В центре галактики

Насладившись этим нежным процессом стояния в обнимку, Рей первая отстранилась и сообщила, что готова осуществить его просьбу. - Садись в кресло и располагайся там, а я лягу сверху, - предложил Бен. - Нет уж! – воскликнула Рей – Сначала садись ты чтобы я видела, где находится твоя голова – не хочу, чтобы моё лицо оказалось под твоей спиной. Так они и сделали: сначала он, а потом она забрались в их совместное ложе. Когда же они устроились окончательно, Рей стало не по себе – не предполагала она, что будет столь неловко ощущать себя придавленной в буквальном смысле к спинке кресла массивным телом партнёра. Ведь у неё остались торчать лишь голова, которую она устроила рядом с головой Бена, да руки, чтобы прикасаться к любимому в нужный для него момент и показывать ему своё участие и поддержку. Ему напротив было удобно и комфортно лежать на ней. - Ты как там, Рей? Тебе удобно лежать? – заботливо осведомился Бен. - Сносно – жалобно пискнула та. - Если тебе неудобно, давай поменяй позу. Это ведь процедура не быстрая. - Само по себе лежать мне удобно, просто… - Что «просто», Рей. Говори, не стесняйся – мягко попросил он. - Просто мне немного неловко, что ты прижал меня своим телом и удобно устроился на мне – после некоторого колебания с трудом выговорила девушка. - Если тебе некомфортно, тогда давай... Бен попытался сказать, что в таком случае можно и не делать этого, но был прерван её возражениями: - Никаких «давай». Раз уж решили, так нечего откладывать. – твёрдо сказала Рей – Тем более, что тебе это действительно нужно и нужно именно сейчас! Потом будет поздно! – горячо продолжала она – Так что давай будем двигаться дальше. Ничего, привыкну как-нибудь. - Раз ты настроена решительно, я не смею возражать. - с уважением сказал учитель - Давай тогда начнём? - да, только у меня один вопрос – остановила девушка – как я смогу задавать вопросы по ходу твоего повествования если у меня возникнет такое желание? - Хороший вопрос – задумчиво откликнулся Кайло – ты можешь писать их на моей груди или животе, например. Идёт? Рей кивнула, но потом вспомнила, что он её не видит и ответила утвердительное: «Да». Бен начал свой рассказ с детства – ему хотелось показать, что его судьба была отчасти предрешена и её осуществление было лишь вопросом времени. - Когда мне было лет семь, - начал он – я страстно увлекался кораблями. Я любил, когда дядя Люк приезжал к нам в гости и играл со мной в космические войны, и для меня не было более великого счастья чем провести целый день с дядей. Но дядя Люк бывал у нас не часто, и я мог лишь довольствоваться редкими встречами с ним. Однако я не жаловался и не обижался на него – ведь он занят важными делами. А важные дела отнимают всё внимание дяди, и я не в праве вмешиваться в них. Мама моя, Лея Органа, всё время проводила в сенате – она тогда заправляла галактикой и принимала безумно важные и неотложные решения. А мне, маленькому мальчику хотелось чтобы родители были как можно чаще рядом со мной и играли бы вместе. Но, как водится во взрослом мире, детские забавы им не интересны. – грустно улыбнулся Кайло и продолжил своё повествование, не пряча грусти и неизбывной тоски. Именно эти чувства будили в нём воспоминания о детстве, его безрадостном детстве. - Несмотря ни на что я любил своих родителей, даже когда они ссорились и ругались между собой. И после каждой ссоры папа всегда улетал, иногда на долго, иногда он быстро возвращался, и всегда я чувствовал эмоции родителей. – тут он сделал паузу, словно ему было не просто продолжать говорить. Он морщился, кусал губы, закрывал и вновь открывал глаза, желая заглушить душевную боль и остановить подступающие слёзы стоявшие комом в горле. Рей осторожно дотронулась до его плеча. Бен вздрогнул и вжался в кресло, стараясь прижаться к ней как можно сильнее. Одновременно с этим его тело пробивал озноб, а лицо сводило судорогой. - Что, что это такое? – в смятении спросил Бен. В ответ Рей вновь прикоснулась к его плечам. Теперь она делала это осторожно: трепетно и нежно положила она свои хрупкие ладони ему на плечи и слегка поглаживала их, словно успокаивая напуганого ребёнка, который впервые увидел страшный сон. Бен же замер и перестал ощущать напряжение – он прислушивался к новым, доселе невиданным ощущениям. Он лежал неподвижно, привыкая к такого рода заботе о себе и одновременно опасаясь спугнуть чувство умиротворения и тягостно сладкой неги. Спустя несколько минут парень продолжил свой рассказ: - Тогда я не сердился на них – понимал, что ничего не смогу изменить… Но всё же я знал, что это не спроста: эти ощущения чувств других людей, предчувствие появления мамы дома, а потом эти кошмары! Ты не представляешь, Рей, как я страдал от них. Они не давали мне покоя почти что каждую ночь! – говорил он всё с большим ожесточением. – Будь они прокляты эти происки Сноука!!! – выплюнул он это невидимому обидчику в лицо. Глаза его лихорадочно заблестели, тело напряглось, а пальцы сами собой сжались в увесистые кулаки. Бен явно злился на учителя, который уже тогда смог завладеть его душой и не отпускал до сих пор. Рей очень хотелось увидеть его лицо в этот момент, но увы. Она могла лишь чувствовать его напряжение и скованность во всём теле. Руки сами собой потянулись к ладоням чтобы успокоить. Ей очень хотелось рассказать партнёру, свой опыт – каково ей было на протяжении двадцати лет сражаться с пустыней. Днём и по временам ночью она терзала молодую душу мусорщицы, бесстрашно сражавшйся за право оставаться в этом аду под названием Джаку. Кошмары наваливались на девушку словно песчаная буря на город – они заставляли просыпаться её по ночам и до рассвета сидеть на холодном песке и не смыкая глаз глядеть на линию горизонта, где кончались пески и начиналось небо. Обо всём этом она не могла сказать Бену, таков уговор. Только один партнёр может говорить – тот кто сверху. Нижний же должен молчать. Поэтому ей ничего не оставалось, лишь участливо гладить его пальцы и запястья. Потом она вспомнила, что может написать ему на груди и попросить рассказать о своих чувствах к учителю. Аккуратно убрав свои пальцы правой руки с кисти Бена, она робко начала выводить на его широкой груди слова. Она написала ему: «В моей жизни тоже есть место кошмарам. Всё то время прожитое на Джаку я жила вместе с ними. Если можешь, расскажи, пожалуйста о своих». Сначала Бен вздрогнул от первого её прикосновения и не понял толком что с ним происходит, но потом прислушался к ощущениям и понял её слова. Он спросил: - Твои кошмары какие? Что ты видишь и что происходит с тобой? «Пустыня» - ответила она – «Песок всегда пытается меня забрать с собой, он забивается всюду и от него нет спасения». - Мои всегда возникают в самом начале ночи, в голове всплывает чёрная точка. Она расплывается словно клякса, увеличиваясь в размерах. Она колеблется, дрожит и пульсирует несколько минут, а потом постепенно формируется в закованного в броню мужчину. Он говорит со мной и угрожает забрать с собой. – с этими словами его кулаки сжались сильнее, а глаза наполнились такой яростью, что сложно было описать их вид. – Потом этот образ исчезает и вновь становится всё черно. На фоне черноты вырисовываются жёлтые глаз, уродливый рот и крючковатый нос. Эта маска просто смотрит долго долго на меня, а потом вкрадчиво говорит: «Ты мой. Не сопротивляйся, покорись мне, мой мальчик. Всё равно ты обречён». После этих жутких слов он хрипло смеётся, и я кричу во сне и через несколько секунд просыпаюсь в холодном поту. Родителям рассказывать я пытался, но они не слушали меня – считали, что я просто не хочу спать и обманываю их. Поначалу мама успокаивала меня, говорила что это лишь сон и что никого здесь нет. А ппосле и она перестала верить мне. Кошмары ведь продолжались. Потом я просто не рассказывал им о своих, как они считали, трудностях – это было бесполезно – всё равно посчитают сумасшедшим и отправят меня к какому-нибудь врачу. А врач тоже не в силах помочь. В подростковом возрасте, когда попал к Сноуку, пытался попросить помощи у их врача, но он дал лишь снотворное и всё… Кайло криво улыбнулсяи позволил себе саркастично рассмеяться. Смех слегка притупил боль и принёс немного облегчения. Кулаки Бена разжались, глаза стали обычными. Однако он тяжело дышал, словно пробежал десяток километров подряд. Рей чувствовала это и дотронулась до волос чтобы облегчить его боль, но произошло непредвиденное: - Отпусти волосы, мусорщица, - рявкнул Кайло – и убери свои грязные руки с моих, иначе я раздавлю тебя и не буду жалеть об этом. Он спецально сильнее прижался к ней, желая показать свою власть и серьёзность намерений. Девушка испугалась, не ожидала она такой реакции на элементарный жест. Даже притянула силой подушку от кресла и приподняв Кайло впихнула её между ними, чтобы он не смог осуществить грозное предупреждение . Внезапно Кайло дёрнулся и чуть не ударился головой о её. Ему хотелось взять меч и порубить что-нибудь – настолько он был зол на учителя. А заодно и Рей, что всколыхнула в нём такие сильные и неприятные воспоминания вместе с чувством страха, непонимания, беспомощности и незащищённости перед учителем с одной стороны и злость вместе с негодованием на родителей за то что они так беспечно относились к его страхам и переживаниям. Рей показалось, что Кайло плохо и ему нужна медицинская помощь – настолько потрясло её его поведение. А ему и в самом деле было плохо: глаза заволокла тёмная пелена боли и отчаяния, в висках бешено стучала кровь и не позволяла здраво мыслить. Руки вновь затряслись, а губы сжались в тонкую линию. Лицо же побледнело и закаменело. В этот миг он начал крушить комнату Рей, не отдавая себе отчёт в этом. Противоположное кресло с треском разломилось на несколько частей, торшер, стоявший в углу комнаты, покачнулся и едва не упал. Рей успела подхватить его силой и уложила рядом со сломанным креслом. После он взялся за журнальный столик. Сосредоточившись на стеклянном столике приютившемся около цветка, поднял в воздух и швырнул в противоположную стену. Стекло со звоном разлетелось на осколки, усыпая ими угол комнаты. В конце концов Бен стал долбить кулаками по подлокотникам, и только когда разбил пальцы в кровь тогда остановился и попросил прощения за эту выходку. Рей промолчала. Она была рада, что приступ ярости закончился. Убрав подушку разделяющую их тела, девушка ощутила дикий холод исходивший от Кайло. Он сильно дрожал и выбивал дробь зубами, постепенно приходя в себя. Увидев комнату снова – сломанное кресло, повисший на палке торшер, разбитый столик Бен ужаснулся себе. Ему хотелось спрятаться в своём мирке и не появляться пока не пройдёт горечь во рту и боль на месте сердца. Успокоившись немного, Бен наконец-то сказал несколько слов, напоминавших больше хрипение, чем его настоящий голос: - Я … похоже … сошёл с ума… Он закрыл лицо руками и уронил голову на грудь. Руки Рей сами собой потянулись к его плечам, но в нескольких сантиметрах остановились так и не коснувшись. Она не понимала что с ней самой происходит в данный момент, словно не она вовсе потянулась к учителю в сострадательном порыве, и не она вовсе хочет быть рядом. Как будто туман или невидимая дымка опутали её сознание. Они не позволяют ей вернуться в реальность, ощутить тепло родного тела и прикоснуться к нему . Это нечто заставляет её дрожать при одном виде Кайло, ей страшно дотронуться, страшно тревожить в такой миг и ничего не предпринимать тоже страшно. Ведь Бену нужна её помощь, а она ничего не делает и не знает как ему помочь. Через несколько томительных минут сознание Рей прояснилось, прошло ощущение невесомости - как будто тело вовсе не принадлежит ей, вернулось ощущение реальности. Голова правда чуть-чуть болела, но была ясной. Девушка помотала ей чтобы прогнать окончательно странное наваждение и разобраться что с ней происходит. Она обнаружила, что Бен продолжает всё так же полулежать на ней в кресле, только теперь их тела разделяет подушка, взявшаяся из неоткуда. Сам же юноша закрыл глаза и опустил голову на грудь. Девушка протянула руку и невесомо коснулась его плеча. Тот задрожал всем телом и резко крикнул: - Не трогай меня!!! Я монстр! Я не достоин тебя и твоей заботы. Меня надо заточить в темницу с высокопрочными стенами и держать там до тех пор, пока не пройдёт моя ярость. Всё его тело сотрясло ещё раз и только тогда девушк увидела, , что его футболка пошла пятнами, где-то большими и тёмными, где-то небольшими и почти что светлыми. Дотронувшись до одного такого пятнышка, Рей почувствовала влагу на пальцах, облизнула их и ощутила соль. Её пронзила невероятная догадка – да он ведь плачет!!! - Как я могу тебе помочь? – спросила она ломким голосом, нарушая их договорённость. - Убери подушку, подай мне салфетки и ничего не делай, - болезненно проговорил он срывающимся голосом – просто замри и не касайся меня. Она выполнила его просьбу. - Спасибо. – прошептал он закрывая лицо руками – мне… - попытался он говорить и плакать одновременно – мне оооочень тяжело, я снова разрываюсь на части… Тут он взял из рук ученицы салфетки, начал вытирать ими лицо и складывать мокрые комочки на столик рядом с креслом, настолько много влаги вытекало из его красивых и одновременно безумно печальных глаз. Ощутив отсутствие подушки, он сразу же прижался к родному телу и начал потихоньку успокаиваться. Рей в свою очередь замерла и не противилась тому, что учитель буквально вжался в неё. Она понимала его без слов. Тяжесть детских переживаний и отсутствие поддержки взрослых, потребность в ласки и любви оставили свой отпечаток в его характере. И теперь ему в первую очередь необходимо было выплеснуть всё это – безумную ярость, вселенскую грусть, животный страх и отчуждение запрятанные так глубоко под маской невозмутимости, деланного спокойствия и собранности. Удерживать всё это Бену было ооочень непросто, но он всеми силами цеплялся за сущность Кайло в надежде устоять перед натиском лавинообразных чувств. Он знал, что они способны уничтожить его в считанные минуты, а пожалеть его будет некому. Лишь поэтому он старательно выстраивал дамбу из самообладания , выдержки и самоконтроля. Всё это помогало, пока не появилась Рей. Она смогла растопить холодное сердце Кайло, ей удалось найти способ управлять им. А теперь она смогла сломать все его защитные барьеры, которые он так старательно и долго возводил вокруг собственного сердца. Для него это было сродни безумию – никогда он не чувствовал себя настолько слабым, уязвимым и открытым перед другим человеком. Сноук конечно видел многое, но даже ему Бен никогда не позволял заглянуть в самые сокровенные уголки собственной души. Учитель видел лишь то, что позволял ему видеть Кайло, самое важное он прятал в особый тайник, где жили воспоминания о родителях, доме, друзьях, о бабушке и о любимом друге По, с которым Бен проводил почти всё свободное время в Академии. Всё это проносилось у Кайло перед глазами, словно киноплёнка из разных кусочков склеенная. Когда же он увидел со стороны самого себя, как заносил меч над отцом, ему самому стало страшно. В один миг он понял, что Рей была права называя его монстром. Бену стало тошно от самого себя, но как теперь быть? Что теперь нужно сделать, чтобы снова собрать себя по кусочкам заново и стать может быть чуточку лучше, он не знал. И спросить у Рей не осмеливался – ведь у неё совершенно другие представления о добре и зле. Она не сможет ему ничем помочь. Девчонка так до сих пор и не простила ему этого, а он как дурак будет спрашивать у неё совета? Нет. Это исключено. Внезапно Рей прервала тяжёлые думы лёгким и невесомым прикосновением к его волосам и плечам. Вдруг перестали существовать мрачные картинки перед глазами и вся тяжесть потихонечку стала уходить. Кайло был благодарен ей, хотя и не знал, как выразить эту самую благодарность. Боялся показаться слишком мягким и слишком чувствительным, даже перед ней он был не готов сорвать последние маски с кровоточащей души. Рей чувствовала это и не пыталась касаться его более настойчиво или побуждать его к новым откровениям. Ей самой было бы далеко не просто показать свою душу другому человеку, даже самому любимому во всей красе, без малейшего намёка на ложь или укрывательство важных чувств. Девушка испытывала море уважения и трепета к своему учителю – впервые он позволил ей рассмотреть свой внутренний мир. Причём так открыто и откровенно говорить о наболевшем. В этот миг захотелось согреть, приласкать и позаботиться о нём так, чтобы он увидел в ней того человека, которому не всё равно. Она здесь! Она поможет ему справиться со всеми трудностями и попытается залечить старые шрамы на его сердце, которое теперь бьётся в унисон с её. - Так вот, - наконец подал голос Кайло – это ещё не всё. Самое страшное нас ждёт впереди. - Ты как там, Рей? - встрепенувшись спросил он с тревогой в голосе после минутного молчания – Может быть мне встать и дать тебе возможность походить? У тебя небось все ноги затекли. «Да, я бы не против походить, - написала Рей – но я волнуюсь, что потом ты не захочешь больше говорить о себе и тогда я буду чувствовать себя виноватой». - Не волнуйся, любимая. Мы продолжим этот сеанс через пятнадцать минут – заверил её Бен – Твоё здоровье не маловажно – я не хочу рисковать тобой в угоду своим желаниям и прихотям. «Спасибо, любимый» - сказала она. Поцеловала его волосы и подтолкнула в спину, чтобы он вставал. *** После отдыха они продолжили. Рей принесла ещё салфеток про запас, чтобы потом не тревожить друг друга и не идти за ними. Она с удовольствием перекинулась парой слов с возлюбленным и с удовольствием принимала заботу о себе. Пока Рей прохаживалась на веранде и с наслаждением разминала затёкшее тело, он прибрался в комнате. Ппопытался поправить торшер и сломанное кресло, собрал осколки в кучку и отправил их в мусорное ведро. Потом Кайло открыл окно для проветривания комнаты, а сам ушёл на кухню пить чай. Осушив свою чашку, он понёс вторую девушке и чуть не столкнулся с ней в коридоре. Возник риск выплеснуть на неё содержимое , но этого не случилось. Рей первой заметила учителя и затормозила в нескольких сантиметрах от него. Тому же ей не хотелось вытирать пол и переодеваться в сухое. Она аккуратно взяла чашку и начала пить прямо в коридоре. Осушив её, поблагодарила Кайло и пошла на кухню помыть. Он увязался за ней, пока девушка мыла их чашки,нежно обнимал за талию и плечи. Обратно в комнату они шли паровозиком – Рей впереди в качестве ведущего, а Кайло сзади, держась за её плечи, тутукая и всячески дурачась. Им это нравилось и не напрягало. В комнате было достаточно прохладно, когда они вернулись и закрыли окно. - Здесь прям настоящий дубак – заявила Рей – я не останусь здесь. Давай перетащим кресло в другую комнату. - Ничего, сейчас надышим – заверил её Бен – тем более я буду греть тебя собой. Не дрефь. Кинул он на неё лукавый взгляд. - Ладно, так и быть – согласилась она опуская плечи в знак смирения. - А нука распрямись! – скомандовал Кайло – Ты ведь ученица ситха или кто???!!! - начал закипать Рен – Сколько раз я тебе говорил не сутулиться. Я терпеть этого не могу. И не потерплю такого никогда! - Ладно, убедил. – съехидничала Рей. – я всего лишь хотела подколоть тебя, не более. - Хорошо. – примирительно откликнулся Кайло. Помолчав немного и переминаясь с ноги на ногу спросил: - Ты готова продолжить? - Готова. – довольно кивнула та – Я уже согрелась и отдохнула. Он кивнул и жестом пригласил её в совместное ложе. Устроившись поудобнее друг на друге Бен и Рей продолжили своё странное на первый взгляд занятие. Девушка уже не возражала против того, что парень прижимается к ней достаточно сильно, наоборот – она видела в этом знак великого доверия и открытости. Рей было приятно ощущать себя значимой и важной для Бена - не столько как ученица, сколько как человек. Это чувство грело её и придавало уверенности действовать смелее и не бояться прикасаться к партнёру более настойчиво и дерзко. Ей даже казалось, что она большое покрывало, сотканное лишь из позитива и радости, которое способна укутать их двоих одной собой. Девушке вовсе не хотелось думать о грустном прошлом, а смело и радостно смотреть в будущее. - Когда мне стукнуло восемь лет, - начал Бен, прерывая её радостные мысли – я упросил родителей отдать меня в школу дяди – Академию джедаев. Тогда я не понимал что делаю и на что себя обрекаю, - грустно продолжал он – мне бы тогда лучше было оставаться рядом с мамой и папой, ездить на каникулы к бабушке или тёте в гости и жил бы я как все нормальные дети, а не так как живу. – продолжал он и горечь появилась в его словах. «Что случилось после этого?» - спросила Рей – «Они тебя отпустили?» - допытывалась она. - Отпустить-то они меня отпустили, но какой ценой – ядовито ответил он и продолжил свой рассказ уже более развёрнуто – тогда состоялся достаточно серьёзный разговор дяди с мамой – я ещё не спал и подслушал его. Они говорили обо мне. На краткий миг тепло воспоминаний затопило душу рыцаря и он улыбался. Улыбался чисто, искренне без тени сожаления, грусти или насмешки, ему по-настоящему было тепло и уютно в своих мыслях. Это тепло передалось и Рей, губы её непроизвольно растянулись в улыбке. Душа наполнилась непередаваемой нежностью и необыкновенной лёгкостью, словно она парила где-то рядом с телом и показывала ей самой и Бену тоже, что есть настоящая любовь. Любовь родительская, искренняя и по-детски наивная, которая не требует ничего взамен. Лишь умиление и радостная заботливость – вот её удел. Однако это состояние умиротворения и беспечной радости длилось не долго. В памяти Кайло начинали потихоньку всплывать самые страшные образы и чувства. Рей ощутила тоже самое только на телесном уровне – мягкое тепло потихоньку начало таять и уступать место холодному и колючему ознобу. Это значило, что стоит готовиться к новому испытанию на выносливость, нежность и чуткость с отчаянным желанием что-то сломать или разрушить. Девушка предчувствовала неизбежное и морально готовила себя к натиску злости и грусти со стороны партнёра. Ей не хотелось вновь бояться за него и ощущать вину и собственную беспомощность перед тяжёлыми переживаниями и противоречивыми эмоциями. И всё же она выдержит. Ради него выдержит всё что угодно, даже и это. Такие вот мысли посетили её головку, пока Бен собирался с духом, чтобы повествовать дальше.