1883 год. Соединённое Королевство Великобритании. *Графство Кембриджшир*
— Уважаемый кузен Акасуна! — кричал молодой граф Дейдара Тсукури своему родственнику в след, пробегая по длинному коридору их престижного университета, который, к слову, собрал в себе все великие умы того времени. Стук его низких каблучков отдавал громким звоном от мраморного пола. — Уважаемый кузен, постойте же! — никак не унимался юный алхимик, студент второго курса. Юноша выглядел очень почтенно — его длинные, светлые волосы были завязаны в низкий хвост и непослушно развивались при движении. Одет он был светло-голубые штаны с шнуровкой белого цвета, которые были немного приподняты над белоснежными гольфами, персикового цвета блузу с золотыми пуговицами, на которых красовался герб их великой семьи и голубой кафтан, который вышит золотой нитью, выполняя различные извилистые узоры на длинном покрове, и весь этот образ дополняли туфли, которые были расшиты жемчугом. Голубого цвета глаза юного господина выражали лёгкое раздражение, смотря вслед своему кузену. — Господин Сасори! — закричал на весь коридор молодой человек и прибавил шагу. На что, наконец-то, его «немой» собеседник развернулся и цокнул языком. — Вы слишком громкий, мой любимый кузен, — сухо произнёс хмурый молодой человек, раздражённо смотря на своего собеседника. — Что Вам угодно в столь поздний час? — юноша смотрел своими карими, как спелый каштан упавший с дерева, холодной, тихой осенью, глазами на юного родственника. Молодой человек был старше своего кузена на 3 года и уже обучался на четвёртом курсе в свои двадцать лет. В прошлом году он за три года в силу своей одарённости, окончил общее медицинское дело, перепрыгнув своих однокурсников в годах и на данный момент обучался благородному делу — хирургии. Возможно, юный граф выбрал свою будущую специальность из-за горячо любимого и уважаемого деда, а, возможно, по личным причинам — никто не знал. Но именно род Акасуна славился своим предпочтением к медицине, в свою очередь род Тсукури (по маминой линии) больше отдавали предпочтение алхимии. Его мать была выдающимся алхимиком, отец же, в свою очередь, выбрал женскую гинекологию. На этом и порешили. Маменька и папенька почтенного господина Сасори скончались рано. Когда господину Сасори исполнилось около 13 лет, его мать умерла от страшной болезни — сифилиса. Данное событие было позором на всю семью, такую утрату благородный отец не пережил, и, вскоре, его нашли повешенным в своей же комнате. Так юный граф и остался сиротой на попечительстве своего глубоко любимого деда. Его предок был примером для подражания маленькому ребёнку. С раннего возраста граф Сасори Акасуна уже обучался анатомии, биологии и химии под руководством своего уважаемого деда. Впрочем, их теплые отношения сохранились и до сих пор, господин Сасори получает стабильно письма от почтенного деда каждый месяц. Родители Тсукури наоборот были живы и сейчас возглавляли свой род, наблюдая за процветанием своего поместья на окраине Лондона, где и прожили все детство кузены бок о бок. Но вернёмся к юному графу, который сейчас с легким раздражением смотрел на своего обожаемого кузена. Это был молодой человек особой красоты. Его короткая, выделяющаяся в то время, причёска освежала молодое лицо господина. Большие, широко распахнутые глаза всегда внимательно наблюдали за всем вокруг, не опуская ни одной детали. У него была молочного цвета кожа, которая на ощупь была мягкой, словно дорогой шелк из лавки, куда заглядывали обеспеченные люди. Тонкие, изящные пальцы на данный момент сжимали алого цвета бант из бархата на шее, коричневого цвета блуза с расклёшенными рукавами и жемчугом, облегающая по бокам молодое тело, а ноги обтягивали черные брюки до сапог на коротком каблуке со шнуровкой. Весь этот образ дополнял кремового цвета редингот, который был так же обшит драгоценными камнями. Достопочтенные кузены не только внешне были разные, из-за чего практически никто и никогда не мог назвать их родственниками, они так же отличались характерами. Если же юный и пылкий господин Тсукури был громким, шумным и совершенным непоседой, который часто экспериментировал с химическими элементами, так и норовя что-нибудь взорвать с помощью перекиси водорода, то господин Акасуна, в свою очередь, был очень замкнут, тих и всегда себе на уме. Его любимым увлечением было чтение литературы и игра на скрипке, желательно в одиночестве. Но несмотря на столь контрастные различия, они оба были очень привязаны друг к другу. Но в данный момент молодой хирург был явно не в настроении. — Дорогой мой кузен, — Дейдара уже присел почти на корточки, чтобы отдышаться и восстановить дыхание, на что господин Сасори поднял бровь. После чего резко встал и протянул руку родственнику. — Вы забыли свой халат в лаборатории, — юноша протянул материал белого цвета своему кузену и улыбнулся. — Благодарю, — сдержанно ответил старший и сложил свой халат обратно в сумку. Сасори уже хотел развернуться и спокойно удалиться в свои покои, так как он так и не закончил препарирование мыши, которую поймал сегодня утром в мышеловку при прогулке, но кузен его опять перебил. — Вы слышали? К нам поступил один из почтенных графов клана Учиха. Уважаемый Акасуна, мы должны с ним познакомится! — глаза Тсукури были полны энтузиазма. — Не интересно, — довольно-таки грубо ответил парень и, развернувшись, зашагал прочь. — Но, господин Акасуна! — юный граф раскраснелся от обиды и сжал руки в кулак. — Я всё-таки настаиваю! Господин Сасори остановился и повернул голову в сторону кузена. «Не отстанет ведь», — пронеслась мысль в голове графа. — Я подумаю, мой любимейший кузен. А теперь позвольте мне откланяться и удалиться в свои покои. Меня ждёт мышь, — голос уже стал более жестким под конец и взгляд сузился. — Увидимся завтра утром за завтраком. Пусть Ваш сон будет сладок, — граф Акасуна произнёс прощание и зашагал прочь. — Ну и вали, — буркнул юный Тсукури, глубоко обидевшись и зашагал в сторону своей спальни.***
Когда карета тронулась в тот день, граф Итачи Учиха прикрыл глаза и постарался абстрагироваться от обстановки вокруг. Он всем нутром чувствовал, что его отъезд ничем хорошим не закончится для их отношений с братом. Он чувствовал тревогу последние две недели и не мог понять причину этого странного чувства глубоко внутри. И как раз на днях молодому графу приснился странный сон — его младший брат был полностью в огне какого-то старинного особняка. Его тело уже обуглилось, как и его одежда. Последнее, что оставил после себя юный граф Учиха, была смятая записка в его руке, и та обгорела. Мужчина помотал пару раз головой, чтобы убрать с мыслей это наваждение, и спокойно задремал. В тот летний день августа шёл дождь. Капли звонко стучали по крыше кареты, создавая своеобразную мелодию. Ровно через неделю граф Учиха Итачи прибыл в Королевство Кембриджшир. Его ожидал тёплый приём от уважаемых господ, которые возглавляли данное учебное заведение. Молодой граф вышел из своей кареты и стал осматривать воистину громадное здание — перед ним предстал огромных размеров особняк, отделка которого была выполнена в нежно-песочном цвете. Готического стиля колонны украшали арки университета. Всё здание было украшено специфической, каменной вырезкой, над которой отлично постарался архитектор. Мужчина выдохнул и зашагал к дамам и господам, которые ожидали его у входа. — Ваша дорога была спокойной? Я граф Орочимару Якуши, и, по совместительству, мне выпала честь быть Вашим директором, — произнёс мужчина на вид лет пятидесяти. Его длинные черные волосы были заплетены в подобие косы, алой лентой. Уважаемый человек стоял в очках и своим пронзительным взглядом наблюдал за Учихой. Одет он был в длинную шаль, которая накрывала его хрупкие плечи. Под ней была блуза с бантом и расклёшенные, свободные брюки. Одной рукой, на каждом из пальцев которой были надеты перстни с драгоценными камнями, он опирался о деревянную тёмного цвета трость. Мужчина немного прихрамывал, но вида не подавал. Взгляд говорил сам за себя: твёрдый и пронзительный. Чуть поодаль от него стояли две женщины. Итачи, внимательно осмотрев данного господина, коротко кивнул. — Благодарю, дорога была сносной. Думаю, моё имя Вам, уже известно, достопочтенный господин, — граф улыбнулся. На что директор продолжил. — Вы весьма проницательны, господин Учиха. Пройдемте же, Вам нужно ознакомится с Вашими покоями, — мужчина прихрамывая зашагал к огромным дверям учебного заведения. Две женщины словно тени последовали за ним. — Вы прибыли вовремя. Завтра Вас будет ожидать церемония поступления, которая пройдёт в корпусе «А». Пока же у Вас есть время отдохнуть с дороги, — мужчина довёл графа до его комнаты и протянул золотой ключ. — Будьте бдительны, господин Учиха, — достопочтенный директор широко улыбнулся и поправил свои очки. — Ваше приключение только начинается. «Я даже не сомневаюсь», — проскользнула мысль в голове графа. Граф Орочимару, откланявшись, удалился. Господин Итачи открыл ключом свою комнату и вошёл внутрь — осмотрелся. Жаловаться было не на что — его покои воистину были огромны. Здесь хватило бы место не только на двух человек, но и на четверых. У графа Учихи была своя ванная комната, которая находилась за широкой дверью, огромная кровать, книжный стол и шкаф. Всё эту картину дополнял элегантный рояль, который красовался у окна. Итачи вошёл внутрь и сразу же подошёл к музыкальному инструменту и, не снимая свою кожаную перчатку, провёл по крышке рукой, задумавшись: «Пять лет, значит?» На следующий день, как уважаемый директор и осведомил, состоялась церемония поступления, на которой присутствовали все студенты данного учебного заведения. Все они были одеты в мантию университета, на которой золотыми нитями был вышит герб данного графства. Играл гимн университета, который исполнял дирижер с оркестром. Каждому новоприбывшему студенту выдавали учебники по его профилю специальности и давали карту для посещения занятий. Ведь в этом заведении не сложно было заблудиться. Когда наступил черёд Итачи, его имя произнёс директор особенно громко, мужчина встал и подошёл. На что господин Орочимару пожал ему руку при всех и пожелал удачи. Вскоре Учиха вернулся на своё место рядом с остальными однокурсниками. Когда церемония была закончена, и началась вторая часть мероприятия, при которой был накрыт праздничный ужин в честь начала учебного года, господин Итачи вышел во двор. В тот день необычно ярко светило солнце для типичной дождливой погоды Англии. — Добрый день, — послышалось за его спиной, на что молодой граф моментально обернулся. Перед ним стоял необычной внешности юноша, в такой же накидке, как и он сам, его светлые волосы были заплетены в длинную косу. — Граф Тсукури Дейдара. Студент второго курса алхимии, — юноша широко улыбнулся и протянул руку в честь знакомства. Итачи внимательно осмотрел собеседника и, не заметив ничего, что могло бы его оттолкнуть от данного человека, протянул руку в ответ. — Граф Итачи Учиха, очень рад знакомству. На что Тсукури широко улыбнулся и закивал в ответ: — Безусловно, приятное знакомство. Я наслышан о Вашем роде. Вы, кажется, с юга? — юноша загадочно улыбнулся. — Вы безусловно правы, — тепло улыбнулся в ответ молодой граф. — А вы будете откуда? Дейдара улыбнулся глазами и продолжил: — Мы с достопочтенным кузеном уроженцы Великой столицы Великобритании. Оба учимся в направлении человеческой анатомии и алхимии. Наш уважаемый дед является одним из востребованных хирургов Соединённого королевства. Я приму за честь, если Вы пополните наши ряды в качестве товарища. Мужчина что-то взвешивал внутри себя и после паузы ответил: — Если я не ошибаюсь, то это в Вашей семье произошла та, — Итачи секунду замялся, подбирая нужные слова, — трагедия. Кажется, это были маменька и папенька вашего кузена? — Итачи решил взять на живца и не прогадал. Сейчас он особенно внимательно следил за выражением лица собеседника, не опуская ни единой детали. Итачи ещё с юношеского возраста понял, что он хороший наблюдатель. И он попал в точку. Лицо господина на пару секунд приобрело другой оттенок, его зрачки сузились и на лице появилась легкая полуулыбка, похожая на усмешку. От прежнего, улыбчивого господина не осталось и следа. Перед ним стоял настоящий хищник, взгляд которого был ледяным. — Вы абсолютно правы, — спокойно ответил юный граф. После чего лицо приобрело опять эту весёлую гримасу. Итачи увиденного было достаточно, чтобы внутренне усмехнуться. Он прекрасно знал это выражение лица, именно с таким же он застрелил кучера своих кузин. Эту усмешку на губах он узнает из тысячи. Граф, сделав вид, что он ничего не заметил, продолжил. — Приму за честь Ваше предложение и с радостью стану Вашим с кузеном другом. — Отлично, — хлопнул в ладоши жизнерадостный господин и протянул руку своему новому другу. — Пройдёмте же в зал, думаю, нас уже остальные заждались. — Не смею возражать, — улыбнулся граф. И последовал за новым другом. «Ну, хоть скучно не будет. Надеюсь, этот парень сможет скрасить моё одиночество за эти чёртовы пять лет», — размышлял граф Учиха, следуя за Тсукури. Он не знал почему, но этот молодой человек ему понравился. Увиденного ему было достаточно, чтобы откинуть от юноши образ шута, каким он хотел казаться. Теперь же осталось ждать того момента, когда молодой человек перед ним сам откроется. После беседы с ним не было тяжести или отвращения, что обычно было присуще господину Итачи. Возможно этот молодой человек действительно сможет стать его первым, настоящим другом? Но данная расположенность не отменяла того факта, что господин Итачи будет внимательно следить за новым спутником. Когда они вошли обратно в корпус, Тсукури начал быстро искать что-то или кого-то в толпе своими глазами. Это заметил господин Итачи, отпивая странный на вкус напиток, напоминающий травяную настойку. — Вы кого-то потеряли? — как бы невзначай поинтересовался граф. На что граф Тсукури повернулся и измученно улыбнулся: — Да, брата своего. Он постоянно где-то пропадает. Знаете, медики весьма странные люди, тут ничего не поделаешь, — он пожал плечами и, кажется, сдавшись в своих поисках, взял кружечку чаю. — За знакомство! — За знакомство! — граф Учиха отпил ещё один глоток.***
Лекции в столь престижном университете были, в основном, скучны для молодого графа. По непонятным причинам, их занятия совмещали со студентами, которые уже готовились к выпуску. На одном из занятий господин Итачи и познакомился с господином Нагато Узумаки. Это был мужчина лет двадцати шести, который, как оказалось, заканчивал уже своё второе образование здесь. Он был умён, бесспорно. И по чистой случайности в одно из занятий мужчина подошёл к его месту в аудитории. — Я могу присесть рядом? — спокойно спросил Нагато, осматривая графа Учиху. Итачи на это коротко кивнул и продолжил слушать своего преподавателя. Ему было действительно скучно и, поэтому, вместо того, чтобы записывать своим пером конспект, он писал письмо своему брату. Уже прошло три недели, и господин Итачи начал скучать. Он аккуратно вырисовывал каждую букву на дорогой бумаге, описывая свою студенческую жизнь. — Не сочтите за наглость, но могу ли я поинтересоваться, кому Вы строчите? — поинтересовался уважаемый Нагато, который будто невзначай окинул взглядом письмо. На что их прервал преподаватель, который уже нависал над их столом. Нагато вовремя успел рукой подмять под себя письмо Итачи и посмотрел на преподавателя. Итачи в небольшом замешательстве наблюдал за мужчиной. — Чем Вы тут занимаетесь, уважаемые люди? — преподаватель грозно смотрел на двух молодых людей, держа указку около шеи юного графа. Остриё с золотым наконечником неприятно давило на кожу. Итачи такой наглости терпеть не собирался, но его руку резко схватил Нагато под партой и сжал, давая тем самым понять, что конфликтовать не стоит. — Я достопочтенному господину диктовал третий закон по бирже, который он не успел записать в свой блокнот, — спокойно ответил Нагато, указывая на свой листок бумаги с конспектом, который он вовремя успел поменять местами с письмом молодого графа. Преподаватель сразу смягчился и кивнул. — Продолжайте в том же духе, уважаемый господин Узумаки. Вам повышено очко за креативность, — и удалился к большой доске в центр аудитории. Нагато тем временем поменял письмо и свой конспект местами и, как ни в чём не бывало, продолжил слушать преподавателя. Итачи внимательно посмотрел на напарника, позже на своё письмо и тихо прошептал: «Благодарю». Господин Нагато лишь мягко улыбнулся и кивнул на письмо. Итачи опустил взгляд, на листке мелким шрифтом было написано: «Здесь так не принято. Если хочешь писать письма, рекомендую этим заниматься вдали от посторонних глаз». Итачи усмехнулся и тихонечко засунул письмо в карман брюк. Когда лекция уже была окончена, Итачи в спешке засунул свои учебники в сумку и нагнал Нагато, который успел уже скрыться из аудитории, стараясь потеряться в толпе. Но всё-таки догнал и схватил за плечо. — Я так и не узнал Ваше имя, — тихо произнёс граф, на что его собеседник развернулся и улыбнулся. — Моё имя Нагато Узумаки. Герцог Нагато Узумаки. — Граф Итачи Учиха, — протянул руку своему спасителю Итачи. — Ещё раз примите мою благодарность, — он поклонился. — Сочтёмся, юный граф, — Нагато кивнул и удалился. «Интересные здесь однако люди», — пронеслась мысль в голове Итачи, и он удалился в другом направлении. Его ждали лекции по криминалистике допоздна. Вскоре Итачи наконец-то вошёл в учебную колею, с чем ему особенно помогал господин Тсукури Дейдара. По вечерам они распивали чай в покоях юного графа и Итачи играл господину Тсукури на рояли. Они даже смеялись, обсуждая студенческие новости каждого. Для господина Итачи брат Тсукури до сих пор оставался загадкой. Через неделю молодой граф направлялся в аудиторию, где должна была проходить лекция по ботанике, которая никаким образом не относилась к его профилю, но что-то привлекло его взгляд за громадным окном, которое освещало весь коридор. Во дворе сидел молодой человек, который копошился в траве, видимо, что-то искал. Итачи направился туда, не услышав, как его окликнул господин Тсукури. Пройдя вдоль по вытоптанной дорожке, остановившись около дуба, который начал уже скидывать с себя пожелтевшую листву, он внимательно наблюдал за молодым человеком, который был явно в плохом расположении духа. После чего он всё-таки решился подойти ближе и почти наступил на мышеловку, в которой красовалась еле живая мышь. — Вы не это ищите? — спокойно поинтересовался Итачи, держа в руке данный предмет. На звук повернулся молодой человек, который был действительно чертовски красив. Его хмурый взгляд медленно проскользнул по силуэту и остановился на мыши. — Для поимки мыши лучше использовать сыр, так будет больше пользы в Вашей ловушке, — пожал плечами Итачи и протянул находку молодому человеку. Тот медленно, не сразу, протянул руку к своей добыче, но остановился. — Господин Итачи, я Вас звал, но вы не услышали! — прибежал Тсукури и остановился пару метров от молодых людей. — О! Достопочтенный кузен, и Вы здесь! А я как раз искал своего нового друга — господина Учиху, — улыбнулся Дейдара и сделал ещё шаг. Итачи моментально повернулся и посмотрел в лицо кузена своего друга. Тот с ледяным спокойствием держал вытянутую руку и не говорил ни слова. Итачи повернул голову обратно на застывшего Дейдару и после чего снова на Акасуну. После слов Дейдары его зрачки сузились, и он плотоядно всматривался в молодого Учиху. «Надо же, как интересно, — пронеслась мысль в голове Итачи, пока он отважно выдерживал взгляд необычного собеседника. — Вот мы и встретились с тобой, Сасори Акасуна, отец которого был повешен в своей собственной же комнате», — во взгляде Акасуны явно читалась угроза и чувство собственничества к своему кузену, который не предвещал ничего хорошего любому. У них был одинаковый взгляд — безжалостный, холодный и пронизывающий. Итачи про себя усмехнулся и, прикрыв глаза, резко открыл их. Маска спала. Перед господином Акасуной стоял такой же хищник, который с насмешкой смотрел на грозного соперника. Уголки губ Итачи поднялись вверх, и он усмехнулся, наблюдая своим диким взглядом за Сасори. Второй же заметил это и усмехнулся в ответ. Что извещало о том, что Сасори его принял. Он спокойно встал и протянул Итачи руку. — Граф Сасори Акасуна, — любезно произнёс мужчина. — Рад знакомству. Мой кузен про Вас рассказывал. Сами понимаете — много дел, не было возможности познакомиться лично. — Безусловно понимаю, — решил продолжить спектакль Итачи, крепко пожимая руку. Сасори прикрыл глаза и улыбнулся, после чего вторую руку протянул к своей добыче. — Моя мышь… Вы позволите? — взгляд смягчился, в нём читалось признание. — Конечно, не смею Вас больше задерживать! — Итачи улыбнулся в ответ и протянул мышь. Когда Сасори уже зашагал прочь, его окликнул Итачи. — И всё-таки я Вам настоятельно рекомендую ловить мышь на сыр. Когда хочешь уничтожить жертву, лучший способ — ловить на живца. Убивать будет проще — награда и наказание, — будто невзначай бросил Итачи, внимательно наблюдая как в секунду напряглась спина господина Сасори. Тот молча развернулся, посмотрел на Итачи, кивнул и удалился. Этого было достаточно. — Вот ты и познакомился с моим кузеном! — Дейдара счастливо улыбался, провожая взглядом родственника. — Он замечательный, хоть и тихий. Мухи не обидит. — Уж я-то не сомневаюсь, — ответил Итачи и развернулся к Тсукури. — Вернёмся к ботанике? — Звучит так, будто Вы приглашаете меня на свидание, господин Итачи, — пошутил Дейдара и, засмеявшись, направился к выходу. — Думаю, наши свидания будут довольно-таки частыми, — проскользнула мысль в голове Итачи. — И с тобой, и с твоим кузеном. И зашагал в сторону аудитории. Около которой их ожидали молодая особа Яманако Ино и Хидан Шибито, который являлся студентом медицины, а точнее обучался на патологоанатома. Ино была коренная немка, обучавшаяся на факультете алхимии вместе с Дейдарой Акасуной. Молодые люди сразу нашли общий язык при первом же знакомстве. Несмотря на свои немецкие корни, о которых будто кричал её внешний вид, девушка отлично владела английским языком, без акцента. Со своим кузеном Саем Яманако, который обучался на факультете искусства, они поступили в это элитное учебное заведение три года назад. Итачи сразу обратил внимание на молодую особу, во взгляде которой читался открытый холод ко всему, но она так же, как и его друг, держалась весело. Так у Итачи появилась новая хорошая знакомая, которая помогала ему с ботаникой. Шибито же был одной сплошной загадкой, про себя он особо не разглашал информацию. Родом он был из Германии, на этом всё. Но мужчина был умён и порядком старше Итачи — на целых пять лет. По странному стечению обстоятельств, именно он являлся близким другом достопочтенного кузена Дейдары. Они часто во время выходных уезжали вместе с Акасуной в столицу, навестить достопочтенного деда. Компания стала проводить время вместе в холле на втором этаже, который вёл в комнату каждого. В один из таких вечеров Итачи и обратил внимание за заправленный револьвер в подоле платья юной госпожи. Виду опять же не подал. Спустя полгода, достопочтенный Граф Тсукури порядком выпил и завалился вместе с графином дорогого алкоголя в покои Итачи. Его щеки окрасил нежный румянец, и он что-то напевал себе под нос. Итачи, который был уже одет в ночную рубаху, отворил ему двери. На столе горела свеча и лежало письмо, которое было ещё не закончено. На дворе была зима. Снежинки плавно опускались на землю за окном. Был сочельник. Почти все студенты разъехались на Рождество к себе по домам. — Соизволите ли Вы выпить со мной, уважаемый? — Тсукури облокотился об косяк двери и хихикнул. Итачи с немного покрасневшими от усталости глазами осмотрел своего друга и пустил внутрь. Тот, в свою очередь, плюхнулся на софу, которая стояла рядом со шкафом и отпил с горла. — Какой-то повод, или Вы так снимаете своё напряжение? — поинтересовался Итачи, заправив выпавшую прядь за ухо. Тсукури в тот момент пребывал в своих мыслях, на миг став абсолютно спокойным, и, кажется, не услышал слова своего собеседника. Он так же молча встал и подошёл к столу, на котором уже начала догорать свеча. Итачи заметно напрягся, но остался на месте. Граф Тсукури постучал своими пальцами по столу и взял лист бумаги в руки. Ознакомившись с содержанием он медленно перевёл взгляд на Итачи, который, казалось бы, перестал дышать. Ведь именно в данном письме, он в завуалированной форме писал своему горячо любому брату о любви, и о том, какую расплату желает для своих родителей. Посмотрев на лицо Итачи, его горящие глаза, господин Тсукури перевёл взгляд на его руки. Господин Учиха держал револьвер, руки не дрожали. Взгляд был холоден, но с долей тоски. Тсукури внимательно смотрел на дуло оружия и после чего прикрыл глаза. Он медленно поднял руку к голове и задел пальцами ленту в волосах, которые стягивали их в тугой хвост. Итачи не шевелился. После чего рука плавно опустилась вниз вместе с лентой и волосы рассыпались по спине, пряди из которых падали на лицо. Он поднял взгляд и Итачи передёрнуло. Его юношеское лицо искажал грубый оскал, зрачков практически было не видно, несмотря на мрак в помещении. Он поднял руки к груди, будто с повинной и поднял свой взгляд на Итачи. Глаза в глаза. В руке что-то сверкнуло, это был скальпель. — А я всё думал, в чём же твой секрет, Итачи. Мы с Сасори голову ломали в догадках, как же тебя подвести к тому, чтобы ты, наконец, раскололся, — он усмехнулся. — А оказалось нужно было всего лишь заглянуть к тебе на ночь глядя, — он раздражённо фыркнул, после чего перевёл взгляд на оружие и кивнул в его сторону. — Ты заметил мой скальпель! — он театрально закатил глаза и помахал предметом перед лицом. — Ты не думай, у меня и в мыслях не было тебя им убивать. Это была идея господина Сасори, всего лишь проверка на твою внимательность, ну, и не только внимательность, — он, усмехнувшись, показал пальцем на револьвер. — Ты меня безусловно напугал своей пушкой, но мы оба знаем, что ты не выстрелишь, поэтому оружие ты опусти, — Дейдара спокойно улыбнулся. Но Итачи и не думал опускать револьвер. Он снял предохранитель и вытянул руку вперёд. — Положи моё письмо, оно не тебе предназначено, — это была не просьба, это был приказ. — Да ладно тебе, — Дейдара аккуратно положил листок бумаги на стол, — со всем, чем нужно было, я уже ознакомился. Признаюсь, я тебя недооценил. У тебя фантазия похлеще, чем у моего кузена! Но письмо твоё мы всё-таки сожжем, ты же не хочешь, чтобы тебя поймали раньше времени или же выгнали отсюда? Нагато же тебя предупреждал, что здесь не пишут письма такого содержания, — он усмехнулся, наблюдая за тем, как зрачки Итачи расширяются. — Да-да, это я послал к тебе Нагато, не благодари, — махнул рукой Тсукури. — А мой Акасуна всё не мог понять, что же тебя так гложет. А оказалось — родной брат. Я тебя… понимаю, — улыбнулся граф. — Я за моего кузена любому глотку перережу. Ну или повешу, — по чистой случайности упомянул Дейдара. — А после чего отлучусь в Лондон, и мой кузен по странным стечениям обстоятельств окажется именно в то время у деда, когда проститутку, с которой изменял отец его маменьки и заразил её сифилисом — найдут выпотрошенной. Тебя выдал взгляд, дорогой мой друг, ну, и, безусловно, твоя тоска. Твой взгляд такой же, как и у нас, если ты думал, что ты один ловишь на живца, то ты ошибаешься. Господин Итачи Учиха, невестка которого по «чистой случайности» разбилась, когда карета не справилась с управлением, — Тсукури невинно захлопал глазами. — Ты думаешь, я не знаю, как ты по ночам не мог уснуть? Ты не беспокойся, мой кузен за твои три года обучения, даст тебе частные занятия по обучению разрезании тел. Всё в порядке. За услугу, конечно, но даст, — мужчина улыбнулся и продолжил. — Ну вот видишь, теперь мы знаем друг о друге всё, мой дорогой друг. Опусти оружие. Мы хотим помочь. Я же говорил тебе при первой встрече: «Я хочу с тобой дружить», — Дейдара наклонился к полу и аккуратно положил скальпель. Итачи выдохнул и поставив на предохранитель револьвер, засунул его под ремень брюк. — Что ты предлагаешь? — перешёл на деловой тон Итачи. Уже не было смысла притворяться. — Одевайся, на живца пойдём ловить, — небрежно бросил Тсукури. — У Хидана проблемы, все уже собрались и как раз ждали именно тебя. — Меня? — удивлённо произнёс Итачи. — Ну, не меня же, — усмехнулся Дейдара. — Со мной уже давно всё понятно, это с тобой были некоторые трудности. Я подожду тебя за дверью, — молодой граф закрыл за собой дверь. Итачи просто сел, его ноги подкосились, и он обнял голову руками. Выдохнул всё напряжение. Оделся и вышел. Он до сих пор так и не понял, было ли это знакомство случайностью или судьбоносной встречей. Они шли по длинному коридору молча. Когда же они минули нужный им сектор, на котором дворецкий спал уже крепким сном, о чём позаботился Тсукури, усыпив его морфием, они, наконец, дошли до места назначения. Постучавшись в дверь, им открыл Хидан и вежливо пропустил внутрь. В помещении собрались Акасуна, Узумаки, Яманако со своим кузеном, сам Хидан и только что прибывшие. Первым начал Тсукури, чтобы ввести в дело Итачи. — У нашего друга Хидана пропали страницы из дневника, который видеть никому нельзя. Возможно, ему грозит исключение, да что там «возможно», — развёл руки Тсукури. — Его выкинут нахрен отсюда с потрохами, да ещё и казнят в придачу за его ритуалы жертвоприношения. Ибо дебилушка Хидан, никак не мог не восхвалять обряды своей секты в своём блокноте, — фыркнул Дейдара. — Это тебе отчётливый пример, уважаемый Итачи, как поступать нельзя. Но не об этом сейчас, — он осмотрел всех присутствующих. — Нам нужно найти его, и с этим поможешь именно ты — Итачи. Дальше со всем справится прекрасная госпожа Яманако, — он поклонился девушке и поцеловал её ручку. — Думаю, Итачи, ты уже заметил оружие у нее под платьем. Мы тебе его старались очень грамотно показать. — Сложно было не заметить, — тихо прошептал молодой граф Учиха. — Человек который нам нужен, однокурсник Хидана. Он русский. Меркантильный, ждёт момента как бы нажиться и подставить ближнего своего. Был напарник Хидана, после чего они не поделили… жертву, — граф скривился от отвращения. — И он решился на шантаж. Живет в третьей спальне. Зайди к нему под предлогом того, что ты заблудился. Пусть отведет тебя в свою в комнату. Дальше справимся все вместе, — Тсукури говорил с таким спокойным видом, будто говорил о погоде. — Думаю, мы можем приступать.***
Раздался стук в дверь, Николай подошел и открыл ее. Перед ним стоял Итачи, который, казалось, очень волновался. — Вам чего, уважаемый господин, нужно в столь поздний час? — произнёс мужчина с заметным акцентом. — Вы не отведёте меня к моим покоям? Я, кажется, заблудился, — начал Итачи. — Мы с моим достопочтенным братом праздновали его именины, и мне пришлось задержаться в его корпусе. Карту я видимо оставил у него же и совершенно не знаю куда идти. Старосту будить будет слишком некрасиво для моего статуса, поэтому я решил обратиться за помощью в первую попавшуюся дверь, — Итачи, для вида, зевнул и потёр глаза. — Вы, достопочтенный сударь, думаю, меня понимаете, как я грежу о своей кровати и царстве сна. Я готов Вам дать вознаграждение за оказанную услугу. Господа мы обеспеченные, деньгами не обидим, — закончил граф Учиха старший. — Хорошо, подождите за дверью, сударь. Мне нужно одеться, — усмехнулся мужчина, уже взвешивая в голове сколько неожиданного заработка упадёт на его голову. Если что пригрозит дурачку и дело с концами. После пяти минут мужчина вышел и направился с Итачи к его покоям. За ними внимательно следил Акасуна, который пошёл в обход через винтажную лестницу с другой стороны. Дейдара же ожидал около входа на этаж Итачи. Хидан с Яманако были уже внутри покоев. Дошли они за минут 10. Остановились. Итачи посмотрел куда-то в сторону и повернулся к спутнику. — Пройдёмте внутрь, я отблагодарю Вас как следует, — повернулся Итачи к замочной скважине и усмехнулся. В ту же секунду Николая схватил Нагато вместе с Тсукури, который приложил ему влажную тряпку к носу. Молодой человек потерял сознание. Очнулся молодой человек от сильного удара под дых, он уже в странном помещении, которое было далеко в саду университета. На него внимательно смотрел Хидан, скрестив руки на груди. Акасуна сидел на маленьком стульчике, держа скальпель в руках и внимательно его рассматривая. В тени стояла госпожа Яманако на пару с Итачи, Нагато остался сторожить во дворе. — Где записи, сука? — выругавшись по-русски Хидан схватил того за волосы и повернул лицом к себе. — Ты же понимаешь, что будет, если ты мне их не вернёшь? — мужчина с явной яростью смотрел на своего помощника. Русский выплюнул кровь, которая скопилась во рту и усмехнулся. — Пошёл ты на хуй! Итачи смысла слов не понял, но по выражению лица Хидана смекнул, что это было ругательство. Секунда и последовал удар в челюсть. Голова резко откинулась назад. Хидан выдохнул и достал что-то из шкафа, это «что-то» было ножом. Взмахнул им и проткнул кисть руки мужчины. Тот заорал, после чего ему резко заткнул рот Акасуна, который до этого момента казался безучастным. — Я ещё раз спрашиваю тебя, где мои записи? — прорычал Хидан и взмахнул ножом над другой рукой. На что мужчина замотал головой и замычал. — Прошу вас, присядьте, — будто из воздуха появился граф Тсукури, обращаясь к своему кузену. Тот, раздраженно фыркнув, исполнил просьбу. — У меня нет больше их! — выпалил мужчина, судорожно дыша от боли. — А где они? — взревел Хидан и встряхнул русского. — Да что с ним церемонится-то? — уже устала от этого цирка Яманако и, выйдя из тени, подошла к Хидану. Вытянула руку с оружием и прострелила Николаю колено. Итачи сразу оценил, насколько точно у неё был настроен выстрел. «Эта девушка явно или из полиции, — он перевёл взгляд на её лицо. — Или наёмник» — он усмехнулся и прикрыл глаза. Его ждут воистину весёлые 4 года. — Делов-то, — она пожала плечами и наклонилась к орущему мужчине, прошептала на ухо. — Я знаю где находится каждая твоя кость, которых в твоём организме аж 207. Каждый орган, я могу продолжать сколько угодно, — она провела холодной рукояткой револьвера по его щеке, на которой выступили непрошеные слёзы. — Мне не сложно — это мое, знаешь ли, хобби, — мужчину начало трясти. — Я сжёг их. И настучал директору, — он уже не мог фокусировать взгляд от слёз. — Прошу, отпусти меня! — он начал брыкаться на стуле. Граф Акасуна моментально поменялся в лице и привстал. — Мне свернуть ему шею? — деликатно поинтересовался юный хирург. — Или перерезать горло, к примеру, этим восхитительным ножиком? — молодой граф указал пальчиком на предмет, который торчал из его сумки. — Мой горячо любимый кузен, не нервничайте, у Вас завтра экзамены начинаются. Вам нужен здравый ум! — сразу же подбежал к родственнику Тсукури и легонечко усадил обратно на стул. Остался рядом, на всякий случай. Иногда пылкий нрав Акасуны так и норовил вырваться наружу, когда дело касалось его любимого занятия. На что Сасори опять со скучающим видом окинул громкого господина, который действовал тому на нервы. — Благодарю Вас, почтенный Сасори, но со сворачиванием шеи я и сам могу справится, — ответил Хидан и с фанатизмом посмотрел на русского. После чего вздохнул и отошёл к двери. — Достопочтенные господа, я поимею наглости, но попрошу вас выйти. Мне нужно уединиться. И все вышли. Без лишних вопросов. Молча. Спустя час душераздирающих криков из-за двери сарая, вышел довольный Хидан. — Представляете, после того, как сударь лишился ноги, языка и пальцев на руке он мне всё-таки вернул пропавшие листы. Русские, воистину, без боя не сдаются! — мужчина закурил папиросу, кивнул остальным и направился в сторону поляны. Когда они уже дошли до главного корпуса учебного заведения, его остановил за руку господин Акасуна. — Если тебя исключат, а тебя исключат, — тихо произнёс Сасори, — ты можешь жить у меня. Считай это моя благодарность тебе и признательность. У нас с тобой сложился за столько лет отличный тандем, я бы не хотел терять такого напарника как ты, — будущий хирург смотрел на своего друга спокойно. Хидан улыбнулся и внезапно обнял своими сильными руками напарника. — Сочту за честь, граф Акасуна. — Завтра отправлю своему горячо любимому деду сову, — после чего повернулся к остальным товарищам. — Вернёмся же в свои покои, господа! Уже светает. Итачи той ночью так и не смог уснуть.***
Хидана спустя неделю действительно отчислили без дополнительных разбирательств. Уважаемый директор, который был непосредственно заведующим кафедры анатомии, имел особую расположенность к господину Акасуне и господину Хидану, сам грешил некоторыми опытами, о которых, впрочем, знать никому было не обязательно. Поэтому разговор их начался весьма просто. Он вызвал любимого ученика к себе лично. — Присаживайся, — указал рукой на кресло около своего стола, которое было обшито велюром красного цвета, достопочтенный директор. Хидан молча сел напротив господина Орочимару и закинул ногу на ногу. — Я буду говорить коротко и по делу, — начал Орочимару. — Мы замяли твоё дело как могли, известив родственников о гибели их сына при случайных обстоятельствах. Молодой господин изрядно выпил во время зимних каникул и сам того не заметил, как упал в наш механизм для переработки стекла и прочего мусора, — Орочимару посмотрел на Хидана и закончил. — Никакого дела заводиться не будет, русские господа не хотят скандала, видимо, они были уже информированы заранее, чем именно в своё свободное время занимался их уважаемый сын. Но… — Хидан было уже расслабился, как от этого тона сразу же напрягся опять. — Я надеюсь, ты понимаешь, что без внимания твой случай я оставить не могу. Я разрешу продолжить эти полгода тебе на домашнем обучении, но никак не здесь. Ты — мой любимый ученик, и это все, что я могу сделать в данном случае для тебя. Конечно он не заведёт дело, так как в данном случае раскроется ещё и другое дело, пятилетней давности, о котором попросил взамен на услугу выполнить Хидана господин Орочимару. С одной из своих приближённых, господин никак не мог найти общий язык. Зато Хидан смог в буквальном смысле найти язык. — Я буду весьма признателен Вам, уважаемый директор, — Хидан встал и поклонился. — Я пойду соберу вещи и буду ожидать кучера. — Да прибудет с тобой Господь, — кивнул на прощание господин Орочимару и проследил взглядом за закрывающейся дверью. Господин Хидан был отчислен в тот же день. Прощались они все дружно в покоях уважаемого Акасуны, который, наблюдая за весельем своих товарищей, писал своему достопочтенному деду письмо. В том письме он впервые упомянул имя своего нового друга из рода Учих. Спустя три месяца герцог Узумаки отлучился в соседнее королевство, в котором состоялась его встреча с его друзьями: госпожой Конан, которая, к слову, окончила обучение по женской гинекологии, и её супругом, который, по совместительству, был лучшим другом герцога. Втроём они решили посетить знаменитое учебное заведение, в котором обучался Нагато. Конан проживала в Графстве Хэмпшир вместе со своей достопочтенной бабушкой и остальными родственниками и была крайне удивлена, когда от господина Итачи, который ей сразу показался интересным молодым человеком, узнала, что они буквально соседи. Но ещё больше её удивил тот факт, что её достопочтенная бабушка являлась «лекарем» достопочтенной невестки брата Итачи. С Учихой старшим молодая женщина сразу нашла общий язык. Они часто при встречах за чашечкой чая играли партию в шахматы, пока её супруг беседовал с остальными товарищами. При одной из таких партий и произошёл их откровенный разговор. Итачи сам не понимал на тот момент, что его подвинуло довериться этой красивой женщине, но именно в тот момент все напряжение копившиеся год внутри графа — стало вытекать наружу. Она обещала сохранить его секрет и помочь при необходимости.***
Повзрослевший граф Учиха плохо спал, почти не ел. Итачи за книгами по юриспруденции проводил сутки напролёт и начал опережать свою программу уже на 3 года. Итачи имел навязчивую мысль о том, чтобы закончить своё обучение как можно раньше и оказаться поближе к брату. Думаю, не стоит упоминать, насколько господин Орочимару был счастлив такому одарённому, уважаемому ученику. Каждое утро в свой свободный день, господин направлялся в их знаменитую библиотеку, откуда выходил уже в поздний час. По выходным они вместе с кузенами проводили время в покоях графа, где беседовали обо всём и распивали алкоголь. Акасуна обучал его анатомии лично, показывая наглядные примеры в одни из их совместных поездок в Лондон, как нужно правильно перерезать артерии. С господином Хиданом, уважаемый Итачи проводил тоже большое количество времени в их визиты в столицу, и они успели стать хорошими друзьями. Там молодой граф и познакомился с достопочтенным дедом господина Акасуны. Только тоску и скрытую агрессию господина Итачи не мог сгладить никто, даже его верные друзья. Итачи потерял интерес ко всему. У него были ломки — только во сне он был счастлив, он мог прикоснуться к своему брату, провести ладонью по волосам и примкнуть губами к его губам. Он мог делать с ним во сне что угодно — но это были лишь фантазии, или обрывки воспоминаний. В светлое время суток граф Итачи был отстранённый и ко всему угрюм. Разлука давалась ему тяжело. Тсукури разводил только руками и советовал своему уважаемому кузену Сасори дать хотя бы раз Итачи закончить работу над очередной проституткой — практика как-никак нужна была. Но уважаемый кузен был человеком долга и чести, он был непреклонен к тому, чтобы кто-то, кроме него заканчивал с любовницами его отца. Сделка, которую заключили кузены с господином Итачи заключалась в его помощи, совершении мести Акасуны. Услуга за услугу. Месть за месть. У Итачи своя дорога — всему своё время. И достопочтенные кузены, когда наступит время — сыграют свою заключительную партию с молодым графом, осуществив его замысел — замыкая круг. Спустя два года обучения графа в университете, достопочтенный Акасуна тихонечко постучал в дверь. Итачи открыл ему и впустил внутрь. Акасуна окинул взглядом стол, на котором как обычно лежала стопка книг по разным направлениям криминалистики, законах, психиатрии и экономики и вздохнул. — Ты присядь, новости у меня не совсем радостные, — начал издалека молодой хирург, который уже в этом году на пару с Итачи заканчивал данное престижное заведение. Граф Учиха спокойно сел на софу и внимательно посмотрел на своего друга. Тсукури должен был зайти через пять минут, если услышит крики. Пока он ожидал за дверью. Акасуна ещё раз взглянул на книги и вздохнул, подумал — скоро они будут на полу. — Итачи, ты знаком с моим достопочтенным дедом? — Итачи утвердительно кивнул. — Сегодня я получил письмо, в котором мой уважаемый родственник известил о неком торжественном событии, — Акасуна старался как можно более деликатней подготовить Итачи к неприятной новости. — Какой? — Итачи с грустью в глазах наблюдал за пламенем в камине, которое будто бушевало. Акасуна опять немного замялся и посмотрел на дверь, после чего перевёл взгляд на Итачи. — Твой уважаемый брат вчера вступил в брак с госпожой Сакурой Харуно, — тихо прошептал Сасори и на всякий случай отошёл в сторону на пару метров. Минут пять была тишина, граф будто застыл в одной позе, сидя в кресле, наблюдая за огнём. Граф Акасуна было уже обрадовался тому, что Итачи принял новость настолько спокойно, а Тусукури тихонечко отворил дверь и проник внутрь. Но обрадовался он рано. — Итачи? — как можно мягче позвал его Дейдара. Учиха сидел с опущенной головой и руками на коленях. В полной тишине. — Итачи, миленький? — Тсукури хотел было сделать шаг навстречу, но его вовремя остановил Акасуна, нутром почуяв что-то неладное. Дейдара возмущенно взглянул на кузена, но после чего сразу повернулся на звук. И тут Итачи прорвало. Вся боль, скорбь, обида, ненависть стала выходить наружу, которая копилась два с половиной года глубоко внутри. — Ха… — тело графа Учиха содрогнулось и он начал прерывисто дышать. — Ха-ха, — будто сдерживая себя, мужчина резко схватился рукой за грудь. — ХАХАХАХА, — мужчина залился громким смехом. — АХАХАХАХАХАХА!!! — его начало трясти, и он согнулся по полам от смеха. — Кажется — пиздец, — пискнул Дейдара и рефлекторно отошёл за Акасуну, который, казалось бы, тоже застыл на месте. — АХАХАХАААААА! — Итачи резко встал и направился к столу, он рукой смахнул первую книгу со стола, которая с грохотом упала на пол. После чего смахнул вторую. А после будто успокоился на минуту, опустив руки на стол. Акасуна сделал шаг на встречу, но остановился, когда услышал, как с грохотом перевернулся стол. — Дейдара, будь готов вколоть успокоительное, — повернулся граф и прошептал на ухо своему кузену. Тем временем стул был брошен в стену, от которого при ударе откололась ножка. Туда же полетел и второй. Он орал, ему было всё равно — разбудит он кого-нибудь или нет. Взяв свой нож, он начал резкими движениями прокалывать подушку насквозь — перья начали плавно опускать на пол. Прозрачные слезы лились по щекам от обиды. Учиха опять выпрямился и с немного безумной улыбкой подошёл к шкафу, достал оттуда толстую стопку писем, которые были переплетены жирным шнуром. После чего медленно подошёл к камину и стал по очередности бросать их в огонь. Кузены всё так же тихонечко стояли у двери, не понимая — пора вколоть успокоительное или нет. Одно за другим летело письмо в камин, и с каждым письмом Итачи опускался ниже на пол, не прерывая взгляд с горящего пламени. После последнего письма он сел на пол, обнял себя за колени и начал качаться, что-то бормоча себе под нос, хихикая. Это было воистину дикое зрелище для тех, кто привык к Итачи, как к расчетливому и сдержанному человеку. Спустя минут шесть, Итачи поднял голову и посмотрел на кузенов. Его глаза были стеклянными. Ни одной эмоции. Он наклонил голову на бок и широко улыбнувшись, прошептал. — Я убью их всех. Я перережу им глотки с особым наслаждением. После того, как я утоплю эту патаскуху в ванной комнате, ты — Сасори вырежешь ей матку. Если она будет беременна, я и ребёнка утоплю, — улыбка стала ещё шире. — Я уничтожу их всех, за то, что они у меня отняли. За моего брата. Акасуну немного передёрнуло, но он его отлично понимал. Успокоительное было спрятано в дальний карман брюк. Тсукури вышел из-за спины кузена и с сочувствием наблюдал за Итачи, который так же непрерывно смотрел на огонь. Слезы начали подсыхать. — Их всех такое ждёт наказание, — тихо прошептал Итачи, — что смерть покажется им наградой. На следующий день, когда граф уже немного успокоился, и ему уважаемый директор предложил другие покои для проживания, не забыв поздравить мужчину со свадьбой брата, Итачи написал письмо госпоже Конан с просьбой об услуге — она лично должна будет присутствовать при родах Харуно и быть её смотрящим врачом. Он горячо грезил о том, чтобы по чистой случайности, госпожа Сакура оказалась бесплодной. За награду. Конан в ответ отправила господину Итачи засохшую, алую розу — в знак своей преданности и согласии. Спустя полгода, когда господин Сасори, Ино и Итачи выпустились раньше времени — настало время реализовывать свою месть. Господин Учиха по просьбе Акасуны поселился в особняке кузенов вместе с Хиданом. Где они и жили следующие два года, выжидая нужного момента. Итачи долго размышлял над своим возвращением, но он прекрасно понимал, вернись он сейчас, поддавшись эмоциям — весь план рухнет. Первоначально молодой граф, договорившись с госпожой Яманако за отдельное награждение, отправил наемницу под прикрытием гувернантки в дом Харуно. Учитывая, что их семьи были знакомы — труда особого это не составило. Одну четвертую наследства юной Харуно он обещал отдать госпоже Яманако. Итачи был человеком чести — свои обещания он выполнял. Награда. Ему нужен был свой человек в доме его любимого брата, который будет докладывать ему нужную информацию. А дальше Итачи улыбнулась удача. Однажды достопочтенный дед, вернувшись с дальней дороги, сам лично оповестил господина Итачи о скверной болезни его папеньки. Уважаемый врач был очень обеспокоен данной новостью и посоветовавшись с молодым графом, рекомендовал уважаемому господину Фугаку услуги Нагато Узумаки. Которыми он воспользовался. Через два дня уважаемый граф выпивал вместе с вернувшимся с отъезда Акасуной и Хиданом от графа Тсукури, при прочтении очередного письма от госпожи Ино, которая досконально описывала состояние его брата. Он пил от счастья, что правосудие существует. На его коленях лежало завещание его папеньки, которое он бережно отложил в сторону. Ровно через полгода достопочтенный, всеми обожаемый граф Тсукури окончил своё долгое обучение длиною в шесть лет. Его уважаемый кузен и достопочтенный господа в виде друзей присутствовали на вручении наград и выдачи диплома. Юноша счастливо улыбался и весь светился от счастья. Последний год вдали от друзей, ему дался особенно тяжело. В тот же день они все вместе вернулись в их поместье. Молодой Акасуна пожал руку своему кузену и подарил скальпель, выполненный на заказ из личной коллекции, в дань признательности. Через пару недель четверо друзей, получив от госпожи Яманако письмо о том, что дворецкий Хаку уже проинформирован о их визите — навестили родителей господина Итачи. Тяжелее всего господину Учихе дался последний — пятый год. Ещё в тот момент, как он вошёл в родительский дом, он, в надежде учуять запах брата, втянул в свои легкие воздух. Но запаха Саске здесь больше не было, что говорило об одном — брат не навещает своих маменьку и папеньку. С долей тоски в глазах господин Итачи принялся за совершением своей мести. Наказание. После чего у него начались настоящие ломки, если они были и до этого, то теперь они господину казались лишь блеклой тенью настоящих мучений. Его одиночество скрашивал в основном граф Тсукури, который следил за эмоциональным состоянием Итачи. Ведь у них был договор о помощи, и молодой граф был обязан его выполнить. Сегодня именно тот день, когда граф Акасуна закончит свою месть — осталась последняя жертва. Полиция Лондона до сих пор не могла выйти ни следа преступника, что явно льстило хирургу. Несмотря на своё предпочтение медицины — он был отличным стратегом, продумывая свои ходы наперёд. Достопочтенный дед скончался от старости неделю назад, вся семья скорбела. От госпожи Яманако не было писем уже приличное время, и потомок рода Учиха начал немного беспокоится. Зато новости были от сударыни Конан, которая писала о том, что госпожа Харуно не может зачать потомка. Юная особа приходила вся в слезах к женщине и подолгу рыдала, оголяя перед госпожой Конан свои чувства и душу. Через три месяца господин Итачи вместе со своим верным другом Тсукури решили навестить особняк Харуно. Нет, они не заходили — лишь молча наблюдали со стороны, как в данном поместье проходит очередной бал. Данная неосторожность нужна была лишь для того, чтобы юный алхимик рассчитал нужное количество взрывчатого вещества на площадь данного здания. Когда Тсукури записал себе нужные пометки, облокачиваясь плечом об окно кареты, Итачи замер. Его сердце пропустило удар, после чего ещё один. И бешено начало колотится в груди. Он застыл, смотря куда-то в даль. Тсукури обеспокоенно всматривался в своего друга, не понимая, что привело голубчика в такое состояние. Дрожащей рукой он указал на входные двери. Граф Акасуна прикусил нижнюю губу, взял в ладони, которые были скрыты кожаными перчатками, бинокль и поднёс к глазам. Усмехнулся. — Господи милостивый, вы воистину похожи. На ступенях в одиночестве сидел брат господина Итачи, который смотрел куда-то вдаль, прикуривая трубку. — Поехали, — тихо произнёс Итачи, нехотя отводя взгляд от своего наваждения. Карета скрылась. Ровно через два месяца от госпожи Яманако пришло долгожданное письмо о том, что в поместье Харуно и Учиха состоится бал в честь дня рождения молодого господина Учихи. Их имена были внесены в огромные списки гостей, где на них попросту не обратят внимание. В особняке Акасуны началась интенсивная подготовка. Первоначально задачей переодеться в достопочтенных женщин принадлежала графу Тсукури. На что Хидан долго пыхтел и отнекивался, из-за чего остался дома. Портнихи, взяв нужные мерки с господ, принялись за свою работу. Юный алхимик заказал платье в исключительно голубых тонах, ведь оно так подойдёт к цвету его глаз. Графу Акасуне было абсолютно всё равно, впрочем, поэтому цвет он выбрал первый попавшийся на ум, и был это — бордовый. Господин Итачи же решил придерживаться своей собственной классике и выбрал исключительно чёрный цвет. Маски так же вырезались на заказ. Месяц ушел на подготовку необходимых ядов, веществ и нужного материала.***
Голова молодого графа Тсукури выгнулась, и он закусил нижнюю губу. На щеках появился нежного розоватого цвета румянец. Граф костяшками пальцев сжал край простыни и заскулил. — Господин Сасори, ещё немного и я… — прошептал юный алхимик и, судорожно задышав, опустил голову вниз. — Ах, — выдохнул господин Дейдара, его влажные от пота волосы упали ему на лицо. Сзади него устроился его достопочтенный кузен, который так же был мокрый от пота и прошептал. — Ещё немного голубчик, ещё немного… — Ах… но я, правда, больше не могу, — капельки пота спадали с прекрасного лица молодого графа. — Потерпи ещё немного… — Акасуна сделал быстрый рывок вперёд, тем самым выдавив сдавленный всхлип своего уважаемого кузена. — М… — последнее, что выдавил из себя Тсукури и, закрыв глаза, чуть не крикнул. — Да затяни ты уже этот ёбанный корсет, мать твою! Хидан тем временем, сидя нога на ногу, распивая чай с Итачи, заржал в голос: — Вы дебилы. — Да у меня скоро кишки изо рта вылезут от этого корсета! — закричал Дейдара и наконец встал, когда его кузен затянул последний шнур. Акасуна стоял перед ним в таком же обличии — женском платье. Оба смотрели друг на друга минуту молча — после чего залились смехом. Итачи с улыбкой на губах поставил кружечку на стул и встал. Даже в платье он выглядел чертовски красивым. — Нам пора ехать, мы не можем опоздать в такой великий день, — в голосе графа были едва заметные нотки волнения. Спустя полтора дня карета остановилась около особняка госпожи Харуно Сакуры, из которого на пару верст разносилась громкая музыка. Места для кареты почти не осталось. Хидан махнув рукой достопочтенным дамам на прощания, не забыв усмехнуться, хлестнул кнутом по спинам сильных лошадей и отъехал в другую сторону. Там и ожидал. Они остановились на неопределённое количество времени у графа Учихи в поместье, где их с улыбкой на лице встречал дворецкий Хаку. Трое прекрасных дам, одна из которых вечно спотыкалась о чрезмерно пышное платье и ругалась — господин Тсукури, направились в сторону дома. Они зашли незаметно в поместье и сразу растворились в толпе. Каждый в свою сторону. Недовольный Тсукури зря времени не терял и пошёл незаметно исследовать содержимое дома. Господин Акасуна взглядом искал уважаемую Яманако и вскоре нашёл. Направился в её сторону. Волнение графа Итачи нельзя было описать одним словом — оно будто нарастающий ком осело где-то в груди, не давая возможности свободно дышать. Он проходил сквозь толпу, ища глазами своего любимого брата. Из-за такого количества народа удалось не сразу. И спустя пол часа он всё-таки увидел человека, по которому так тосковал. Его Саске сидел в расслабленной позе около главного стола и сдержанно распивал коньяк. Он всем своим видом хотел казаться отрешённым от данного события, в глазах была грусть. — Вот мы и встретились, Саске, — прошептал молодой граф и уже более уверенно направился в сторону сидячего молодого человека. Маска на его лице была Венецианская, и видны оставались только глаза молодого графа, который с нежностью смотрел на сидячего напротив человека. Итачи был одет в красивое, пышное чёрного цвета платье, очаровывая. Грудь и грубоватая талия, которая была стянута корсетом с кожаными ремешками. Длинные, черные волосы были собраны в конский хвост, из которых выбилась одна черная прядь, непослушно расположившаяся на плече. Господин Итачи протянул свою руку брату, которая была обтянута в длинную, кожаную перчатку, скрывая ладонь обладателя. Брат как завороженный смотрел на Итачи, что второму не могло не льстить и без слов протянул руку в ответ. Господин Итачи счастливо улыбается под маской. Наказание? Нет — Награда.