Небесный принц: По ускользающим следам несмелыми шагами

Манами не волновался так сильно, наверное, никогда в жизни. Даже в тот момент, когда ему было семь и врач решал, положить ли его в больницу на обследование, Манами не испытывал столь ощутимой тревоги и страха. Страх появился совсем неожиданно — как только последняя неделя августа начала подходить к концу, медленно, но неизбежно приближая дату отъезда. Осознание того, что ему придется уехать далеко от дома в место, где он раньше никогда не бывал, и остаться там до Рождества, внезапно обрело новое значение, которое заключалось в том, что Манами, на самом деле, был к этому не готов. Привыкший жить под опекой матери, видеть ее каждый день, чувствовать себя защищенным, он начинал понимать, что там, в новом мире, мамы рядом не будет, как и не будет никого знакомого, за исключением разве что девочки в очках, с которой он столкнулся в Косом переулке. Однако на то, что у них с Мияхарой получится подружиться, Манами особо не рассчитывал, вспоминая ее сварливый характер, повышенную требовательность к людям и, возможно, стремление к одиночеству. К тому же, по словам мамы, Хогвартс был очень большой школой, и наверняка в этом году помимо него будет еще много первокурсников, а Манами до сих пор имел лишь смутное представление о детях из чистокровных или полукровных семей. От обычных магловских детей он хотя бы знал, чего ожидать, и мог попробовать сойтись с любым, если понадобится, но, какими будут ребята с волшебными способностями, оставалось только предполагать с рассказов мамы, которая все равно говорила, что беспокоиться не о чем и что дети везде с одинаковыми тараканами в голове. Однако в то, что с ними будет легко, Манами почему-то слабо верилось. В ночь перед отъездом он почти не спал, ворочаясь в постели до трех утра и отчаянно пытаясь представить, каким будет завтрашний день. Мама разбудила его в шесть, и попытка встать оказалась первым и уже невероятно тяжелым испытанием. Спускаясь вниз на завтрак, Манами чувствовал себя абсолютно разбитым и невыспавшимся, и, наверное, это было не самое лучшее начало, пожалуй, самого важного дня в его жизни. На столе стояла привычная тарелка с овсянкой, однако в этот раз каша была красиво украшена кусочками фруктов и ягодами, что мигом пробудило аппетит. Мама тем временем шумела чем-то в гостиной, и, должно быть, упаковывала в чемодан со школьными вещами какие-то последние детали. Манами интересоваться не стал, а просто уселся за стол и взял ложку, надеясь, что не уснет прямо над тарелкой. Освободившись, мама появилась на кухне с бодрой улыбкой и довольным видом. На ней было красивое новое платье, и выглядела она почему-то так, будто сама собиралась поехать в Хогвартс. — Постарайся все съесть, дорога будет долгой, и ты можешь проголодаться еще до поезда, — сказала она, а потом за одно воздушное движение оказалась возле столешницы под большой вытяжкой и принялась ловко нарезать хлеб. — В Хогвартс-экспрессе продают одни сладости, и это просто кошмарно. Я сделаю тебе пару сандвичей с овощами, чтобы ты смог перекусить, когда захочешь. Пользуясь тем, что мама стоит к нему спиной, Манами брезгливо поморщился, вспоминая о ненавистных овощах, и молча продолжил есть кашу. Посуетившись по кухне, мама завернула бутерброды в бумажный пакет, и, сев за стол напротив, внимательно посмотрела на Манами. — Что? — спросил он, оторвавшись от завтрака. — Просто не могу поверить, — сказала мама, обеспокоенно приложив ладонь к своей щеке, — этот день действительно наступил, хотя мне кажется, еще вчера ты был таким крохотным, что я могла часами носить тебя на руках. — Мам! Не говори таких неловких вещей! — покраснел Манами и уткнулся обратно в тарелку. — Извини, — засмеялась мама. — Но мне так не хочется никуда тебя отпускать. Зная, каким ты бываешь рассеянным, я буду волноваться каждую минуту. — Я не настолько беспомощный. Научусь справляться со всем сам, — стыдливо буркнул в ответ Манами и проглотил еще пару ложек каши. — Только не забывай ходить на завтраки, обеды и ужины, — попросила мама. — В Хогвартсе очень вкусно кормят, порой даже непозволительно вкусно, но надеюсь, это поможет тебе не пропускать приемы пищи и не свалиться где-нибудь в голодном обмороке. — Мам, мне одиннадцать, а не пять, — отчаянно простонал Манами. — Некоторые вещи я даже научился сам готовить, если ты забыла. — Не забыла, — улыбнулась мама. — Ты умница, и у тебя все обязательно получится. — Ну так я же волшебник, конечно все получится, — притих Манами. После этого мама вроде успокоилась и усмирила свою внезапную волну чрезмерного опекунства, позволяя доесть завтрак в тишине. Когда с кашей было покончено, Манами в последний раз поднялся в свою комнату, чтобы переодеться и в какой-то степени… попрощаться? Натянув на себя джинсы и толстовку, он оглядел привычный беспорядок и улыбнулся, когда взгляд случайно упал на оставленную на тумбочке psp. О подобных играх теперь придется забыть, вспомнил он, и это отозвалось легким чувством тоски. Манами слишком привык убивать время таким образом, но теперь он надеялся, что этим больше не придется заниматься, ведь в Хогвартсе будет много удивительных вещей и мест. В некотором смысле он даже был рад, что в видеоиграх теперь не будет нужды. Настроение немного поднялось, и, закрыв дверь в свою комнату, Манами бодро спустился по лестнице в прихожую и нашел свои кроссовки. Мама уже выкатывала наружу его тяжелый чемодан и собиралась погрузить его в машину. Когда все приготовления были закончены, а дом заперт, она посмотрела на время, кивнула сама себе и завела двигатель. Расположившись на пассажирском сиденье, Манами приготовился к долгой поездке на машине, после которой его жизнь должна была окончательно перевернуться. Пути назад не было, но он и не собирался отступать, решив, что обязательно справится со всеми трудностями, не важно, что встанет у него на пути. Глядя в окно, на быстро сменяющиеся картинки пейзажей, он настраивал себя быть смелым и не пасовать перед лицом нового и неизведанного. В конечном счете все когда-то бывает в первый раз. Вскоре он ко всему привыкнет и обязательно будет доволен той жизнью, которую заслуживал по праву. Это внушение успокоило окончательно, и теперь Манами чувствовал себя гораздо увереннее, чем был на прошлой неделе. Но по прошествии трех часов оказалось, что поездка затянулась. Они застряли в пробке при въезде в Лондон, и это, кажется, было очередным испытанием в виде неизбежной скуки. Машина почти все время стояла, а если и удавалось проехать немного вперед, то двигались они как черепаха. Прижавшись лбом к оконному стеклу, Манами гадал, когда же они наконец-то прибудут на вокзал, но ряд машин впереди был просто бесконечным, и к тому же они не могли выехать на свободную трассу рядом, потому что все стояли слишком плотно друг к другу. Достав из-под толстовки подаренные мамой волшебные часы, которые он повесил на шею перед выходом из дома, Манами открыл крышечку и посмотрел на звездное небо, которое начало светлеть, окрашиваясь лиловыми оттенками. — Мам, — позвал он, тыкая на часы пальцем. Мама бросила на него короткий взгляд и снова посмотрела на дорогу. — Знаю, знаю, — сказала она, нервно постукивая пальцами по рулю. Кажется, теперь она тоже начинала думать, что такими темпами они просто опоздают на поезд. Манами не знал, как можно было выйти из этого положения, но потом он вдруг почувствовал что-то странное. Атмосфера в салоне изменилась, воздух словно наэлектризовался. Манами удивленно посмотрел на маму и понял, что она пытается сосредоточиться. В следующую секунду где-то спереди раздался грохот, заставивший подскочить на месте. Манами взглянул через лобовое стекло на стоявшую перед ними машину и шокированно понял, что она сдвинулась с места и врезалась в другую. Сзади послышался такой же шум, а потом мама быстро начала крутить руль. Еще немного — и они уже мчались по свободной трассе, и, только теперь понимая, что случилось, Манами с восторгом выдохнул и обернулся к маме. — Никому об этом ни слова, — улыбнулась мама, глядя на дорогу. — Я за всю жизнь нарушала правила только четыре раза. Ничего не ответив, Манами только кивнул и тоже принялся следить за дорогой, пытаясь осознать, что снова увидел чью-то магию в действии. Это было просто невероятно, и до сих пор не верилось, что он и сам сможет научиться подобному. Когда они наконец добрались до вокзала Кингс-Кросс, до отбытия поезда оставалось всего десять минут. Манами неустанно думал, что им чертовски повезло, но потом его мысли занял другой момент: они подошли к платформе под номером «девять», но за ней следовала платформа «десять» и никакой другой между ними не было. — А мы точно пришли в нужное место? — спросил он маму, подняв голову, но она вдруг остановилась недалеко от барьера между платформами. — Да. Платформа «девять и три четверти» находится прямо здесь, но чтобы попасть на нее, нужно пройти через барьер между платформами «девять» и «десять», — ответила она, и Манами удивленно раскрыл рот. — Как? Это же стена. Разве ты не будешь касаться ее своей палочкой? — Нет, здесь этого не нужно, — улыбнулась мама и, взяв Манами за плечо, повела прямо к барьеру. — Мы же врежемся! — Нам некогда, просто закрой глаза, — сказала мама, и Манами крепко зажмурился. Открыл глаза он не сразу и с опаской, однако стоило только увидеть перед собой абсолютно новую картину, как восторг затопил с головой просто мгновенно. Ярко-красный паровоз ожидал своего отбытия, а вокруг, вместо обычных прохожих, Манами видел множество странных людей, среди которых были такие же, как он, дети с большими чемоданами. Шум стоял просто необыкновенный: отовсюду доносились обрывки чужих разговоров, уханье сов и мяуканье кошек, гремели тележки, нагруженные вещами. Манами казалось, что всего за секунду он попал в другой мир, как это было в прошлом месяце в Косом переулке. Только здесь атмосфера была совсем другой. — У нас мало времени, поспешим, — сказала ему мама, потянув за собой, и Манами кое-как пришел в себя. Она быстро катила его чемодан, пока они торопливо направлялись по платформе в сторону конца состава, и Манами не мог перестать глядеть по сторонам. Все эти ребята, которые встречались на пути, были волшебниками, понимал он и с любопытством пытался рассмотреть каждого, но они казались самыми обычными детьми без каких-либо внешних отличительных признаков. Наконец мама остановилась, и Манами едва не врезался в ее спину. — Вот, — сказала она, развернувшись, — в этом вагоне, по-видимому, еще остались свободные купе. Ты готов? — Да, — растерянно ответил Манами, и мама, грустно улыбнувшись, потрепала его по щеке. — Давай, сначала чемодан. Когда тяжелый чемодан вместе с Манами оказался в вагоне, мама ненадолго зашла следом и, наклонившись, поцеловала в макушку. — Будь осторожнее и не ешь много сладкого, хорошо? — наказала она, улыбаясь, но в уголках ее глаз все равно копились слезы. — Хорошо, — кивнул Манами, невольно понимая, что расставаться сложнее, чем он мог себе представлять. — Не трать карманные деньги слишком быстро и веди себя хорошо. Слушайся профессоров. — Да-да, — ответил Манами и постарался улыбнуться. — Я не маленький. — Ну ладно, иди ищи себе место, — сказала мама, напоследок поцеловав еще и в щеку, отчего Манами смутился вконец и, взяв за ручку свой чемодан, поплелся вглубь вагона. В середине он остановился и взглянул в окно, надеясь увидеть маму на платформе и помахать ей на прощанье, но она, кажется, была немного занята и разговаривала с каким-то мальчиком, а потом, видимо, вызвалась помочь занести чемодан и ему. Сверху на чемодане Манами заметил клетку с белой совой, которая показалась очень знакомой. Вроде бы этого мальчика он видел в Косом переулке, задумался Манами, но быстро отвлекся от этих мыслей и решил занять показавшееся свободным купе. Открыв дверь и зайдя внутрь спиной вперед, он затащил следом свой чемодан, но когда обернулся, то едва не подпрыгнул на месте от неожиданности. Оказалось, что купе не было полностью пустым. Возле окна стоял другой чемодан, который был незаметен через окошко, а рядом сидела — Манами не поверил своим глазам — переодетая в черную мантию Мияхара и недовольно поглядывала на него. — Это снова ты? Преследуешь меня, что ли? — хмуро спросила она, и Манами пришел в чувство. — Привет. Какая неожиданная встреча, — засмеялся он, неловко почесывая затылок. — Да неужели? — прищурилась Мияхара и сложила руки на груди. — Я специально пришла пораньше, чтобы занять купе и ехать одной. — Ну, знаешь ли, чемодан очень тяжелый, — стараясь выглядеть жалобно, сказал Манами. — Так что если здесь больше никто не сядет, я останусь, ты не против? — Ладно, — сдалась Мияхара и отвернулась к окну. — Мы хотя бы знакомы. Манами все еще не верилось, что он оказался в одном купе именно с той девочкой из Косого переулка. И даже несмотря на то, что Мияхара вроде была не очень рада его видеть, он чувствовал облегчение оттого, что не придется ехать всю дорогу одному или с кем-то незнакомым. Оставив свой чемодан недалеко от двери, Манами сел поближе к окну и увидел, что поезд уже пришел в движение, а значит, они отбывают. Ну вот и все. Пути обратно теперь точно нет. Впереди только путешествие не в самой приятной? компании, а потом Хогвартс. Но, во всяком случае, Манами был рад, что он не единственный, для кого все, связанное с волшебным миром, было в новинку. Взглянув на Мияхару, которая смотрела в окно и теребила прядь темных волос, он спросил: — Кстати, а долго нам ехать? — Девять часов, — сухо ответила Мияхара, а потом достала из своего чемодана «Историю магии» и раскрыла на коленях. Проследив за ее движениями, Манами подумал, что, наверное, умрет со скуки за это время. Девять часов, а он совершенно не знал, чем себя занять в этом маленьком купе. Единственное, что пришло в голову, это достать из чемодана свою палочку и порадоваться, что теперь можно держать ее в руках и не получить нагоняй от мамы. Мияхара же, казалось, с головой погрузилась в чтение и абсолютно ничего не замечала вокруг себя. Манами долго наблюдал за тем, как она читает, но потом ему надоело, и он отобрал у нее учебник. — Как можно столько читать? — негодуя, спросил он, сев обратно на свое место. — Эй, верни! — строго потребовала Мияхара. Но Манами даже не подумал выполнить просьбу. — Мы еще даже не приехали в школу, а ты уже, наверное, прочитала эту книгу от корки до корки! — Я прочитала ее три раза, — с важным видом поправила Мияхара. Манами удивленно раскрыл рот, а потом застонал: — Кошмар! — и захлопнул учебник. — Эй! Я не положила закладку! — возмутилась Мияхара. — Велика беда. Все знать невозможно, сколько ни читай, — скучающе ответил Манами. Но Мияхара, кажется, была совсем не согласна. — Изучать новое действительно интересно! — упрямо заявила она. — Я уверена, что ты даже не знаешь о том, когда был принят Статут о Секретности и какие законы он в себя включает! — И не хочу знать. Ненавижу секреты, — обиженно надулся Манами, откинувшись на спинку сиденья. — Это очень важно! Не будь этих законов, в мире наступил бы хаос! Некоторые вещи действительно жизненно необходимо держать в тайне! Манами замолчал, невольно вспомнив слова мамы, когда она отказывалась рассказывать про отца. «Будет лучше, если ты никогда не узнаешь», — говорила она, заставляя вновь и вновь теряться в догадках. Но, даже несмотря на тон и эмоции, с которыми произносились эти слова, Манами все равно до сих пор не понимал, почему так будет лучше. Что случится, если он узнает правду? У него отвалятся уши? Или, может быть, он умрет? — Все равно я бы не стал читать учебник. Тем более три раза, — тихо сказал Манами. — Тебе придется, — ответила Мияхара, поправив очки на переносице. — Ты поступаешь в школу. Это часть учебы. — Я хочу только научиться делать крутые вещи своей палочкой! — с радостной улыбкой сказал Манами и, взяв положенную рядом палочку, от души взмахнул. На пол посыпались разноцветные искры, и Мияхара испуганно вжалась в угол сиденья. — Осторожнее с ней! Это тебе не игрушка! — возмутилась она. — Ты как моя мама, — скучающе выдохнул Манами и снова отложил палочку. — Она тоже волнуется о том, как бы я чего не натворил. — Не удивительно. Я бы вообще не дала палочку в руки такому ветреному оболтусу. Ты либо себе навредишь, либо кому-нибудь другому, — сказала Мияхара, недовольно отворачиваясь к окну. Но Манами такой ответ совсем не понравился. — А в магазине палочек мне сказали, что я проживу долго, так что можно особо не переживать. Кстати! Из чего твоя палочка? — Лавр и волос единорога, — буркнула Мияхара, будто не желала продолжения разговора. — А тот полоумный дяденька тоже рассказывал тебе, что значат составляющие? — поинтересовался Манами, желая утолить свое любопытство. — Он спросил, не жажду ли я славы, но я сказала, что нет, — пожала плечами Мияхара. — Скучно, — протянул Манами. — Тебе все скучно, — устало выдохнула Мияхара. — Хотя мне понравился один момент. Продавец сказал, что моя палочка не терпит лени, и в этом я с ней более чем согласна. — Значит, мы с тобой не поладим, — заметил Манами. — Учителя из старой школы всегда называли меня ленивым. — Никогда не поздно попробовать исправиться, — хмыкнула Мияхара и снова уставилась в окно. Манами подумал, что такое вряд ли случится, но решил промолчать, и на какое-то время в купе повисла тишина. За окном пролетали поля с пастбищами коров, наблюдать за которыми не было никакого удовольствия, и Манами снова начал скучать, пока, наверное, спустя полчаса за дверью что-то не загромыхало. Улыбчивая женщина заглянула к ним в купе и спросила: — Хотите чего-нибудь вкусненького? Мияхара замялась и отрицательно покачала головой, из-за чего Манами подумал, что родители, наверное, дали ей слишком мало карманных денег. А вот у него была с собой приличная сумма, и он решил ей воспользоваться. — Я возьму что-нибудь, — сказал он и, поднявшись с сиденья, вышел в коридор. Вспоминая о своих несчастных бутербродах с овощами, Манами думал купить побольше сладостей, пока мама не видит, но вместо привычных шоколадных батончиков обнаружил в предлагаемом ассортименте совсем другое. У женщины были конфеты «Берти Боттс» с разными вкусами, судя по надписи на упаковке, жевательная резинка «Друбблс», «Шоколадные Лягушки», «Тыквенное Печенье», «Сдобные Котелки», «Лакричные Палочки» и прочие сладости, о которых Манами никогда не слышал. Так что, мама утаила от него, что в волшебном мире есть еще и своя волшебная еда? Решив взять столько, сколько уместилось в руках, Манами расплатился с милой женщиной, а потом вернулся в купе и свалил все покупки на сиденье. — Ничего себе. Зачем столько много? — удивилась Мияхара, оглядев приличных размеров кучу. — Не знаю, — улыбнулся Манами и принялся разглядывать упаковку «Сдобных Котелков». — Мама редко разрешала мне есть что-нибудь сладкое. Может быть, я хочу наверстать? — Не переусердствуй, а то заболит жи… — сказала Мияхара, но ее вдруг прервал звук урчания ее собственного живота, и она стыдливо отвернулась к окну. Манами только снова улыбнулся, а потом протянул ей упаковку с печеньем. — Вот, держи. Угощайся. — Тебе не обязательно… — краснея, тихо ответила Мияхара. — Бери. Мне не жалко, — настоял Манами, и Мияхара, поблагодарив, все же взяла печенье. Какое-то время Манами просто изучал купленные сладости и пытался попробовать все сразу. Печенье ему понравилось, но кексы в виде котлов еще больше. И пока они молча ели, у него появился еще один вопрос, который интересно было задать Мияхаре. — Слушай, — снова заговорил Манами после того, как умял еще один кекс. — А как ты отреагировала, когда пришло письмо из Хогвартса? И твои родители? Они нормально отнеслись к идее, что их дочь поедет учиться в школу для волшебников? — Ну… — задумчиво произнесла Мияхара, отложив на сиденье упаковку с печеньем, — письмо мне вручила профессор Арундель. Она приехала к нам и поговорила с моими родителями, а потом и со мной. Она очень серьезная и умная женщина, поэтому я не долго думала, что все это какой-то розыгрыш. — Здорово… — сказал Манами, представляя, как это, наверное, классно, когда домой самолично приходит профессор из школы и вручает такое письмо. — И что? Ты сразу поверила в магию, как во что-то само собой разумеющееся? — Ммм… Сначала мне было нелегко к этому привыкнуть, но да, после Косого переулка и покупки палочки я окончательно перестала сомневаться, — ответила Мияхара. Манами кивнул, а потом невольно вспомнил и о своем первом знакомстве с магическим миром. — А я всегда думал, что волшебство или что-то в этом роде существует. Даже до письма. Разве в твоей жизни не происходило чего-нибудь необычного, чтобы поверить в магию? Подняв взгляд на стену, Мияхара, кажется, задумалась. — Было что-то такое, — вдруг усмехнулась она. — Знаешь, у меня есть любимый фильм. Он про собаку, у которой умирает хозяин, но она все равно продолжает его ждать. Каждый раз, пересматривая этот фильм, я грущу и начинаю плакать, а потом замечаю, что над моим домом идет дождь. Только над моим. — Это же удивительно! — воскликнул Манами. — Чем не доказательство? Но Мияхара только улыбнулась и пожала плечами. — Наверное, у меня не было мысли, что это может быть связано с магией, потому что в мире маглов не принято верить в такие вещи. — Какая разница, что думают другие? — возмутился Манами. — Главное то, что ты чувствуешь сама! Мияхара снова усмехнулась, прикрыв рот ладонью, но эта усмешка почему-то показалась очень доброй. — Тебе непросто было жить с такими убеждениями, верно? — спросила она. — Ты сам себе на уме. Манами в ответ только пожал плечами, стараясь подумать об этом, но его отвлек неожиданный шум снаружи купе. Кажется, где-то недалеко ругались. И очень яростно. Любопытно выглянув из-за двери, Манами заметил в коридоре двух спорящих друг с другом мальчиков. Низкорослый рыжий кричал: — Я Шокичи Наруко! И я стану лучшим загонщиком во всей истории квиддича, так что лучше запомни это имя! Высокий и черноволосый парировал: — Да ты такой мелкий, что тебя в игре только вместо квоффла использовать можно! Манами подумал, что они говорят о какой-то спортивной игре и, быстро потеряв к спору всякий интерес, вернулся на свое место. — Что там стряслось? — обеспокоенно спросила Мияхара. — Не знаю. Придурки какие-то орут, — сказал Манами и скучающе уставился в окно. Темы для разговоров вроде исчерпали себя, и вскоре он тоже решил попробовать изучить свой учебник по истории магии. Но в книге было слишком много странного и непонятного, и спустя пару часов Манами начал засыпать. Вернув учебник обратно в чемодан, он, несмотря на уже появившуюся тяжесть в животе, принялся доедать оставшиеся сладости и наткнулся на конфеты «Берти Боттс». — Видела эти конфеты когда-нибудь? — спросил Манами у Мияхары, снова отрывая ее от чтения, но та лишь покачала головой. — Здесь написано, что у них «все» вкусы. Как это? — Без понятия, но я на твоем месте была бы осторожнее. Кто знает, какой подвох может быть в волшебных сладостях? Но Манами это предупреждение не остановило. Он распечатал упаковку и рискнул попробовать, потому что стало очень интересно. И как оказалось чуть позже, эти «Берти Боттс» были веселой штукой. Сначала ему попалась конфета со вкусом курицы, потом апельсина, потом ванили, мяты, но потом выбор случайно пал на конфету со вкусом грибов. Манами чувствовал себя объевшимся до отвала, а вкус грибов, которые он терпеть не мог, добил окончательно. — Меня сейчас стошнит, — зажав рот рукой, сообщил Манами и выскочил из купе. Добежав до туалета в конце вагона, он закрыл задвижку и несколько раз прополоскал рот водой над маленьким умывальником. Стало немного легче, но он все равно чувствовал тошноту и решил на всякий случай пока не возвращаться обратно в купе. Сев на крышку унитаза, Манами прижался плечом к ближайшей стене и постарался подумать о чем-то хорошем и отвлечься. Прикрыв глаза, он вспомнил красивую белую сову в клетке и начал представлять, как у него была бы такая же. Когда именно задремал, Манами не заметил, но, с учетом почти бессонной ночи и сумасшедшего утра, усталость быстро сморила его, заставив дрему превратиться в крепкий сон. Проснулся потом он резко и так же резко понял, что поезд стоит. Не зная, сколько времени он здесь просидел, Манами выскочил из туалета и увидел, что за окнами уже успело стемнеть, а значит… пара часов прошла точно. В вагоне было тихо и пусто, словно все чудесным образом испарились, а потом где-то вдалеке послышался приглушенный гудок паровоза, и состав тронулся назад…