Любовь по-тевинтерски

— А потом Кудряшок сказал, что Инквизитор притащила несколько трофейных шляп, — сокрушенно рассказывал Варрик. — И я отправился в оружейную, потому что сил больше не было таскать на себе это ведро Серых Стражей. Бьянка за крылья шлема цепляется... — И что? — с интересом полюбопытствовал Дориан. — А Искательница, конечно, этот разговор слышала, — печально вздохнул гном. — И подкараулила меня! Думал, пришибет — рука у нее тяжелая. — Скажи спасибо, Варрик, что мне ваше одновременное отсутствие не понравилось, — обернувшись, звонко крикнула леди Тревельян. — И я пошла разбираться. Вот только внутреннего конфликта нам не хватало. Поэтому Кассандре пришлось остаться в Скайхолде, хотя она рвалась на передовую. — А теперь сидит дома наказанная? — фыркнул Хоук. — Я своего мабари так же воспитывал. Кто слишком много шумит, того с собой не берут. — Вроде того, — Инквизитор рассмеялась и перестала оборачиваться, рискуя свернуть шею. Небольшой отряд воинов медленно приближался к крепости Адамант чуть в стороне от ровных отрядов армии. Каллен, которому полагалось бы стоять во главе войска, медлил и явно не хотел уезжать, находя сомнительные предлоги, и Фенрис видел, что основная причина медлительности главнокомандующего как раз чапала впереди, легко помахивая посохом и заливисто смеясь. Симпатичная довольно причина, надо было признать. Леди Тревельян вернулась в Скайхолд две недели назад. За это время титаническим трудом была собрана экспедиция в крепость, где засели демоны с Серыми Стражами, если среди последних еще остались живые и не покоренные Корифеем. Ну, хотя бы не полностью покоренные. Фенрис признавал, что на Стражей, наверное, многовато свалилось. Древнее порождение тьмы, не подвластное скверне, а управляющее ею; дракон еще какой-то подозрительный. Архидемон, не Архидемон — не поймешь... В бой вместе с леди Тревельян собрался и Хоук, а это как-то само собой означало, что пойдут и Варрик, и Фенрис — обоих вряд ли бы что-то могло остановить, и Инквизитор это понимала. Только согласно кивнула, когда друзья объединились. Фенрису даже подумалось, что он ни разу не видел Инквизитора в бою, но лидер она хороший — возможно даже не хуже, чем Хоук. Или близко к тому. Дориан вызвался сам, не дожидаясь обсуждений и вопросов. Видимо, понимал, что любовник пойдет, и не собирался оставаться ждать вестей в Скайхолде. Фенрис подумал об этом и опустил голову, не желая, чтобы кто-то из спутников мог прочесть что-то на его лице. Перед глазами мелькала пыльная каменистая дорога — в этих краях уже было не холодно; наоборот, становилось все жарче с каждой пройденной милей. Армия выдвинулась раньше по приказу командира, а основной отряд, обсудив стратегию, отправился в Орлей на лошадях, но на подступах к Западному пределу пришлось спешиться, чтобы быть с армией в равных условиях. Дориан вызвался на опасную операцию без колебаний и без сомнений. Фенрис видел его лицо в тот момент и почти удивился этой собранности и уверенности мага — тот должен был понимать, что штурм крепости, наводненной демонами и подвластными воле Корифея Стражами, будет нелегким. Это если не придет сам Корифей — армию, которая пылила по орлейским просторам, было не спрятать, и враг уже, разумеется, знал о предстоящей битве. Если придет Корифей, этот штурм следовало называть уже не нелегким. Самоубийственным — вот верное слово. Но Дориан шел. Фенрис не спросил, зачем — ни после обсуждения в ставке командования, ни потом, позже, в библиотеке, где маг упрямо искал информацию по перерисованному символу, а сам Фенрис с интересом читал о Серых Стражах минувших веков. Их совместные тихие вечера за шуршанием книжных страниц стали почти привычными, но заговорить о чем-то таком... Фенрис этого просто не умел, а Дориан, очевидно, не считал нужным пояснять. Эльф был почти уверен, что, задай он этот вопрос магу, получил бы цветистое и многословное объяснение, в котором едва ли можно было бы что-то понять. Это не давало покоя. Фенрис четко осознавал, что Дориану вовсе незачем рисковать своей «почти идеальной» шкурой ради победы над Эримондом — так, кажется, звали выкормыша Корифея, которого тот подослал к командору Кларель. Об этом как раз эльф думал мало. Какая разница, как зовут очередного магистра? Его надо было уничтожить, а имя мало что значило. Гораздо важнее было, зачем любовник вообще отправился в этот поход. Ведь не ради же хорошего секса? Хороший секс найти сложно, но возможно, ради этого не рискуют жизнью. Так все-таки... Зачем? — Дориан, — негромко позвал Фенрис. Голову он поднял и тотчас увидел, как главнокомандующий неуверенно — и якобы незаметно для окружающих — придерживает леди Тревельян за локоть, что-то вдохновленно ей рассказывая. — ... И требушеты! — донесся до эльфа его возбужденный голос. Фенрис поморщился. Даже он понимал, что женщине нужно говорить не о требушетах, но леди Тревельян, очевидно, все устраивало. Она рассмеялась еще громче и с энтузиазмом подтвердила, словно не замечая прикосновений: — И требушеты, конечно, куда ж мы без них... — Требушеты — дело хорошее, — заметил Железный Бык — последний участник отряда Инквизитора. — Но главное — не в них. Требушеты помогут нам войти в крепость, но наша цель — не поубивать как можно больше народу, а найти этого склизкого Эримонда и вправить Стражам мозги, если еще есть кому их вправлять. Серый Страж Страуд — последний участник отряда Хоука, согласно кивнул: — Верно. Если Стражи поверят нам, то они могут поддержать Инквизицию. Я бы не хотел убивать всех Стражей. Многих из них я знаю или когда-то знал. И все они неплохие люди, которые умеют жертвовать собой ради других. Не их вина, что их обманули. — Они слишком сильно хотели обмануться, — возразил Хоук. — И я могу их понять, — рассудительно проговорил Варрик. — Эти ребята слишком привыкли жертвовать собой. И конечно, поверили, когда кто-то надул им в уши, что они опять кого-то победят ценой своих жизней. Фенрис взглянул на Быка. Отношение эльфа к косситу было неоднозначным. И вроде бы говорить с ним было интересно, а уж выпить и того лучше, но Фенрис — сам не мог понять, почему — постоянно ждал от него чего-то скверного. — Почему ты не взял свой отряд? — обратился он к кунари. — Твои ребята рвались в бой. — А потому что нечего им тут делать, — хмыкнул тот. — У меня из всех только Крэм что-то умеет в военном смысле. Быки — наемники, а не воины. Это меня когда-то учили по-настоящему воевать. Ты хорошо говорил о Кун, Мрачный Волк, а значит, должен понимать, что у каждого — свое место. Я за этих ребят отвечаю рогами и головой. — Ты просто их защищаешь, как заботливая мамочка, — усмехнулся Дориан. — Как у вас там это называется — тамассран? Я не эксперт в Кун, но как-то это... не по-кунарийски. — Да что ты знаешь о Кун, баз саирабаз, — поддел его Железный Бык. — А куда мне было деваться? Я был должен пойти! Инквизитор заявила, что Кассандру с собой не возьмет. Блэкволла брать было опасно, он тоже Страж, а тут поганые со Стражами дела, хоть он и заявлял, что все в порядке. Но должен же хоть кто-то был пойти с боссом из нормальных воинов? Ну, я и пошел. И вообще, тут отличная заварушка намечается, как не пойти? — Вообще-то хорошо бы этого Эримонда не убивать, — заметил Хоук. — Он может знать, в чем уязвим Корифей. Они там оба какой-то общей магией обмазаны, надо разобраться. — Если бы он знал, что Корифей уязвим, он бы ему не служил, — вмешался Фенрис. — Магистры не так работают. Любой уязвимостью тут же пользуется тот, кто о ней узнает — а сам стремится скрыть свои слабые места. И так до бесконечности. Так что либо у Корифея нет слабых мест, либо Эримонд о них не знает. И лично я предпочту его убить, потому что слышал уже о наказаниях леди Тревельян. Она не выносит смертных приговоров принципиально, а я не люблю оставлять опасность за спиной. — У тебя за спиной обычно я, — хмыкнул Хоук. — У меня за спиной обычно маги, — подтвердил эльф. — Что тоже как-то... — А мне нравится, — легко вклинился Дориан. Варрик прижал руку в перчатке ко лбу, Страуд поспешно отвернулся в сторону, а Железный Бык философски уставился в небо. Фенрис раздраженно обернулся на любовника, но тот и в ус не дул — наоборот, подмигнул, заставив почти покраснеть. Неловкость, повисшая в воздухе, раздражала, и Фенрис недовольно бросил: — Хвастаться тебе нечем. За спиной ты у меня только в бою. — Мда, — Варрик покачал головой. — Инквизиция тебя испортила. Скоро шутить научишься, а там и до Хоука недалеко. Будете дружить домами. — Будем дружить семьями, — фыркнул Гаррет. — Больше, больше подробностей! Обязательно Андерсу расскажу. — Зачем ты это сказал? — напустился на него гном. — Теперь он точно ничего не скажет! — И слава Создателю, — торопливо выдохнул Страуд. — Это вовсе не то, что я хочу знать. — А я бы послушал, — прогудел Бык. — Я потом напишу, — заверил его Варрик. — А если чего не узнаю, то додумаю. Фенрис зажмурился и едва не оступился. Выносить свою личную жизнь на обсуждение он никогда не желал, но компания подобралась такая... — А мне и это нравится, — шепнул ему на ухо Дориан, мгновенно догоняя. — Тогда, после пьянки в таверне, помнишь? Фенрис не ответил, только сглотнул. Вспоминать, как любовник сам толкнул его к стене своей новой комнаты и опустился на колени, было почти невыносимо. И пусть потом было еще довольно ночей, та запомнилась отчетливо. Дориан ничего не просил; просто дарил наслаждение — и ему это нравилось. Без договоренностей; без обмена «ты мне — я тебе». Да еще и шептал горячо что-то про то, что Магистериум бы повесился в полном составе, если бы знал... Потом, правда, шептать перестал — возможности не было, но эта мысль определенно подстегивала. — Я же говорил, что умею, — горячо и одновременно смешливо выдохнул ему в ухо маг и поспешно отстранился — на них уже поглядывали. — Это точно, — сдавленно подтвердил Фенрис. Он постарался выкинуть из головы томный чарующий голос и слишком яркие воспоминания. Перед боем это было... лишним. Зато мысль о том, что будет, если оба они выживут... Впереди уже маячили высокие стены Адаманта. Армия шла восточнее, и Каллен, наконец, собрался. — Пора выступать, — бросил он с явным сожалением. — Я постараюсь к вашему приходу, леди Тревельян, открыть ворота. Если кто-то желает отправиться со мной... — Пожалуй, я, — тотчас посерьезнел Хоук. — Леди Инквизитор, вы не против? Пойдете со стороны ворот, а мы попробуем подобраться с другой стороны. — Вы уверены, мессир Хоук? — Каллен остановился и повернулся обеспокоенно. — Вам будет сложно. Я отдам приказ о штурме ворот, но прежде придется карабкаться по стенам. Это не очень разумное решение для того, кто дерется с посохом. Фенрис увидел в глазах друга хорошо знакомую решимость и, коротко выдохнув, поддержал — как делал всегда: — Я пойду с ним. Перед ним. — Дело ваше, — пожал плечами главнокомандующий. — Тактически ход неплохой, но рискованный. Леди Тревельян, я прошу вас... Не рискуйте собой зря. Бой за Убежище показал мне, что вы не остановитесь ни перед чем и ни перед кем, но все-таки... — Мне еще Корифея... — улыбнулась Инквизитор. — Не волнуйтесь, командор, я постараюсь. И со мной будут друзья. Варрик, Бык, Дориан?.. — Я... пойду, — маг вдруг отвернулся. — Мне нужно поддержать Инквизитора. Встретимся на поле битвы, если повезет. Если нет — то после. — Если не повезет, то уже не встретимся, — Фенрис посмотрел на него внимательно. — Но... Он не договорил. Он мог бы пойти с Инквизитором, но тогда Гаррет остался бы без защитника, а даже Защитнику требовался защитник. В одиночку армии не побеждают. — Тогда вперед, — Каллен скомандовал, как отрезал. Фенрис старался не смотреть вслед уходящему в другую сторону отряду. У него был долг, который сейчас был дороже того нагромождения непонятных ощущений... — Ты мог бы уйти с ним, — негромко сказал Хоук, когда Каллен махнул рукой, отправляясь в сторону с тем расчетом, чтобы встретиться с головным отрядом. — Я надеюсь, мне никогда не придется выбирать между Андерсом и тобой. — И так понятно, кого ты выберешь, хотя тебе и будет больно, — Фенрис покачал головой. — Не надо думать обо мне и нем так. Это всего лишь способ расслабиться. Цепь случайностей привела нас в одну постель, но не стоит придавать этому особого значения. Гаррет помолчал, покивал деловито, что было ему не свойственно, а потом отбросил притворство и спросил: — Ты кого убеждаешь, меня или себя? — Я знаю тебя много лет, — раздраженно произнес эльф — он даже отвернулся и старался шагать быстрее. — А его — неполный месяц. С чего бы мне... — Я ломался перед Андерсом добрый год, — усмехнулся Хоук. — Но дело-то вовсе не в этом. Дружба, любовь... Я знал Варрика пятнадцать минут, когда понял, что этот парень из гномов может стать мне другом. А тебя я знал еще меньше, когда отправился решать твои какие-то сомнительные проблемы в какой-то сомнительный особняк. Фенрис скупо улыбнулся, что позволял себе только в обществе друга: — Я не ты, Гаррет. Я не умею, как ты, видеть людей и верить. — Брось, — Хоук принял тон. — Ты даже с Изабелой четыре месяца топтался на месте, хотя с ней и пятнадцати минут не надо, чтобы договориться. Ну, мне так кажется. Видимо, вы с этим... как его, Дорианом?.. смотрите на жизнь одинаково. Ну, и еще там разные подробности, про которые я сейчас не говорю. Эльф понял, что друг не отвяжется. Собственно, это и раньше было понятно, но Фенрис надеялся, что удастся отговориться. Не вышло. — Гаррет, — он сделал паузу, подчеркивая важность слов, — кто он — и кто я? Я — бывший раб; он — без пяти минут магистр из Тевинтера. И несмотря на то, что он говорит, что ему это не нужно, как только появится возможность, он ухватится за нее. И войдет в Магистериум, если, конечно, не погибнет раньше. Они все такие, поверь мне. А всякие, как ты говоришь, подробности — это только сейчас. Потом все изменится. — То, что он почти магистр, а ты — бывший раб, скорее, больше сближает вас, чем разделяет, — неожиданно заметил Хоук. — Магистры из Тевинтера просто так не сбегают. Заметь, у него в Империи были сплошные права — и никаких особых обязанностей, если у него какой-то там крутой папаша. — Его отца не устраивало, что Дориан... предпочитает мужчин, — тихо отозвался Фенрис. — Так что счастливый финал нам едва ли грозит. Если когда-нибудь его семья примирится с его предпочтениями, то, несомненно, возжелает, чтобы у сына был идеальный любовник — на их вкус, конечно. Какой-нибудь очередной магистр — и возможно, женатый, к тому же. Бывшего раба в качестве официального любовника даже в Орлее трудно представить. — Трудно? — Хоук фыркнул. — Невозможно — ты это хотел сказать? — Да, — эльф кивнул растерянно, потому что после пылкой речи не ожидал, что друг легко согласится. — А теперь скажи мне, какой финал должен был быть в истории любви двух магов-отступников в Киркволле, — Гаррет напал неожиданно. Это был... типичный удар мага. Неожиданный, подлый и чувствительный. — Только не у тебя, Гаррет, — попытался пошутить Фенрис. — Невозможно — это к тебе. — А к тебе нет? — приподнял брови Хоук. — Хочешь сказать, что множество рабов бегут из Тевинтера, выживают после охоты на них, убивают своих бывших владельцев... Фенрис не выдержал, остановился и заглянул другу в глаза. Тот тоже встал на месте, но явно не сомневался в сказанном ни на миг — только ждал, что ему выскажут или попытаются дать в морду. Эльф даже чуть поостыл, увидел знакомую улыбку в глазах и в уголках его губ. — Чего ты добиваешься, Хоук? — он нарочно назвал его не по имени. — Чтобы я признал, что по уши влюбился в тевинтерца? Я этого не скажу. — Я хочу, чтобы ты признал, что он тебе почему-то стал дорог, — откликнулся Гаррет так же упрямо. — А еще я хочу, чтобы ты адекватно оценивал опасность, которая угрожает тебе и ему. И не делал глупостей. — То же самое могу сказать тебе, — вернул подачу эльф. — А то мне твое письмо Андерсу дорого далось. Настолько дорого, что я... тогда впервые переспал с Дорианом. С магистром, по собственной воле. Если мне придется писать еще и о том, что ты погиб, я вляпаюсь еще во что-нибудь похуже, так что побереги свою жизнь и мою... совесть. — Точно Андерсу расскажу, — глубокомысленно заметил Хоук. — И Справедливости наверняка понравится. — Только не это... — Фенрис застонал, прикрывая глаза. — Может, лучше пойдем драться с демонами, чем стоять посреди дороги, пока наш главнокомандующий исчезает вдали? — Пожалуй, — фыркнул Гаррет. — Попробуем пробиться со стены. Никогда не лазал по осадным лестницам. А ты? — Да каждый день, — съязвил Фенрис. — Например, в окна к магистрам. — Инквизиция тебя точно испортила, — с глубочайшим удовлетворением заметил Хоук. — Но мне нравится. Если выгорит — ждем тебя и твоего Дориана у нас. — Не могу себе представить этого засранца в вашем доме, — честно выдохнул эльф. — У вас вечный беспорядок, а Дориан, он... Даже спит в сеточке для волос, как Данариус! Я имею в виду, когда он в своей постели. — Продолжай-продолжай, общественности интересно, — хохотнул Хоук. — Если вдруг... Тогда увидишь, как Мессир Фырр спит на его мантии — он всегда приходит обшерстить самую ценную поверхность в доме, еще ни разу не ошибся. — Да, на это я бы посмотрел... — задумчиво пробормотал эльф. — Интересно, что будет: истерика или приступ любви к котам? — Вот и узнаешь, — Гаррет снова пошел вперед, нагоняя Каллена. — А пока нам следует... *** Крепость Адамант выглядела несокрушимой. Фенрис ни разу не участвовал в штурме крепостей, но эта выглядела именно такой. Каллен споро раздал указания и вверил Хоуку и Фенрису небольшой отряд из воинов и лучников. Или их вверил отряду, сложно было сказать. — Не лезьте на передовую, — попытался наставить их перед уходом командор. — Дождитесь, пока бойцы зачистят первые ряды на стене — и только потом лезьте сами. А мне пора, там таран... И Инквизитор... там. — Идите, мессир Резерфорд, — понимающе кивнул Хоук. — Инквизитору нужна ваша помощь. Каллен благодарно улыбнулся и исчез среди своих солдат. Гаррет огляделся и даже присвистнул: — Ну ни хрена себе, а? — Это война, — вздохнул Фенрис. — И мы ее начали, Гаррет. Тогда, в тюрьме Стражей. — И именно поэтому мы сейчас здесь, — Хоук сразу собрался. — Фенрис... Ты знаешь, что я хочу тебе сказать. — Знаю, — эльф кивнул. — Напишу, если. Ударю, когда. Я все помню, Гаррет. — Тогда про меня ты тоже помнишь, — слабо улыбнулся тот. — Поддержу, когда. Защищу, если. Идем? — Идем, — Фенрис не замечал, что улыбается. Тревога, конечно, давила на сердце, но когда рядом друг... Об отряде Инквизитора эльф старался не вспоминать. Приказа наступать Фенрис не слышал, но понял, что штурм начался. Не понять этого было нельзя. В небо вздымались осадные лестницы, их пытались обрушить, в воздухе свистели стрелы, но пока было относительно безопасно. Пока. На третью волну атаки воинам Каллена все-таки удалось достаточно уверенно занять целую стену — от одной башни до другой, и Хоук скомандовал: — Вперед! Небольшой отряд потащился с ними — не рядом, но поблизости. И это было хорошо, потому что если против отдельных врагов у пары маг-воин еще были неплохие шансы, то против полчищ демонов... Подниматься было страшно, Фенрис старался не смотреть вниз и не прислушиваться к скрипу, который издавала лестница. И оказавшись на чем-то твердом — пусть это и была стена крепости, где еще велись отдельные редкие схватки — было приятнее и спокойнее. Позади сквозь зубы ругался Хоук. В общем, все было сравнительно привычно — с той только разницей, что бой велся не на земле. Пробежав до следующей башни, Защитник достаточно органично влез в бой, и Фенрис так же привычно отправился вперед. Да, демоны — самых разных фасонов, но больше гнева и гордыни. Редкие Стражи почти не мешали — их убивать было проще. Фенрис даже подумал, что те как будто под чьим-то заклятием — слишком заторможенно двигались для профессиональных бойцов. А вскоре раздались крики и от ворот. Здесь вообще кричали все — как и всегда в горячих боях, но эти вопли были куда громче и заковыристей обычных. Фенрису даже показалось, что он слышит голос Каллена и самой леди Тревельян, но быть уверенным в таком шуме было нельзя. Он заколебался буквально на мгновение, и едва не пропустил удар мерзкого демона отчаяния — как раз нечто близкое к отчаянию тот чувствовал отлично. Гаррет вовремя швырнул огненный шар, заставив демона взвыть. Отточенные умения Защитника делали соперников уязвимыми, хрупкими, и пусть на демонов это не действовало в полной мере, Фенрису хватило времени, чтобы расправиться с тварью раньше, чем та нанесла ему хоть сколь-нибудь серьезный урон. Родная броня, хоть и не была пропитана лириумом, была много привычнее и защищала, на вкус эльфа, лучше, чем дурацкое облачение, которое подобрал Варрик. Фенрис чувствовал себя в своей стихии, только... Гаррет — друг — понял его без слов. — Прорываемся к воротам, — воззвал он зычно, а потом смачно выругался, вызвав целую огненную бурю, и добавил так же громогласно и выспренне: — Да таких, как ты, Справедливость в душу имеет! «Прорываться к воротам» — это было громко сказано. На деле схватки возникали на каждом шагу, и Фенрис безошибочно опознал позади звук разбившейся склянки. Учитывая, что Хоук внешне был почти цел, оставалось только признать, что с его магическим потенциалом все несколько хуже. Впрочем, лириумных зелий тот запас с собой изрядно, хоть и ругался, что в Скайхолде их готовить не умеют — и местный травник вжимал голову в плечи, поспешно записывая рецепт. На изготовление усовершенствованных настоек времени, конечно, уже не оставалось, но зато, как философски подумал Фенрис, в Инквизиции хоть что-то будет работать хорошо. А то при отсутствии толковых лекарей отсутствие толковых травников — это уже перебор. С трудом преодолев еще один отрезок стены, эльф приостановился. Ворота были все ближе, но вот лестниц не попадалось. Хоук раздраженно его нагнал: — Может, они тут все вниз прямо так прыгают? — вопросил он риторически. — А что? Шмякнулся, зелье здоровья вылакал — и сразу в бой. Ну, если не всмятку. — Очень смешно, — буркнул эльф. — Ворота — почти внизу, и что дальше? — Дальше и идем, — Гаррет вытер нос тыльной стороной ладони. — Ну и пылища. Видно, требушеты таки приехали. Фенрис пожал плечами. Крепость и без того содрогалась, но сказать, от требушетов ли или от ударов тарана... Одному Создателю известно. Создателю — и Каллену, конечно, тот в «больших штуках» явно знал толк. — Если я все вижу правильно, — коряво высказался Хоук, — то где-то там впереди должна быть лестница. Слишком огромная эта крепость, изгиб слишком большой, видно плохо. Идем? Отвечать на это было глупо, и эльф снова отправился вперед. Удары прекратились, и теперь он невольно внутренним хронометром отмерял секунды. Если отряд Инквизитора прорвался в Адамант... Завладев еще одной башней, небольшой отряд во главе с Защитником и защитником Защитника прорвался к лестнице. Фенрис ощутил что-то сродни удовлетворению, но радовался он рано — лестницу защищала целая толпа какой-то гадости. Особенно заметны были демоны гордыни. Лучше бы это были огры... — Ну что ж, мы почти на месте, — довольно брякнул Гаррет, как будто подыскивал место для лагеря на живописном берегу. — Осталось только всех поубивать. Собственно, именно этим Фенрис и занялся. На слова он размениваться не любил, поэтому рванулся вперед на своей скорости и для начала вогнал лезвие в маленького и плюгавого демона голода. Сами по себе, не завладевшие телами, те были мелкими, но противными — как привидения, которые не очень вредили, но мешали изрядно. Атака позволила эльфу осмотреться внимательней и избрать следующую цель. Неповоротливые демоны гордыни были не столь страшны для Хоука, как демоны гнева — те перемещались куда быстрее. Фенрис ударил первым. До этого лириумные линии вели себя спокойно, но сейчас, когда противников было слишком много, Фенрис буквально чувствовал, как по коже пробегают искорки, а в теле разгорается темная сила — часть его самого, отторгаемая и близкая одновременно. И чувство это было сильным — куда сильнее обычного. Чем вызвана такая перемена, эльф не знал, но в бою не думают, а пользуются всеми возможностями — и Фенрис снова ударил. Снова и снова. Он дрался отчаянно, как в последний раз — с момента, как крепость перестала дрожать, прошло не меньше пяти минут, а каждая минута в бою была на вес золота.