Нервы были на пределе. Ожидание с каждой томительной секундой все быстрее сжирало остатки хлипкого самообладания. Укрепляя желание наконец сорваться с места и помчаться прямиком в участок. Или в больницу.
Неужели так сложно поднять трубку хотя бы один раз! Успокоить, накричать — сказать, что все в норме. Плохие парни в наручниках, хорошие девочки свободны. Все живы.
Фуллбастер, чтоб тебя.
Эрза ходила по комнате взад и вперед, попутно проверяя как назло замолкший телефон. Девушка и не думала ложиться спать, хотя часы показывали уже глубокие три часа ночи. Если бы перехват прошел без проблем, Грей ведь позвонил бы ей, верно?.. Позвонил бы ей первой — Эрза почему-то была в этом уверена. Там же Леви… Эрза закрыла глаза — в ушах все еще стоял тот противный глухой голос, смешанный с удивленным испуганным возгласом МакГарден. Это она во всем виновата.
— Твоя паническая нервозность начинает раздражать. На, выпей. Расслабься.
Эрза выдохнула в усталом раздражении, только сейчас заметив вальяжно разместившуюся на темном кожаном диване уже знакомую брюнетку с бокалом вина — крепкого красного. И сколько она уже здесь сидит — не надоело? Эрза до сих пор не до конца понимала, почему Грей решился перед самой операцией скинуть ее именно сюда — к себе домой. К не менее удивленной такому повороту Уртир. Чтобы его девушке было с кем посидеть-понянчиться? Эрза не нуждалась в надзоре. Она не настолько была беспечно легкомысленна, чтобы сейчас начинать играть по своим правилам, идти на поводу у разрывающих нутро эмоций. Эрза понимала, что сейчас лучше довериться полиции — Грею Фуллбастеру. Потому что что бы она не говорила, в чем бы она его не обвиняла — парень знал свою работу, а Скарлетт знала, когда стоило замолчать и раствориться в грызущем ожидании. Ради общего дела.
Девушка подошла к небольшому столику, взяла еще один бокал. Хмуро посмотрела на Уртир — та в ответ только беззлобно улыбнулась, кивнув.
— Так-то лучше. Тебе лучше поспать. Хотя бы пару часов. Поверь, я знаю, о чем говорю. Тоже когда-то так до утра просиживала — не нужно это. Легче не будет.
— Вы давно знакомы? — Эрза, глотнув обжигающей жидкости, все же присела на край дивана. Продолжительно посмотрела на расслабленную и уже немного захмелевшую брюнетку — кто-то давно привык глушить волнение в алкоголе. Не сказать, что Эрзе особо было интересно сейчас послушать романтические истории о знакомствах и совместной жизни даже не особо знакомых ей людей, но все же хотелось хоть чем-то отвлечься.
— С Греем? Наверное, да. Лет десять точно, — Уртир крепко задумалась, будто бы что-то припоминая. Что-то важное. Что-то определенно ускользавшее из чертогов памяти. — После смерти его матери они с отцом переехали сюда к нам в город. Моя мать и его отец были тогда коллегами по работе. Потом у Сильвера начались проблемы с этим делом, — девушка с печальной усмешкой кинула взгляд на открытую бутылку. — И с Греем тоже. Ему было двенадцать, когда он впервые попал в детский дом. Папашу уволили с работы за постоянные загулы, а затем лишили родительских прав. Когда моя мама поняла, что с Сильвером все безнадежно, она забрала Грея к нам, оформила опекунство. Видимо, ты не о таких подробностях нашей личной жизни рассчитывала услышать, да?
Эрза промолчала. Ее мрачное, обманчиво невозмутимое выражение лица заинтересовало Уртир — она продолжила:
— Сейчас уже не вспомню, но, кажется, мы не взлюбили друг друга с нашей первой встречи. Грей даже пытался, безуспешно, конечно же, упрашивать мою мать вернуть его обратно в детдом — настолько он у нас не приживался. И сейчас я его понимаю, если честно. Тогда меня так бесило, что мама привела его к нам, возилась с ним, как с собственным сыном. Про меня совсем забыла. В общем, я как могла, наполняла жизнь Фуллбастера проблемами, криками, скандалами — уже в тринадцать мне не было в этом равных. А потом… Потом Грей с согласия моей мамочки поступил в военную Академию и несколько лет мы с ним не виделись. Видимо, это была главная причина, почему он поступил именно туда — свое жилье в общежитии, меня рядом нет. Все, что ему было нужно на тот момент.
— Но сейчас же у вас… все хорошо, нет? — подала голос Эрза, в удивлении изогнув бровь. Скарлетт всегда про себя гордилась своей проницательностью: но про них двоих уж точно не сказала бы, что они друг друга не переваривали. Даже холодности в коротком общении между Уртир и Греем она не заметила. Сдержанность — да. Беспокойство — да. Но безразличия и отчуждения в их отношениях не было. Они были дороги друг другу — каждый в большей или в меньшей степени.
Уртир между тем многозначительно усмехнулась, налив себе еще вина. Легкое замешательство на лице Скарлетт ее по-своему умиляло. Расслабляло.
— Более чем. Скажу так: мы повзрослели. Даже как-то пытались встречаться — гормоны, видимо, все такое. Грей тогда еще только устроился под начальство нашей общей мамочки. Вообще, идея была идиотская. Но поначалу мне даже нравились наши странные, даже какие-то неловкие отношения. Тебе на заметку, кстати — он делает шикарные завтраки в постель.
Эрза поджала губы, сделав максимально непонимающее выражение лица. Уртир же таинственно сощурилась, будто услышала, как быстро застучало сердце ее аловолосой собеседницы.
— Можешь даже не начинать все отрицать — я не слепая. Ты ему нравишься, он тебе тоже. Знаешь, мне даже интересно, кто из вас сорвется первым. Зная Грея, ставлю на тебя.
— Пожалуй, я пойду попробую уснуть. На полчаса.
Бледная Скарлетт на ватных ногах привстала с дивана и вышла из комнаты, даже не поднимая взгляда на Уртир. Она слишком много выпила. Не в себе. Вообще не стоило затевать с ней никаких ночных разговоров. Теперь Эрза ясно понимала — это себе дороже.
И все же, наконец упав на расстеленную кровать, Скарлетт почувствовала странное, непонятное тепло, разлившееся под ребрами. Одурманивающее тепло. Видимо, ей тоже стоило воздержаться от алкоголя.
А может… Может здесь напрашивались совсем другие выводы?
Эрза не знала. Не прошло и минуты, как сбивчивое дыхание девушки вновь стало ровным, а лицо умиротворенным — наконец-то сон. Наконец-то покой. Без переживаний за чужие жизни. Без переживаний за личную жизнь Грея Фуллбастера.
Погрузившись в глубокий сон, Эрза не услышала, как в ее комнату вошла все та же подвыпившая и не в меру разговорчивая брюнетка. Бездумно опустилась на край кровати — рядом. Затуманенным взглядом заметила высветившееся неразборчивое сообщение на экране телефона Скарлетт от неизвестного номера. На лице Уртир появилась спокойная улыбка.
«МакГарден жива. Мы их взяли. Иди спать — завтра утром за тобой заеду. Будь готова».
***
— Она что-нибудь сказала?
— Молчит. Кажется, она и правда переживает за этого урода. Кстати, как он?
— Я ему легкое прострелил, ты же тоже там был. Врачи сказали, жить будет, но не скоро. От него сейчас ждать показаний бессмысленно, он еще даже в себя не пришел. Нужно колоть Джувию.
Двое парней в полицейской форме сидели в кабинете на холодном полу, усталым сонливым взглядом периодически посматривая на прозревающий рассвет за окном. За один вечер, ночь в голове все смешалось в кровавую кашу: предательство Локсар, скорое обезвреживание остальных подельников, освобождение пленников, перестрелка с ранеными с обеих сторон — Грей Фуллбастер уже и забыл, насколько насыщенной может быть его работа.
Грей достал сигареты. Рядом сидящий Нацу протянул зажигалку. Серые разбитые лица вмиг осветились слабым огоньком. Фуллбастер вместе с Драгнилом наконец вдохнули отрезвляющий дым. Выдохнули.
— Я должен был догадаться. У нее всегда были не все дома.
Нацу печально усмехнулся, покачав головой. Затянулся.
— Знаешь, а я думаю наоборот. Мозги у нее работали на ура — даже к Ул смогла втереться в доверие. Как думаешь, Леон сильно будет по ней убиваться, а?
Фуллбастер пожал плечами. Признаться, об этом он еще не успел подумать. Вастию одним из первых доставили в местный госпиталь с простреленной рукой — Редфокс все же успел подарить им свой прощальный выстрел.
Там было не до этого. Однако сейчас Грей понимал: предательство Джувии сильнее всех ударило именно по нему. Паршиво. С этим тоже предстояло разобраться как можно скорее — вправлять мозги другу было для него не в новинку, однако сейчас стоило особенно постараться.
— Он справится. Я его знаю. А он знает, что это еще не конец. Ул сказала, Порлу освободят сегодня-завтра.
