"Окинь меня взглядом сапфировых глаз, Возьми мои руки в свои. Быть может, когда-то начнём понимать, Как долго умеем любить..."
Он не знал, от кого конкретно их получает, но мог понять, что чувства этого человека были искренними, хоть и доносились они довольно странным и специфичным образом. Но нужно было отдать должное: тайный воздыхатель не попадался ему на глаза. Или, наоборот, постоянно мельтешил перед глазами, но не выдавал себя. Кто знает. Файрвуд немного повертел листочек и поднёс его ближе к лицу - от него приятно пахло лавандой, но запах был едва уловимый и слабый. Вернув записку в карман, Джек решил пройтись по дому. В итоге он навернул несколько кругов по этажам, а затем вышел во внутренний двор. Глубокая ночь, прохладный воздух и мрачная тишина - красота! Только оказался там подпольщик не один. На скамейке по фонарём кто-то неподвижно сидел, странно повесив голову и чуть съехав с неё. Файрвуд насторожился и стал осторожно подходить со спины к человеку. В паре метров светлая макушка показалась ему знакомой, а, приблизившись, он понял, кто сейчас так опрометчиво спал на скамейке посреди ночи. Джек с лёгким любопытством заглянул спящему за плечо. В ослабших руках лежал раскрытый блокнот, к которому была прицеплена ручка. Страницы едва покачивались, но подпольщик смог прочесть на них очередной стишок, написанный кривоватым почерком."Я где-то услышал, что тени чернеют, И искры свечи прожигают в них дыры. А все свечи платят жизнью своей - Ожоги от воска их расплавленных тел. Мне как-то сказали, что тьма взовьётся, И она закроет собою солнце. Небо прольёт свои слёзы на землю, А на утро всё снова останется серым. Так спроси у ворона, когда посветлеет, Пока под ногами беснуются ведьмы. Костры полыхают на заднем дворе, И чья-то душа догорает в огне".
Он вспомнил о постоянных записках-признаниях, и внутри снова заворочалось сомнение. Задумавшись, Файрвуд обошёл скамейку и сел рядом с Пером. Парень посмотрел на безмятежное лицо спящего, и, поддавшись неведомому порыву, положил голову ему на плечо. Несколько раз вздохнул, успокаиваясь, и стал вглядываться в темноту, сонно опуская и поднимая тяжёлые веки. Запоздало до мозга дошёл нервный импульс - в воздухе витал едва уловимый запах лаванды. Джек глубоко вдохнул, чувствуя виском острое плечо. В душе бушевало множество всего, и выцепить что-то одно не представлялось возможным. В итоге Файрвуд просто смотрел в одну точку, как будто гипнотизируя её. Подпольщик не сразу среагировал на шорохи, раздавшиеся у него над ухом. Перо рядом с ним заворочался и прислонился щекой к макушке Джека, не открывая глаз. Файрвуд хотел было отстраниться, но передумал: накатила тягучая лень, да и против он особо не был. - А подсматривать нехорошо. Не стыдно? - Ни капли. Сам виноват. - Не отрицаю. Джек тихо хмыкнул. Даже говорили они шелестящим шёпотом, хотя ни единой души поблизости не было. Видимо, так на них действовала атмосфера ночи. Она казалась до безумия уютной, и в то же время какой-то интимной. Поэтому, решившись, подпольщик спросил об одной из тех вещей, которые беспокоили его всё это время. - Та девушка... почему она к тебе ходила? - Девушка?.. А... Она интересовалась, как я пишу стихи. - Неужели?.. - на душе странно полегчало, но уж сомнений ещё извивался внутри. - Да. Она хотела попробовать что-то сочинить для какого-то человека, но не знала, как лучше это сделать. Как-то раз она увидела мои записи, вот и обратилась с просьбой. - И ты помог, - подпольщик больше констатировал факт, чем спрашивал. Части пазла вставали на свои места. - Угу. Рассуждая над сложившейся ситуацией, Джек поймал себя на позорной мысли: он ревновал, сам того не осознавая. Когда ходил мимо двери, наблюдал, запирался в подвале... Боже... - ...какой я идиот. - М?.. - Перо был ещё в полусонном состоянии. Файрвуд молча вынул из кармана смятый листок и приблизил к лицу настолько, чтобы можно было почувствовать тонкий аромат, исходящий от него. - Он пахнет так же, как и... - подпольщика прервал громкий шелест листаемых страниц. Он посмотрел на блокнот в руках Пера: одна из них была вырвана, а рядом с рваным краем лежало несколько маленьких веточек сушёной лаванды. - Я тогда дал ей этот лист, но... Вот как оказалось... Ну и что же ты будешь делать? - Перо отстранился. - Откажу. Она могла бы найти кого-то ещё. Там... за пределами этого чёртового особняка есть та, из-за которой... Я просто не могу. Ведь таким образом... предам её, - но уверенность Джека с каждым днём расшатывалась всё больше, он уже не мог быть ни в чём уверен. Вдруг про него просто забыли? Теперь некто иной находится рядом, там, далеко отсюда? А покинет ли он этот особняк, вернётся к прошлой жизни? Никто не знает. - Ясно, - Файрвуд со скептическим выражением лица протянул парню записку. Тот неуверенно посмотрел на подпольщика и взял несчастный клочок бумаги, разворачивая его. Прочитав, он лишь печально улыбнулся и вернул его Джеку. - Неплохо получилось... - Только не говори, что тебе её жалко, - Перо собирался что-то сказать в ответ, но передумал и замолчал. - Лучше бы о себе беспокоился. Парень закусил губу и отвернулся. Он прекрасно понимал, о чём говорит Файрвуд. Это уже начало входить в привычку, можно было сказать, что это развивающаяся зависимость. Чтобы пришло спокойствие, стоило только взять в руки маленькое лезвие и провести им по коже. В голове так и крутились различные мысли и мрачные, неприятные куски воспоминаний, а остриё всё глубже впивалось в плоть, выпуская тёмную кровь. Боль стала чем-то приятным, потому что после неё наступала эйфория. Этого хотелось ещё и ещё, только бы стало легче, только бы отвлечься, уйти на какое-то время от этого мира и вернуться уже смирившимся с его жестокостью. Чужая рука больно схватила за запястье, когда Перо хотел подняться со скамейки. Лицо на несколько секунд исказилось от жгучей боли. Да, он снова это сделал. Порезы ещё не успели затянуться, как следует, возможно, некоторые из них начали кровоточить, и скоро тёмно-красная жидкость проступит сквозь бинты. Взгляд синих глаз был прямой и жёсткий, под ним хотелось съёжиться, уйти, скрыться где-нибудь, только бы не видеть и не чувствовать его на себе. Перо смотрел мимо Джека, немного вжав голову в плечи. - Неужели рук оказалось мало? Так же... - хватка на запястье только крепчала. - Ты же можешь однажды очнуться в луже собственной крови. И это в лучшем случае. - Когда ты увидел?.. - Кое-кто довольно крепко спит, не смотря на бессонницу, - Перо по-прежнему молчал, стараясь не смотреть на подпольщика. - Мы уже говорили об этом. Услышь меня наконец!.. На макушку капнуло что-то мокрое, заставляя поёжиться. Потом ещё и ещё. Пошёл дождь. Он падал сплошной и ровной стеной. Холодная вода мгновенно пробирала до костей. - Тогда почему тебя это волнует? - голос твёрдый, но тихий; в тёмно-серых глазах была горечь. Дождевые капли стекали по лицу и больше походили на призрачные слёзы. Файрвуд молчал, не зная ответа на этот вопрос. Он сам не понимал. Просто не мог оставить Перо. В тот день он в некоторой степени взял на себя ответственность за него. Такой слабый, болезненный, хрупкий... Раньше возникала лишь жалость, которая переходила в бешенство. Сейчас иначе. Хотелось... защитить? Что-то заставило посмотреть по-другому на эти вещи. Возможно, тогда же чувства начали смешиваться, превращаясь в сплошную муть. Он просто запутался. Сам не знает, чего хочет. Это заметно трепало нервы и изводило. Рано или поздно, но нужно было решать. Распутать завязанные узлом нитки в шерстяном клубке. Перо, казалось, всем телом источал печаль. Парень хотел развернуться и уйти, но крепкие руки помешали. Джек прижимал к себе озябшее от дождя и чуть подрагивающее тело, слегка водя кончиком носа по открытому участку шеи, который не смог до конца прикрыть воротник. Чувствовалось неуместная шероховатость ран на нежной коже. Перо, совсем не ожидавший таких действий, напряжённо затих в объятиях подпольщика. Хоть дождь и был холодным, казалось, что от Файрвуда исходит тепло. Оно приятно окутывало и успокаивало, поэтому скоро парень немного расслабился. Что-то начало щекотать шею, плечо чисто рефлекторно немного дёрнулось, но ощущение не исчезло - сухие и шершавые губы прижимались к израненной коже. В какой-то момент они оказались в нескольких сантиметрах от других и медленно сокращали расстояние. - Джек... Первое и осторожное касание, затем смелее и настойчивее. На губах слабый привкус кофе. Поцелуй неторопливый, отчасти нежный. Они чувствуют тёплое дыхание друг друга. Капельки воды стекают с волос и бегут вниз по лицу, одежда неприятно липнет к холодной коже, а по телу гуляет лёгкая дрожь. - Предатель, - шепчет Перо и смотрит прямо в синие омуты. - Говорил же, что не можешь. - Расстояние делает своё дело, - если чувства не прошли испытания временем и расстоянием, то они были не искренними. - Хочешь найти замену? Ты ошибся адресом. - И хорошего же ты обо мне мнения. - Тогда прости, если ошибаюсь. - Ошибаешься, - серьёзность в голосе и взгляде подпольщика отбили у Пера всякое желание язвить. Действия Файрвуда его задели. Джек рвал в клочья тот кокон, что сплёл вокруг себя парень. Он почти ни с кем так не общался. Да и физическая близость, которая возникала между ними, заставляла больше замыкаться в себе. "Не хочу", "не надо", "хватит", "оставь меня в покое" - а тот всё глубже и глубже погружался, чтобы вытащить из бездны, лишь только разговор заходил о самоистязании. Но та же самая близость одновременно казалась приторно сладкой, приятной, отчасти желанной. Это было очень странно и неестественно, напоминало ящик Пандоры. Становилось страшно от того, что Перо был готов открыть его вместе с Джеком. Таким образом, они уже подписали себе приговор. - Я отпущу... - Отпустишь? - Хочешь уйти? - Не думаю... - Я бы всё равно не смог дать тебе уйти... - Ещё и лжец. - Ну, теперь ты знаешь меня немного лучше. Они секунду посмотрели друг на друга. Перо возмущённо ткнул Файрвуда в бок, после чего оба рассмеялись. - Я, конечно, ничего не имею против дождя, но, может, пойдём уже? - Угу...***
Они рухнули на кровать, не снимая тяжёлой и мокрой одежды. Ворочались, перекатывались - дурачились, как мальчишки. Джек, запыхавшись, смог "оседлать" извивающегося Перо. Только он собрался наклониться ниже, как ему в лицо прилетела мягкая подушка. Скорчив обиженную мину, подпольщик отвернулся. - Я же так и обидеться могу. Снизу послышался вздох. Перо приподнялся и чмокнул парня в уголок губ. Несколько секунд ничего не происходило, но потом Джек резко повалил несостоявшегося суицидника обратно на кровать. Тот ради приличия ещё продолжал слабо сопротивляться. Он не мог привыкнуть к приятной щекотке, когда Файрвуд целовал его шею, иногда чуть-чуть покусывая кожу. Часто они переплетали пальцы, и подпольщик касался губами выступающих костяшек, постепенно спускаясь к чувствительному запястью, затем шло предплечье с сетью белёсых шрамов. А уверенный взгляд с неприкрытой страстью всё это время ловил каждую эмоцию на лице притихшего Пера..."Тёплые руки возьмут ледяные, Пытаясь согреть их собой. Рабочие руки, умелые руки Точно состряпают гроб, Где будут лежать те ледяные, Обвитые красной каймой. До красного цвета дотронутся губы, Пойдут по течению рек Такого же цвета, как и кайма, Обвившая тонкий их след..."