Эта тетрадочка не могла не привлечь внимания.
Оставленная на столе, и будто в спешке спрятаная под большой стопкой бумаг, и попавшая на глаза, как только Реджина бросила сверху ещё, чтобы преподать урок Эмме, и показать какой же тут бардак, и бОльшая часть бумаг просто съехали и заняли половину стола шерифа.
Любопытство – не было её пороком (ей вообще мало что было интересно), но если бы это не касалось Эммы Свон, эта тетрадочка не была бы уже в руках и на лице не было такой сосредоточенности.
- Не думаю, что она ведет дневник. – Всё ещё держа в руках и не решаясь открыть, тихо произнесла Реджина и, на всякий случай, посмотрела на дверь полицейского участка. – Эмма бы не оставила что-то личное в таком месте. Может это даже не её?
Всё-таки открыв тетрадь, она шумно выдохнула, увидев исписанные мелким подчерком строки. Не отдавая себе в этом отчета, она провела пальцами по буквам. По какой то причине, всё что было связанно со Спасительницей, тут же цепляло её. И этот знакомый по отчётам подчерк, тут же затронул что-то в душе.
“Арчи спросил – “ЧТО тебе нужно для счастья?”
А я не смогла ответить. Я и сейчас не могу произнести это вслух.
Тогда он будто невзначай сказал, что бумага всё стерпит и ей можно доверять.
И я доверилась. Я пишу.
Я хочу рассказать тебе о чём мечтаю. Я хочу, чтобы ты знала”.
Словно от разряда тока, Реджина вздрогнула и в ту же секунду закрыла злосчастную тетрадку.
Она была слишком личной, и это было предательством – прочитать сокровенное. Она не могла себе это позволить.
Засунув тетрадь под стопку бумаг, она судорожно начала собирать документы, приводя в первоначальное положение, после чего отошла от стола на несколько шагов.
- Эмма бы меня никогда не простила… И я сама бы себя не простила. – Прошептала она, делая ещё два шага и разворачиваясь. – К кому бы она не обращалась в своём письме. – Резко остановившись, она снова посмотрела на стол, а сердце бешенно застучало.
Только сейчас она на краю сознания поняла что обращалась Эмма - к
женщине.
Сомнения снова одолели, но тело уже инстинктивно приближалось к столу, а непослушные пальцы доставали тетрадь.
“Я мечтаю каждый вечер ждать тебя с работы и (представь себе!) готовить для тебя и нашего сына. Ты знаешь мои кулинарные способности (в прошлый раз даже пришлось выкинуть одну из твоих любимых сковородок из-за того, что я не уследила за ужином, хоть это было и единственное, что ты попросила меня сделать в тот вечер, и я знаю, что ты не злилась, оправдывая меня, что я была гостьей, но ты знаешь, что я не специалист по готовке...), но я отвлеклась – почему-то только представив, что ты уставшая приходишь с работы, а я жду тебя и накрываю на стол ужин – мне захотелось найти интересные рецепты. Это странно, но об этом я мечтаю.
Я мечтаю просыпаться каждое утро, идти на кухню и видеть твою улыбку и две чашки свежесваренного кофе и одно какао, конечно же, для нашего сына. Он такая же сова как и я, а ты - жаворонок. Но разве это не идеально?
Я мечтаю смотреть с тобой фильмы и сериалы, ведь я уже давно знаю, что у нас есть общие любимые жанры, любимые актёры и актрисы, и часть мечты – это моя голова на твоих коленях, и твои пальцы в моих волосах.
Я мечтаю о твоей руке в моей руке. Всегда. Я так часто останавливаю себя и максимум, что позволяю – это сократить расстояние, и надеяться, что ты сократишь оставшееся, до такого желанного касания наших пальцев. И хотя я испытывала это счастье – твои прикосновения, но мне так этого мало!
Я мечтаю чувствовать, что ты меня любишь…”
Вдруг слеза капнула на чернила и они немного расплылись, от чего Реджина словно очнулась и поняла, что по её щекам текут слёзы. Пальцы подрагивали, и совсем не грацизно, и не по-королевски, она шмыгнула носом, и продолжила чтение.
“Я мечтаю чувствовать, что ты меня любишь…
Многие твердят – мы должны любить себя, тогда и другие к нам потянутся. “Не нужно искать половинку – мы изначально цельные”.
Но только недавно я поняла главное: такие как я – недолюбленные родителями и не слышавшие “я тебя люблю”, не умеют себя любить. Им нужно дополнительное время, чтобы научиться этому, и именно они становятся самовлюбленными эгоистами.
Нам говорят – “Любите себя! Кто если не вы? Не ждите, что вас полюбят – делайте это сами, а остальные подтянутся“. Это правда – подтянутся.
Но есть ещё одна правда – теперь мы верим только в любовь к себе.
Знаешь почему я тебе столько лет ничего не говорю? Только слепой не видит мою любовь к тебе, но я настолько боюсь тебя потерять, что не подпускаю близко.
Я могу даже в какую-то секунду поверить, что ты тоже меня любишь, но как только ты отвернёшься – я уже тебя теряю.
Эта вечная неопределённость и неуверенность в ответных чувствах… Она преследует таких как я. Именно поэтому – мы всех держим на расстоянии вытянутой руки.
Не думаю, что это можешь понять ты. И это точно не поймут мои родители. И поверь – я никого не виню.
Я просто мечтаю быть рядом, когда тебе хорошо и когда плохо, когда весело и когда грустно, когда ты устала после рабочего дня, и когда только проснулась. И даже когда ты не хочешь никого видеть и ни с кем разговаривать.
Я мечтаю быть твоим исключением из правил”.
Слёзы уже высохли, и хотя покрасневшие глаза сразу бы выдали, но не задумываясь, Реджина взмахнула рукой и пожелала одно.
Открыв глаза, она увидела, что оказалась где-то в лесу, и лишь по хрусту веток рядом, поняла, что не одна.
- Реджина?
- Прости меня.
Эмма растерянно смотрела и её лицо всё больше хмурилось. – Почему ты плакала?
Вдруг переведя вгляд вниз и увидев в руках Реджины знакомую тетрадь, она нервно сглотнула и сделала шаг назад. –
Ты…
- Я мечтаю об этом же и ещё кое о чём. – Реджина сделала пару шагов вперёд. – Я мечтаю быть
твоим исключением из правил. Просыпаться и видеть твоё лицо. – Она медленно подняла руку и нежно провела ладонью по щеке Эммы. – Мечтаю быть причиной твоей улыбки. – И на её лице тут же появилась улыбка, реагируя на улыбку Эммы. – Мечтаю смотреть с тобой фильмы и незаметно таскать у тебя попкорн.
- А я знала, что ты его тоже любишь! – Не сдержавшись, выкрикнула Эмма, и взялась за вторую руку Реджины, в которой до сих пор находилась тетрадь. – Ты всё прочитала?
Не разрывая зрительный контакт, Реджина сократила между ними расстояние до минимума. –
Всё. И хотя я поступила ужасно, но я не жалею. Я люблю тебя.
Раздавшийся полувздох-полувсхлип повис в воздухе, и Эмма лишь опустила голову. На что тут же, пальцы Реджины мягко, но настойчиво, взявшись за подбородок, вновь заставили их взгляды встретиться.
- Я люблю тебя. И я хочу чтобы твои мечты сбылись. Потому что это и
мои мечты.
И хотя в глазах Эммы уже горел огонь и она была готова рискнуть, но сомнения не давали ей сделать шаг. – Если ты читала всё, то ты… - Каждое слово давалось тяжелее, чем хотелось бы. – Ты знаешь, что это будет непросто. Я люблю тебя. Но иногда это так
больно.
- Больно - это когда я просыпаюсь, иду на кухню и варю только
одну чашку кофе. Это когда я
одна смотрю тот фильм, который ты бы точно оценила, и меня согревает только плед и бокал яблочного сидра. Больно – это желать услышать твой голос, но не решиться набрать номер. – И сделав шаг назад, она произнесла с горечью. – Вот
это больно, Эмма! И бороться за мечту больно. Но если ты боишься боли, то ты не готова и бороться за мечты. Так о чём же ты мечтаешь, Эмма?
- О тебе. – Без заминки и сомнений тут же ответила она, и сделала шаг. –
Рядом и навсегда.
***
Запах кофе витал в воздухе, и Эмма почуяла его ещё до того, как зашла в кухню.
На столе уже стояли две чашки, а Реджина, держа в одной руке тарелку, второй рукой выкладывала на неё только что приготовленные тосты.
Эмма прислонилась головой к косяку и с улыбкой наблюдала за любимой женщиной.
Повернувшись, и увидев Эмму, Реджина улыбнулась и поставила тарелку на стол. - Доброе утро.
- Доброе утро. - Эмма тут же оттолкнулась от двери и начала обходить стол. - Я так скучала.
- Ты была без меня только два часа, соня. - Улыбнувшись, Реджина потянулась за тостом, но чужие руки уже обняли её, а чужое тело прижалось сзади. Она выдохнула, и положила свои руки поверх. - Даже Генри уже давно проснулся, позавтракал и теперь играет в приставку. Кажется, в этом доме только одна сова. И между прочим... - Её голос стал на тон ниже, от того, что чужие губы уже прижались к её шее и начали оставлять на ней короткие поцелуи.
- Между прочим - что? - С хитрой улыбкой, Эмма отстранилась, закончив поцелуи, прекрасно понимая, что сумела отвлечь от мысли.
- Это уже вторая моя чашка кофе. - С улыбкой закончила Реджина и попыталась развернуться.
- Я не виновата, что кто-то меня вымотал этой ночью... - Многозначительно улыбаясь, и разворачивая к себе любимую, ответила Эмма и тут же поцеловала её. - Сегодня у нас выходной. - С трудом оторвавшись, и беря за руки, произнесла Эмма. - И думаю, что мы все заслуживаем отдых. Вечером у нас по плану один интересный фильм...
***
- Все твои мечты сбылись? - Зарываясь пальцами в волосы и нежно поглаживая, уточнила Реджина, ощущая тяжесть головы на своих коленях, но безграничное счастье в душе.
- Вообще, не все. - Эмма подняла глаза, и слегка прикусила губу. - Всем людям всегда мало и хотят большего. И теперь у меня новые мечты.
- Новые? - Идеальная бровь поползла вверх, а лоб немного нахмурился.
- Да. Я мечтаю, чтобы мы зашли в этот дом в один из дней в ближайшем будущем, а на одном особенном пальце у нас блестело по кольцу. - Она внимательно смотрела в глаза любимой, и было очевидно, что говорит она на полном серьёзе. - Я мечтаю называть тебя своей "женой". Я мечтаю, чтобы в этом доме раздавался детский смех.
На последних словах Реджина не выдержала, взяла лицо Эммы в ладони, и приблизившись, прижалась к родным губам.
- Иногда меня это пугает... - Прошептала она, чуть отстранившись. - Но ты озвучиваешь мои мечты. Только я хочу сделать одно уточнение. - Это будет смех нашей
дочери.
