Dark Paradise

I'm so scared to fall in love But if it's you then I'll try

      После смерти Юко, она так и не пришла сюда. Даже не присутствовала на похоронах. Не хотела видеть кладбище. Да и зачем? Юко не вернешь, а ее призрак не будет сидеть у могилы и ждать Чую. Но, может… Она все еще ее видит?       В этот раз Накахара не стала гадать. Ей было одиноко. Идти к Анэ-сан за поддержкой? Только не в этом случае. Лучше просто посидеть в тишине, оперевшись спиной на холодное надгробие.       Лучи восходящего солнца освещали затылок девушки, отчего ее рыжие волосы буквально светились огнем. Ворот черной кожаной куртки нагрелся, но Чуя почти не шевелилась. Тепло для нее было сравнимо с теми моментами, когда Юко-чан трепала ее по макушке в хорошем настроении или подбадривающе клала руку на плечо, не говоря ни слова. По крайней мере, Накахара хотела верить, что это ее подруга сейчас рядом с ней, а не просто безжизненная могильная плита и пустое утреннее кладбище Портовой Мафии, лишенное посетителей.       Не зная, как еще больше себя занять, девушка по дороге купила несколько пачек сигарет, но не стала на этот раз наплевательски подходить к выбору марки. Она хотела расслабиться, а не заглушить горечь горечью. И поэтому сейчас вокруг нее витал яблочный дым, почти что приторный на вкус. Из-за полного штиля на море, что совершенно не свойственно для осени в это время, запах практически не рассеивался. Или же Чуя выкурила слишком много сигарет. Хотя… Без сомнения много. Рядом с ней лежала уже пустая пачка сигарет, одна начатая, и одна целая.       Чуя ни о чем не думала. Даже не плакала. Она смогла унять истерику. Просто сидела на мокрой холодной траве, усыпанной сухими листьями, и вспоминала прошлое. Мечтала заново прожить те моменты, как бы порой ей не было тяжело. Прожить их без Дазая, пусть и изматываясь на постоянных тренировках с Коё-сан. Тогда все было проще, верно? Никаких воспоминаний, никаких чувств. Просто юный боец, достойный внимания Исполнителей. Без звания, без призраков прошлого, пусть и окруженный ложью. Жить, не зная правды, ведь так легко.       А что сейчас? Дазай, Дазай, Дазай… Все связано напрямую с ним. Кто привел ее в Мафию? Дазай. Кто втерся в доверие и чуть не убил? Дазай. Кто постоянно предавал ради собственных прихотей? Дазай. Из-за кого она все вспомнила? Конечно же из-за Дазая. И ведь у нее нет практически ни одного счастливого воспоминания, связанного с ним. Вечер на берегу моря? Просто случайность, он был в хорошем настроении.       А теперь что? Он ведь наверняка скоро будет здесь. Но это уже не важно.       Чуя вмешалась в предстоящую казнь и полностью отдавала себе отчет в этом. Да, она не один из пяти Исполнителей, да, у нее нет таких полномочий, но ведь ее задачей было поймать и устранить предателя? Как иронично, что все это сделала она и только она. Дазай лишь пытался с ней соревноваться. Хотя за одно его поблагодарить можно: он дал ей стимул.       И почему-то в этот момент в голове Чуи возникло воспоминание, очевидно, навеянное их спором с Дазаем, отчего девушка почувствовала легкий стыд…       — Это так забавно, не находишь, Чуя-чан? — Юко пнула гальку в сторону моря, и та с брызгами ударилась об воду, утонув.       — Что именно? — девушку догнала Накахара, посильнее укутавшись в свою куртку. Не сказать, что дул сильный ветер, просто утром погода у моря была промозглая.       — Озаки-сан доверила тебя мне, на воспитание, так сказать. Только вот, чему я тебе научила? Мы вместе таскаемся по барам, а когда я выпиваю, то ты становишься объектом для моих разговоров, обреченная все это выслушивать. И я ведь тебе не про котят рассказываю. Скорее про то, как их топила, если животных можно сравнить с людьми.       — И вы думаете это как-то отразится на мне? Меня никто не заставлял с вами пить. А жестокость я знаю уже давно.       — Интересная ты личность, — Юко положила руку на плечо девушки. — В твоем возрасте подростки впервые начинают совершать обдуманные, или не очень, поступки, имеют свое мнение, получают больше прав. И вот в чем фишка — они не знают, что с этим делать. У тебя нет такой роскоши, как незнание этого. Поэтому запомни одно — никто не может тебя заставить что-то делать, понимаешь? Каждое твое решение, оно только твое. Ты захотела — ты выпила со мной, я тебя не заставляла. Если когда-нибудь ты начнешь перед кем-то оправдываться, что тебя заставили, вынудили, то хорошенько врежь сама себе за это, потому что такие слова будут наглой трусливой ложью. Мы ведь все одной черной крови, все мафиози, разве таких людей может кто-либо заставить что-то делать, кроме Исполнителей и Босса? Тем более что-то против мафии? Смешно. Наши законы непреложны, и ты это знаешь, так что даже если приставить тебе к виску дуло пистолета, ты не пойдешь против своих же, боясь мучительной смерти за измену. И ведь в жизни также, дашь слабину, а потом винишь другого в своем осознанном решении, но жизнь все равно подсунет тебе ту еще мерзость в конечном итоге. Не жалей себя, просто не смей жалеть за это. Умей делать осознанный выбор. Не дай себя взять на слабо, слышишь меня? — сказав это, Юко посмотрела сначала на Чую, а затем стала всматриваться во что-то позади нее.       Накахара попыталась оглянуться, но Асано положила ей руку на плечо, выжидающе переведя взгляд на нее.       — Я никогда не позволю себя провести! — воскликнула Чуя, посчитав подобный упрек со стороны Юко оскорбительным.       Девушка усмехнулась, покачав головой.       — Ты — человек, а значит когда-нибудь все-таки дашь слабину. Только дальше от тебя зависит, как ты примешь последствия — с достоинством стойко все выдержишь или позволишь и дальше вытирать об себя ноги.       Асано отошла на пару шагов, оставляя Чую обдумать все услышанное, не переставая бросать короткие взгляды назад, где мирно пристроился Дазай, которого Накахара чудом не заметила. Он наблюдал за всем со стороны. Сидел на ограде, от скуки раскачиваясь из стороны в сторону. Он слышал особо эмоциональные реплики Юко, каждый раз улыбаясь уголками рта. Как забавно даже издалека видеть возмущение Чуи.       Не поведется на такую уловку?... Хм…       А что, если заключить с ней пари? О, она не сможет устоять, даже после такой внушающей речи Асано. Чуя ведь так ненавидит его, не упустит возможности лишний раз сразиться. А она даже не подозревает, что в скором времени они станут напарниками.       Осаму облокотился на решетку, запрокинув голову. Желто-синее небо, с плавным переходом из одного цвета в другой, завораживало. Возможно, это единственная вещь, способная привлечь Дазая. Блеклые звезды, первые лучи солнца, еле ощутимое тепло… Жаль, что это первая и последняя причина, способная заставить его жить, и увы, ее не достаточно.       — … посиди здесь, или можешь пойти…       — Асано-сан…       — …не провожай меня, расслабься…       До Дазая вновь донеслись обрывки диалога между девушками. Парень встрепенулся, посмотрев на Юко и Чую. Асано оставила Накахару у моря, а сама пошла в обратную сторону, вдоль берега, не спуская пристального взгляда с Осаму. Парень помахал рукой, а затем подтянулся за решетку и перепрыгнул через забор, скрывшись из виду. Он прекрасно понял то, что, читая нравоучения Чуе, Юко имела в виду только его. Ведь никто больше не сможет обыграть девушку, и все из-за ее способности. Ах, как жаль, что он весьма хороший противовес даже для ее могущественного дара…       Не удивительно, что сейчас Дазай вспомнил именно этот момент. Чуя, мягко говоря, усложнила ему утро и подпортила планы. Не сказать, что это сильно его разозлило. Мимолетная вспышка гнева, не более. Это было даже забавно. Он ведь предполагал, что так произойдет, даже не надеялся на другое решение с ее стороны. Такое бессмысленное благородство. Хотя… сам Дазай не хотел бы умереть мучительной смертью. Жалость? Да, Чуя проявила именно ее. Разговор с Одой помог собраться с мыслями. Теперь поступок Чуи казался ему просто шалостью. Ненависть опять сменилась на принятие и спокойствие. Эта девушка еще не последний раз будет вытворять глупости.       И сейчас, шагая по коридору в кабинет Мори-сана, Дазай был тверд в своем решении наконец добиться от Чуи выполнения второй части желания. Именно поэтому он не распускал своих подчиненных, в особенности Акутагаву, который так яростно пытался остановить Чую в тот момент. При всей своей наивности он должен увидеть это.       Осаму вошел без стука, надеясь не застать Элис вновь голой и как всегда до безумия капризной. У Мори-сана явно отвратительный вкус…       Парень вздохнул с облегчением, когда внутри вообще не заметил это исчадие Ада, детей хуже которого он ещё не встречал.       — Дазай-кун, разве я не учил тебя стучаться?       — А вы мой отец? — лениво протянул Осаму, по-хозяйски упав в кресло напротив рабочего стола босса.       — В последнее время ты слишком многое себе позволяешь, — голос Мори-сана был холоден и строг. — Я надеюсь, ты отвлекаешь меня не без дела?       — Да, конечно, я пришел сообщить, что с предателем покончено. Только…       — Только что? В этот раз тоже не обошлось без твоих выходок?       — Нет! Вовсе не без моих, я здесь совершенно не при чем. А вот Чуя прервала казнь предателя, позволив ему самому застрелиться. Хотя за это ей вряд ли что-то будет…       — Она вмешалась в процесс или сделала это еще в тюрьме? — Огай вопросительно выгнул бровь, открыв ящик и достав оттуда лист бумаги.       — Разумеется, в тюрьме, я бы не позволил ей присутствовать на казни, это не в ее компетенции.       Мори-сан положил на стол документ, укоризненно посмотрев на Дазая.       — Тогда ты и сам должен понимать, что она не сделала ничего, перечащего правилам Мафии. Вам было дано задание устранить предателя, и оно, как я понимаю, успешно выполнено.       Осаму кивнул, а затем достал из внутреннего кармана пальто свернутый пополам файл с бумагами, протянув их боссу.       — Я пришел не только из-за Чуи. Вы же догадываетесь, что это досье поддельное? Раздвоение личности… Это все чушь. Вы не просто догадываетесь, а сами все прекрасно знаете. Интересная идея — создать легенду для подчиненного, чтобы он считал себя сумасшедшим и не учился контролировать способность.       — Ах да, забыл тебя предупредить об этом, — губы Мори-сана растянулись в довольной улыбке. — Ты ведь даже и не заподозрил подвоха.       — Я догадывался, — Дазай отвел взгляд. — Самовнушение и подавители, которые использовали на Чуе. Умно. Он считал, что принимает одно, а в итоге его просто использовали. И весь его красочный рассказ на допросе… Я все думал, слишком детально для человека, который пропустил два года своей жизни.       — Мафии была полезна его способность, а времени научить его контролировать ее не было, — босс пожал плечами, словно подразумевая, что это нечто само собой разумеющееся. — Но скажи ведь, что это дело немного тебя развлекло.       — Нууу, — Дазай запрокинул голову, задумчиво промычав, — если бы не вмешалась Чуя, все было бы менее красочно, хотя в целом… Не особо. Ску-ка.       — Как всегда ни капли благодарности.       — Значит решено?       Дазай поднялся на ноги, повернувшись спиной к боссу.       — Решай сам, что делать с Чуей, если ты об этом.       Осаму тихо хмыкнул и пошел к двери, не оборачиваясь назад, только бросив на прощание:       — Элис, милая, нет смысла прятаться за шкафом, ты все также меня раздражаешь.       — И ты меня тоже, тупой маль…       Дазай поспешил как можно скорее выйти за дверь, чтобы не слышать визгливые крики девочки, которая, очевидно, решив обойти стороной встречу с Осаму, спряталась, но у нее ничего не вышло, парень быстро ее нашёл, достаточно было немного прислушаться и проследить за эмоциями Мори-сана.       Скучно!       Итак, где сейчас могла быть Чуя? Снова на берегу, как в тот вечер? Хотя нет, она не захотела бы, чтобы вновь возникли старые воспоминания, да и Дазаю будет не слишком сподручно вновь доносить ее до дома. Слишком тяжело она переносила возвращение памяти. Конечно, Осаму ожидал этого, но рассчитывал на нечто менее… болезненное? У Накахары постоянная слабость, не только физическая. От нее никакого толка. Как же бессмысленно было ее столь сильно изматывать.       А что, если купить… цветок? Один… ирис! Определенно он ей подойдет. Она ведь девушка, без сомнения ей будет приятно. Но смысл? Попытаться ее так успокоить, чтобы она наконец выполнила желание, а не попыталась снова побить, как она обычно это делала? Хотя кто может ему помешать самому… Нет! Так не интересно! Это ведь ее «задание».       Да, если он хочет, чтобы она была максимально к нему расположена, то стоит купить ирис. Даже не стоит брать букет, с Чуей главное знать меру, ведь она не любит всю эту пышность, праздность, формальности. Один-единственный цветок, бокал вина и ничего больше. С другой стороны, Осаму старался не только ради напарницы. Без сомнения, не хотел бы он этого всего — даже с места бы не сдвинулся. Но Накахара… она другая, просто невозможная девчонка, строптивая, непокорная и по уши влюбленная, пусть и по-прежнему сама отрицает это. Осаму знал, в глубине души, если таковая вообще существует, и это слово применимо к члену Портовой мафии, Чуя со всем уже смирилась, просто гордость не позволяла ей уступить.       И все-таки как это забавно. Так глупо, она ведь все понимает, обо всем догадывается. Но опять же, если бы Дазай хотел, то променял бы ее на другую девушку. Разве это бы чего-то стоило? В этом нет смысла. Чуя как раненый зверь, загнанный в угол. Ей просто ничего не остается, кроме как попытаться довериться человеку, загнавшему ее туда, ведь в противном случае непокорное животное только больше страдает и в конечном счете умирает от рук своего мучителя. Осаму и сам бы этого не хотел. Нет, далеко не из жалости. Что вообще есть такое жалость? Игра становится скучна, когда ее концовку легко предугадать, если все игроки следуют правилам. А Чуя никогда не будет им следовать, как и Дазай.       Вот и вся логическая цепочка — эта игра никогда не будет предсказуемой.       За размышлениями Осаму даже не сразу заметил, что уже давно сидел в машине и неизвестно куда ехал. Он не помнил своего приказа, поэтому остановил водителя, на секунду задумавшись, куда все же ему стоит поехать.       — До ближайшей цветочной лавки, а затем на кладбище. Акутагава-кун, передай это остальным, иначе спугнут ее, — Дазай усмехнулся, бросив короткий надменный взгляд в сторону своего ученика, который буквально весь сжался и едва ли дышал, но при этом громко и четко ответил.       — Вас понял, Дазай-сан.       И все же… Нет, Рюноске не такой интересный, как Чуя. Хотя возможно… из него что-то и выйдет. Он больше похож на военного. Такое же полное отсутствие мозга, одни эмоции. Научится их контролировать и, быть может, заслужит хоть каплю уважения от Осаму, но сейчас… Бестолковый, бесполезный, слабый мальчишка, не имеющий ничего, кроме сильного дара, который даже использовать на полную силу не может.       Впрочем, не о нем сейчас речь.       На улице постепенно сгущались тучи, хотя полчаса назад светило солнце не хуже, чем летом. Вот она — непредсказуемая осенняя погода, хотя для Японии это редкость, давно такого не было, в основном в это время года тепло. Но сегодня может даже пойдет дождь. А может непогода быстро рассеется и вернет обратно солнце. Усиливающийся ветер подхватывал с дорог и тротуаров сухие желтые листья, развеивая их над городом. Один лист даже приклеился к стеклу машины, пока та стояла на светофоре.       Дазай мечтательно вздохнул, если можно так сказать. Он размышлял о том, как его воспримет Чуя. Она ведь снова затаила на него обиду и не говорит вслух, наивно полагая, что он не заметит этого. А возможно наоборот именно этого она и добивается. Кто знает? Иногда любые предположения кажутся скучными, по сравнению с тем, что произойдет в реальности.       Водитель остановил машину, и Осаму незамедлительно выскочил наружу, так что его пальто спало с одного плеча, но парень не заметил этого и быстрым шагом направился в строну скромной цветочной лавки.       Дазай вошел внутрь, осмотревшись по сторонам. Пожилой флорист читал вчерашнюю газету, сидя за стойкой. Мужчина поднял взгляд на парня, сощурившись, чтобы рассмотреть его. Осаму сразу же изменился в лице, сейчас он был не в том настроении, чтобы пугать простых людей.       — Добрейшего утра, — парень слегка поклонился, без особых усилий правдоподобно и почти что искренне улыбнувшись. — У вас есть ирисы?       — Где-то должны были быть, — флорист вздохнул, поднявшись с места. — Тебе какие, юноша? — он открыл дверь в небольшую каморку, где находились все цветы, откуда повеяло холодом.       — Синие, — а про себя добавил: «точно под…»       — Под цвет ее глаз? — мужчина улыбнулся, вернувшись из своей каморки практически за пару секунд, держа в руках букет фиолетово-синих ирисов.       — Как вы догадались? — впервые Дазай действительно был удивлен догадкой постороннего человека.       — Ты серьезный парнишка, сразу видно, очень холодный и одинокий взгляд, но внутри, — старик указал пальцем на грудь парня, — еще теплится огонек. Уж я-то знаю, не раз влюблялся, не раз видел влюбленных. Но ты… — флорист покачал головой, не став договаривать. — Чутье. Просто чутье. Сколько цветочков будешь брать?       Озадаченный словами мужчины, Дазай подошел ближе к стойке, рассматривая каждый цветок. Все они были такие одинаковые, такие скучные… На одном едва заметная трещинка, другой подмерз. Они казались… безобразными?       — Один. Этот, — взгляд парня остановился на одном цветке: его лепестки были темно-сапфирового оттенка с фиолетовыми крапинками, а от серединки исходили белые прожилки. На секунду Дазаю показалось, что это Чуя бросила на него свой упрямый взгляд.       Осаму не стал дослушивать, что сказал ему флорист, он даже не расслышал начало его фразы, только положил на стойку деньги и вышел на улицу, разглядывая цветок. Он одновременно напоминал море, вечернее небо и напарницу.       Парень встрепенулся, словно выйдя из какого-то наваждения. Это же просто цветок, самый обыкновенный, наверняка есть и лучше, он был ярче всех — вот и все. Лучше дарить что-то дорогое и идеальное, чем недостаточно выразительную вещь. А этот ирис… Да, он и правда был цвета глаз Чуи, даже эти фиолетовые крапинки. Их почти не заметно, но Осаму однажды разглядел их в темноте, когда тень и свет смогли подчеркнуть этот оттенок в глазах девушки.       Да и старик — сказал много, но все мимо. Огонек? Внутри Дазая? Смешно. Даже более чем смешно — это полный абсурд! Парень усмехнулся, садясь в машину, а затем и вовсе рассмеялся, чем сильно смутил Акутагаву. Рюноске непонимающе посмотрел на Исполнителя и хотел было отвести взгляд, чтобы не разгневать наставника, но Осаму заметил это и лишь с задором спросил:       — Акутагава-кун, ты видишь во мне тепло?       Мальчишка едва сдержался, чтобы не воскликнуть: «Чушь!», вовремя прикусив губу. Но Дазаю было достаточно его ошарашенного и испуганного взгляда, отчего парень рассмеялся еще громче.       — Вот и я подумал о том же, — Осаму вытянул вперед руку, в которой держал ирис, покрутив между пальцами цветок. — Какие люди глупые, — тихо сказал он, и на его лице возникла гримаса уныния.       Осталось только дождаться встречи с девушкой. Лишь это может снова разжечь в нем интерес, который так быстро угас по непонятной причине.       Ветер тем временем все усиливался, нагоняя тучи.       Парень бесцельно смотрел в окно, держа в руке цветок. Он не хотел, чтобы тот пострадал от дождя, поэтому был совершенно не рад погоде. Если пойдут дожди, то на улице будет просто отвратительно. Холодно, сыро. Даже зима лучше. Стабильная температура, нет перепадов, редко снег, который тут же тает.       Но сейчас это не так важно. Осень, зима, лето… Какая, впрочем, разница? Время года редко когда влияло на Дазая. Люди вообще от этого не меняются, так зачем еще и тратить время на пустое недовольство погодой?       Парень уже видел вдалеке кладбище. Осталось еще немного. Пару минут, и он там. Осаму провел свободной рукой по стеклу в задумчивости. Вот скоро он подойдет к ней, вновь будет вынужден слушать тонны яда в свою сторону, но потом Дазай получит награду за все это. За этим, собственно, он и приехал сюда.       Машина остановилась, и Осаму буквально выскочил наружу, приказав остальным выйти, размяться, предупредив, что скоро к ним добавится еще один пассажир.       Дазай спустился по каменной лестнице, перепрыгивая через несколько ступенек сразу, а затем вышел на середину кладбища, ища взглядом рыжую голову или же, возможно, запах табака, который могло принести ветром. Впрочем, обнаружил он и то, и другое, направившись в сторону напарницы, которая, казалось, сидела в одном положении уже несколько часов, практически сливаясь с пейзажем вокруг.       Жалкая картина. Дазай недовольно цокнул языком. Чую будет сложно вывести из такой глубокой задумчивости, она снова ушла в себя. Возможно, в воспоминания, а может быть и в самобичевание. Кто знает, ей свойственно любое поведение в такой ситуации.       Осаму тихо ступал по пожелтевшей траве, изредка убирая носком ботинка с дороги сухие листья, словно оттягивая момент, когда он подойдет к девушке, все раздумывая, что же ему сказать. Хотя… зачем так заморачиваться? Просто начать разговор, как всегда до этого — ничего сложного. Поразительно, неужели он чувствует волнение? Глупость. Мори-сан бы посмеялся, увидев эту растерянность. Нет. Просто задумчивость.       — И какая уже по счету?       Дазай остановился рядом с могилой ровно позади Чуи, которая запрокинула голову назад. Парень подумал, что она уже давно заметила его, но он ошибся: девушка вздрогнула, услышав голос напарника, хотя не стала оборачиваться. Только сделала глубокую затяжку, выдохнув облако дыма.       — А что, строишь из себя заботливого? — фыркнула девушка, явно не расположенная к разговору с парнем.       — Вовсе не-е-ет, — протянул Осаму, подойдя к Чуе сбоку.       Девушка дернулась в сторону, не желая лишний раз касаться напарника. Заметив это, Дазай только усмехнулся, протянув Накахаре ирис и ожидая ее реакции. Чуя не сразу сообразила, что именно видит перед собой, из-за чего долго разглядывала цветок, а затем вопросительно посмотрела на Дазая, который по-прежнему улыбался уголками рта, стараясь не рассмеяться от столь растерянного личика напарницы.       — Зачем это? — единственное, что смогла спросить девушка, так и не решаясь принять из рук Осаму подарок, считая, что это просто очередной розыгрыш.       — Просто так, или, быть может, часть награды.       — Чего? — Чуя поднялась на ноги, бросив сигарету под ногу и отступив на шаг в сторону от парня, так и не прикоснувшись к цветку. — Награды? Ты решил продолжить издеваться надо мной?       — Ты слишком резко воспринимаешь мои действия, — Осаму не опускал руку, зная, что в конечном итоге Накахара возьмет этот цветок.       — Это еще не резко, хотела бы — уже врезала бы тебе в наглую морду. Ну и? Что это за цветок? Стебель отравлен? Или на лепестках яд?       — Я когда-то пытался тебя отравить? — рассмеялся парень. Не став больше ждать, Дазай подошел к девушке и сунул в руки цветок. Несмотря на недоверие, Чуя не отдернула ладони, а просто принюхалась к ирису. Видимо, решив, что опасности нет, девушка расслабилась, но все равно с подозрением смотрела на напарника.       — Просто цветок? Серьезно?       — Ну-у-у, скажем так, — глаза Осаму азартно сверкнули, что не слишком понравилось Чуе. — Ты кое-что мне задолжала, но и я в долгу перед тобой.       — В смысле? — девушка окончательно запуталась.       — Технически, с предателем разобралась ты и выполнила большую часть моей работы. Но, фактически, проиграла спор. Я решил, что в этой ситуации мы оба можем остаться в плюсе. Правда, ты помелочилась с желанием… Поэтому я решил добавить к нему этот ирис. Так проигрыш выглядит менее досадным, верно?       — То есть ты решил купить меня за цветок? — Накахара подняла с земли незаконченную пачку сигарет и убрала ее в карман джинс, чтобы хоть на пару секунд отвести взгляд от пытливых глаз напарника.       — В такие моменты мне хочется чем-нибудь заткнуть твой рот, — Дазай хитро прищурился. — Но это должна сделать ты сама, помнишь?       — Помню, — сквозь зубы ответила девушка и отвернулась. — И сделаю. Ненавижу оставаться в долгу. Но знай, что ты омерзителен.       — Так, это уже интересно, — Осаму обошел Накахару кругом. — Что на этот раз? Все еще продолжаешь находить минусы в моей персоне? Такими темпами запутаешься, милая.       Девушка немного опешила от реакции напарника, что только добавило ей большей уверенности в его измене. Но… можно ли ее вообще считать таковой?..       — Ничего более мерзкого, чем разговор по телефону над стонущей шлюхой, ты еще не делал, — прошипела девушка, вспоминая, как отвратителен был тот короткий разговор. Наконец-то подходящий момент высказать ему все в лицо. — Думаешь, тебе все позволено? Конечно, секс без обязательств — твой девиз, верно? Одну ночь со мной, а потом можно и новую игрушку найти?       — Стоп, стоп, стоп, — Дазай был, мягко говоря, удивлен услышанным, и это начинало его злить. Все пошло немного не по плану. — Ты так прозрачно намекаешь мне на то, что я тебе изменил? Хотя между нами даже ничего нет?       — Технически, как ты выразился ранее, — девушка хмыкнула, сложив руки на груди.       — Интересно, — задумчиво протянул парень, — меня даже удивляет тот факт, что я не припомню, с кем спал после тебя.       — Ой, не притворяйся, знаешь же, о чем я говорю.       — Понятия не имею, — более чем честно и серьезно ответил Дазай, отчего Чуя стала сомневаться в достоверности собственных доводов.       — То есть ты не помнишь, как я позвонила тебе пару дней назад, а затем поспешно бросила трубку, услышав посторонние стоны и твое тяжелое дыхание?       На секунду Осаму задумался, а затем рассмеялся так громко, что, казалось, с деревьев опало несколько листьев. По крайней мере, Накахара точно вздрогнула от неожиданности, совершенно растерявшись. Парень схватил девушку за запястье и потянул в сторону лестницы, даже не смотря на то, что Чуя стала сопротивляться.       — Что ты, черт возьми, творишь?!       — Хочу наглядно тебе показать твою ошибку, — все еще посмеиваясь, ответил напарник, не замедляя шага.       За пару секунд они уже поднялись к тротуару, где Осаму ждали его подчиненные. Парень остановился, толкнув вперед себя напарницу, а затем положив руки ей на плечи. Взгляд девушки в непонимании бродил по каждому подчиненному, который стоял у машин. Практически сразу она начала понимать, кого именно Осаму хотел ей показать. Ее взгляд зацепился за худощавого бледного мальчика в черном пальто. У него был весьма мрачный и болезненный вид, даже издалека Накахара видела, что он дрожит. Тогда Чуя вспомнила, что у Дазая недавно появился ученик.       — В тот день, когда ты мне звонила, я тренировал Акутагаву-куна, которого ты можешь видеть перед собой. Судя по всему, его ты и спутала со «стонущей шлюхой», — последнюю фразу Осаму сказал максимально тихо, чтобы его могла слышать только Накахара, а затем повернул девушку к себе лицом. — Значит, ты ревнуешь меня, верно? — парень медленно провел рукой по щеке девушки, видя, как та начинала краснеть от смущения, а его подчиненные упорно пытались игнорировать происходящее. — Ты ведь хочешь, чтобы твоя ревность не выглядела необоснованной?       Накахара понимала, чего добивается Дазай, но при этом знала, что в нем ни капли искренности. Пусть и разум ей говорил, что никогда не поздно нарушить спор, вырваться, уйти, спастись, сердце не может устоять. С девушки как будто спали оковы, когда она узнала, что напарник не изменял ей, она не могла перебороть себя, как бы не старалась. И сейчас она не пыталась отрицать, что это только ее вина и ничья больше.       — Я никогда не скажу этого вслух, — тихо ответила девушка.       — А я никогда не променяю тебя на другую.       На секунду Чуя оторопела, как и сам Дазай. Да что там: все присутствующие едва скрыли удивление на лице, услышав это от своего Исполнителя. Осаму перестал дышать, не понимая, почему сказал это. Он ведь… Не хотел… Нет… Не может быть! Как подобная фраза могла вырваться из его уст? Почему он сказал это так… мягко?       Хватка парня ослабла. Он был в смятении… Нет. Он не знал, что произошло. И это вызывало внутри него панику. Как такое могло произойти?!       Чуя видела каждую эмоцию на лице напарника, отчетлива понимая, что он не соврал, это были действительно искренние слова, полностью противоречащие его прошлому образу. Он изменился всего на пару секунд, будто его привычная маска треснула, выпустив часть души. Накахара посмотрела на цветок, который все еще сжимала в руке, затем на напарника. От изумления Осаму прикрыл рот руками, остолбенев. Он действительно не хотел этого говорить, но сказал…       Девушка чувствовала, как по телу разливается тепло, а улыбка, даже сквозь всю боль, сама собой появлялась на лице. Она услышала то, о чем мечтала. Ей было плевать, повторит ли он когда-нибудь это снова, но девушка точно знала — Осаму никогда этого не забудет. Потому что он помнит каждую свою ошибку.       Пусть его подчиненные видят. Это ведь то, чего он хотел?..       Чуя подошла к Дазаю, опустив его руки и притянув к себе за галстук. Она коснулась его губ, немного сомневаясь, но почувствовав, что парень положил руки ей на талию, и, несмотря на свое оцепенение, углубила поцелуй, вкладывая в него все тепло, что зародилось внутри нее в этот момент.       Увлеченный моментом, Осаму снял с головы девушки ее шляпу, тем самым выполняя вторую часть своего желания. Он все еще не знал, что делать дальше, но не мог не отметить, что результат его необдуманных слов был ему приятен.       Девушка отстранилась, едва заметно улыбаясь, а Осаму чувствовал на губах привкус табака, но такого сладкого, яблочного… Именно такого вкуса был их первый поцелуй, еще задолго до того, как Чуя потеряла память, такими он запомнит губы его девушки.