В центре галактики

Бен глубоко вдохнул и, задержав воздух на минуту, медленно выдохнул. Повторив так несколько раз, он тихо попросил ученицу: - Подожди минутку меня, я хочу пвспомнить что со мной было в тот день, когда … - его голос другнул и затих. Девушка, положив ему руки на грудь и обнимая со спины одновременно, дала понять, что будет ждать столько, сколько нужно и не будет торопить с объяснениями. Бен же погладил её руки и улыбнулся своим мыслям тонкой лучезарной улыбкой, но сразу же погрустнел, возвращаясь к невесёлым воспоминаниям. В голове возникли образы и ему даже почудилось, что слышит давнишний разговор мамы с дядей: «- Он должен учиться управлять Силой как джедай, чтобы Свет окреп и стал его судьбой. - раздавался в голове Кайло приглушённый и уверенный в своей правоте голос дяди - Бен не такой, как наш отец. Баланс Силы в его душе никогда не сможет склониться в сторону Тьмы. Он наш лучик Света и большая надежда на возрождение Ордена джедаев. - И я хочу, чтобы он остался таким какой есть сейчас!!! - выкрикнула Лея, сжимая кулаки и стараясь сдержать непрошенные слёзы – Мне страстно хочется оградить его от всего этого. Я хочу чтобы он не повторил судьбу Дарта Вейдера и держался подальше от непростого пути. - Не получится держаться подальше от самого себя и предначертанного Силой - медленно и спокойно ответил Люк. –Она зовёт Бена, и ты это знаешь. Зов Силы невозможно игнорировать и противостоять. Это его судьба, для этого он был рождён». Лицо Бена стало тёмным, глаза наполнились гневом, а руки затряслись от неприятных воспоминаний,которые он стремился воскресить в себе, чтобы показать Рей их неразумность по отношению к одарённому Силой мальчику. - Как же права была мама, когда пыталась отказать дяде – гневно прошептал он, хмуря брови - она предчувствовала, что со мной может случиться беда. И, как видишь, не ошиблась ... Руки Рей, лежавшие до этого неподвижно, стали гладить его сначала по груди, потом по бокам, пытаясь успокоить. Девушка чувствовала нарастающую волну злобы в душе учителя и хотела предотвратить её разрушительную силу. Бен тем временем продолжал свой рассказ: - Я был самонадеянным идиотом, жалким мальчишкой, несмышлёным ребёнком, который захотел доказать всему миру, что он большой и от него есть польза!!! Яда в его голосе стало столько, что Рей даже захотелось отстраниться и закрыть уши руками. Ей было невыносимо слышать такое, но осуществить желаемое – значит бросить Кайло. Нет! Так она не могла поступить, но очень хотела. Рей никогда раньше не слышала столько ненависти к самому себе, столько злобы, обидыи сарказма к близким. Кайло стал первым, кто показал разрушительную мощь отрицательных эмоций. Ей стало страшно за него и за себя. «Он ведь может не удержать себя в руках, и тогда нам обоим конец!», – пронеслось в голове. Эта мысль была достаточно громкой для чувствительного и она боялась, что юноша почувствует страх, буквально сочившийся из открытого сознания. Но нет. Он ничего не уловил. Гнев на самого себя, родителей, дядю, да и на саму Силу, что избрала его своим проводником был сильней её мыслей. Он просто кричал в голос и хотел устроить погром в апартаментах ученицы, но разум, бившийся в силках эмоций, с невероятным трудом сдерживал этот дикий порыв. В конечном итоге Бен вновь сломал кресло, торшер и даже тумбочку, стоявшую в углу, прежде чем остыть и немного успокоиться. Он выкрикивал проклятия и изрыгал вулкан гнева и ярости, который вот вот смёл бы всё на своём пути. Однако этого не произошло. Рей написала на груди слова, от которых он замер: - Расскажи, что случилось тогда. Может быть так тебе будет легче? – и ласково провела руками по его бокам, животу и груди, останавливаясь на плечах. Волна неописуемой нежности захлестнула его с головой и прокатилась по всему телу, заставляя трепетать и ловить наслаждение от такой необычной заботы. Никто и никогда не просил его рассказать о себе - пусть Рей немного неловко сейчас, но её чувства искренни, и Бен просто таял в этих мгновениях. Но как и всё в их отношениях происходит быстротечно, так и чувство умиротворения, неги и расслабленности неожиданно сменилось новой порцией мороза, грусти, боли и гнева. Однако Кайло уже не заботило количество разрушений и вероятность огласки его ночных похождений – противоречивые чувства затопили душу и разум и не давали ему возможности освободиться из их власти. Лишь нежные руки Рей да её дыхание вели его в этом кошмаре наяву и не позволяли окончательно скатиться в бездну безумия и хаоса. - Той ночью я не придал значения словам мамы и дяди, но понял их лишь в подростковом возрасте – тяжело продолжил свой рассказ Бен. – Тогда я всё-таки был наивным мальчиком, уже понимавшим многое для своих неполных восьми лет, но всё ещё ребёнком. Этому мальчику хотелось знать, что его любят, уважают, ценят его и, может быть, обожают таким какой он есть, слегка наивным и одновременно достаточно взрослым. Родители и дядя старались не замечать моей одарённости, хотя прекрасно знали об этом. Мама всегда сердилась, когда я ломал игрушки или разбивал их, - Бен рассмеялся от бессилия что-либо изменить. - Папа же чаще всего находился далеко от дома. Виделись мы не так часто, как хотелось бы, но я любил его по-своему: скучал по нему, с нетерпением ждал его возвращения и безумно радовался, когда папа был с нами. - Бен умолк. Он снова кусал губы и думал: "О чём рассказать дальше? Про дядю и Сноука? Вроде бы рано пока. Значит об этом". Глаза его, излучавшие до этого мягкий свет, вспыхнули недобрым блеском, а мягкие черты лица приобрели жёсткость. Посидев ещё с минуту в молчании, Рен возобновил свой монолог. - Несмотря на то что я любил родителей, - говорил он медленнно, как бы пробуя каждое слово на вкус и взвешивая их на иллюзорных весах - мне не доставало участия и сочувствия близких. А как попросить об этом – я тогда не знал. Да и сейчас до конца не понимаю, как это делать и чего просить. В конце концов я упросил родителей отдать меня в Академию дяди, куда я так стремился и рвался. В день расставания мама была так расстроена. Я не знал как её утешить, что сказать чтобы она не грустила обо мне и не злилась на дядю. Он ведь забирает меня у неё. Мне самому было неловко покидать родной дом: моя душа разрывалась на части. С одной стороны я был рад, что еду учиться, это значит я уже взрослый и могу приносить пользу родителям и галактике. С другой стороны мне было ооочень грустно и одиноко от того, что в ближайшее время я не увижу маму, папу, Чуи, Трипио и других любимых дроидов, которые стали лучшими друзьями и в некоторой степени заменили их. - он сглотнул и, облизав пересохшие губы, продолжал - И ещё досада заполняла мою душу, разъедая горечью. Мне казалось, что я нечаянно обидел маму, но она не сказала мне чем. Атеперь она не хочет меня видеть … - голос его предательски дрогнул и в нём появились царапающие нотки возмущения. Это обстоятельство не укрылось от внимательной Рей, которая в столь краткий период научилась замечать даже обертона его голоса. Пока она слушала учителя, поймала себя на мысли, что сама с трудом пережила бы такое и вряд ли бы оставалась доброй. Обида засела бы у неё под рёбрами, не давала бы спать по ночам и забирала бы её Свет, отравляя и без того безрадостную жизнь. По временам мысли девушки витали в облаках и она почти что не вникала в суть сказанного, больше реагировала на темп и тембр голоса, который волнами вибраций разливался по её телу, даря своеобразное удовольствие и заставляя дрожать. Однако высота произносимого, форма и чувственная окраска порой пугали Рей. Каждый раз, когда учитель повышал голос ей казалось, что ещё чуть-чуть и он снова сорвётся на крик и будет крушить всё вокруг. Тогда она зажмуривала глаза и через несколько секунд открывала их снова, убеждаясь, что шум не окружает их. Тем не менее она прислушивалась к повествованию и изредка осмеливалась задавать вопросы, которые помогали развёртыванию повествования и создавали ощущение диалога. Эта иллюзорность успокаивала нервы, но не разум. Он всегда находился в интенсивной работе, ведь ей ни в коем случае нельзя пропустить важные моменты и включиться в монолог, бережно и деликатно обозначая себя. - Я чувствовал себя виноватым в том, что уезжаю. И одновременно ощущал холодность и непреклонность мамы в момент расставания. Мне казалось, что мои особые способности, неуравновешенность и постоянные кошмары выматывают её и поэтому она отсылает меня. Я хотел остаться, пытался упросить её отменить решение и убедить в том, что мне не за чем ехать так далеко, что я нужен здесь. Но она лишь грустно улыбалась и обещала ванильных грёз, которым никогда не суждено сбыться. Я это ясно чувствовал и злился на неё. Он снова начал плакать, по временам кусая губы и шмыгая носом. Когда слёзы стихали, он прикрывал глаза, брал салфетку и вытирал влагу, а потом аккуратно складывал из неё какую-нибудь фигуру и оставлял на коленях, чтобы потом не тянуться за новой. Но делал он это так не всегда, по временам оставлял это занятие, и слезинки оставались на ресницах. Вот и сейчас Бен не трогал глаза блестевшие от слёз. Они туманились, но не искрили злобой. Это было слишком странное зрелище – заплаканный рыцарь Рен уставился взглядом в противоположную стену перед собой. Он не видел её – слёзы мешали ясно смотреть. Тело же было расслаблено, лишь кончики пальцев слегка шевелились в хаотичном танце, выписывая узоры на коленях хозяина. - Я тебя понимаю – невесомые слова заставили его сосредоточиться на них и жаждать продолжения. А оно не заставило себя ждать: - Мне было так же горько, одиноко и невыносимо, когда мои родители оставляли меня на Джаку. Я не знала ничего: куда улетают они, зачем, когда вернутся. А самое обидное было то, что я не находила причин - зачем и за что оставили меня там. Родители навсегда избавились от меня, как ненужного мусора или балласта их семьи. Наверное они радовались, что наконец-то сбыли меня там и им теперь не нужно возиться с ... Тут он схватил её рочку и поднёс к губам для поцелуя. Бен всегда знал, что ей тоже неприятно это вспоминать, но Рей это делала для него и ворошила свою боль, лишь бы хоть немного утешить его. Он целовал её лодошку, каждый сантиметр её золотистой кожи и наполнял каждое прикосновение к ней особым смыслом для себя, словно впервые рассматривал драгоценный сосуд или диковинную статуэтку неизвестной расы, что несёт в себе умиротворение и покой. Внезапно он отпустил её руку, встал и начал бегать вокруг кресла, как будто заведённый. Кайло размахивал руками, словно сражался с кем-то невидимым, лицо то темнело, то вновь просветлялось и чуть-чуть розовело, а Тьма, окружавшая учителя стремилась вырваться наружу. Однако ей это не удавалось, кокон энергетического пузыря оказался сильнее и прочнее попыток Кайло сбросить его. Рей хотела было привстать и позвать учителя, но единственного взгляда хватило, чтобы сковать всё тело ледяным ужасом и пригвоздить её к месту - настолько было жутким зрелище. Беготня Кайло закончилась также внезапно, как и началась. Он остановился перед ней, как вкопанный, не в силах подойти ближе. Рей смотрела на него, хлопая ресницами и ничего не понимая, что за чертовщина происходит с наставником? Бен тем временем застыл в дико неудобной позе, изменить которую никак не удавалось. Голова его с закрытыми глазами опустилась на грудь, словно в задумчивости, пальцы рук сжаты в кулаки будто он готовился к поединку. Спина и плечи слишком сильно выгнуты назад, ноги же чуть согнуты в коленях для обороны. А щёки и уши заливает стыдливый румянец, словно мысли посетили непристойные образы. Рей встревожено посмотрела на него и попробовала окликнуть. Не подействовало. Тогда она крикнула громче. Ответа вновь не последовало. Девушка встревожилась не на шутку. Она потянулась Силой к учителю и обнаружила, что вокруг тела Бена струится чужеродная энергия – словно чья-то невидимая сила заставляет юношу пребывать в неестестенной позе. Рей едва коснулась этого кокона и чуть не обожглась. Холодная, обжигающая Тьма опутала его. Рей усилила напор Света. Не помогло. Тогда она собрала всю свою мощь в кулак и с тонких пальцев сорвалась еле заметная алая искорка. Достигнув цели, молния не убила Бена, а сняла оковы. Девушка бросилась вперёд и подхватила любимого. Он повис на ней, обмякнув всем телом и ничего не соображая. Рей с трудом дотащила до кресла и уложила учителя лицом вверх. Взяла со стола стакан с водой, набрала воды в рот и и окропила ей лицо Бена. Словно электрическим разрядом пронизало тело судорога, приводя в чувство. Он разлепил веки и посмотрел на девушку мутным взглядом. - Что это было? – со страхом в голосе спросила Рей. - Сноук. – коротко ответил он. Глаза девушки мгновенно расширились от ужаса, лицо превратилось в окаменевшую маску. Руки затряслись, и стакан дрожал в них. Лишь невероятным усилием воли девушка заставила себя взять в руки и тихонько охнуть. - А он так может? – удивлённо спросила Рей. - Видимо да. – уныло протянул Бен., облизав пересохшие губы. Рей заметила его жест и отругала себя за непонятливость – человек хочет пить, а она стоит и задаёт глупые и дурацкие вопросы. Девушка приблизилась к учителю, поднесла стакан к губам и, придерживая голову, напоила его.