***
Япония. Намимори. Дом семьи Савада. После отъезда дочери и её жениха, Нана ещё долго стояла у окна, наблюдая за каплями дождя, стекающими по стеклу. В голову опять лезли тревожные мысли. Женщина обхватила себя руками, будто в попытке согреться. Каждый божий день она вставала с мыслью о том, что, возможно, её девочка и муж в очередной раз подвергают себя опасности в какой-нибудь очередной перестрелке. Кто бы знал, как ей тяжело было знать о роде профессиональной деятельности своих домочадцев, как она боится в один из дней получить уже настоящее известие о их смерти. Нана до сих пор с ужасом вспоминала тот день, когда ей позвонил Емицу и сказал, что Тсуна погибла в аварии. И лишь последующий звонок от дочери успокоил материнское сердце. Да, Тсунаёши ей всё рассказала. Сказала, что если Нана после этого от неё отвернётся и возненавидит, то она это примет. А в карих глазах плескался океан боли. Женщина не представляла, скольких внутренних сил, потрёпанных нервов и бессонных ночей стоило дочери это решение. Но как она может отвернуться от собственного ребёнка? От мужа? Как? Нана, конечно, понимала, что муж до этого ей врал. К тому же врал неумело, но она каждый раз надевала маску весёлой домохозяйки и в общем беззаботной жены и вновь ждала очередного звонка Емицу, извещающем о его возвращении. Она вовсе не винила своего мужчину. Ей наоборот хотелось поблагодарить его за столь ценные, мирно проведённые, дни в кругу семьи. Он не втянул её в свой «круг интересов», как раз таки стараясь защитить от «коллег по профессиональной деятельности». Что же до Тсуны… Не Емицу виноват в том, что его дочь выбрали в возможные Боссы мафиозной семьи. Как ей потом объяснила дочка, Емицу решил создать полноценную ячейку общества только после того, как убедился, что у Вонголы имеется не менее двух-трёх кандидатов. Кто же знал, что сыновей Тимотео убьют, а Занзас окажется всего лишь приёмышем? Никто. И вот сейчас женщине приходится с нетерпением, как верной жене из кинофильмов про войну, ждать своих домочадцев, которые, неизвестно когда, могут погибнуть. Неизвестность страшит. Будущее кажется таким туманным и неопределённым. Но она не покажет им, как сильно переживает за них. Встряхнув головой, дабы отогнать неуместные мысли, Нана направилась в детскую. Увидев радостно агукающего малыша, сердце матери нежно затрепетало. Взяв сынишку на руки, Нана с улыбкой поинтересовалась у малыша: — Ну, что пойдём купаться? Им лишь достаточно знать, что где-то в далёком от Европы Намимори есть дом, в котором их всегда будут ждать. Несмотря ни на что. А она обязательно будет ждать.***
Италия. Остров Сицилия. Особняк Вонголы. У Реборна было стойкое ощущение, что он либо скоро сойдёт с ума, либо просто перестреляет всех к чёртовой матери. То, что он ошибся в выборе наследника для Вонголы, Солнечный Аркобалено понял не сразу. Реборн беспомощно наблюдал, как когда-то самая сильная мафиозная семья рассыпается, словно карточный домик от порыва ветра. И он ничего не мог сделать. Когда всё успело так сложиться? Когда из глаз бывших Хранителей Тсунаёши ушёл хоть какой-нибудь намёк на собственную волю и былую подростковую непокорность? Или когда практически все бойцы и члены семьи Вонгола потихоньку начали заменяться каким-то сбродом? В тот ли момент, когда самые талантливые подчинённые начали просто исчезать, скрываясь от ока нового Босса, как, например, Лар Милч и Базиль? Или когда практически все связи с другими Семьями были прекращены не со стороны Вонголы? Когда независимый отряд — Вария — обрёл полную независимость, став полностью неподконтрольным для Вонголы? Когда новый Босс привёл в семью остальных трёх Хранителей? Или ещё тогда, на церемонии становления Десятого Босса, когда он увидел во взгляде Тсунаёши выражение «вы ещё пожалеете об этом»? Да. Наверное, уже тогда стоило задуматься, что, возможно, они совершают большую ошибку. Ведь как не носителям крови Примо знать то или иное развитие событий, которое им нашёптывает их гипер-интуиция. Но Реборн тогда лишь отмахнулся от противно жужжащей совести (Надо же! Она ещё оказывается у него есть!) и посчитал это попыткой показать свою уязвлённую гордость. Теперь приходится пожинать плоды своих «трудов». Почему-то Реборну казалось, будто Тсунаёши с самого начала всё знала, но почему-то молчала. Емицу и Тимотео уже давно не могут контролировать ситуацию. Их просто списали со счетов. Солнечный Аркобалено не понимал, почему до сих пор остаётся в этом особняке. Он ведь свободный киллер и может спокойно смыться из этого клоповника. Но что-то его останавливало. Будто он записывал на плёнку разрушение целой эпохи. Это немного пугало. Глотнув кофе, Реборн опять подавил в себе желание швырнуть стакан в стену. Собственное бессилие порядком подбешивало. Отвлёк Аркобалено от очередной порции самобичевания звонок телефона. Увидев кто ему звонит, Реборн озадаченно хмыкнул. Что этому человеку могло от него понадобиться? А что звонит тот не просто так, было понятно сразу. — Здравствуй, Верде.***
Спаннер в очередной раз закопался в своей мастерской. Их с Ирие новая разработка должна стать одним из величайших достижений парочки юных экспериментаторов. Жаль что по настоящему оценить этот шедевр сможет лишь Тсунаёши. Но Спаннеру вовсе не требовалось признание его заслуг в обществе. Ему было лишь важно чтобы он сам был полностью удовлетворён в своём изобретении. Ну, может мнение парочки друзей и подняло бы его самооценку, но навряд ли они смогли бы полностью оценить всё его мастерство, которое Спаннер вкладывал в каждое своё творение. Техник был просто по-человечески благодарен Семье Клинков за то, что они дали ему место, где он без каких-либо ограничений мог творить! Для каждого это слово означает то, что человек любит и делает хорошо. Но не у каждого есть самая обычная возможность это делать, чаще мечты упираются в жестокую реальность, а именно — в материальное положение. Деньги. В этом мире они решают если не всё, то очень многое. Клинки и Мельфиоре дали ему простор действий и безграничной фантазии, и Спаннер не собирался висеть ярмом на их шеях. Он отплатит им тем, что получается у него лучше всего.