***
Накахара пришла в себя, услышав рядом шепот и почувствовав запах медикаментов. Она резко открыла глаза, из-за чего по ним больно ударил яркий свет белой лампы в больничной палате, и лучи, судя по всему, восходящего солнца, просвечивающие сквозь занавески. — Вам лучше, Накахара-сан? Чуя повернула голову в сторону источника звука и увидела Киоко, которая выглядела весьма потрепанной, даже сильнее, чем в момент после взрыва. — Да, все в норме, как… я здесь оказалась? — Вас принес Дазай-сан, он оставил на тумбочке вашу шляпу и просил передать, чтобы вы не… — «Не» что? — Чуя внимательно посмотрела на Киоко. — Не забывали про пари и не шли сейчас к нему. Накахара закрыла глаза, все еще чувствуя легкое головокружение. Настырность напарника не переставала ее раздражать. Она потеряла сознание, когда… Когда что? Чуя с удивлением обнаружила, что совершенно не помнит произошедшего. Она осталась одна с Котаро, была в ярости… а дальше? Они только выясняли отношения, но она так и не обезвредила гранаты. Какого черта там произошло? — Что-то случилось, Накахара-сан? — осторожно поинтересовалась девушка. — Я иду к Дазаю, — уверенно сказала девушка, вставая с больничной койки. Хорошо, что она была в своей одежде, только… — Где мои перчатки? Он не оставлял их здесь, вместе с моей шляпой? Киоко отрицательно покачала головой. — Когда вас принесли сюда, перчаток не было. — Ясно, — сквозь зубы процедила Чуя, подходя к небольшому зеркалу на стене, правда, от вида, который предстал перед ней в отражении, у нее появилось еще больше вопросов: на белой рубашке девушки было несколько крупных капель крови, волосы спутаны, и в них застряли осколки бетона, а вокруг рта была размазана высохшая кровь. Девушка провела языком по губам, почувствовав металлический привкус, а затем рукавом стерла остатки грязи. Все говорило о том, что она использовала «Порчу», но почему Чуя не помнила этого? Раньше такого не происходило. Девушка руками уложила волосы в более приемлемый вид. — Накахара-сан, вы… — Как Мизуки? — Чуя перебила Киоко, уже услышав в ее голосе толику упрека. — Ей лучше, — коротко ответила девушка, задумавшись, но потом с улыбкой добавила. — Она рвется на тренировки, так что ее отсутствие вряд ли будет так заметно. — Не ваша вина, что она повредила ногу. Предатель ответит за это сполна. По привычке потянувшись за шляпой, лежавшей на тумбочке рядом, Чуя резко отдернула руку, вспомнив то, что ей передала со слов Дазая Киоко. Сделка есть сделка, свое слово нужно держать. «В течении месяца ты не будешь носить шляпу, хватит скрывать свою бесподобную рыжую гриву, а еще…». Выполнять вторую часть желания напарника Накахара просто не могла себя заставить. Это… унизительно. Унизительно делать с тем, кто изменил и даже не попытался скрыть этот факт. Но девушка все же взяла шляпу, совершенно не желая расставаться с ней по собственному желанию, только если Дазай вынудит ее сделать это при встрече. Может, слово свое она и держит, но прогибаться под него все равно не собирается. Тем более, что ей есть что ему сказать. Накинув на плечи кожанку, висевшую на крючке у двери из палаты, Чуя отряхнула с плеч пыль и вышла в коридор, попутно рассматривая свои руки. На костяшках пальцев виднелись легкие кровавые разводы, успевшие высохнуть, зато перчаток девушка так и не нашла. Возможно, они валялись где-то среди хлама, пропитанные кровью, след которой остался на коже девушки, из-за чего руки были липкими и отвратительно грязными. По пути Чуя свернула в уборную, не встретив ни одного врача. Открыв кран и подставив ладони под воду, обжигающую своим холодом, Накахара стала старательно отмывать кровь, которая успела чуть ли не въесться в поры, вперемешку с пылью. «Стоит купить кожаные перчатки» Когда же пальцы начали неметь от холода, а смывать с них было еще достаточно много, девушка повернула ручку крана в другую сторону, но тогда полилась ржавая и такая же холодная вода. Отдернув руки, Чуя вытерла их об рубашку, которая и так не отличалась чистотой. Выключив воду, девушка недовольно посмотрела на свои ногти, под которыми тоже скопилась кровь, и поджала губы, выходя из уборной. У нее не было сомнений, где Дазай оставил Котаро, да и вообще она была уверена в своем решении. Чуя так и не получила ответы, только вопросов добавилось. Откуда это кровь? Почему она ничего не помнит? Выход на улицу Накахара нашла быстрее, чем ожидала. Ее не остановил ни один врач, значит изначально ее состояние не было критичным, и Осаму отдал соответствующие распоряжения. Чуя даже не удивилась тому, что ее машина стояла на парковке, точно напротив входа в больницу. Странный он. Говорит одно, но при этом совершенно с противоположной целью. Сказал не идти за ним, сам же сделал все возможное, чтобы девушка не послушалась его. Опустив руку в карман куртки, Накахара нашла там ключ зажигания. Она подошла к машине, не уверенная в том, крепко ли она стоит на ногах. Но это секундное помутнение пропало также быстро, как и появилось. Девушка нахмурилась, прогоняя ненужные мысли. Дело не закончено, и она имеет к нему непосредственное отношение, значит должна поехать к Дазаю. Возможно, она наконец получит ответы на свои вопросы.***
Раннее утреннее солнце слепило глаза, из-за чего Дазай прикрыл рукой лицо, смотря вдаль на море. Сделав глубокую затяжку, чтобы перебить боль на запястьях дымом в глотке, он почти что до тошноты не делал выдох, заставляя себя с одних ощущений переместить внимание на другие, не менее неприятные. Третья сигарета подряд. Не так уж и много, в четырнадцать он выкуривал куда больше. Даже смешно. Бунтарством в сравнении с Чуей он никогда не отличался, хотя и вредных привычек у него куда больше. Многие бы сказали, что это явный протест, но… Разве это не просто способ медленно убить себя? Протест высказывает только Накахара. Он же просто хочет мирно умереть. Ох, и кстати о ней, ведь это она виновница размышлений Дазая и того, что он уже второй час гуляет по территории тюрьмы Портовой Мафии. Послушает ли она послание, которое Осаму оставил ей через Киоко? Хотя… Глупый вопрос. Разумеется, не послушает. Она захочет все узнать, ведь в отличие от него, Накахара пропустила практически все самое интересное, а главное — ответ на вопрос, который волновал напарницу больше всего — почему Котаро предал Мафию? Да и помощи от нее было больше, чем Дазай изначально предполагал. Сначала она казалась бесполезной помехой на пути к разгадке. Дело не такое и сложное, Дазай бы справился сам. Так он считал. Но без информации, которую нашла Чуя, Осаму не успел бы вовремя найти Котаро. А ведь она обыграла его в споре. Опоздала, да, но при этом быстрее обнаружила предателя и смогла его схватить, пусть и причинив почти что смертельный урон. Может, все-таки угостить ее бокалом вина, как она однажды выразилась: «в качестве компенсации». Да и сам Дазай не прочь провести вечер в баре или ресторане. Кажется, у него была личная ложа в одном из них — подарок от Мори-сана после повышения до члена исполнительного комитета. Оценит ли подобное Чуя? Дазай посмеялся. Она не любила роскошь, еще не забыла трущобы. Именно поэтому Осаму пригласит ее в ресторан. Видеть ее эмоции и смущение… Она богатейший предмет для изучения. А ведь даже Акутагава-кун смог отказаться от прошлого, хотя… Ученик Осаму скучный. Он совершенно не такой непредсказуемый, как его напарница. На Рюноске достаточно взглянуть, чтобы прочитать все его мысли, Накахара же почти всегда оставалась для Дазая загадкой. Впрочем, как и он для нее. Совершенно невозможная девчонка, до тошноты противоречивая, свободная, но при том такая запуганная. Но сейчас он уверен, что ждал ее не зря. Рано или поздно она приедет, возможно даже в этот момент. Она пробыла в больнице вечер и всю ночь, если останется там еще на день, то это уже повод начать волноваться. Чуя даже с растяжением долго не отлеживалась. Как по-человечески. Никакое это не волнение, Дазаю просто интересно, любопытство — вот что являлось его главным мотиватором, пусть часто оно и уступает место беспросветному унынию и апатии. Услышав совсем близко скрежет шин, парень потушил сигарету о край мусорного бака и отошел на несколько шагов вперед от фонарного столба, оперевшись на который он простоял почти все утро. Убрав в карман зажигалку, Осаму сложил руки на груди. Через пару секунд в порт на высокой скорости буквально влетела красная Audi, объятая алым свечением, которое пропало сразу же, как машина остановилась, подняв в воздух пыль с дороги. — Сколько показухи, Чу-уя, — с привычным притворным задором в голосе выкрикнул Дазай, помахав над головой рукой. Выйдя из машины, девушка проигнорировала напарника, что для нее не слишком-то и свойственно. Она быстрым шагом шла к Осаму, и по ее виду парень сделал весьма очевидный вывод, что Чуя приехала сюда прямиком из больницы, что доказывало ее полное непонимание ситуации. — Все-таки не послушала меня? Какая жалость. — Заткнись и уйди с дороги, — Накахара толкнула парня, который попытался ее остановить, на что тот быстро среагировал и схватил девушку за плечи. — Я серьезно сказал тебе не идти. — Он ведь там, да? Отпусти меня! — Чуя стала вырываться, но была все еще ослаблена, поэтому Дазай легко ее обездвижил, заведя руки за спину. — Котаро ничего тебе не объяснит, послушай ты меня хоть раз! Накахара замерла. — Это его кровь на мне? — высказала она свою догадку, хотя до последнего момента надеялась, что ошибается, даже не смотря на все кричащие об этом факты. Но к ее разочарованию Осаму кивнул. — Почему я этого не помню? Что произошло? — Ты использовала «Порчу», точно не помнишь? Это довольно странно, ведь в этот раз я даже не дал тебе полностью сойти с катушек. — Порчу, что… — Чуя запнулась, отвернувшись от напарника. «Арахабаки, будь ты проклят» — Все в порядке? — без капли волнения на первый взгляд спросил Дазай. — Да, отлично, все под контролем. — Уверена? — Полностью! — девушка сложила на груди, глубоко вздохнув. — Может уже посвятишь меня в детали? — Ладно, — Осаму пожал плечами. — У Котаро Тагаки раздвоение личности. — Что? — тут же перебила напарника Чуя. — Издеваешься? — Я полностью серьезен. Накахара прикусила губу, в неверии покачав головой. — Раздвоение личности? Это точно? Как ты узнал? Снова утаил от меня его настоящее досье? — Ну-у-у, — протянул парень, — разумеется, можно было бы сделать так, как ты сказала, но Мори-сан дал мне только копию его личного дела. Такую же, какую позже он выдал и тебе. Я подумал, что он решил немного усложнить нам задачу, это было бы в его стиле, поэтому никак не отреагировал. Но разговор с Котаро во многом открыл мне глаза, и чтобы убедиться в полученной информации, ночью я изучил весь архив со всеми недавно уничтоженными файлами, и не нашел оригинала досье. Его просто нет. — Я ничего не понимаю, — Чуя нервно теребила край куртки. — Он выкрал собственное досье? — Накахара помедлила. — Что с ним сейчас? — Конечно же оно уничтожено, — Осаму сказал это так, будто это должно было быть понятно и без его подтверждения. — Он подготавливал этот план еще до смерти Юко, хотел сбежать вместе с ней. Ну, знаешь, эти сахарные мечты влюбленных парочек о светлом будущем, — Дазай притворно скривился, а затем тихо посмеялся. — Какая глупость. — Влюбленные парочки? Да объясни ты мне уже все наконец! — Что ж, вчера я рассчитывал на допрос, но в итоге Котаро сам мне все рассказал, да еще в таких подробностях, — Осаму хмыкнул. — Он провел всю свою сознательную жизнь до мафии в психиатрической больнице с диагнозом диссоциативное расстройство идентичности. К нам его приняли по рекомендации Юко Асано, и первые два года он был ее подчиненным. Естественно, каждый день принимая препараты, подавляющие его вторую сущность. По его словам, другой Котаро был более вспыльчив и сильнее физически. Редкий случай, я понимаю, — говоря это, Дазай внимательно наблюдал за тем, как менялось лицо его напарницы. — Этот факт он выяснил еще в детстве, когда симптомы стали только проявляться. После больницы настоящий Котаро был чересчур спокойным, отчасти медлительным, но зато потрясающим тактиком. Как я понял, за это качество Мори-сан его и принял. Ну что, мне рассказывать дальше? — задал вопрос парень, заметив, что Чуя полезла в карман. — Да, рассказывай, хотя… сигарету не одолжишь? Мои остались в квартире. Осаму протянул девушке только начатую этим утром пачку. — Они простые, без кнопок, табак не должен быть приятен на вкус. — Мне плевать, какие они, — Чуя прикурила, торопливо сделав вдох и едва не закашлявшись, будто бы впервые в жизни делала затяжку. Нет, сигарета не была противной на вкус, как любая дешевая, она определенно была хорошего качества и немалой стоимости, но куда более горькая, чем девушка когда-либо пробовала. Дазай это заметил и слабо улыбнулся. Конечно, Накахара ведь курила только с кнопками, что бы она не говорила. И он это прекрасно знал. — Что ж, теперь ты явно готова слушать меня дальше, — парень выждал небольшую паузу, давая девушке собраться с мыслями. — Котаро прекрасно уживался со всеми, все было лучше некуда, но ровно до того момента, как состав их команды немного изменили: Юко повысили до ранга старшего лейтенанта, а значит главы спецотряда, а Яно-сана сделали ее заместителем и напарником. Тагаки отодвинули на второй план, как простого рядового. И вот, всем составом отметив повышение Юко, да и не только, он практически без сил добрался до дома. Сутки прошли, а таблетки он не принял. Этого промаха хватило второй личности, чтобы вырваться и подчинить себе Котаро. Прикрывшись похмельем, так как сам он пил довольно редко, ему удалось скрыть подмену. — И какой в этом смысл? Котаро подавлял его все эти года, значит вторая личность ничего не знает о происходящем вокруг, у нее в принципе не может быть причины для мести. — Очевидно, он не всегда справлялся с подавлением, — Дазай укоризненно посмотрел на Чую. — Вторая личность влюбилась в Юко, при том что сам Тагаки гей. Очевидно, чувства возникли уже давно, сложно сказать, мы это вряд ли когда-то узнаем, но факт остается фактом. Таким образом, другой Котаро был одержим идеей забрать Юко с собой, защитить ее от мафии. Готовился он к этому около трех лет. — Выходит, я никогда и не была знакома с Котаро? — Чуя сделала неглубокую затяжку, все еще привыкая к вкусу сигарет. — Выходит, что так. Более того, насколько я понял, пару раз Юко даже подозревала его в подмене и подсыпала ему в пищу препараты, которые ранее он принимал для подавления второй личности. И один раз даже вкалывала ему подавитель. Тогда истинный Тагаки возвращался, но ненадолго, хотя за это время успевал уничтожать некоторые записи второй личности, которая в свою очередь уходила в некое подобие анабиоза. Такими мелкими исправлениями он оказал нам немалую услугу. Именно из-за них в идеальном плане Котаро возникли едва заметные недоработки. Например, дневник Юко. Чуя вздрогнула, отдернув от губ руку с сигаретой. — Как ты узнал? — Ты не умеешь врать, — парень пожал плечами, мысленно ликуя. Еще одна его догадка оказалась верна. — Впрочем, сейчас это уже не важно. Ты хотела знать цель, с которой Тагаки все это устроил так внезапно? Ее смерть взбесила его, как выразился сам Котаро, никого больше в его понимании у него не было. Поэтому месть — вполне ожидаемая реакция, как минимум мне он мстил за ее смерть. А вот тебе из ревности. — Значит он не виновен, верно? — Накахара прервала Дазая, бросив под ноги окурок и раздавив его носком ботинка. — Косвенно — виновен, ты и сама это знаешь. Но разумеется, если взять во внимание все детали… — Осаму притворно задумался. — Хочешь его оправдать? — И мысли не было. Хотя бы облегчить смерть, — на этих словах лицо девушки посерьезнело. — Там сейчас настоящий Котаро? — Чуя кивнула в сторону здания позади парня. — Я должна поговорить с ним, — голос Накахары был так тверд, что Дазай даже удивился ее решимости. — Все еще не думаю, что тебе стоит, — с напором сказал Осаму, подступив на шаг ближе к напарнице. — Почему? Потому что я избила его до полусмерти? — девушка также приблизилась на шаг, таким образом подойдя почти вплотную к парню, не отводя взгляда от его глаз. — Ответь мне на один вопрос: хочу ли я его сейчас убить? — Не хочешь, — не задумываясь ответил Дазай. — Но разве можно быть уверенным с тобой? Чуя усмехнулась. — Тебе можно. Девушка обвила руками талию напарника под пиджаком, а затем быстро сняла с кобуры пистолет и обошла парня кругом. — Ты не умеешь незаметно воровать. — Это, — девушка махнула пистолетом в руке, — мое, и я не собиралась тебя обворовывать. — Он не стоит на предохранителе. Чуя вздохнула, краем глаза посмотрев на оружие, чтобы убедиться в словах напарника. — Я знаю. И кстати, где мои перчатки? — А сама как думаешь? Чуя раздраженно рыкнула, а затем глубоко вдохнула, отвернувшись от парня и подняв взгляд на здание перед собой. Она не представляла, что ее там ждет. Или же наоборот видела во всех красках, но не хотела верить, что потеряла контроль. Это ее промах. Все произошедшее полностью ее ошибка. Должна была сразу понять, быть суровее, ее не просто так повысили до должности главы спецотряда, и Накахара провалилась в первый же день. Гравитация. Она ведь легко могла ей все исправить, защитить своих людей внутри, должна была сразу расспросить каждого, что произошло. Но снова поддалась эмоциям. В отличии от Дазая. Он всегда холоден и рассудителен. Достойный своей должности, а не бессмысленно занявший ее. Заняв себя тревожными мыслями, Чуя поняла, что не испытывала никакой жалости к настоящему Котаро. Он сам сознался в том, что допустил ошибку. Как иронично, кого не возьми, все в чем-то ошиблись… Накахара не жалела о том, что почти убила Тагаки. Возможно, если бы она закончила дело, ей бы не пришлось сейчас переживать все это. Дазай бы сам раскрыл тайну его личности и не сказал бы ей. И сразу же стало бы куда легче. Виновен Котаро или нет, это уже не имеет значения. Всегда кто-то должен расплачиваться за грехи других. Несправедливо? Возможно. Но по-другому в мафии нельзя ужиться. Одному спустишь все с рук — другие начнут все больше допускать мелких недочетов, перерастающих в более ощутимые проблемы, сказывающиеся на всей организации. Чуя это прекрасно понимала, как и сам Котаро, покорно ожидавший своей участи, не в силах сбежать. Войдя внутрь, девушка направила ствол пистолета в пол, чтобы не вызывать подозрений у подчиненных Дазая, отличавшихся излишней дотошностью. Двое мужчин никак не отреагировали на появление Накахары, словно заранее предупрежденные об этом. Уверенной походкой Чуя шла вперед, теперь точно зная, что готова увидеть то, что сама сотворила. Она не до конца была честна с Дазаем, поэтому легко заставила его усомниться. Накахара хотела добить Тагаки, закончить все здесь и сейчас одним выстрелом, это было бы куда милосерднее того, что его ждет. Но… может, стоит поступить немного по-другому? Чуя спустилась вниз в подвал. В ноздри резко ударил запах сырости смешавшийся с кровью. До ее слуха сразу же донеслись тихие хрипы, еще до того, как она подняла взгляд на ослабшее тело, повисшее в цепях. В нем она едва узнала Котаро, который, казалось, стал в разы меньше. Он едва оставался в сознании и хрипло дышал. Мужчина был в собственной крови, но судя по бинтам и слабо уловимому запаху медикаментов, ему все же была оказана первая медицинская помощь, благодаря чему он все еще жив и, судя по всему, восстанавливался для того, чтобы снова мог чувствовать боль на публичной казни перед всей мафией. Чуя медленно подошла ближе, все еще не зная, что именно она сделает. — Ты… та… д-девуш…ка? — неожиданно раздался тихий скрипучий голос мужчины, больше похожий на шелест, чем на членораздельный звук. Накахара едва различала слова, поэтому подступила еще на несколько шагов вперед, вслушиваясь в этот сиплый шепот. — Да, это я, — ответила Чуя, нервно сглотнув при виде мертвенно бледного лица, покрытого кровоподтеками. — С…спа…сиб…о, — судорожно вдыхая на каждом слове, ответил Котаро. Чуя смотрела в эти тусклые, почти что мертвые глаза, полные боли и вины. Она действительно понимала все его мысли, даже если он не мог внятно говорить. Она знала, что он чувствует. И это ранило ее до глубины души. Сердце ныло от этой беспрекословной преданности, она видела в нем все: и искупление, и вину, и боль, и страх. Столько эмоций разом кипели в глубине этого мертвого взгляда, но при этом Котаро не подавал признаков никакой слабости, кроме физической. — Я не сожалею о том, что сделала. Это… это приказ. Котаро еле заметно кивнул, попытавшись улыбнуться уголками губ, и Чуя понимала его. Понимала каждую эмоцию, проскальзывающую на его лице. И они замолчали, стоя в тишине и смотря друг другу в глаза. Казалось, они видели мысли друг друга. Сердце обоих ныло от того, что они оба думали об одном и том же. Чуя хотела его спасти и знала, что может это сделать. А он жаждал спасения, но не хотел доживать этот день. Предатель. Обманутый. Лишенный воли. Брошенный. Непонятый. Он один. Девушка замахнулась и одним ударом разорвала цепи, удерживая гравитацией Котаро, чтобы он не упал на каменный пол. Чуя аккуратно опустила его, сняв кандалы. Накахара врала сама себе, когда говорила, что не сожалеет. Может, это и не жалость, и не чувство вины, это больше похоже на страх того, что Арахабаки вышел из-под ее контроля. Поэтому она хотела закончить все как можно скорее. Ей не нужен лишний повод для очередного срыва. Чуя сделала выбор. Вложив пистолет в руку Котаро, девушка кивнула, проглотив ком в горле, не дававший ей сделать глубокий вдох. Не говоря больше ни слова, Накахара поднялась на ноги и развернулась спиной к мужчине, не смея больше посмотреть на него. Она продолжала себе лгать. Потому что ей тоже страшно, как и ему, она также чувствовала себя виноватой. Она хотела спасти его и моглп сделать это только таким способом. — Не… не верь… Девушка остановилась, вздрогнув, но не обернувшись. — …ему… — слова Котаро прервал его собственный кашель. — Асано…сан… до…дорожила… тобой… «Спасибо», — в уголках глаз стали скапливаться слезы, ведь это именно то, что она хотела услышать. А затем звук выстрела раздался по всему подвалу и был слышен в каждом конце здания. Тишина… Ни единого звука после, словно все знали, что именно сейчас произошло. Но теперь Накахара не могла медлить. Девушка побежала вперед по лестнице наверх, и навстречу ей встало несколько мафиози. Они не стреляли, но пытались задержать Чую. Значит Дазай не отдал им приказ. Девушка переместилась на потолок, оттолкнувшись в прыжке от одного из мужчин, а затем одним скачком вылетела на улицу. Бросив взгляд на разозленного Дазая, который стоял, не шевелясь, и пристально смотрел на напарницу. За долю секунды Чуя переместилась к машине и умчалась прочь, больше не в силах сдерживать эмоции и гнев. Даже не желая этого, Накахара рыдала. Усталость, боль, воспоминания, слова Котаро. Она не могла назвать причину. Лишь вцепилась в руль с такой силой, что ногти вонзились в кожаную поверхность на пару миллиметров. Сейчас Чуя хотела оказаться только рядом с одним человеком… Юко Асано.***
— Да что она себе позволяет?! Осаму был вне себя от гнева. Теперь ему придется отчитываться перед боссом, а это совершенно не входило в его планы. Вот надо было этой взбалмошной девчонке взять и все испортить? Что за приступы милосердия?! Безусловно, он ожидал, что она что-то вытворит, но точно не это. Ей гормоны совсем кислород пережали в мозгу? Не соображает уже нисколько? Дазай со всей силы ударил по стене, стоя поодаль своих подчиненных, которые отчищали все от крови и разбирались с телом. Эти придурки чуть не набросились на Осаму. Совсем зеленые еще, в упор не видят своего босса из-за паники. Парень даже не почувствовал боли, поэтому ударил еще раз, пока не услышал тихий треск сухой кожи на суставах, а следом резкий приступ боли, по которой так истосковался Дазай. Только она немного привела парня в чувства. Оставив распоряжения для своих подчиненных, парень поспешил покинуть это место, не намереваясь сюда заходить ближайшие пару дней. Его раздражало абсолютно все, а вспоминать самовольность своей больной эмоциональной напарницы он не хотел. Любопытство, да? Чушь какая. Он совершенно не понимал свои собственные мысли, все до единой казались абсурдом. Осаму шел быстрым шагом, едва не врезаясь в прохожих. Он не очень точно представлял свою конечную цель, просто хотел убраться подальше отсюда. Да что происходит? Стоит этой рыжей катастрофе вытворить что-то эмоциональное, как Дазая это выбешивает. Еще никогда он не вспыхивал так резко, а теперь что ни случись — Осаму взрывается. О, а еще его любимое — наблюдение за Чуей стало единственным развлечением. Ее запах, образ преследовали его повсюду. Он как будто постоянно находился рядом. Ничто уже не было ему интересно. Все уныло и скучно. Только диалоги с напарницей, ее выходки, глупые чувства — только это вызывало у Дазая интерес. Сколько бы он ни пытался перебить ее аромат своим одеколоном, ни стирал одежду, все равно ничего не выходило. Осаму смотрел на вино в своем домашнем баре и видел ее опьяненный взгляд и огненные волосы в полумраке. Чуя Накахара будто бы засела где-то у него в голове. А она ведь… даже ничего не делала. Ну стала его напарницей, язвила, с ее стороны никакой инициативы не было. Почти все встречи Осаму подстроил сам, это он напрашивался на ее компанию с самого начала… почему… — Дазай-кун? Вконец растерявшийся парень поднял взгляд и увидел, что в своих блужданиях забрел в парк, а на скамейке справа от него сидел Одасаку с бумажным стаканчиком кофе в руке. — Ода-кун, рад видеть, — не слишком правдоподобно сказал Осаму. Он сам еще не понимал, хотел ли сейчас говорить с Сакуноске. — Присядешь или торопишься? — мужчина наклонился вперед, чтобы выкинуть, очевидно, пустой стакан, а затем вопросительно посмотрел на парня. — Мне стоит поздравить с успешным выполнением задания? Дазай был не слишко доволен вопросом, но все же сел рядом. Со стороны он выглядел потерянным, что не скрылось от друга. — Снова она? — Да почему любое мое состояние ты приписываешь на счет этой идиотки?! — не сдержался Осаму, гневно посмотрев прямо в глаза Оде, но тот никак не изменился в лице, спокойно восприняв упрек. — Потому что ты не способен испытывать чувства по отношению к другим людям. Она одна заставляет тебя чувствовать, а ты этого все еще не понял. — Чувствовать? — Дазай притворно посмеялся, — За кого ты меня принимаешь? Меня просто раздражают ее выходки и непокорность. Только мои руки сжимаются на ее шее, как она исчезает и не дает окончательно себя сломать. — А ты точно хочешь ее сломить? — Сакуноске отвел взгляд от взбешенного парня, откинувшись на спинку лавочки. — Мне казалось, ты просто восхищаешься ее непокорностью. — Ты смеешься надо мной? Я должен восхищаться ее эмоциональным всплесками и истерикам? — Но ей же твои истерики не мешают тебя уважать и любить, — язвительно ответил Ода. — Не нужна мне ее любовь и уважение. Она просто моя игрушка, которую я еще не до конца использовал, — сказав это, Дазай встал на ноги, не смотря в сторону друга. — Перестань уже обманывать себя. Она интересна тебе потому, что как раз не может быть твоей игрушкой. После этих слов наступила тишина, нарушаемая лишь шумом машин и гулом прохожих. Дазай стоял без движения, просто смотрел вперед, борясь внутри со своими эмоциями, которые практически впервые так захлестнули его. В сторону Сакуноске он так и не повернулся. Все молчал и молчал, словно ожидая еще какой-то колкости себе в спину, но ее не было. Одасаку сказал все, что хотел, и все еще нисколько не изменился в лице. — Дазай-кун… — Ты прав. Она интересна мне по этой причине. Мужчина улыбнулся, добившись того, что хотя бы часть его слов была услышана Дазаем. — Рад, что ты признал это.I'm not evil to the core What I shouldn't do I will fight I know I'm emotional What I want to save I will try I know who I truly am I truly do have a chance…