Кодовый номер 3642

Армитаж вновь заглянул в глаза Кайло и обнаружил в них нечто такое, чего раньше никак не мог разглядеть. В чёрных омутах плескалось желание смешанное с восхищением и божественным трепетом перед партнёром. Хакс мог с уверенностью сказать, что Кайло откровенно врёт и вовсе не стесняется. - Ну какое из меня божество? Я ведь такой же человек, как и ты! - негодующей тирадой разразился Арм, не выдерживая восхищённого взгляда Кайло и вставая с его колен - Тем более, что мы до этого момента совсеем не были близки. Так, деловые отношения на работе. Пара часов – это ничтожно мало?! Вообще не о чём!!! Я ни за что не поверю, что за пару часов можно проникнуться к другому человеку настолько, чтобы считать его безупречным созданием, которое лишь своим присутствием может дарить неземное наслаждение и открывать какие-то супер мега сверхъестественные миры. Я такой же человек, как и ты, Рен, не больше, не меньше!!! – продолжал бушевать Хакс, расхаживая по комнате, яростно размахивая руками, меча глазами молнии и строя безобразные гримасы. - Ничего необычного во мне нет и восхищаться здесь нечему! - Ты уникальный человек – смущённо шепнул Кайло, опуская голову на грудь и пряча лицо за волосами – я встречаю такого впервые. Твоя уникальность заключается в том, что пережив много боли, страха, ужаса перед другим человеком, ты не замкнулся и, тем более, не утратил доверия к окружающим. Ты доверился мне. Почему? Он спрашивал спокойно, пытаясь понять, чтобы выстроить в своей голове какую-то важную цепочку событий или образов смешанных с чувствами и образом жизни. Глубокий голос проникал в саму душу и заставлял трепетать, обнимая за плечи и окружая собой. Однако Хаксу этого было мало – хотелось попробовать вмешаться в саму сущность Кайло, чтобы, в свою очередь, уяснить, почему губернатора интересует его персона. Ведь сам он такой же человек и, вроде бы, не заслуживает ни чьего внимания и тем более восхищения его, Хакса, живучестью и способностью преодолевать любые невзгоды посланные жизнью. - Я понял для себя, что ты помогаешь мне не для того, чтобы причинить новую боль. – неохотно начал объяснять Арм, останавливаясь напротив Рена и слегка успокаиваясь – Тогда, после заката, я запаниковал, вспоминая отца, ты помог справиться с ужасным видением и дал время обдумать своё положение, не пытаясь давить. Я знал, кто ты, но твоя деликатность подкупила меня. Ты сделал лучше, чем я ожидал и я поверил, что ты можешь быть другим … - он сглотнул слюну – и, похоже, не зря. Теперь ты объясни, почему я важен для тебя? Хочу знать, что такого во мне, что я достоин восхищения с твоей стороны? Прежде чем ответить, Кайло глубоко задумался, накручивал волосы на палец и боялся поднять на Рыжика глаза, полные боли и одиночества. Сглотнув тугой ком, рыцарь искоса посмотрел в сторону друга и глухо ответил: - Я был слишком одинок все эти годы и тщетно искал того, кто сможет бесстрашно смотреть на меня и выносить мои перепады настроения, оставаясь рядом. Никто до тебя не был столь смелым и демонстративно заносчивым – это и привлекло меня. Мне стало интересно, что если ты тот самый? И, кажется, я тоже не ошибся. Он посмотрел на своего генерала и улыбнулся так лучезарно и обворожительно, что Арм забыл о своих вопросах и невысказанных желаниях. Он застыл в оцепенении и непонимании – как так быстро Рен может переходить из грусти и странного отчаяния к любви, обожанию и радости. Для Хакса это оставалось загадкой, которую он хотел разгадать. Очнувшись от внезапного ступора, Армитаж потянулся к Рену и прильнул к таким манящим губам. Они вновь стали целоваться и заполнять пространство счастьем и радостью. Хакс прикусывал и зализывал губы Кайло, тот, в свою очередь, проходился по их краешкам языком и толкался внутрь, желая попасть в рот партнёра. Арм разрешал сделать это, позволяя языку Кайло соприкоснуться с собственным и исследовать, играть, дразнить и прикусывать. Рен положил большие ладони на затылок Хакса и удобно устроил голову Рыжика в них, управляя и направляя длительностью поцелуев. Они оба касались волос друг друга, иногда дёргая их, но в основном пропускали через пальцы, запутывали, сминали и вновь расправляли. Мужчины вплетали движения рук в страстные и влажные поцелуи, которые не хотелось прерывать. Их желание продлить сладостные моменты было достаточно велико и завораживало обоих, заставляя медлить и упиваться процессом. Постепенно ладони спускались по шее, задерживаясь и исследуя шелковистую и шероховатую кожу партнёра. Кайло обожал касаться Хакса и оглаживать шероховатую кожу. Проводить медленно и невесомо, быстро и резковато, плавно надавливая и чуть-чуть царапая ногтями. Хакс, в свою очередь, восхищался нежной и гладкой кожей Рена. Он почти зеркально отвечал на прикосновения Кайло к собственной шее. Однако больше предпочитал медленное и резковатое черчение ногтями в противовес быстрым надавливаниям Рена. Потом Хакс отстранился от губ Кайло и провёл по плечам и груди робким и застенчивым движением, обходя при этом живот и выпирающий пресс. Он боялся сорваться и разорвать чёрную, отвратительно обтягивающую, футболку, которая так выгодно подчёркивала стать рыцаря и заставляла любоваться им. Рен уловил это смущение и накрыл своими руками ладони друга. Он переместил их именно туда, куда Хакс не хотел касаться. Арм ощутил прилив раздражения и странного возбуждения, заостряющегося при каждом прикосновении к запретным для себя зонам. В конце концов он вновь обнял Рена и огладил спину целиком, а потом поймал край ткани и начал поднимать её, намереваясь снять. Кайло понял намёк и не стал препятствовать. Сам уже хотел этого, но ждал, когда Арм сделает свой ход. Кайло помог Хаксу снять футболку, высвобождая руки из рукавов, и отбросил её в угол комнаты, оставаясь в облегающих штанах. Он медленно поднял глаза, увидел восхищённые, сияющие вожделением глаза Арма, улыбку на тонких губах и облизал пересохшие губы. Рен чувствовал смущение и неловкость, ощущая эту странную и всеобъемлющую уязвимость и открытость перед любимым человеком. К тому же боялся спугнуть оживление Рыжика и всё испортить неосторожным действием, поэтому решил пока замереть и ориентироваться на Арма. Генерал же никогда не видел губернатора без одежды, тем более так близко, на расстоянии вытянутой руки. Он во все глаза разглядывал великолепное тело начальника и замер от восторга и восхищения. Красота и привлекательность Кайло сводила с ума и заставляла терять дар речи, а тёмно карие бархатистые глаза источали удивительный свет. Его раньше не было,но именно это волшебное сияние освещало ему, Хаксу, путь к пламенному сердцу Рена. Армитаж осматривал обножённый торс и удивлялся бледности кожи, которая никогда не видела солнца и загара. «Как он так может? – недоумённно и восхищённо думал Арм, обводя взглядом желанные формы – быть таким красивым и таким одиноким. Я и то смог найти себе друзей. Ах да, он же может быть диким зверем и паенькой, как сейчас. - мысленно спохватился Арм - Видимо в этом всё дело – продолжал размышлять он и изучать Рена – наверное ему и правда нужен друг, если он готов общаться со мной, я ведь тоже не подарок, и тем не менее ...». Кайло уже думал, что зря позволил сделать Хаксу то, что сделал и, отчаянно кусая губы и пряча взволнованный взгляд, поправил волосы, убирая их с лица и заправляя крайние пряди за алеющие от смущения уши. Он подождал ещё пару минут и сам начал осторожно приближаться к оцепеневшему генералу. Тот настолько погрузился в свои мысли, что не сразу понял, что собственно происходит, а когда уяснил, застыл словно статуя и не смог пошевелиться. Яркие и неимоверно красивые глаза вместе с мягкими чертами лица, слишком похожими на женские, очаровали и загипнотизировали его. Армитаж смотрел так внимательнои вдохновлённо, словно рисовал в голове какую-то картинку на память и пытался запечатлеть самые мельчайшие детали в облике рыцаря. Тот всё видел и удивлялся собственной смелости и робости Арма, который, видимо, вновь что-то чувствовал из прошлого. Оно, прошлое, оказалось слишком зубастым и могло заморозить их обоих. Однако Рен пытался не думать о том, что было раньше, его больше занимало происходящее здесь и сейчас. Это было более правильно и логично, хотя и немного абсурдно, как могло показаться с первого взгляда. Кайло наслаждался ныняшним положением дел и внутренне улыбался. Он снова был ведущим в их немом танце и пытался с нежностью позаботиться об Арме и себе самом. Им обоим сильно нехватало подобного взаимодействия. Тем не менее Кайло смело взирал в лицо своему страху и неловкости, в то время, как Хакс останавливался на полпути и стоял, ожидая неизбежного затаив дыхание и превращаясь в комочек оголённых проводов. Наконец-то Кайло заключил партнёра в надёжные, крепкие объятия и не смог сдержать стон обожания и невероятной радости. Для рыцаря время приближения слишком замедлилось и тянулось. Казалось, что он смотрит на себя со стороны и видит мужчину, который тянется к другому мужчине. Приэтом как будто бы не находится в собственном теле и не ощущает передвижения и окружающей среды. Только в момент соприкосновения с торсом Арма, заключённого в кокон верёвок, Кайло вновь вернулся в собственное тело и ощутил невероятный спектр эмоций, как своих, так и чужих. Золото верёвок соприкоснулось с обножённым телом, и это касание вызвало всплеск позитивных эмоций. Они бурлили и кружились вокруг рыцаря, захватывая в свой водоворот Рыжика, открывая ему мир Кайло и даря приятные ощущения детской непосредственности и искренней радости. Арм, точно также как и Рен, не мог сопоставить в своей голове, что вечно хмурый и грубоватый рыцарь может быть столь открытым, искренним и умилительно наивным. Он не привык видеть Рена таким и не знал, как реагировать на его признание и признательность ему, Хаксу, за это удивительное путешествие в мир грёз, фантазии и космоса. Тело Рена тем временем приятно возбуждалось от прикосновения шероховатой поверхности паутины и погружалось в особый транс. Контакт с верёвками всегда дарил необыкновенную негу, расслабленность и воздушность. Сейчас же Рен испытывал что-то среднее между воодушевлением и вдохновением, которое посещало его иногда. В такие минуты Рен писал стихи, рисовал пейзажи за окном и вырезал какие-нибудь фигурки из картона, составляя коллажи и выставлял их потом в гостиной для любования собственным творением. Однако в этот миг, рядом с ним находился Хакс, и творить хотелось чуть меньше, чем упиваться воодушевляющим контактом и ощущением цельности и проникновением в душу, чуть ли ни до слияния и перетекания из одного тела в другое. Такое ощущение испытывал и Хакс. Он впервые познал весь вкус соприкосновения кожи с паутиной и захотел испытать это же на себе. - Кайло, – хрипло обратился к рыцарю Арм. - Что? – шепнул Рен, касаясь губами мочки уха и опаляя её дыханием. - Можно попросить тебя снять путы и снять мою футболку? Хочу ощущать верёвки на голом теле. - Что? – удивился Кайло, отстраняясь и глядя прямо в глаза Арма – Ты действительно хочешь этого? - Да, – тихо отозвался Армитаж – хочу. Он смутился своего желания и уже подумывал отменить просьбу, но Рен уже начал развязывать узлы и разматывать переплетения паутины. Потом Армитаж положил голову на плечо Кайло, утыкаясь в изгиб шеи, и прошептал еле слышно: - Прости, что заставляю тебя делать это и отрываться от восхищения моей персоной, но я действительно хочу почувствовать это великолепное золото на обножённой груди. Хочу прикасаться к тебе, твоей груди и ощущать участками кожи твою кожу. Я не смогу получить этот опыт с кем-то ещё кроме тебя – ты моя единственная надежда. Я всегда мечтал ощутить нечто подобное, но … - он умолк и не смог продолжить, вспоминая отца. Внезапно он ощутил тёплые ладони на волосах и ласковые неторопливые поглаживания. Рен осторожно отстранил Рыжика от своей шеи и заглянул в глаза, оглаживая острые скулы и многочисленные веснушки разбросанные по лицу друга. - Ты не должен извиняться, Арми. – глубоким вибрирующим тенором, мягкими волнами проходящими прямо через всю душу, произнёс Кайло – ты можешь попросить всё, что угодно и я исполню твою просьбу. Мне важно, что ты просишь - неторопливо продолжал он, вкрадчиво гипнотизируя - и пытаешься впитать новый опыт и как можно больше почувствовать и взять от настоящего момента. Рен подался вперёд и поцеловал Арма в губы. Поцелуй был медленным, долгим и невероятно страстным. «Мне приятно выполнять твои просьбы и удовлетворять тебя таким образом» - транслировало сознание Рена пока они целовались и таяли, медленно и трепетно касаясь друг друга. Потом Рыжик отстранился и помог Рену скручивать верёвку в моток пока тот освобождал туловище. Наконец Кайло развязал последний узел и отпустил конец золота в элегантные руки Хакса. Он получил моток и на минуту отложил его, вновь проводя ладонями по груди, плечам и спине Арма, стараясь снять ощутимое напряжение, и попросил слезть с колен, чтобы было удобнее вновь оплести. Арм позволил Кайло снять футболку и отправить в след за своей, расправил узкие плечи и чуть-чуть покраснел под пристальным взглядом карих глаз. Рен с интересом осматривал худое, но не менее желанное тело. Он получал удовольствие, созерцая красивую молочную кожу, и ощутил точно такое же смущение, что испытал сам в первый момент. Ободряюще улыбнувшись другу, Кайло позволил себе протянуть руку и огладить хрупкое тело партнёра прежде, чем вновь создавать новый рисунок. Хакс вздрогнул от прохлады и мягкости пальцев Рена. Он думал, что они будут жёсткими, однако ошибся. Их прикосновение сводило с ума и действовало на нервы. Хотелось чтобы эти великолепные руки сжимали в объятиях, а не невесомо и трепетно касались, боясь быть более настойчивыми и смелыми. Армитаж потянулся к Рену и прильнул, ощущая контакт кожи к коже. Они стояли молча и оба находились в полнейшей прострации. Это было слишком насыщенным чувством и крышесносящим, заставляющим отключить мозг и наслаждаться друг другом. Необычность ситуации позволяла посмотреть на себя с нового ракурса и чувствовать только переливающийся спектр эмоций, которые запечатлевались и, в некоторой степени, вплавлялись в душу, оставляя неизгладимое впечатление. Они ярко и жадно обнимались, сжимая друг друга в объятиях и прижимаясь всё сильнее. Старались буквально вместить себя в другого человека, оставаясь при этом собой. Кожа горела в месте соприкосновения и плавилась вместе с душой, которая жаждала гораздо больше, чем простые прикосновения. Горячие пальцы губернатора проходились по прохладной спине партнёра и мягко оглаживали её, осторожно и нежно, опасаясь причинить боль и ли сделать неосторожное движение и разрушить установившуюся между ними гармонию и атмосферу доверия. Хакс тоже не отставал от Кайло. Он положил ладони на мощные плечи и начал осторожно массировать их, лаская мягкую и податливую кожу. Потом плавно и неторопливо спустился по внешней стороне к широкой спине и попытался удивить партнёра. Создавал дорожки из плавных надавливаний и скольжений, вместе с тем избегая делать больно, и бережно описывал линии полуколец и различных завитушек, которые мешали Рену сосредоточиться на каком-то одном месте. Участки кожи соприкасающиеся с пальцами Хакса становились огненными и потом долго отдавали тепло. Создавалось впечатление, что Армитаж заряжал подушечки особой энергетикой, которая мешала возбуждение с неимоверной негой, попыткой подарить наслаждение, ласку и одновременно дать ощущение защищённости и тепла. Кайло постоянно следил за своими действиями и частично растворялся в ощущениях, приходивших от спины и рук, сопоставлял их и делал всё возможное, чтобы не оставлять синяков на нежной и хрупкой фигуре генерала. Тот довольно урчал и временами скулил от удовольствия и невыносимой сладости прикосновений. Сам же Кайло рычал, тихонько выдыхал скапливавшееся напряжение, и целовал плечи Арма, посасывая и прикусывая у самых приятных участков. Постепенно они оба увлеклись этим фантастическим занятием и не хотели отрываться друг от друга. Последнее, что они хотели, так это потерять ту неземную, успокаивающую и умиротворяющую атмосферу, которая позволяла им забыть о всех существующих препятствиях и запретах. Важно было лишь то, что происходило в настоящий момент и больше ничего не имело смысл и ничто не могло завладеть их вниманием. Только они, только ощущения, только близость и только чрезмерное наслаждение от захватывающих чувств и умопомрочительных ощущений. Армитаж целовал Кайло грудь, плечи и особенно задерживался на изгибе шеи и плеча. Этот вариант восхищения оказался самым изысканным способом самоудовлетворения. Рен не был против,наоборот ему тоже нравился этот вариант не меньше, чем генералу, даже если не больше. Он так и норовил подставить эту часть тела и уловить максимальное количество внимания горячих и слегка обветренных губ Рыжика и получить кайф от соприкосновения, мысленнно умолял продолжать целовать шею и плечо. Арм улавливал желания Кайло и отвечал взаимностью, одаривая рыцаря самыми сладкими и долгими поцелуями. Рен же преимущественно сосредоточил своё внимание на груди и ключицах друга. Тот показывал, что ему нравится и что Рен может продолжать ласкать мягкими и влажными от страсти губами. Потихоньку они продвигались к тому, чтобы вновь отстраниться друг от друга и выбрать вариант нового, эстетически красивого и совершенного в своей уникальности, рисунка. Хакс ждал этот момент с нетерпением и одновременно томился от желания продлить как можно дольше восхитительные ласки и поцелуи. Тем не менее они всё ещё наслаждались кожей друг друга, никуда не торопясь. Хотели остаться на этом уровне доверия и преданости друг другу. Однако Хакс хотел двигаться дальше, и Кайло помнил об этом, желая доставить максимальное удовольствие и получить новый опыт самому рядом с таким желанным и страстным мужчиной. «Чуть-чуть ещё и мы будем двигаться дальше», – прозвучали в голове Кайло мысли Хакса, который уже почти был готов к новым и неизведанным ощущениям и чувствам. Буквально через пять минут они отстранились друг от друга и, с трудом сдерживая стоны разочарования, отошли на пару шагов назад, чтобы выровнять дыхание и слегка прийти в себя. Кайло подошёл к кушетке, где до сих пор покоился золотой моток верёвки. Он ждал своего часа, и вот этот самый час настал. Армитаж с предвкушением прикрыл глаза и, довольно улыбнувшись, облизнулся. Он хотел поближе познакомиться с практикой, которую открыл Рен. Прежде чем рыцарь сделал первый виток красивой верёвки, Хакс попросил моток для изучения. Подержал его в руках, отмотал внушительный кусок, пропуская сквозь пальцы и обхватывая им кисть. Проводил верёвкой по оси ладони и обматывал вокруг запястья. Потом снова сматывал в основной моток и, наигравшись, передал его Кайло и попросил начать обвязывать себя. - Оставь руки свободными, а остальное обвяжи – попросил Арм – хочу оставить ещё на часть ног. - Ты что, читаешь мои мысли? – лукаво спросил Рен – я как раз так и хотел поступить. - Нет, не читаю – засмущался генерал - просто хочу ещё кое-что – опуская глаза, ответил он. Рыжик поднял руки вверх, давая Рену возможность сделать необходимые действия для удовлетворения его, Хакса, любопытства и осуществления заветной мечты. Тёплые пальцы заскользили по остывающей коже и, протаскивая верёвку, быстро и ловко делали своё дело. Новый рисунок ложился аккуратными утончёнными изгибами и красивыми узлами, перекрёстными и прямыми переплетениями золота, перемежаясь с открытыми участками кожи и вновь заплетаясь в новые переплетения и новые узлы различной сложности и эстетического наполнения. Кайло, с ловкостью профессионала, мгновенно опутал торс друга, почти не прикасаясь к нему. Хотя по-началу длинные пальцы так и метались по коже, пытались создать успокаивающий рисунок линий, дорожек и покалывающих прищипываний. В первый момент губернатор ошарашено замер, когда генерал облизал пересохшие губы и попытался натянуть первые мотки чуть сильнее. Рен догадался, что Рыжик чего-то не понимает и ослаблял их. Пробовал мыслено объяснить, что между кожей и тканью верёвки должен быть некоторый зазор, чтобы ему было комфортно длительное время находиться в плену золотой паутины. - Ты просто сам почувствуешь через некоторое время, что я был прав – вибрирующим глубоким, словно шоколадного оттенка, голосом мурлыкал Кайло. Он хотел заботиться и оградить любимого от необдуманных действий, методично продолжая своё занятие. - Ты так говоришь, словно сам побывал в этой шкуре и знаешь почти всё наперёд – сконфужено отозвался Хакс, слегка наклоняясь вперёд – ты ведь просто учился этому и не можешь знать всех нюансов и тонкостей этого занятия. - Напротив, я сам сначала был на твоём месте, - тихо ответил Рен - и мой учитель всегда повторял, что необходимо соблюдать технику безопасности. Она заключается в том, чтобы как можно дольше оставаться в коконе верёвок и не ощущать дискомфорта или боли. Если хоть что-то из этого есть в ощущениях, значит ты либо нарушаешь технику безопасности, либо настолько забылся, что не воспринимаешь верёвки всерьёз и их уже давным давно пора снимать. Ещё один важный момент – продолжал вещать Кайло, невесомо касаясь генеральской спины - тебе необходимо научиться ощущать временной промежуток, после которого может наступить боль или дискомфорт. Иначе никак. Рыцарь наклонился над спиной Арма и накладывал почти последний узел и опалил кожу друга своим дыханием, объясняя устройство искусства. - Так значит ты тоже был в моей позиции? – удивлённо вскидывая светлые брови, удивлённо выдохнул Арм – ты ведь такой самоуверенный и сильный, что я просто не представляю тебя в моём положении. Ты просто не можешь кому-то подчиняться - ты не способен на это. Просто не способен! Твой удел - подчинять себе других, но не подчиняться самому. Улыбка скользнула по губам Кайло. Удивление Рыжика и его утверждения умиляли и забавляли Рена. Он точно знал, что может быть любым, а вот Рыжик, похоже, нет. Ему больше нравится быть неприступным и холодным генералом-недотрогой, вместо того, чтобы иногда расслабляться и позволять себе самые разные состояния. - Да, я могу подчиняться – ласково обкручивая конец ещё длинной верёвки вокруг основной части обмотки и закрепляя снова, промурлыкал Рен – ты можешь стать тем, кому я с удовольствием подчинюсь и буду послушным. Как тебе такая перспективка? – предложил рыцарь, задевая волосами нос и губы Хакса. - Очень заманчивое предложение – ухмыльнулся Арм – я им воспользуюсь – продолжал он, опуская руки – но только в следующий раз. Он ведь будет? – с надеждой и затаённым страхом спросил Хакс, отважно глядя в карие глаза начальника. - Конечно будет, – с нереально сексуальным предыханием отозвался Рен – если только ты этого хочешь. - Очень хочу! – пылко ответил тот и посмотрел на партнёра из-под полуприкрытых ресниц – уже готов сделать ещё какой-нибудь гнусный проступок, лишь бы оказаться рядом с тобой, здесь или в инициальной комнате и выполнять любые твои пожелания и планы. Кайло прильнул к губам Хакса, заставляя замолчать и мягко толкнувшись в рот, мысленно ответил: «Тебе не надо совершать ничего противоправного, просто попроси, и мы вновь встретимся здесь и будем удовлетворять друг друга как захотим. Ты согласен?». «Да», – толкнулось в ответ. Отпустив желанный рот и отойдя на пару шагов назад, Кайло позволил Хаксу ощутить весь вкус соприкосновения кожи и верёвок, оставляя их наедине. Армитаж внезапно чуть ни выкрикнул с восхищением непристойные ругательства и разразился грубой тирадой в духе своего отца. Он просто сходил с ума от неожиданной мягкости и одновременной шероховатости материи, при этом врезающаяся скрутка верёвки не давила и не разрезала кожу, лишь мягко и плавно надавливала, заставляя ощущать точки напряжения и участки открытой кожи. Там ощущения были острее, чувственнее и давали больше кайфа. Чувство лёгкости заполняло Арма и уносило в мир грёз. Он закрыл глаза и начал выполнять странные дыхательные упражнения, стараясь восстановить самообладание и покой нарушенные страстью и приятным соприкосновением верёвок к обнажённой коже. Это было слишком опьяняюще и слишком всеобъемлюще – словно мир вокруг становился совсем другим, растворяясь и превращаясь в иллюзорные картинки, которые становились незначительными и несущественными в отличие от ощущений и чувств наполняющих и даже переполняющих его в эту минуту. Да и не только в эту минуту времени, но и в другие минуты соприкосновения с этим восхитительным искусством, которым обладал Рен. - Кайло, это так .. так сильно и так по-настоящему прекрасно! – с предыханием и горящими глазами воскликнул Хакс, наконец-то обретая дар речи. – Я никогда не думал, что такая мелочь, как верёвки на теле, могут так влиять на меня, мои чувства, на восприятие, на мир вокруг! Я безмерно рад и безмерно благодарен тебе за этот одуряющий по своей интенсивности и насыщености опыт. - Я рад, что тебе понравилось. – ласково отозвался Рен, вновь глядя затуманеным взглядом – Мне приятно, что ты оценил мою затею с приглашением тебя сюда. С этими словами Кайло вновь приблизился и обнял Рыжика, заключая в надёжные объятия и целуя лицо.