***
Порядком измотанная Асано только и мечтала о горячем душе в своей уютной квартире, пока обходила все тренировочные площадки, пытаясь найти на них Чую, которую Озаки опять свесила на ее плечи. И чего еще Юко ожидала? Уже около часа она ездила от одного места к другому, по дороге купив себе в каком-то пошарпанном ларьке данго. На вкус оно было отвратным: сухое и кислое, но все лучше, чем ходить после работы на голодный желудок и отпахивать часы, за которые ей явно не заплатят. С этой занозой в заднице у нее совсем не оставалось времени, чтобы наладить более тесные связи со своим новым отрядом. В Яно она еще верила, но поведение Тору навевало на нее сильные сомнения. Они точно поладят, только вот как скоро? К счастью, их отряду еще не поручали никаких заданий. Асано даже не знала точно, кто и на что способен. Яно, как самый старший, уже проявлял свои лучшие качества. Он довольно хорошо идет на контакт, отлично контролирует ситуацию, руководствуется холодной логикой. В нужный момент его рука без сомнения не дрогнет и останется такой же жесткой. Пусть он и зависал в архивах, полученные знания пошли ему только на пользу. Он многое выяснил о тех, в чьей компании находился. Материала для шантажа каждого из подчиненных Озаки у него было навалом. Он держал всех в своей паутине, умело дергая за ниточки. В этом, без сомнения, его главная сила. Заехав на последнюю тренировочную площадку, Юко взъерошила грязные волосы, давая голове немного отдохнуть, а затем снова стянула их черным широким ободком, чтобы ничего не лезло в глаза. К счастью, именно здесь она услышала посторонний шум и голоса, явно мужские. Хотя писклявые до жути. Как будто только начали ломаться. Еще издалека она увидела, как Чую, сжавшуюся на полу, окружили парни и тыкали пальцем в ее одежду. — Что, на гвоздь насадилась? — Или продырявил кто? Ноги перед кем-то раздвинула? Один голос был противнее другого. Они постоянно называли Чую шлюхой, проституткой, толкая ее и смеясь, продолжая посыпать мерзкими шутками, от которых, казалось, кровь в жилах Юко вскипела. — Что вы здесь устроили? Голос Юко эхом раздался по полу-пустой тренировочной площадке. Она строго смотрела на трех мальчиков лет шестнадцати, которых Мафия забрала из детских домов. Наверное, для очередного эксперимента. Асано не вдавалась в подробности извращенной фантазии Мори-сана, тем более касательно детей. Очевидно узнав девушку, парни тут же выпрямились и отступили назад на пару шагов. Юко обвела их взглядом, а затем закрыла собой сжавшуюся на полу от страха Чую, на джинсах которой она заметила кровь. Мысленно Асано презрительно вздохнула, но вида не подала. Защищать детей Мафии в ее планы не входило, ведь их уже было невозможно спасти. — Вон отсюда! Смеяться над своими тупорылыми шутками будете, тыкая пальцем в учебник анатомии, а не в живого человека, — для более грозного вида девушка положила руку на портупею, не сводя глаз с перепуганных парней. — Или так хотите, чтобы и у вас из члена кровь пошла? Или из задницы? Насадить вас на железный штырь в моей пыточной? После такой угрозы все новобранцы сбежали почти молниеносно, толкаясь и чуть ли не визжа, ничем не хуже маленьких девочек. Юко довольно хмыкнула, развернулась, и собиралась уйти, но ее остановил тихий голос Чуи. — Спасибо… Он не дрожал, не был с надрывом, слезным или еще каким-либо слабым. Было слышно, что девочка выдержала все издевательства, просто не могла никак ответить. Не умела или боялась? — Не благодари. Есть чем прикрыться? Чуя отрицательно покачала головой. Что ж… может, сегодня Юко сделает исключение и поможет ей еще немного… Хотя бы из женской солидарности. Асано протянула руку Чуе, которую она не сразу приняла, опасливо посмотрев на девушку. Юко терпеливо ждала, а потом помогла подняться ребенку с колен, увидев, что ее джинсы промокли в крови. — На, повяжи на поясе, — девушка сняла с себя черный пиджак, который никогда особо не любила, и отдала его Накахаре. Носила она его только в прохладные вечера, так что не велика потеря. — Идем, довезу тебя до дома. Ты отдельно живешь? Чуя кивнула, утерев нос. Кажется, только сейчас она стала приходить в себя, и на нее накатывали все эмоции. Обида, гнев, стыд. Все это Юко хорошо знала. В трущобах пусть все и равны, но унижения и боль познать успевают в основном лишь девочки. Даешь слабину и становишься половой тряпкой, а иначе никак не выживешь. Наверняка Чуя запугала многих своей способностью, но скорее тем, что не может ею управлять. — Почему ты не дала им сдачи гравитацией? — Я… не… — от смущения Накахара замялась. Она и без таких провокационных вопросов Юко чувствовала себя ужасно. — Я не могу контролировать ее. Пока что. И могла их убить. — И что? — тут же возмутилась Асано, зная, что цена этим болванам — грош, и Мафия ничего не потеряет без них. — Думаешь, кого-то бы волновала их смерть? Милочка, ты здесь в приоритете. И чем быстрее научишься управлять своей способностью, тем быстрее поднимешь этот самый авторитет. Умей отличать важных людей от пешек. Чуя кивнула, видимо, не зная, как ответить, чтобы не показаться глупой или бездарной. Юко вдохнула и повела Накахару к машине, та послушно шла, понурив голову. Она чувствовала себя донельзя униженной и втоптанной в грязь. Дорога предстояла в неловком молчании У самого дома Накахары Юко все же решилась заговорить, пока девочка еще не вышла из машины. — Сама-то хоть справишься? — Справлюсь, — угрюмо ответила девочка, понурив голову. — Спасибо, — пусть благодарность и была немного скудной, Асано слышала, что во второй раз Чуя говорила это искренне. Юко кивнула, как бы разрешая подопечной выйти, а затем проследила за ней взглядом до самой двери, облегченно вздохнув, когда та скрылась за дверью. Наконец-то девушка может отдохнуть и нормально поужинать. Она уже мечтала о горячей лапше с острой курочкой. День выдался легким, но таким нудным, что вымотал сильнее, чем все нагруженные будни.***
Несмотря на все оскорбления, Чуя не желала опаздывать на вечернюю тренировку. Она бежала по самым темным улицам, контролируя каждый свой вздох и не сбивая ритма. Она должна быть идеальной, иначе смысла в ее существовании совершенно нет. Мафия не простит ей ошибок. Время подходило к десяти часам. Прохожих становилось все меньше в том районе, куда направлялась Чуя, да и машин поубавилось за последние полчаса. Девочка петляла по улицам, пытаясь немного разнообразить свой путь, но все безуспешно, ведь вокруг были только однотипные грязные дома, фонари и мусорные баки. Мафия процветает и в самом сердце города, но основное движение происходит именно в таких захолустьях. Выбившись из сил, Чуя остановилась на повороте в темный двор. Впереди она уже видела тренировочную площадку, на которую так спешила. Нервно проверив нож в набедренном кармане и осмотревшись, Чуя пару раз моргнула, смахивая пот с ресниц, а затем обернулась на чьи-то тяжелые, но медленные шаги. — Ты заблудилась, сладкая? Накахару передернуло от такого обращения к себе. Она отступила на шаг, поклонившись мужчине. С виду он казался обычным офисным рабочим: серый костюм, синий галстук. Его блекло освещал фонарь, давая Чуе разглядеть лицо мужчины. Впрочем, и оно было совершенно обычным. Только взгляд какой-то… холодок от него пробежался по спине. — Нет, не заблудилась, — рука сама опустилась ближе к карману с ножом. — Спасибо за то, что поинтересовались, — Чуя не знала, как еще закончить разговор. В трущобах ей вообще толком не приходилось ни с кем болтать, она чувствовала себя максимально неловко. Хорошая одежда и опрятный вид мешали ей оценить личность мужчины. Кивнув, Чуя отвернулась и собиралась побежать, но тут ее крепко взяли за руку. Девочка рефлекторно дернулась в сторону, ошарашено посмотрев на мужчину, который мерзко выпучил глаза и как-то маниакально облизывался. — Уверена, что не заблудилась? — он потащил Чую в темный переулок, куда не доходил свет от едва горевшего фонарного столба. Накахара тут же стала сопротивляться, пыталась вырваться. Голос в голове упорно твердил, что она должна справиться своими силами, никому не навредив. Это просто недоразумение. — Да хватит вырываться, паскуда мелкая, — прошипел мужчина, второй рукой ухватив Чую за ягодицы и прижав к себе. Этот жест окончательно шокировал девочку, так что она едва смогла хотя бы пнуть извращенца, в то время как тот уже утащил ее с открытого места и нагнул, лапая грудь и все, до чего он мог коснуться. Чуя вырывалась, кричала, но ей тут же зажимали рот, либо начинали душить, от чего все тренировки с Озаки-сан будто выбивало из головы. Накахара никак не могла сосредоточиться, ее тело будто онемело от страха. Она только глотала воздух и пиналась, что есть сил, чувствуя, как от каждого грубого прикосновения к горлу походит ком, который она не смогла сдержать. Чую вывернуло прямо под ноги мужчине, и пока девочка откашливала остатки рвоты, тот только брезгливо отдернул ее в сторону и со звоном ударил ее по щеке, тем самым будто пытаясь привести в чувства. И это он сделал отнюдь не на пользу себе. Накахара действительно пришла в себя и из последних сил, чувствуя, как его мерзкие холодные руки лезут ей в штаны, одним резким движением выхватила из кармана нож и с криком сделала выпад твердой рукой. Ее тело объял красный свет, придавший силу удару. Нож мгновенно вонзился в глотку извращенцу по самую рукоять, обрызгав лицо Чуи горячей алой кровью. Не проронив ни звука, она выдернула нож и на ватных ногах сделала пару шагов назад, пока умирающий мужчина, протягивая к ней руки, скатывался по стенке и хрипел, заливая все кровью. Ноги Накахары подкосились. Она упала на колени, и увидела свои окровавленные руки и чувствовала липкую влагу на своем лице. Желудок скрутило судорогой, грудную клетку кололо. Очередной мощный рвотный позыв Чуя не смогла сдержать, а потом и вовсе резко вскочила на ноги, не выпуская из рук ножа. Мертвой хваткой она вцепилась в него, так что кисть побелела от напряжения. Перед глазами все кружилось. По памяти девочка едва добежала до тренировочной площадки, ввалившись внутрь с кашлем и хрипом, чуть не упав прямо на Юко, стоявшую спиной ко входу и что-то печатая в своем телефоне. Девушка с трудом успела поймать свою подопечную, чуть не наткнувшись на острие окровавленного ножа. — Там… Там труп… я… В горле Чуи пересохло. Ее все еще мутило, а во рту стоял мерзкий вкус рвоты, смешанный со слюной и чужой кровью. Юко встряхнула девочку за плечи, но та ни на что не реагировала, она будто застыла, а тело ее пробило мелкой дрожью. — Эй! Смотри не загадь всю площадку со страха! — грубый голос раздался с противоположного конца помещения. Чуя отчетливо слышала его, сглатывая рвотные позывы. Ее разрывало от омерзения, страха и гнева. «Помни, они ненавидят нас» — Да, отирать за тобой пол никто не будет! — очевидно, второй стоял в том же месте. — Тащись за тряпкой, уже подтекает по штанам! Сердце стучало с такой силой, что казалось оно пробивает грудную клетку. Ноги стояли на земле твердо и уверенно, а руки сами собой сжимались в кулаки, отчего ногти с болью вонзились в ладонь, но… что это вообще такое… «боль»? Разве ее она сейчас чувствует? — Смешно… — одними губами пролепетала девочка, сглотнув вязкую слюну. Юко что-то кричала тем ублюдкам в ответ. Кажется, матом и со злобой. И ей отвечали? Асано почти не смотрела на Накахару, придерживала ее одной рукой, а сама поливала грязью мужиков, которые только смеялись с беспомощности Чуи. Они как-то причастны к нападению на нее…? Накахара стерла кровь трясущейся рукой со своего лица, стеклянными глазами всматриваясь в свою ладонь, продырявленной в четырех местах ногтями. Ее взгляд разом потускнел. Омертвел. — Ты слышишь меня? Уходим отсюда. Асано отвернулась от мафиози, посылающих проклятия ей и Накахаре в спину. Но Чуя не отреагировала на приказ девушки. Она все также тупо смотрела в пол и тряслась. А затем все произошло слишком быстро. — Оглохла, шалава рыжая? Слюни подбери, ничтожество! Красная вспышка. Со свистом нож врезался в деревянную стену, пригвоздив руку мужчины за запястье, вызвав у того утробный вой. От неожиданности и боли он прикусил язык, беспомощно дергая рукой и делая себе в разы больнее, пока второй придурок, схватившись за голову, смотрел то на своего товарища, то на Чую, которая стояла, замахнувшись. Ее фигура полыхала, а лицо, измазанное чужой кровью, было искажено надменной усмешкой и злобой, сиявшей в ее бездонных синих глазах. Ее страх был раздавлен в самых отдаленных уголках чернеющей души. Она взмахнула рукой, заставив нож впиться в стену еще глубже, так, что достать его уже было практически невозможно. Асано едва успела увернуться в момент, когда Чуя использовала способность. Девушка ошарашенно смотрела на Накахару, которую уже совсем не лихорадило. Она жестко стояла на месте, словно по струнке выпрямившись, а затем плавно опустила руку. Она не проронила ни слова, только сверлила взглядом тех, кто оскорблял ее. И даже они не смели издать и звука, разве что один стонал от боли, поджав губы. Никто не решался сдвинуться с места, включая всех остальных в зале, кто до этого просто тренировался, либо же посмеивался с оскорблений в сторону Чуи. Их заставил заткнуться один лишь страх.***
Юко сразу же знала, куда отведет Чую после того, что с ней случилось. Практически волоком она утащила ее за собой, чтобы не привлекать еще больше внимания. Ее поступок запомнили, и он в корне изменит отношение к ней. Но станут ли от этого Чую уважать? Пока что нет. До этого еще далеко. Она лишь ступила на темную тропинку во мрак. За всю дорогу, пусть и недолгую, Накахара не проронила ни слова. Она тупо пялилась в одну точку, разминая свои окровавленные и наверняка ледяные руки. Юко везла ее в бар, само собой принадлежавший мафии. К счастью, посетителей там было не так много, а случайных прохожих почти не водилось. Внутри девушка тащила Чую практически за шею, словно сама боялась, что она нападет и на нее. — Стопку водки, — на ходу бросила бармену Асано, а затем скрылась вместе с девочкой в туалете, громкой хлопнув за собой дверью. Юко нагнула Чую над раковиной и на полную открыла кран. Мощная струя воды обрызгала обеих, но никакой реакции и Накахары не последовало. Она только тяжело дышала, поджав губы. Асано несколько раз облила ее ледяной водой, пока девочка не стала вырываться и пытаться выключить воду. — Я в порядке! Пусти! После этого Юко несколько секунд помедлила и сделала то, что попросила Чуя. Она отошла от нее на пару шагов назад и сложила руки на груди. Девочка пыталась стереть воду с лица, размазывая по себе остатки крови, а затем посмотрела в зеркало и отшатнулась от него. Асано наблюдала за всем без слов, знала, что сейчас никакие слова ей не помогут. Первое убийство это всегда тяжело. А она еще и ребенок. Накахара протянула слабо подрагивающую руку к зеркалу, а второй касалась своей груди, талии, живота, комкая на себе и без того грязную мокрую футболку. И тут Юко поняла, что с ней произошло. То, чего она и опасалась. Чуя не была слишком уж привлекательной, но ее рыжие кудри и синие глаза приковывали к себе слишком много заинтересованных взглядов. Да и хрупкое, будто фарфоровое тело с бледной кожей наверняка манило многих. Она далеко не типичная японка, ей точно повезло с генами. Нельзя было не очароваться ее внешностью. Тем более в том захолустье, где вынуждена тренироваться Накахара. Глаза девочки были красные, на мокром месте, скулы и челюсть напряжены, а губы сжаты в одну тонкую и белую полоску. Но ни одна слезинка не упала с ее ресниц. Она смотрела на себя и будто бы не могла поверить, что это произошло с ней. — Держи. Вытрись, — Юко дала Чуе рулон бумажных салфеток, а сама вышла из туалета, оставив девочку одну и давая ей возможность прийти в себя. Девушка устало практически упала на жесткий барный стул и положила голову на прохладную деревянную поверхность стойки, сделав несколько глубоких вдохов. Стопка с водкой уже стояла рядом, переливаясь в зеленовато-желтой подсветке. — Свежая клубника есть? Бармен кивнул и молча наклонился куда-то под стойку, через пару минут вытащив три крупных ягоды на блюдце и поставив рядом с водкой. Юко могла бы попросить лимона, лайма, орехов, да чего угодно. Но… пусть горечь смягчится хоть чем-то приятным. Чуя вышла только спустя минут пятнадцать, если не больше. Вся бледная, будто повзрослевшая на пару лет. И с короткими волосами, которые стали еще сильнее виться. Подобного стоило теперь ожидать. Чуя захотела избавиться в себе от того, что так сильно привлекает внимание. Стать незаметнее. А в руке она держала свой нож, отмытый от крови, пока не швырнула его на стойку и не села рядом с Юко, которая тут же придвинула к ней стопку. — Пей. Не до конца пришедшая в себя девочка послушно сделала то, что ей сказали, не задаваясь вопросом, что ей предложили. Одним глотком она выпила все содержимое и тут же закашлялась, схватив себя за горло и отпустив от неожиданности стопку, которая, брякнув, упала на стойку. Юко тут же стала хлопать ее по спине, сунув под нос клубнику, которую Чуя сама выхватила у нее из рук и моментально съела, а затем и все оставшиеся в блюдце. — Лучше? — Не знаю, — сипло ответила Чуя, вдыхая ртом воздух. — Скоро станет. Зачем ты покалечила одного из наших? Это было слишком рискованно! — Рискованно? — тут же переспросила Накахара, злобно зыркнув на Юко. — Не ты ли мне говорила, что рядом со мной они не стоят ничего? Асано осеклась, оторопев от столь резкого ответа без привычной формальности. Девочка была права, она ей и советовала показывать свою силу, но… Но не так же! Она просто подчинит страхом перед собой всю мафию, как Дазай, Босс и все остальные! А если ее примут за конкурентку и уничтожат? Хотя, конечно… Сделать это будет не просто. — Не стоят. Но, знаешь, если продолжишь в том же духе, у мафии не останется пушечного мяса вроде тех отморозков. — А мне плевать. Крысы должны знать свое место. С этого момента Асано точно знала, что Чуи, которая очнулась в больнице, больше нет. И она не вернется уже никогда. У Юко не находилось никаких слов поддержки. Пусть и косвенно, но она хорошо понимала то, что сейчас чувствует Чуя. Ни на секунду девушка не забывала свою мать и ее ужасную смерть. До этого момента не возникало и малейшего желания касаться ее броши — она просто лежала в кармане, чернея от влаги и мелкого мусора, иногда скапливавшегося там. Асано совсем за ней не ухаживала, только носила при себе, как дань памяти. Наверное, ей было стыдно перед матерью: не такое будущее она пророчила своей дочери. Любила бы она ее, зная, что она стала убийцей? Но сейчас как будто бы все вокруг говорило о важности этой вещи. Что только через боль, хранящуюся в ней, Юко смогла бы передать свои чувства. У каждого в жизни есть свои переломные моменты, и у нее их было два. А сколько у Чуи? Безумно много, но сегодняшний вечер изменил ее навсегда, также как одна ночь окончательно сломила Асано когда-то. Девушка вытащила из кармана серо-золотую окислившуюся брошь в виде лотоса с прозрачным камнем центре. Юко так и не узнала, насколько она дорогая, да и не хотела этого знать. Ценность этой вещи была в воспоминаниях. Асано положила ее перед Чуей, вызвав у той немой вопрос на губах. — Это брошь моей матери. Последний подарок перед ее смертью. Ее изнасиловали и зверски зарезали у меня на глазах. Потом даже следствия не было. Но виновные уже давно гниют в могилах, — Юко вздохнула, даже не смотря на Чую. — Я долго их выслеживала, с каждым днем все в больших подробностях представляла убийство. С этого все и началось. Девушка коснулась броши, кончиками пальцев потерев камень. Она уже не чувствовала ничего, даже вина перед матерью утихла в ее сердце. Смирение пришло ей на замену. — А потом мне поручили отравить сиротский приют. Всех детей и работников. Разом, — Асано с горечью усмехнулась, сжав одну руку в кулак. — Наверное, это меня сломало навсегда, — она оглядела все еще сбитую с толка Чую, понимая, что, возможно, зря ей все это говорит. — У всех в мафии есть такой момент в прошлом. Когда все пошло не так. Когда назад дороги уже нет. И после этого единственным звуком в баре был шум улицы снаружи и тихо потрескивающее радио с какой-то расслабленной джазовой музыкой, звучавшей совсем безвкусно из-за помех. Юко жестом заказала и себе стопку водки, осушив ту за секунду, лишь сморщившись и шумно вдохнув. От алкоголя или от воспоминаний, но у Асано выступили слезы на глазах, которые она стерла рукавом и забрала с барной стойки брошь, небрежно засунув ее обратно карман. Все это время молчавшая Чуя все же решила нарушить паузу. — И что будет дальше? — Дальше? — Юко пожала плечами, — Без понятия. Ты сама выбрала себе путь. Пройди его достойно.***
Время шло. Месяцы неумолимо проходили, не задерживаясь друг за другом ни на секунду. Асано погрязла в документах, проводя почти все свое свободное время с Яно в архиве. Часть своей работы Мафии пришлось согласовать с отделом по делам одаренных, а у них каждое слово по бумажке. А потом, разумеется, пошли мелкие нарушения, за которые отчитываться приходилось Юко. К счастью, не за всех. При этом зарплата ее поползла вверх, медленно, но верно, она зарабатывала себе авторитет. Она сблизилась с Накамурой почти также, как с Котаро. На перерывах они могли обсуждать разные незамысловатые события и темы, мужчина пыталась даже пару раз снова подсадить Асано на кофе, делая его по своему особенному рецепту. Однажды был случай, когда девушка уснула за рабочим местом, пока Яно мотался по мелким поручениям. Тогда он накрыл ее своим пиджаком и ушел в соседний офис, дав напарнице выспаться. Котаро точно не ошибся, сказав, что в руках новых членов отряда Юко будет в целости и сохранности. Яно даже не говорил ничего о себе. Он просто всегда поддерживал разговор. Вел себя сдержанно и воспитанно, всегда уклоняясь от вопросов о себе. Ходил всегда такой строгий, ни одной лишней эмоции, еще и перфекционист. В то время как стол Асано всегда был завален кипами бумаг и мусором, у него стояли аккуратные стопочки документов, чуть ли не по линейке выровненные. И он никогда не позволял себе упрекать Юко в беспорядке. Волей-неволей, но даже с таким холодным клерком было возможно сблизиться и получить от него заботу. Забавно, что он не казался Юко типичным членом мафии, он был как будто из другой вселенной, какой-то своей особенной, идеальной. А Тору как был лоботрясом, так и оставался. Он напоминал избалованного щенка, просившего внимания от строгих родителей. Яно часто проводил с ним время за интеллектуальными настольными играми. Разумеется, постоянно побеждая. Парень охотно выполнял всю грязную работу, не желая даже лезть в какие-то тонкости их работы. Юко узнала, что и взяли-то его сюда практически по ошибке. Целью был его друг детства, но он не дожил до того дня. Кто-то убил его. А Тору просто оказался рядом, чуть не пойманный полицией. Слишком резво он бегал и отбивался от легавых, так что мафия не стала в нем сомневаться. И такие парни были порой нужны. Это парни стали для Юко всем, но она никогда не забывала Котаро. От тренировок с Чуей ее практически освободили, тем более, что Асано была для нее, в первую очередь, как нянька, которая всегда сможет подтереть сопли и разобраться с сомнительными личностями. Теперь Накахара сама была в силах отстаивать свой авторитет. И как бы Озаки не пыталась перетянуть все заслуги на себя, такой Чую сделал исключительно Дазай, умевший втереться в доверие и говорить правильные слова. Ни одно унижение не сравнится с его терпкими, но такими желанными речами. Он охмурял ее очень долго и слишком преуспел. Асано не могла его благодарить. Волей или не волей, но девушка прониклась к Чуе. Либо же просто привыкла. Она понимала, что ее жизнь не сахар, и гораздо хуже, чем была когда-то у самой Юко. Признаться, Накахара выстояла все нападки судьбы более достойно, чем могла себе представить Асано. Она до последнего верила, что однажды найдет девочку с перерезанными венами, либо же на нее махнут рукой и дадут самый низкий ранг, определив, как очередное пушечное мясо. Можно было с уверенностью сказать, что Дазай вытянул ее со дна. Возможно, он лишь подтолкнул, но значения в итоге это уже не имело. Чуя изменилась, как того и хотела мафия. На тренировках она постепенно становилась лучшей, показывая самые высокие результаты. Рядом с ней даже самые первоклассные новобранцы и прожжённые жизнью мафиози выглядели неуклюжими детьми. На стороне Накахары была гравитация, которую девочка использовала, как только ей приходило в голову. Чуя слилась со своей способностью и прекрасно ей управляла. Хрустнув затекшей шеей, Юко тяжело вздохнула, вытащив из кармана телефон. Она даже не удивилась тому, что на экране уже светилось сообщение от Озаки-сан, которых в последнее время было настолько много, что в печатном виде хватило бы на увесистый томик. «Приведи сегодня Чую в порт. К 15:40» — Как всегда немногословны, Озаки-сан. Юко вздохнула, устало потянувшись, от чего почувствовала ноющую боль в спине и шумно выдохнула. — Старость? — Накамура выглянул из-за стопки пожелтевших документов, не известно, когда датировавшихся. Он все еще разбирался в том, что натворил прошлый босс, и даже спустя год у Яно работы практически не стало меньше, хотя в объеме она не увеличивалась. — С чего такое выводы? — Услышал знакомый хруст в спине. Напарники расслабленно усмехнулись, дав друг другу возможность на пару секунд отвлечься. — Мне надо идти. Озаки-сан что-то подготовила для своей подопечной. — Я думаю, ты прекрасно знаешь, что именно, — Яно скептически изогнул бровь, осматривая помятую и сонную Асано. — Может, я сварю тебе кофе, а потом уже все остальное? — Мерзость, — скривилась Юко и поднялась из-за стола, увидев, как в воздух поднялась пыль. Девушка могла бы работать и в собственном кабинете, но там ей было не по себе. Слишком пусто и тихо. Правда, в особо напряженные деньки Асано там даже ночевала, напиваясь кофе и подписывая множество разных договоров и приказов. Чем выше должность, тем больше отчетов приходится писать. Под главенством Мори-сана вся мафия живет точно по его правилам. — Лучше бы предложил мне имбирного пива. Кофе как-нибудь потом. На прощание Яно только сдержанно кивнул, а затем вновь уткнулся в документы, но продолжая держать почти идеальную осанку, чему была сильно удивлена Юко. Во всем-то он старался быть идеальным, его излишний перфекционизм раздражал. Более не задерживаясь, девушка покинула архив и сразу же направилась разыскивать Чую, которая сейчас могла быть, где угодно. Возможно, опять где-то якшалась с Дазаем, либо сама тренировалась. В течение сорока минут Юко уже объехала три излюбленных места своей подопечной, но так нигде ее и не нашла. Последней надеждой была ее комната, хотя Накахара там порой даже не ночевала. В последнее время ей даже поручали простейшие задания, как например выбивание денег из должников или охрана малозначимого склада. Но еще ни разу осознанно она не убивала. Ей не поручали такие заказы. Чуя получала за это гроши, которые тратила на сигареты и уличную еду, так и не научившись готовить сама. Чертов Дазай приучил ее курить, хотя сам не слишком и злоупотреблял этим. После попытки изнасилования Чуя только в табаке и находила для себя разрядку. Уже мало кто позволял себе над ней смеяться. Все знали, что теперь Накахара не будет просто слушать и терпеть. Ее и без того взрывной характер больше не знал границ. Она не замкнулась в себе, как Юко, не предпочла холодный сарказм искренним эмоциям. В любом случае они все были разрушительными и сильными. В ее глазах горел огонь жажды мести. Ей даже начинали придумывать прозвища, не желая называть по имени. Без сомнения, уже сейчас сила этой девочки превосходила многих в мафии, если не всех. Босс получил то, чего хотел. Теперь осталось обуздать это пламя в ее сердце. Озаки-сан гордилась своей ученицей с каждым днем все больше, перестав мучить ее на тренировках. Чуя уже легко справлялась с ее демоном, постоянно оставляя его позади, не давая ему приблизиться и на метр. Юко посчастливилось увидеть одну из этих тренировок. Это было незабываемым ощущением — чувствовать себя крошечной рядом с ребёнком. Чутье Юко не подвело — по неизвестной причине сегодня Чуя была у себя в комнате. Она спала на своем потрепанном футоне, окруженная пустыми коробками из-под лапши. При всей небрежности обстановки и том факте, что Накахара даже не заперла дверь, ее одежда ровной стопкой лежала в углу вместе с расческой и другими средствами гигиены. В комнате отсутствовала мебель практически полностью, поэтому хранить вещи девочке было больше негде. И удивительно, что после всех событий, Чуя сумела сохранить такой крепкий сон. Либо же она просто была слишком измотана. Асано обошла кругом Накахару, ногой сдвинув несколько коробок в одну кучу. У них еще было около часа до того, как нужно явиться к Озаки-сан. Решив, что после пробуждения Чуе будет необходимо немного освежиться, Юко собралась съездить до ближайшего кафе за кофе, но неожиданно раздался уставший голос девочки: — Я прекрасно тебя слышу, — Чуя медленно села, протерев глаза. — Озаки-сан послала? — Да, собирайся. Без лишних вопросов Накахара уже более бодро встала. Одета она была в одну лишь мешковатую серую футболку, которую одним движением стянула с себя, уходя за картонную ширму. Выглядела она измотанной и абсолютно лишенной какого-либо настроения. — Не спала ночь? — озвучила свое предположение Юко, отвернувшись от Чуи в сторону двери. — Да. Не знаю почему, — отрывисто и резко отозвалась девочка, судя по звуку застегивая ширинку. — Шлялась до утра по улице, почти скурила пачку сигарет. Ничего не помогло. Только уже на рассвете наткнулась на толпу парней, пытались ко мне подкатить. Наваляла этим уродам и только потом почувствовала усталость. Чуя вышла из-за ширмы, закатывая рукава своей немного мятой белой рубашки, а потом вполголоса выругавшись, начала ее расстегивать и ушла обратно переодеваться, будто бы заметив на одежде огромное пятно или что-то, что портило весь вид. — И даже не будешь меня попрекать в курении? — Если я кого и собираюсь в этом попрекать, то Дазая. А ты сама вольна выбирать, что тебе делать. — Сама определяю свой путь, да? Я помню это. Накахара потянулась на ходу, так что короткая футболка оголила ее бледный плоский живот. Теперь она выглядела чуть более неряшливо и свободно, но как бы она ни старалась скрыть свое волнение напускной самоуверенностью, Юко отчетливо читала его в глазах девочки. Ей еще учиться и учиться пользоваться этими масками. Черная футболка на этот раз была не мятая, в отличие от рубашки. Она шла идеально по телу, не стесняя движений. На секунду Чуя потеряла самообладание, посмотрев в глаза Асано, которая мысленно усмехалась, разглядывая с ног до головы свою подопечную. Рыжие волосы девочки стояли торчком, на губе зияла уже почти зажившая ранка, а под глазами бледнели синяки. Пусть и будучи худощавой, за время в мафии Чуя уже набрала небольшую мышечную массу. В ее образе мало что поменялось, кроме нового нового амплуа, основанного на глубинных эмоциях, и короткой стрижки. Все те же синие яркие глаза не потускнели, даже наоборот горели ярче и обжигали своим холодом. Поношенная темно-серая джинсовка висела как мешок на Чуе. Но вот… перчатки — раньше она их не носила. Всегда держала руки в карманах, боясь ранить других. А теперь что? Асано пыталась объяснить для себя значение этой вещи в образе девочки, но не находила подходящих аргументов. Погода на улице явно не походила для перчаток, на улице второй день стояла жара. Даже джинсовку Накахара повязала на пояс. — Мы идем? — нетерпеливо спросила Чуя, уперев одну руку в бок. — Идем. По дороге до машины Юко то и дело косилась на руки девочки. Очевидно, ей было дискомфортно: она даже за такой короткий промежуток времени успела пару раз слегка стянуть перчатки с пальцев и надеть обратно. Тем не менее Асано приняла решение не лезть не в свое дело. По итогу ровно в отведенное время Чуя была на входе в порт, сопровождаемая Юко. Вокруг было удивительно тихо: никто не тренировался, не разгружал баржи, не лазил по складам. Жизнь как будто приостановилась ради чего-то. Асано уже начинала подозревать, что ждало Чую. Двери здания, перестроенного под тренировочный зал, были распахнуты, они манили Накахару к себе. Можно было заметить, как легкий ветерок проскальзывал внутрь. Юко немного замедлилась, пропуская вперед Накахару, которая наоборот ускорилась. Твердым шагом она вошла внутрь, лишь один жест выдавал ее неуверенность: она снова поправляла еще такие непривычные для ее тела перчатки. Приглушенное эго раздавалось по всему помещению, но других звуков не было слышно. Внутри как будто бы было на несколько градусов холоднее. Короткий коридор закончился слишком быстро, раскрыв все секреты, которые так старательно хранила тишина. Круглый зал по периметру был заполнен членами мафии разных рангов. Чуя растерянно начала разглядывать всех присутствующих. Кто-то стоял, побелев от напряжения, кто-то надменно ухмылялся. Со многими из них Накахара тренировалась бок о бок, а кому-то от нее даже сильно досталось однажды. И в центре величественно стояла Коё Озаки. Она держала в одной руке пистолет, стволом направленный в пол. Подол ее золотисто-розового кимоно струился по каменной плитке. Она с гордостью сопровождала взглядом каждый шаг своей ученицы. Позади Исполнительницы даже не было Золотого демона. А перед ней на коленях стоял мужчина, лицо которого Чуя с трудом узнала. Оно все было в кровоподтеках и синяках, один глаз распух так, что он даже не был открыт. Но Накахара точно знала, кого видит. Это его руку она пронзила свои ножом в тот самый день. Это он издевался над ней абсолютно на каждой тренировке. — Чуя, милая, подойди ближе, — голос Озаки-сан был приторно сладок и звучал совершенно по-лисьи. Хитро, опасно, притягательно. Она и впрямь сейчас выглядела как хищник, загнавший в угол добычу. Но не для себя, для своей ученицы. Чуя выпрямилась, подойдя к наставнице. Ее губы слегка дрожали не то от нетерпения, не то от волнения. Или, быть может, от всего сразу. Коё-сан не торопилась, она лишь удовлетворенно улыбалась, глядя на Накахару. — Ты узнаешь его, верно? — Исполнительница смаковала каждое слово, будто бы оттягивая момент, давая Чуе самой понять, к чему все идет. А Юко тем временем стояла поодаль, вспомнив, что еще день назад сама допрашивала этот кусок мяса, так украсив его лицо и не только. Сегодня он выглядел гораздо приличнее, чем после встречи с Асано. Вот значит почему ей не дали его казнить: он принадлежал Чуе. Девушка сложила руки на груди, облокотившись спиной на стену. Даже Юко начинала ощущать гордость за девочку, которая смогла сохранить достоинство после всего, что пережила она за такой короткий срок. Но вот кое-что все не давало девушке покоя: нигде не было видно Дазая. Ни среди людей, ни за пределами тренировочного зала. Его нигде не было. Асано с самого начала ожидала встретить здесь Осаму, поэтому высматривала его везде, где могла. Но мальчишки не было.Он просто не пришел. — Узнаю, — голос Чуи прозвучал почти что металлически жестко, сильно контрастируя с приторной Озаки. В ее глазах мерцали те же хищные огоньки, что и у наставницы, вызывая холодок по спине у всех, кто мог видеть лица девушек. — Он — предатель, организовавший нападение на тебя. Дальше продолжать и не нужно было. Чуя выхватила из рук девушки пистолет, направив его ствол прямо в лоб сжавшемуся мужчине. Юко готова была поклясться, что по лицу этого ублюдка лил пот, а сам он тихо скулил, ожидая своей участи. Плечи Накахары порывисто и напряженно вздымались, а дрогнула от злости, но не опустилась. Она, не мигая, смотрела прямо в бестолковые глаза того, кто сейчас не имел права даже называться человеком. В зале повисла еще более напряженная тишина. Асано показалось, что некоторые даже не дышали. Кто-то выглядывал, чтобы получше рассмотреть происходящее, а кто-то скривился, ожидая размазанных по полу мозгов. Ни один не сомневался в том, что сейчас произойдет. И Чуя уже была готова нажать на курок. Все произошло за жалкие секунды: девочка резко опустила пистолет, а затем резко отбросила его в сторону, так что тот с оглушительным лязгом отскочил от пола и укатился к противоположному концу помещения. Но никто толком не успел на это отреагировать. Хруст костей раздался раньше, чем люди поняли, что произошло. Алое свечение, которого до дрожи уже боялись многие в мафии, охватило фигуру девочки и раздавленного практически в кашу предателя у ее ног. Стоило его крови подползти к ногам Чуи, как та отошла назад, как будто бы ничего и не произошло. Как будто это просто лужа обычной воды. Юко знала, что дальше ничего интересного уже не будет. Наставница вручила Накахаре портупею вместе с тем пистолетом, присвоила ранг, должность, и все закончилось. Стоявшие по стойке смирно мафиози как по щелчку расслабились и оживились, а сама Озаки-сан даже приобняла свою ученицу. Асано знала, что Коё успела привязаться к Чуе, пусть и была к ней слишком жестока. У Исполнительницы были на то причины. Еще раз Накахара доказала, что может не только мгновенно принимать решения, но и использовать смертоносную способность. О большем мафия сейчас и не мечтала. Никто не поздравлял Чую и не устраивал из произошедшего праздника. Девочка ушла из помещения также тихо, как и заходила внутрь. Она все оглядывалась по сторонам, будто бы искала кого-то в толпе, но, очевидно, безуспешно. Юко знала, кого она ищет. И потому не смогла промолчать. Стоя позади своей подопечной, девушка прикурила и после недолгой затяжки окликнула ее: — Его здесь нет. Он не пришел.Oh, the misery Everybody wants to be my enemy! Spare the sympathy Everybody wants to be my enemy… But I'm ready**