О ревности, глупости и любви.

Руки с нажимом проходятся по бокам, прижимая к поверхности кровати. Доходят до поясницы и снова поднимаются медленно вверх к шее, останавливаясь на ней и поглаживая круговыми движениями. Слышно неразборчивое бормотание и низкий стон, когда руки оглаживают плечи. Чимин улыбается и наклоняется к макушке Юнги, целует и дает телу навалиться всем весом на хена. Тот ничего против не имеет, лишь укладывает руки в более удобное положение и поворачивает голову набок. Чимин пользуется данной возможностью и игриво лижет хена за ушком. Тот довольно мычит и позволяет себе блаженно улыбнуться. — Доброе утро, хен, — шепчет Чимин, целуя и посасывая мочку уха. Юнги снова довольно стонет и немного ворошится — чувствовать Чимин на себе было, конечно, очень приятно, но он все же был не пушинкой. Чимин не отпускает старшего и хихикает, дразняще двигая бедрами, проходясь пахом по его заднице. Юнги лишь шипит и ухватывает Чимина за руку, пытаясь стянуть его таким образом с себя. Но тот только крепче обвивает талию хена ногами и выцеловывает его шею сзади, слегка прикусывая и все так же смеясь. Юнги с минуту смиренно лежит, поверхностно дыша. — Ты тяжелый, Чимини. Слезь, ты же не хочешь меня похоронить под собой? — пытается он уговорить младшего словами, заранее зная, что вряд ли что-то из этого выйдет. — — Похоронить не хочу, а под собой очень даже, — хихикает снова Чимин, явно намеренно сильно дыша в ухо старшего, — Хе-ен, я хочу тебя под собой, — протяжно, шепотом, чуть срываясь на голос, выдает он. Юнги, конечно, не против. Но не когда он еле дышит из-за веса младшего на себе. Ты можешь иметь меня под собой не только в таком положении, дурак, — пытается он усмехнуться, выдыхая сквозь зубы, когда Чимин слегка прикусывает хрящик, вызывая этим табун мурашек по всему телу. — Да-а? И ты не убежишь? — все так же продолжает он, снова двигая бедрами, слегка покачиваясь. — О нет, я не убегу, — ухмыляется открыто Юнги, сквозь стон. — Ты обещал, хен, — весело говорит Чимин. И напоследок подув в ухо, резко встал и ускакал в общую кухню. «Зараза». *** Столовая встретила Юнги приятным запахом блинов, которые с утра пораньше приготовил Джини-хен, и широкой задиристой улыбкой Чонгука, оторвавшегося на секунду от переписки с Тэхеном. На завтраке Чимин уселся напротив Юнги, светя ключицами, не скрываемыми большим вырезом растянутой пижамной кофты, каждый раз, когда он наклонялся над тарелкой. У Юнги в голове крутились мысли о том, чтобы затащить провокатора в спальню и разукрасить эти дьявольские ключицы засосами. Они бы прекрасно смотрелись на медовой коже, которая так и призывает, чтобы ее поцеловали и облизали. Чимин же поглядывал во время разговоров и еле заметно поднимал уголки губ в мягкой ухмылке. Чимину нравилось видеть реакцию хёна, он соскучился по этому горящему взгляду, который обращен только на него, заставляя почувствовать себя исключительным, любимым. Юнги от себя далеко не отпускал в течение всего дня, держа крепко за руку, поглаживая пальцем костяшки, шепча комментарии к разговорам, еле касаясь при этом губами мочки, заставляя Чимина чуточку таять. Он не мог дождаться, когда их отпустят, и парни, наконец-то, закончат с обсуждением предстоящего тура. Намджун поглядывал на них двоих и ободряюще улыбался Чимину, на что тот отвечал абсолютно счастливой своей. Сейчас они сидели все вместе в гостиной, занимались кто чем. Тэ с Джином уплетали только приготовленный старшим ужин, Гуки о чем-то горячо спорил в чате с другими макнэ, отправляя громкие голосовые. Юнги, между ног которых на диване развалился Чимин, посмеивался над Хосоком, который заснул в уморительно невозможной позе. Чимин слышал грудной смех хёна у себя над головой, слушал вибрации, раздающиеся в груди старшего от смеха, и тихонечко наслаждался моментом, пытаясь не заснуть. — Только посмотрите на этого блаженного, — с улыбкой тихо сказал Юнги, расслабленно поглаживая живот Чимина, от чего он согласно замычал и поднял голову, смотря на хёна. Тот чмокнул его в нос все с той же улыбкой, на что Чимин захихикал и сжал руки Юнги на себе своими. — Вот бы побольше таких вечеров, — так же тихо, чтобы только Юнги слышал, ответил Чимин, поигрывая с пальцами того и подтягиваясь чуть вверх, чтобы уложить голову на плече старшего. — Вот закончим с турами и будет два месяца чистого отдыха, малыш. Было так тепло и уютно, что Чимин и не заметил, как заснул.