Ты сумасшествие с первого взгяда

Катя проснулась от боли в запястье. Открыв глаза, она медленно перевела взгляд к онемевшей конечности и обнаружила, что до ломоты в костях сжимает руку Игоря. По ощущениям, за окном было уже достаточно светло, скорее всего они проспали до полудня. Она перевела взгляд на мужчину, лежащего рядом. Его дыхание было ровным, ресницы слегка подрагивали, видимо снилось что-то увлекательное. Сейчас недоразумение с домом и документами казалось страшным сном, не более. Но страх снова потерять Соколовского обнажил в ней то, в чем она не спешила признаться сама себе. Даже если для него она была лишь эпизодом, пусть красивым и страстным, для нее Игорь перестал быть простой прихотью. Конкуренция, желание доказать свою привлекательность, завлечь и переключить внимание исключительно на себя, даже эгоизм — все отошло на второй план. Она была не просто влюблена, а с удивлением обнаружила, что способна чувствовать больше, чем флирт и влечение. И тем сложнее было воспринимать реальную действительность, ведь в ней появилось место сомнениям. Сколько бы она не говорила ему, и не убеждала себя в том, что не нужно думать о будущем и забегать вперед, сама она этого не делать не могла, часами перебирая в голове возможные варианты развития событий. И куда только делся стальной характер, который она считала отцовскими генами? Катя протянула руку к телефону. Было только одиннадцать, однако возвращение к реальности ее огорчило — посмотрев на дату, она поняла, что уже следующим утром сказка, в которой она пребывала эту неделю, закончится, и они улетят в Москву. Она не ждала ничего хорошего с возвращением домой, поэтому решила не терять время и наслаждаться каждой минутой, отключить голову и отдаться во власть этих мгновений. С некоторым недовольством Катя обнаружила, что Игорь не спешит просыпаться. Один факт того, что он лежал рядом, безусловно, радовал, но уже хотелось получить какую-то обратную связь, поэтому она забралась на него сверху и поцеловала. Соколовский улыбнулся, и, не открывая глаз, провел рукой по ее спине, задержавшись на пояснице. — Доброе утро. Катин голос завораживал глубиной. Игорь залюбовался ее лицом, ему всегда нравилась ее нелюбовь к косметике, а по утрам она выглядела особенно нежной и ранимой. Днем же редко удавалось застать ее без брони, ведь силу духа не спрячешь. Правда он так и не понял, от чего она все время защищается. — Это утро точно такое. Если бы каждый мой день начинался с поцелуев такой обворожительной девушки! — Меньше слов. Хочу тебя чувствовать. Игорь взял инициативу на себя, заняв доминирующую позицию. А она просто подчинилась, отдавая себя ему. Они оба были сенсориками, и иногда казалось, будто близость тел и правда была близостью душ, только они сами еще этого не осознали в полной мере. Прикосновения обжигали, мощными волнами распространяя тепло по всему телу. Воздух в комнате пронизывали электрические разряды. Во власти собственных эмоций, вдыхая друг друга как кислород, они следовали за звуками безмолвной симфонии, написанной на языке чувств. Движения рук, губ и дыхание, одно на двоих, объединенное диким порывом желания. — Ты только моя, слышишь. Сбивчивый шепот на ухо. Катя берет паузу, чтобы ответить: — Я от тебя в зависимости, Соколовский. Разве не видишь. Ухмыляется, с примесью горечи. Еще долго они лежали не в силах нарушить умиротворение, накрывшее с головой. Игорь задумчиво поглаживал ее волосы. Она водила пальцем по обнаженному торсу, очерчивая татуировки и выводя произвольные незамысловатые знаки. Каждый как будто боялся разрушить то, что у них сейчас было. Хрупкое, но такое настоящее. Когда они, наконец, сели завтракать, солнце за окном уже опускалось к линии горизонта, оповещая о том, что световой день подходит к своему завершению. Катя прекрасно понимала, что не сможет долго молчать, поэтому решила начать разговор: — Игорь? — Меня пугает, когда ты называешь меня по имени. Это значит, что нам предстоит серьезный разговор? — Возможно. Я боюсь уезжать. Скорее всего не сомкну сегодня глаз, лишь бы хоть как-то отсрочить отъезд. — Что тебя беспокоит? — Ты. — Тогда давай говорить. Поговори со мной обо всем. Уверен, все не так безнадежно, как ты себе представляешь. — Что нас ждет? — Я не знаю. Правда. Как и ты. Но если ты о ближайшем будущем, то я бы очень хотел, чтобы ты переехала ко мне. — В твою холостяцкую берлогу? Ты не шутишь? — А что, принцесса, не твой уровень? Смеются вместе. Катя в шутку бьет его по плечу. — Катя, посмотри на меня. Я серьезно. Давай попробуем. Неужели ты не будешь жалеть, если скажешь нет? — Буду. Но мне так страшно. Я боюсь, что ты растопчешь мой мир и я не смогу собрать себя заново. — Я не смогу тебя предать снова. Больше нет. Ты очень мне дорога. Раньше я не осознавал. — А как же Вика? Ты так заботишься о ней. Она тоже дорога? — В комнате повисло напряжение. — Я помогал ей, потому что она нуждалась в помощи. Простом человеческом участии. Представь, что может чувствовать человек, у которого погиб любимый. Из-за меня, к тому же. Это чувство вины, как бы я не пытался его скрыть. — В тебе столько благородства. Я так не умею. — Ты так говоришь, будто я герой. А что, если это не так? — Может быть. Знаешь, когда ты исчез, я думала о том, что хотела бы быть беременной, если ты ушел от меня. Так бы у меня осталась твоя часть. — Думаешь из меня вышел бы хороший отец? — Надеюсь на это. Улыбается. Буря миновала. — Когда я была маленькой, то всегда хотела большую и крепкую семью. Родители не баловали меня вниманием, уделяя практически все свое время карьере. — А в какой момент ты перестала доверять людям? — Игорь, если ты о себе, то у меня был повод. Тебе ли этого не знать. — Думаю это началось раньше. — Сложно сказать. Может быть, я решила, что так будет проще. Чем старше я становилась, тем больше отсутствие должного внимания со стороны родителей, вседозволенность и деньги кружили мне голову. Я употребляла. Пыталась остановиться. Срывалась. В какой-то момент, стало очевидно — еще немного и я просто упаду в бездну, которая поглотит меня навсегда. Тогда я легла в клинику, в Швейцарии, а когда вернулась в Москву, начала заниматься бизнесом. У меня начало получаться, и это придало уверенности в себе. А потом встретила тебя. Дальше ты все знаешь. — Как и ты обо мне. Я тоже не был образцовым ребенком. От слова «совсем». Но мы повзрослели. — Определенно. Это не может не радовать. — И все-таки, что ты сейчас чувствуешь? — Что люблю тебя. Катя замерла, понимая, что слова вырвались раньше, чем она успела их осознать. — Правда? — Да. А что тут скрывать. То, что сейчас со мной происходит, намного сильнее и глубже всего, что я чувствовала за всю свою жизнь. Я не представляю как от этого избавиться. Игорь встал со своего места и сел перед ней на пол, чтобы их лица оказались на одном расстоянии друг от друга. Он осторожно взял девушку за руку и поднес ее к своей груди, приложив в области сердца. — Послушай как бьется. Рядом с тобой всегда так. Когда ты сказала, что любишь меня, мне показалось, что оно и вовсе не выдержит такого напряжения. — Соколовский. — Прости. Так вот, женщина, если ты думаешь, что я настолько коварен, что придумал все это, чтобы опять тебя во что-то впутать и усыпить бдительности — это не так. Я хочу прожить все самое лучшее, что может произойти в моей жизни с тобой. Ты — мое сумасшествие. Наваждение, накрывшее с первого взгляда. Если любовь выглядит именно так, то я спокоен за наше будущее. Согласись, нам хорошо вместе. — С этим трудно поспорить. — Так ты согласна на переезд? — Папа меня убьет. — Но ты ведь уже взрослая девочка. И квартира своя есть. Можешь ему не говорить, если боишься. — Не смогу его обманывать. Придется пережить бурю. Только учти, это не мне одной предстоит. Ты тоже будешь в эпицентре событий. — Какая ты коварная. Но не думай, что меня это остановит. Игорь подхватил ее на руки и закружил, наполняя комнату звонким смехом девушки. — Как ты сморишь на то, чтобы никуда не ходить сегодня? — Ты будто мысли мои читаешь. Давай полежим, посмотрим кино. — А я буду тебя отвлекать. В глазах мелькнула искра. — Не переживай, я тоже не останусь в долгу. Вечер был наполнен уютом. Они погрузились в домашнюю атмосферу комфорта, наслаждения обществом друг друга, шутили, много говорили и обнимались, обменивались ласками и поцелуями. Ближе к полуночи, телефон Кати зазвонил, высвечивая номер отца. Девушка невольно вздрогнула от неожиданности, когда нажимала на экран, чтобы ответить на звонок: — Да — Екатерина Аркадьевна? — Я Вас слушаю. — Это Алексей, водитель Вашего отца. — Что-то случилось? — Вы не волнуйтесь, но Аркадий Викторович сейчас находится в больнице. У него случился сердечный приступ. — А где мама? Что говорят врачи? — Первые двадцать четыре часа самые сложные. Ваша мама сейчас у него. Она просила Вам передать, чтобы Вы приехали, как сможете. — Скажите ей, что я буду рано утром. Спасибо, что позвонили. Катя не заметила, как телефон выскользнул из ее рук и громко ударился о пол. Она отрешенно смотрела куда-то в сторону. — Что случилось? Игорь обнял ее за плечи, чтобы унять дрожь. — Отец в больнице. У него приступ. Слова заглушают слезы. Игорь чувствует, как тело девушки трясется в его объятиях и лишь крепче прижимает к себе. — Знаю, это может прозвучать неубедительно, но все будет хорошо. Аркадий Викторович сильный, он и не из таких передряг выбирался. Вот увидишь, все наладится. — Игорь, почему все не может быть хорошо. Голос Кати дрожит. Только я решила, что жизнь налаживается и можно почувствовать себя счастливой, как раздался этот звонок. — Не знаю, может быть так мы больше ценим эти минуты абсолютного счастья. Когда они не становятся обыденностью. Но я будут делать все от меня зависящее, чтобы наша жизнь была счастливой. — Как хорошо, что ты рядом. Не знаю, как бы я одна это выдержала. — У нас ранний вылет. Через три часа уже поедем в аэропорт. Приляг, поспи немного. — Я не смогу спать. — Тебе нужно отдохнуть. Я буду рядом, обнимать тебя и оберегать твой сон. Давай я сделаю тебе расслабляющий массаж, и постараюсь немного унять боль. Кате было странно и непривычно ощущать на себя такую заботу со стороны Соколовского. Мажора, который когда-то мог посоревноваться с ней в степени эгоистичности. Может быть любовь и правда меняет людей? По крайней мере хочется в это верить.