Я выживу. Вам всем назло

      Нет, ты больше не одна!       Когда наступит тьма,       Дам свет звезде!       Слышишь шепот в темноте?       Нет, ты больше не одна!       Наступит тьма, но знай,       Что Я — везде!       Слышишь шепот в темноте,       Шепот в темноте?!              The PanHeads Band — Шепот в темноте (Skillet Cover)              

***

                    Лёд. Повсюду один лёд… Холодно… Не могу пошевелить и пальцем. Больно. Нервы напряжены до предела. Но нет возможности их расслабить.              Всё тело застыло вместе со льдом. Но я не умерла. Я ещё в сознании. И нет никакой возможности погрузиться в спасительную Тьму.       От безумия спасает лишь тихий голос на периферии сознания. Я знаю, что это Мукуро. Не могу разобрать и слова, но вслушиваюсь в эти спасительные интонации своего Хранителя. Это помогает держаться. Не сойти с ума. Не поддаться ярости и ненависти.              Я выберусь отсюда лишь затем, чтобы услышать этот голос из твоих уст. Не качественную иллюзию, а именно тебя. Мой Туман…              Картинка резко меняется.              Иду по залитой солнцем улице Намимори. Интуиция опять о чем-то позвякивает. Прямо как в тот день.              Впереди уже виднеется дом. Только теперь в нём никогда не будут собираться её друзья.              Ничего больше не будет, как прежде. Ни подъёмов Реборна в стиле Вонголы. Ни вечно изматывающих тренировок.              Никто больше не будет воровать её завтрак. Кормить её отравленной кулинарией. Никто не будет, так же как она, падать с этой чёртовой лестницы, глупо улыбаясь.              Я никогда больше не услышу ни уже привычного крика Хаято «Джудайме!» и взрывов динамита, ни ЭКСТРЕМАЛЬНОГО вопля на всю улицу от Реохея, ни тихого угрожающего «Камикорос» от ГДК, ни тихого застенчивого смеха Такеши, ни вечно недовольного «Никчёмная Тсуна» — от своего репетитора.              Иногда мне кажется, что я схожу с ума. Никак не могу привыкнуть к этой тишине в доме. К пустоте в душе. К этой серой обыденности.              «Когда это началось?»              И сама же себе отвечала.              Когда жизнь без адреналина в крови и без чувства опасности, стала скучной.              Когда каждый мой распорядок дня похож на предыдущий. Жизнь сводится к обыденному: дом — школа — дом.              «Когда приходит чувство одиночества и безнадёжности? » — размышляла я, к концу своего привычного ежедневного маршрута.              — Я дома!              — Тсу-чан! Ты вернулась. — нежно улыбалась мне мама. Только эта её улыбка в последние дни не даёт мне окончательно скатиться в депрессию.              — Сестрёнка Тсууна! — кричит маленький непоседа в коровьем костюме. — Ламбо-сан хочет играть и вишнёвые леденцы!              В коридор забегает маленькая китаяночка, за ней выходит Фута.              — Ламбо, не приставай к Тсуне! — с упрёком говорит И-пин.              — Тсуна-не! — радостно приветствует Фута, обнимая меня.              Мама с улыбкой смотрит на этот балаган, а потом спрашивает:              — Тсунаёши, мы с детьми собрались в парк аттракционов. Может пойдёшь с нами?              — С радостью! — улыбаюсь, но как-то фальшиво.              Сидим с мамой на лавочке в парке, поедая фруктовый лёд. Недалеко дети играют в догонялки. День прошёл неплохо, мы прокатились на нескольких каруселях, посетили комнату кривых зеркал, поели сахарной ваты.              Место здесь пустынное. Тут тихо и спокойно. Ветер теребит волосы, а лучи заходящего солнца тепло ласкают кожу. Хорошо. Не хочется ни о чем думать.              Раздаётся выстрел. Пуля просвистела недалеко от правой руки, как раз между мной и мамой.              Чёрт! У меня с собой ни перчаток, ни пилюль. Но кто на нас напал? Я же больше не претендую на пост Десятого Вонголы.              Хватаю маму и бегу к детям.              — Ребята, бегите!              Началась беспорядочная стрельба. В глазах мамы ужас и непонимание, детям привычнее, они постоянно с этим сталкиваются. Нужно остановить это безумие! Разворачиваюсь к стрелкам, прикрывая собой детей.              — Остановитесь! Я не та, кто вам нужна! Я больше не являюсь наследницей! — чуть ли не плача взмолилась я.              — Мы в курсе! Тебя заказал нынешний наследничек! — пробасил какой-то мужик в камуфляжной одежде. — Не знаю, что у вас там за семейные разборки, но мне выдали заказ на твоё убийство и я его выполню, — и направил на меня ствол автомата. Раздалась автоматная очередь.              Чувствую, что меня кто-то толкнул в сторону. Неловко заваливаюсь на правый бок. Поворачиваю голову влево.              «Нет! Только не это!» — в ужасе смотрю на лежащую неподалёку маму. Под ней медленно начала расползаться кровавая лужа.              — Мама! — кричу, а все остальные звуки доносятся, как сквозь толщу воды. Подползаю к ней, обхватываю её лицо ладонями. Горло сдавило рыданиями. — Мама, скажи что-нибудь! Не молчи! Не умирай! Мама! МАМА!МАМА!              Она лишь улыбнулась, посмотрев на меня. Во взгляде читалось выражение: «Всё хорошо».              А потом её глаза остекленели. Из них исчезла та искра жизни, что заставляла меня радоваться миру, только взглянув на неё.              Из горла вырывается вой смертельно раненного зверя.              Не сразу поняла, что уже никто не стреляет. Заставил меня очнуться плач Ламбо. В душе разливается пустота и какое-то безразличие.              Поворачиваюсь в сторону детей. Краем уха слышу реплику того мужика: «Идиоты! Заказ был только на девчонку!»              — Фута! Уводи Ламбо и И-пин! — мальчик испуганно кивнул.              В голове только одна мысль: «Уничтожить!»              Мной как будто кто-то управляет в этот момент. Чувствую себя сломанной куклой, которую дёргают за верёвочки, направляя на встречу цели.              Уничтожить. Стереть с лица Земли опасность.              Пламя загорается на лбу и на руках. Ладони как будто окунули в лаву. Но мне сейчас абсолютно плевать. У меня есть цель.              Уничтожить!              Убить!              Срываюсь с места. С невероятной скоростью мелькаю между наёмниками.              Ломаю позвоночники, пробиваю тела насквозь кулаками, объятыми пламенем, вырываю внутренности, размозживаю головы. Прохожу через эту горстку людей, как нож сквозь масло.              Повсюду кровь. Крики. Звуки выстрелов. Запах палёной кожи, горелого мяса и содержимого желудков.              Не испытываю абсолютно ничего. Как будто эмоции кто-то отключил. И осталась лишь цель.              Уничтожить…              Когда с ними было покончено, медленно, на негнущихся ногах побрела к телу матери. Колени подкашиваются и я безвольно падаю перед ней. Беру её лицо в свои ладони, покрытые ужасными ожогами и испачканными в крови. Провожу большими пальцами по коже, пачкая её.              По щекам начинают снова течь слёзы, капая на безжизненное лицо мамы. Сейчас мне так не хочется жить. Но я не одна. Мне нужно позаботиться о детях. Ещё есть Мукуро, Хром, Хару, Киоко. Мне есть ради чего и кого жить. Ради них. И ради мести…                     Видение резко расплылось. Следующая картина.                     Бегу по аллее. Дыхания уже не хватает. В боку колет.              Я должна успеть! Я и так уже многих потеряла!              «Жизнь, сколько можно уже забирать у меня всех дорогих и близких мне людей?!» — мысленно кричу, про себя молясь, чтобы успеть вовремя.              Уже вижу впереди двухэтажный особняк. Двери открыты на распашку. Вбегаю в холл и сразу направляюсь на второй этаж. Вокруг погром и валяются осколки мебели, и трупы. Стены разукрашены дырками от пуль и пятнами крови.              Вваливаюсь в последнюю дверь левого крыла. В когда-то красивой спальне сейчас творился полный хаос. На полу у кровати, прислонившись к тумбочке, полулежит хрупкая на вид девушка.              Подбегаю.              — Хром! — зову. Она поднимает на меня свой взгляд, полный боли.              — Босс… — тихо, практически на грани слышимости шепчет Докуре. По её подбородку стекает кровь. Ужасно и надрывно кашляет, выплёвывая сгустки крови.              Падаю перед ней на колени. Осматриваю. Иллюзорные органы исчезли, на рубашке расползлось кровавое пятно, явно от ножевого ранения. Стараюсь зажать рану.              — Простите, Босс…              — Молчи, ты ни в чём не виновата.              — Они подобрались ко мне со слепого пятна. Я не успела среагировать. Не чувствовала связи с Мукуро-сама. Простите…              Ублюдки! Подобрались к ней со стороны, где у неё нет обзора. Наверняка перед штурмом окружили особняк барьером, изолирующим пламя! Поэтому и с Мукуро не было связи.              — Я тебя не виню, — с болью смотрю в её единственный глаз. Интуиция говорит, что уже поздно и ей уже не помочь.              Она берёт меня за руку. Ничего не говорит и не просит. Но от этого взгляда всё внутри переворачивается.              Тихий выдох. Она закрыла глаз. Пульс медленно исчезал.              Снова. Опять не успела. Не спасла.              Наверное, я проклята…                     Следующий кадр.                     Бегу по тёмным коридорам. Впереди показался силуэт. Выставляю руку вперёд и выстреливаю пламенем. Пробегаю мимо кучки пепла, недавно бывшей ужаснейшим стражем тюрьмы Вендиче.              Спускаюсь всё ниже и ниже. Стражей всё больше. Но мне плевать. Уничтожаю всех.              Хоть бы информация не подтвердилась!              Забегаю на самый нижний этаж. Повсюду стоят огромные колбы с людьми, плавающими в каком-то растворе, полностью укутанными толстыми цепями.              Бегу на еле различимый след пламени Тумана.              Очередная колба, но на этот раз разбитая. Повсюду лужи непонятной жидкости, осколки стекла и звенья цепей. Посреди всего этого стоял высокий лысый мужчина с копьём, объятым пламенем Грозы. Узнаю в нём Хранителя своего братца — Гарда Рью. Под его ногами лежал парень, одетый в мокрую белую длинную рубашку, обмотанный толстыми цепями. Недалеко от лица валялась дыхательная маска. Этим несчастным был мой Хранитель Тумана. Живот его был пробит в нескольких местах, а он гаденько улыбался в лицо своему убийце.              Пробиваю грудную клетку Рью своей ладонью. Он грузно оседает на пол.              Подхожу к Мукуро. Сажусь прямо в лужу перед ним, подтягиваю его к себе. Прижимаю его голову себе к груди и вцепляюсь в его шевелюру.              Меня трясёт. Пытаюсь тащить его к выходу. Тяжёлый.              — Мукуро…              — Шш-ш-ш, моя Химе. Мне уже не помочь, через пару минут я умру от потери крови. Послушай меня… Пожалуйста, выживи, — смотрит выжидательно. В моих глазах отчаянье и паника. Не смогу. Я просто не могу ему этого пообещать!              — Обещай. Обещай мне, что ты выживешь.              — Обещаю, — какая наглая ложь. Половина пути пройдена.              — Давай! Ты ещё не отомстила этому ублюдку! Не смей помереть пока не…              — …не уничтожу Вонголу, — продолжаю за него. После смерти своих Хранителей, я поклялась Мукуро в этом.              — Вот и умничка, — его губы расплываются в улыбке. — Теперь могу спокойно помирать.              —НЕ СМЕЙ! — трясу. — Мукуро! Не смей умирать! Только не на моих руках! Я вытащу тебя отсюда! Как и обещала!              — Тсуна. Похорони меня у того клёна в нашей роще, — тихо, шёпотом.              С ужасом смотрю в его глаза. Но в них уже нет жизни.              — Нет, — шепчу, не веря в происходящее. Рыдания возобновились с новой силой. Медленно сползаю по стенке, прижимая к себе моего Хранителя.              — Нет! Не умирай, пожалуйста! Ты единственный, кто у меня остался! Пожалуйста! Пожалуйста! Не умирай… Мукуро…                     Тсунаёши вынырнула из воспоминаний, глотая слёзы. В горле застрял крик. Глазами она быстро нашла Рокудо и вцепилась в него мёртвой хваткой, продолжая рыдать у него на плече. А Хранитель лишь ласково прижимал её к себе и молча гладил по голове, перебирая мягкие локоны.              Мукуро жив. Хоть он сейчас и не здесь, но она знала, что где-то там на самом нижнем уровне тюрьмы, мерно билось его сердце, размеренно перекачивая кровь по венам.              Они все живы. И она не допустит их смерти. Только не снова. Они не должны умирать за неё. Она скорее сама умрёт за них.              И Тсунаёши не собиралась подвергать опасности близких ей людей из-за своей мягкотелости.              Пора уже смотреть на мир не через розовые очки.              Оторвавшись от Мукуро через некоторое время, Тсунаёши попросила телефон.              — Дино-сан, мне нужна Ваша помощь.