Кодовый номер 3642

Когда Кайло вернулся к Арму, тот сидел с полузакрытыми глазами, раскачиваясь из стороны в сторону и борясь с наваливающейся дрёмой. Мягко шероховатая поверхность золотистых верёвок умиротворяюще влияла на него – Хакс никогда ранее не ощущал такого спокойствия, душевного равновесия и детской наивной радости. Ему всегда приходилось быть в собранном состоянии и не позволять себе расслабиться, так как непредсказуемый характер папаши мог выдать всё что угодно, а хорошее настроение моментально испортиться. В этом случае сыну могло прилететь, даже если он вёл себя крайне тихо и лишний раз не высовывался. Теперь же он мог себе позволить полностью расслабиться и не думать о внешней угрозе. Арм понимал, что в данный момент владеет ситуацией Рен, но точно также знал и то, что рыцарь не станет делать что-то ужасное, что могло бы навредить ему и разрушить установившееся умиротворение и покой. Тем временем Кайло следил за другом с невыразимой нежностью и обожанием. В этот миг рыцарь ощущал невероятное тепло к этому странному человеку, которого раньше хотел убить. Теперь ему хотелось заботиться о мужчине, который сидел перед ним и старался отпустить прошлое ради него, Кайло. Любовь и невыразимое желание прикоснуться прямо сейчас к нежной и в некоторой степени беззащитной коже овладели им. Кайло хотелось ощутить податливость тела под покрывалом золотистой паутины. Он не мог сдержаться и потихоньку стал приближаться к Хаксу, стараясь не спугнуть и не напугать. Сам же Армитаж не ощущал ничего, кроме безмятежности, неги, ослепительного счастья, которое так неожиданно свалилось и облепило со всех сторон. Его никогда раньше не было и никогда не случилось, если бы ни Кайло. Благодаря губернатору он сейчас словно перерождался и ощущал себя беззащитным новорождённым, которому необходимо внимание и забота взрослых. Одновременно с этим Арм не ощущал страха, лишь мягкую и уютную защищённость и желание оберегать, быть опорой и любить его искренне и по-настоящему. Новые ощущения так и струились от Кайло, который не собирался ничего скрывать. Это оказалось слишком сладким и одновременно слишком сильным чувством, которое в теории могло напугать и заставить чувствовать себя неуютно и настороженно. Однако для Хакса это явилось своеобразным открытием – теперь знал, что Рен может быть не только грубым и несносно вредным, но и чутким, бережным, аккуратным и медлительно неторопливым. Самое важное, что Хакс вынес из ныняшней ситуации – он теперь не один. Будет любимым и желанным, в сердце есть место для Кайло и его «карамельных» манер. Сам Кайло оплавлялся и таял от исходящих от Арма чувств. Мог ли он подумать и предположить, что в таком сильном и стальном с виду человеке может храниться столько ярких мощных эмоций, которые адресованы ему и только ему. Теперь и Кайло ощущал себя не одиноким, разделяя чувства Рыжика и позволяя ему ощущать собственные. Эмоции выходили мощным разрядом, передаваясь по воздуху и оплетая их вместе, создавая облако и соединяя сердца и души в едином порыве. Как же хорошо оказалось наконец найти свою вторую половинку и любить её до потери пульса. Вот удел всех людей, особенно таких одиноких и ранимых, как они. Пальцы Кайло потянулись к плечу Хакса и невесомо прикоснулись к открытому участку кожи, привлекая внимание и заставляя распахнуть глаза и поднять их на себя. Рен опустился на колени перед другом и обхватил его лицо, нежно заключая в своих ладонях, проходясь дорожками, оглаживая и исследуя столь привлекательные и глубоко вплавившиеся в сердце черты. Хакс хотел что-то сказать, открыл уже рот, но потом заглянул в глаза Рена и передумал. Никогда ранее он не видел такого мягкого шоколадного оттенка, с таким обожанием взирающего на него. А мягкость кожи ладоней, приятно проходящихся по коже, заставляли забыть о всём на свете и растворяться в нежности, которая просто заполняла собой всё вокруг и пропитывала каждую клеточку двух тел. Постепенно пальцы Рена стали спускаться вниз по шее к покатым плечам с острыми ключицами и миниатюрными ямочками под ними. Вместо ладоней лицо стали покрывать поцелуи жаркие, влажные и такие осторожные. Их можно было принять за порхание крыльев мотылька или же нежнейшее дуновение летнего ветерка, который обвевает теплом и неуёмной ласковостью. Отстранившись на минутку от желанной кожи, Кайло перевёл дух и потянулся уже вновь к Хаксу, как ощутил на собственном лице губы друга. Он не мог дотронуться до Рена, но не упускал шанса ответить лаской на ласку и подарить капельку своей любви столь желанному партнёру. Пока Хакс целовал Кайло, руки рыцаря оглаживали скованное тело генерала, приникая к самым чувствительным частям и покрывая своим теплом и заботой. Прохладная грудь Арма и холодные пальцы рук обеспокоили Кайло – он чуть дольше оставался в этих участках разминая и согревая массирующими и растирающими движениями. Потом руки спустились к свободным пока от пут ногам и ощупали их. Тем временем губы рыцаря стали покрывать поцелуями грудь, плечи, живот , колени Хакса, останавливаясь и заглядывая ему в лицо. Кайло хотелось поддерживать зрительный контакт с Армом и отмечать реакцию на свои действия и прикосновения. Армитаж сидел в ошеломлённом состоянии – впервые другой человек доставлял столько удовольствия лишь касанием губ к телу, не говоря уже об опутывающих эмоциях. Весь прошлый опыт сейчас рвался и распадался на ошмётки, замещаясь таким восхитительным опытом, который стоил того, чтобы вновь пережить старые страхи и открыться Рену. Глаза туманились от страсти, желания и факта ответных чувств. Любовь и мягкость, трепетность, с которой действовал Кайло, заставляла размягчаться, таять и стекать к его ногам сладкой лужицей, не заботясь о статусном положении и давних разногласиях, которые стремились разобщить их. Арм был благодарен выходке штурмовиков в районе Арканис, которые сделали ему такой драгоценный подарок. Он принял его и не собирался никуда и никогда отпускать. Пусть даже новый день принесёт лишь разочарование и новые неприятности, которые вновь расставят влюблённых по своим сторонам, разделяя и заставляя испытывать ненависть, злобу и раздражение. Пока же можно было отдаться этому крышесносящему ощущению единения, общности и искренности, навсегда вплавляя смелость, бесстрашие и дерзость. Теперь Армитаж точно знал, что может поспорить с самим Реном, если потребуется. Не будет тушеваться и смущаться под пристальным холодом чёрных глаз. Знание о их мягкости и обволакивающей сладости не смогут запугать его и позволят выдерживать сталь и лёд. Они точно могут быть в этих красивейших и опасных глазах! Сама обстановка мешала сейчас думать иначе. Впитывая нежность и ласку, Армитаж исцелял свою израненую душу и благодарил Кайло за это. - Ты может быть хочешь что-то сказать мне – полушёпотом позвал Кайло. Поднимая свою черноволосую голову к нему, улавливая обрывки мысле-образов и ожидая ответа. Он так внимательно рассматривал Хакса, любуясь им и пытаясь запечатлеть родные черты. В самый трогательный момент Хакс опустил глаза, смущаясь своей значимости, едва смог совладать с собой и только выдохнул спёртый воздух. - Мне так хорошо, что я хочу лишь одного – прикоснуться к тебе, любимый. - сорвался судорожный шёпот с пересохших губ Хакса. Он больше походил на упрёк, чем на просьбу и искреннее желание. Однако Рену было всё равно – главное свершилось! Он вытащил Хакса из раковины страха и отчуждения. Можно сказать, что это его личное достижение, а не их совместная глубокая работа над своей душой и телом. Кайло бережно начал распутывать великолепный рисунок и попросил Арма встать. Тот плавно поднялся и сделал пару шагов в сторону от кушетки, давая возможность подойти сзади и распутать такую ласковую паутину золотистых верёвок. Они позволили ему стать настоящим собой и так не хотелось расставаться с их приятным обществом. Хакс жалел, что нельзя распутать лишь руки, а грудь и остальные части тела вновь оплести этим золотом. Поразмыслив немного, попросил: - Рен, - обратился Армитаж к партнёру – распутай, пожалуйста, только руки, а остальное оставь так как есть. - Хорошо, Армитаж, как скажешь. – нежный полушёпот Рена опалил шею и заставил удивиться собственной нечуткости к его присутствию рядом. Пока Хакс размышлял об этом, Рен ловко расплёл узлы, так искусно ограничивающие движения рук и придающих так много наслаждения и позитива. Кайло деликатно размял руки партнёра от кончиков пальцев до, развёрнутых в излюбленной позе, плеч. Только теперь Армитаж ощутил, насколько сильно затекли мышцы и насколько дискомфортным может быть длительная фиксация в удобной, с первого взгляда, позе. Теперь он знал цену столь приятного подчинения. Застывшее тело и скованные конечности отзывались покалывающей болью и почти отказывались двигаться в привычном формате. В первые моменты освобождённые руки висели безвольными плётками, с которыми было сложно совладать без помощи рыцаря. Малейшее и простейшее движение прошивало тело электрическим разрядом и заставляло отказываться от любых попыток повторить задуманное. Тем временем Кайло продолжал разминать ледяные рукии согревать их своим теплом. Оно медленно стало растекаться по венам и наконец достигло кончиков пальцев. Руки потихоньку оживали. Хакс попытался поднять их – получилось, правда пришлось приложить много усилий, но он был рад и гордился собой. Рен убедил и успокоил, что церкуляция крови восстановится и Арм сможет делать всё что захочет, как и раньше. Подождав ещё несколько минут, Армитаж поднял руки и впервые прикоснулся к лицу Кайло. Холодные пальцы друга сначала шокировали, но постепенно Рен привык к их прохладе. Медленные и неторопливые движения вводили в транс и заставляли таять, как и горячие поцелуи, которыми они покрывали друг друга несколько десятков минут назад. Самому же Хаксу было очень неловко и и непривычно действовать так смело и делать нечто, что заставляло другого мужчину улыбаться и просить продолжения. Строгое воспитание не подразумевало столь явного и двусмысленного поведения. Однако реакция Рена говорила о том, что ему нравятся прикосновения и он благодарен за такой опыт. Постепенно Хакс ощупал и огладил не только лицо, но и мускулистую шею, широкие плечи, накаченный живот, грудь и большие руки с такими нежными и чуткими пальцами, которые способны доставлять истинное наслаждение. Армитаж искренне радовался возможности прикоснуться к губернатору и наслаждаться близостью его большого и тёплого тела. Заключая Рыжика в свои объятия, Рен обкрутил свободный конец верёвки вокруг его груди и талии и закрепил плоским узлом. Отстранившись от друга, Хакс захлебнулся от восторга, умиления и беззаботности. Детская радость и наивность внезапно выплеснулись на партнёра, который только и ждал этого. Кайло подозревал, что Рыжик может быть таким, если бы не деспотичный и склонный к насилию родитель. Обнимая Хакса, Кайло чувствовал жгучую обиду и разъедающую жажду отомстить за любимого. Он с удовольствием надрал бы зад Брендалу Хаксу или убил бы вновь, собственноручно, упиваясь этим процессом. Однако прекрасно знал, что тот мёртв. И мёртв уже давно. Это осознание слегка утешало рыцаря и поддерживало ту неторопливую и ласковую атмосферу, так недавно установившуюся между мужчинами. Сам же Хакс в объятиях Рена чувствовал себя защищённым и невероятно цельным. Впервые ему хотелось отвечать на это странное состояние, которое раньше никогда не ощущал. Хотелось защищать уже самого Кайло от себя же и других потенциальных обидчиков и претендентов на его красивую душу. Они стояли, обнимая друг друга и ловя невероятное наслаждение. Объятия согревали лучше всяких кофт или свитеров, которые можно было бы надеть и согреться собственным теплом. Это было совсем другое тепло. Новое, обволакивающее мягким покрывалом и утягивающим в омут неги и ответных чувств. Постояв так некоторое время, Кайло потянул Арма за собой назад к кушетке. Тот понял намёк Рена и последовал за ним. Рыцарь опустился на неё, предложил Рыжику сесть себе на колени и вновь сомкнуть объятия. Тот согласился, нехотя разрывая контакт. Хакс устроился на коленях Рена, обхватывая ногами его бёдра и свешивая с другой стороны кушетки. Вновь прильнув телом к телу, мужчины погрузились в звенящую тишину, прерываемую лишь их дыханием да стуком сердец, что бились в унисон. Армитаж положил подбородок на плечо Кайло, а тот уткнулся в шеюдруга. Они застыли, наслаждаясь обществом друг друга и ощущая себя частью единого целого. Мимолётные мысли просто испарялись из головы в такой приторно сладкий миг, который можно было просто отковыривать ложкой. Карамель и шоколад – вот то, что их соединяло и обволакивало, заставляя сливаться воедино и ощущать себя целым. Тем существом, которое слишком долго ожидало соединения двух частей, разобранных и частично раздробленных обстоятельствами жизни. Теперь всё будет по-другому – они станут самыми счастливыми людьми в городе, да и не только в нём одном. Даже в целой округе и за её пределами тоже. Время просто застыло для двух любящих людей. Они заслужили это и не собирались упускать шанс насладиться таким миролюбивым состоянием души и тела. Потом Кайло пришла в голову гениальная мысль - попробовать проводить рукой по спине Хакса и спросить, как это чувствуется. Он впервые оставлял верёвки так надолго на теле и хотел выяснить, что чувствует человек, оставаясь опутаным частично. Руки сами собой сдвинулись с нагретого места и поползли по футболке, золотистой верёвке, опускаясь к самому копчику и вновь возвращаясь к плечу, выступающему из-под ткани. Хакс вздрогнул, ощущая прикосновение Кайло и не понимая что собственно происходит. Верёвки слегка спутывали восприятие и обхватывали не только тело, но и разум. Ощущения были острее на открытых участках и чуть-чуть затухали на участках заплетённых золотом. Контраст ощущений давал объёмное и фрагментарное восприятие одновременно. Это слегка шокировало, но не пугало и, тем более, не заставляло отстраняться. «Продолжай, пожалуйста» - прочертил ногтями по спине Рена Хакс. Тот уже знал, чего хочет партнёр, но предпочёл почувствовать эти слова через ткань. Рыцарь вновь проложил путь ладони от плеча к копчику и кинул предложение: «Ты тоже можешь гладить мою спину, если хочешь». «Хорошо» - пришёл царапаный ответ. Улыбка тронула губы Кайло. Он умилялся своему другу и желал видеть его таким всегда. Не хотелось возвращаться к привычному формату общения и выстраивать формальные отношения, скрывая самое ценное и дорогое за фасадом холодности и отчуждения. Хакс запустил пальцы в волосы Рена, удивляясь их мягкости и шелковистости. Он всегда думал, что они обладают жёсткостью и сухостью, как и их хозяин. На самом же деле всё оказалось совсем наоборот: и губернатор, и волосы его мягкие, податливые. Они распространяют о себе стереотипы первого впечатления, скрывая свою истинную сущность и открывая её лишь в непосредственом неформальном общении и контакте. Проводить по широкой спине было немного неловко – Хаксу не доставало смелости опустить руки ниже поясницы и коснуться ягодиц, которые так и притягивали своей округлостью и упругостью. Ядовитый стыд и смущение затапливали Хакса, когда он вновь думал о той разминке возле двери в инициальную комнату и красоте тела начальника так выгодно подчёркиваемой во время представления открывающего ту самую дверь. Армитаж пытался скрыть свою жажду до прикосновений к особым участкам тела Кайло, так как знал, что форсъюзер чувствует его мысли и может осуществить тайные желания и страсти. А Кайло действительно знал то, о чём Хакс не хотел говорить ни мысленно, ни душевно. Он сам этого хотел и предполагал, что желание взаимно. Рен не ошибался в своих предположениях и скрытых намерениях генерала. Внезапно Рыжик закрыл своё сознание и источал смущение, которое относится к нему, Кайло. -Давай я освобожу тебя от верёвок? - шёпотом предложил Рен, желая разрядить обстановку и понять причину смущения друга. Хакс вновь открыл сознание, и к Рену устремились картинки желания и даже некоторой одержимости им и их соединением в страстном порыве. «Я не хочу с ними расставаться – нехотя попытался объяснить Арм – я боюсь, что всё это может быть разрушено, если ты их снимешь. Я не хочу этого – слишком сладко и приятно ощущать прикосновение шероховатой поверхности золотой паутины» – мысленно произнёс он. - Я могу расплести путы ненадолго, для того, чтобы снять футболку, а потом вернуть их – прошептал Рен, пытаясь показать, что можно попробовать убрать верёвки и посмотреть, что будет происходить. - Нет – хрипло отозвался Арм - я пока хочу оставить всё как есть и не экспериментировать. Пока страшно расстаться с таким, как бы это сказать, нежным коконом. Он помогает мне расслабиться и не бояться что ты можешь сделать что-то ужасное и преступное. - Твои слова обижают меня – признался Рен, смущаясь и отводя глаза от своих рук плавно скользящих по желанному телу – но я понимаю тебя. В первый раз я тоже боялся снять их и больше не ощущать радости, восторга, умиления и умиротворения. Потом … - Как ты справился с этим? – резко и требовательно спросил Хакс, чертя разнообразные линии по спине Кайло – мне это важно знать. - Я – Кайло замялся и задумался, попытался вспомнить, что он сделал для того, чтобы удержать это состояние и погрузился в мини медитацию, освежая в памяти события десятилетней давности. - Я тогда полюбил своего учителя и занимался с ним сексом после того, как он снял путы. – медленно промолвил рыцарь, возвращаясь в действительность - Я не знаю, может быть тебе это не подойдёт и захочется найти новый, отличный от моего способ удерживать это нереально кайфовое ощущение. – закончил свою мысль Рен. - Я подумаю – судорожно выдыхая, отозвался Арм. – Пока я не готов к этому и попытаюсь что-то придумать, пока мы будем сидеть здесь и наслаждаться друг другом. - Хорошо – мягко и шелестяще отозвался Рен. Он ощутил облегчение, затопившее Рыжика, и своё тихое счастье. Внезапно Хакс отстранился, отпуская волосы и спину с плечами спутника. Ему хотелось посмотреть в эти удивительные карие золотинки и целоваться. Целоваться и таять в объятиях. Их глаза встретились и взгляды отражали почти одно и тоже – обожание, благодарность и счастье.