***
Япония. Намимори. С самого утра Саваду Тсунаёши преследовало ощущение, что скоро произойдёт что-то такое, что изменит её жизнь раз и навсегда. Хорошо это или плохо — она не знала. Хотя, нервничала только она. Ламбо с И-пин вовсю дурачились во время завтрака, заставляя Нану, наблюдающую за их перепалкой, весело смеяться. Бьянки пыталась накормить Тсуну своей отравленной кулинарией, но та ловко увернулась от девушки, несущейся ей навстречу с полной тарелкой еды подозрительной фиолетовой раскраски, явно негодной для употребления живыми существами, вовремя успела сбежать к друзьям, которые уже ждали её у ворот, на ходу прощаясь с мамой и жуя бутерброд. Гокудера по дороге в школу всё также ругался с Ямамото, обзывая его «бейсбольным придурком» за то, что он не выражал достаточного уважения к «Джудайме». Тот в свою очередь глупо улыбался и пытался замять конфликт. А Сасагава-старший ЭКСТРЕМАЛЬНО пытался уговорить Саваду вступить в его боксёрский клуб. Зайдя на территорию средней школы Намимори, Хаято всё-таки не выдержал «тупости» Такеши и бросил в него динамит. Хорошо, что не попал в Ямамото. Динамитная шашка отскочила от земли и попала в какую-то постройку. Буквально через несколько секунд над ухом «дымовой бомбы», которого под руки держал Рёхей, не давая тому закончить начатое, прозвучало то, от чего у любого человека в этой школе, и не только в ней, кровь стыла в жилах. «Забью до смерти» — звучало как приговор, особенно из уст грозы всея Намимори, Хибари Кеи. В итоге, камикорос получили все. Гокудера за подорванную постройку, Рёхей за то, что попытался разнять, Тсунаёши за то, что не следит за «этими травоядными», а Такеши досталось так, за компанию. В общем, обычный, ничем непримечательный день. Поэтому Савада отмахнулась от что-то тихонько шепчущей интуиции, списав всё на паранойю, так как, по её логике, во время отсутствия Реборна ничего сверхъестественного произойти не должно. По скромному мнению будущего Десятого Босса Вонголы, во всех событиях её в последнее время ОЧЕНЬ насыщенной жизни виноват носитель жёлтой пустышки, а если нет, то активно принимал участие в заварушке. Но Реборна вызвал Девятый, и он улетел в Италию, сказав что будет через неделю. Именно поэтому, уже на протяжении пяти дней, Тсунаёши встаёт исключительно по будильнику, а не от ведра холодной воды или электрошокера, и без кастрюли на голове, по которой с усердием, подражая дятлу, бьют поварёшкой. Целых полдесятка суток без адских тренировок! Как, оказывается, мало нужно для счастья! Этот день казался таким же как обычно в тихом городке Намимори. Лишь гипер-интуиция тихонько звенела, предупреждая, что это лишь затишье перед бурей. Италия. Рим. В одном из аэропортов столицы. 12:43. «Начинается посадка на рейс „Рим-Токио“. Спасибо, что пользуетесь нашими авиалиниями. Приятного полёта!»(ит.) — раздался механический женский голос по всему зданию аэропорта. К трапу самолёта направилась довольно необычная компания. Два подростка, на руках у одного из них сидела маленькая синеволосая девочка с глазами, которые были полностью закрыты красными очками. Рядом шёл высокий блондин, выглядящий во всей этой компании самым старшим. На его плече сидел ребёнок в чёрной шляпе, надвинутой на глаза, и жёлтой соской на груди. До часа Х осталось чуть меньше суток.***
Япония. Намимори. Утро. День Тсунаёши не задался с самого утра. Во-первых: она проспала. Бегая по дому с зубной щёткой в зубах, бутербродом в одной руке и расчёской в другой, тихо ругаясь сквозь зубы, пыталась одновременно умыться, привести себя в порядок, одеться и собраться в школу, что естественно не получалось. Дети мешались под ногами, вещи не находились, учебники не лежали на своём законном месте, хотя Тсуна готова поклясться, что ещё вчера они лежали на столе! В общем, полный хаос! Во-вторых: друзья её сегодня, почему-то, не ждали как обычно. Но Савада, из-за спешки, не обратила на это внимание. В-третьих: когда она добралась-таки до школы, ей не посчастливилось попасться Главе Дисциплинарного комитета на глаза, в честь чего ей был обеспечен камикорос за опоздание, то бишь за нарушение дисциплины. В итоге в класс она заходила с парой десятков дополнительных синяков на теле, головной болью и отвратительным настроением. В-четвёртых: сегодня была математика. Предмет, искренне ненавидимый Тсунаёши, и отвечающий ей взаимностью. Но этого мало! Как назло, сенсей устроил именно сегодня проверочный тест, к которому Савада, естественно, была не готова. В конечном счёте она сдавала лист с решением с видом преступника, идущего на плаху. Учитель, конечно, это заметил, и девушка готова была поклясться, что он злорадно усмехнулся. На хорошие баллы можно было не рассчитывать. Даже если она написала хоть что-то правильно, сенсей её завалит. Этот обязательно найдёт к чему придраться! Что уж говорить о таких мелочах, как забытое бенто, сломанный карандаш, подбитый о ножку парты мизинец и множестве других мелких неприятностях, свалившихся на её голову. Сегодня она явно оправдывает своё прозвище: «Никчёмная Тсуна». В общем ясно, что утречко у будущей Десятой явно не удалось. В данный момент Тсуна практически лежала на парте, лениво рассуждая, что ещё ей готовит день грядущий. Повернув голову в сторону и обведя глазами класс, наконец заметила, что ни Такеши, ни Хаято в классе нет. «Странно, — подумала она. — Заболели что-ли? Вряд ли. Скорее решили прогулять…» — справедливо заметила Савада. — «Но могли хотя бы позвонить и предупредить. Я же волнуюсь…». И тут, словно зная о чём она думает, зазвонил телефон. «Хм-мм. Номер незнакомый». — Да? — Никчёмная Тсуна, — голос Реборна Савада узнала бы из тысячи. Только он мог одним своим голосом и интонацией продемонстрировать своё пренебрежение и презрение к человеку, которого Солнечный Аркобалено считал ниже себя. Тсуна до сих пор помнит, как киллер отзывался о семье Бовино, «недостойных его внимания». — Поднимайся на крышу. Не заблудись и не убейся на лестнице, — и сбросил вызов. — Прекрасное пожелание, — пробубнила себе под нос девушка. — Как всегда в своём репертуаре. С мученическим вздохом смертельно усталого человека, Тсуна встала из-за парты и поплелась к лестнице. Только выйдя из класса, она почувствовала знакомое касание пламени Тумана. Такое ощущение возникало только рядом с Мукуро и Хром, но с ней слабее. Это чувство было постоянным, когда Тсуна находилась поблизости от этих двоих. Но Савада уверена, что первоисточником является именно Рокудо, а на Хром её пламя реагирует лишь потому, что Докуро — медиум иллюзиониста. К тому же она всё никак не могла понять, почему чувствует только ЕГО силу, а остальные никак не ощущаются. «Скорее всего, потому что он — иллюзионист, чья специфика — работа с разумом, и как следовательно, более сильный ментальный контакт с противником. Мукуро и Хром ведь использовали иллюзии при мне (а первый ещё и на мне)», — размышляла девушка. Недоумевая, что понадобилось её Хранителю в школе, Тсунаёши вышла на крышу. Пламя стало чувствоваться отчётливей. «Скорее всего, Реборн устроил собрание Хранителей, поэтому ребята и не пришли, и здесь находится Хром», — сделала логичную мысль Тсуна. «Господи! — мысленно взвыла Десятая, увидев, кто собрался сейчас на крыше. — Что опять случилось?! Мы только отошли от Битвы Колец!» — Всем привет! — поздоровалась Савада, осмотрев собравшихся. Двое ей были не знакомы. — Джудайме! — проорал практически на ухо Хаято. — Тсуна, привет! — это Такеши. — ЭКСТРЕМАЛЬНО здравствуй, Савада! — Рёхей. — Савада-доно! — это Базиль. — Травоядное, — естественно от Хибари-сана. — Тсуна-нее! — от Ламбо. — Босс! — недалеко от входа тихо мялась Хром. Интересно, она тоже её чувствует? — Ку-фу-фу. Привет, Тсунаёши-чан! — а это уже Мукуро, появившийся вместо своего медиума. — Что-то ты не торопилась, — тянет Реборн. — Дооченька! — заключает Десятую в свои медвежьи объятья собственный отец. Еле выбралась. Чисто на автомате, инстинктивно отступила в сторону своего Тумана. — Знакомься, Тсуна, — Емицу показал рукой на ребёнка, одного роста с Реборном. — Это Лар Милч — член CEDEF, а это, — рука указала на странного блондинистого парня. — Дарио Конте. — Приятно познакомиться, — сказала девушка, глядя на, как она уже поняла, аркобалено. При взгляде на неё в груди у неё что-то ёкнуло. Выражения лица малышки было не различить из-за огромных защитных очков. — И мне, — сухо сказала, как обрубила, Лар. Тсунаёши перевела взгляд на блондина. И тут её интуиция заорала благим матом, советуя держаться от него подальше. Савада передернула плечами от его холодного взгляда голубых глаз, которые ярко контрастировали с лицом, выражающим лишь благожелательность и радость от знакомства. Девушка буквально чувствовала в каждом его движении фальшь. — Безмерно счастлив, наконец, познакомиться с Вами, — а голос-то какой приторный. Гадость. Врёт и не краснеет. Аж тошнит. Такое ощущение, что кроме неё это притворство никто не видит. А нет. Мукуро с Лар Милч синхронно поморщились, как будто репетировали, да и у Базиля едва заметно мелькнуло недовольство в глазах. Со стороны Ламбо послышались препирательства на тему: «Хочу к сестрёнке Тсуне! — Обойдёшься, Тупая Корова!» — По какому поводу собрание? — задала Тсуна вопрос. Но она не успела получить на него ответ. В её сторону, буквально идя по головам, прыгал Ламбо, уворачиваясь от рук Гокудеры, пытающегося его поймать. В итоге маленький Бовино почти попал в уже раскрытые для этого объятия шатенки, как сзади его за хвост от костюма схватил Хаято и потянул на себя. Базука же, до этого смирно лежащая в кудрях малыша, по инерции продолжала свой путь. Тело Савады как будто закаменело, она не могла пошевелиться и лишь беспомощно смотрела на летящее на неё оружие. БУФФФ. Все с интересом смотрели на то место, где секунду назад стояла Тсунаёши. Каждый ждал, когда же рассеется розовый дым, дабы продемонстрировать Тсуну из десятилетнего будущего. Какой она стала? Из-за дымовой завесы показался чуть сгорбленный силуэт. Вдруг раздался душераздирающий кашель с явно булькающим звуком. Опытные киллеры сразу же всё поняли.Так кашляет смертельно раненый человек, которому жить-то осталось от силы несколько минут. Сильно, с надрывом, захлёбываясь собственной кровью и выплёвывая собственные внутренности. Когда дым рассеялся, всем стоящим на крыше предстало поистине ужасающее зрелище. На полу сгорбившись стояла молодая женщина, в строгих брюках и на когда-то оранжевой блузке, сейчас окрашенной в бордовый цвет, виднелось несколько пулевых ранений в области груди и живота. На руках Х-перчатки, объятые пламенем. На голове горит Огонь Посмертной Воли, глаза отливают янтарём. Ноги перестали держать, и Савада упала на колени, упершись руками в крышу. Выплюнув очередной сгусток крови, Тсунаёши обвела собравшихся слегка мутным взглядом, в котором плескалась боль, но она не позволила себе ни одного болезненного стона. Только не перед ними! Она не покажет, насколько слаба и уязвима сейчас! А мозг фиксировал информацию вокруг неё, выдавая план ближайших действий. Наконец-то! Она уж думала, не доживёт до этого дня. «Ну уж лучше поздно, чем никогда, » — пронеслась в голове мимолётная мысль. И тут все очнулись от ступора, направляясь к жертве «шальных пуль», дабы оказать помощь. «Жертва» была категорически с этим не согласна! У неё нет на это времени! Поэтому все очень удивились, когда Савада подняла кулак над головой, объятый пульсирующим пламенем, а затем резко опустила его, ударив в пол. Крыша средней школы Намимори стала походить на некую пародию ледового дворца. Лёд буквально вморозил ноги всех присутствующих по колени в пол. Кроме Лар, Базиля и Мукуро. К последнему-то Савада и направилась, тяжело поднявшись с колен. На крики всех остальных и просьбы (приказы) их освободить не обращала внимания. Её мир сейчас сузился до конкретного человека. ЕЁ Хранителя Тумана. Живого. Смотрящего на неё своими разноцветными глазами, на дне которых плещется беспокойство. Тсунаёши улыбнулась уголками губ, уткнувшись лбом в плечо ЕЁ Мукуро. На грани слышимости прошептала, что бы услышал только он: — Скрой нас в иллюзии. Я должна тебе кое-что передать.