся, откуда только можно, одежду и сердито сверкая глазами на свидетелей, Алек с Магнусом, после критического оглядывания своих помятых и кое-где надорванных костюмов, всё же решили переодеться. Точнее, решил Магнус, схватив за руку всё ещё багряного юношу и оттащив, почти насильно, в свою спальню. Правда, во избежание соблазна, он, выдав Александру новый наряд и оставив юношу одного в комнате, тут же вышел оттуда, уйдя переоблачаться в ванную. - Так мы и Рождество пропустим. - Съехидничал неутомимый Рафа, подмигнув Изабель и Катарине. - Ничего. Надеюсь, вид прекрасного Алека в новом костюме искупит все наши страдания. - Отозвалась Иззи, улыбаясь в предвкушении. Рафаэль невольно залюбовался искренней и такой сейчас открыто беззащитной улыбкой девушки, но, поймав лукавый взор Катарины, вдруг осознал, что краснеет. Впервые за долгие годы цинизма и практичных отношений краснеет, как неопытный пылкий мальчишка. - Что же ты делаешь со мной, девочка? - Прошептал он чуть в сторону. Но Иззи, услышав, почему-то, так же неожиданно для самой себя, ответила, правда ответила только взглядом и ещё одной искренней улыбкой, предназначенной уже лично Рафе, но Рафаэль от этого покраснел ещё сильнее, смущённо отводя глаза. - Ого! - Воскликнул Магнус, возвращаясь из ванной. В этот раз на нём красовалась блуза травяного цвета с вкраплениями солнечных бликов, заставляющих ткань непрерывно играть всеми оттенками зелёно-жёлтого. Штаны он менять не стал, поправив лишь макияж, в котором теперь также преобладал зелёный цвет, отражающийся в золотых блёстках. - И где мой Александр? - Игриво спросил мужчина. - Не выходил ещё твой ангелочек. - Буркнул Рафа недовольно. - Ну, прости. - Развёл руками Магнус. - Вы всё равно не одни тут были. - Кэт нам, в отличие от тебя, не мешала. Магнус коротко хохотнул и отправился к дверям своей комнаты, крича на ходу: - Александр, надеюсь, ты уже одет. Я вхожу. Осталось всего десять минут до Рождества. Но Алек уже и сам показался в дверях, вновь смущённо застывая на пороге. - Ну, всё, - воскликнула Иззи, - записываю профессора Бейна в твои личные стилисты… - …и телохранители, - добавил Рафа задумчиво. - Александр, заходи уже, пожалуйста. - Попросил Магнус, любуясь делом рук своих, а, точнее, своего безукоризненного вкуса и глазомера. Новая рубашка, блейзер Алек надевать не стал, отговорившись жарой, идеально сочеталась с отчищенными и освежёнными замшевыми штанами. Шотландская клетка и песочный цвет замши подходили друг к другу, как будто были сшиты в комплекте. На шее по-прежнему красовалась отражённая монограмма в виде перечёркнутой штрихом буквы «Z». - Это на каждой рубашке так? - Спросил юноша, подходя к зеркалу. - Да. Мне нравится этот знак. И он очень идёт тебе. - И что-то значит… - Протянула Иззи заинтересованно. - Руна уклонения. - Пояснил Магнус. - Я в каких-то книжках нашёл. - Уклонения… - Съязвил Рафаэль. - Ну-ну. - Рождество через минуту! - Прервала всех Катарина.